Читать книгу Феминистский город. Полевое руководство для горожанок - - Страница 6

Приблизительно через десять лет после той феерии с кормлением голубей мы с Джошем вернулись в Лондон, и на этот раз были достаточно взрослыми, чтобы самим доехать на метро до Тоттенхэм-Корт-роуд и Оксфорд-стрит. Наверное, нашим родителям хотелось какого-то культурно-воодушевляющего досуга без необходимости каждые пять минут отвечать на вопрос, когда же мы пойдем по магазинам. Подобно голубям, которых сегодня можно застать в лондонской подземке, в которую они, вероятно, спускаются, чтобы добраться до своей любимой кормушки, мы самостоятельно научились перемещаться по городу, руководствуясь своими мыслями и эмоциями. Задолго до появления смартфонов мы всецело полагались на карту метро и собственные инстинкты. Нам ни разу не было страшно. Таблички и объявления о безопасности и бдительности вызывали в памяти когда-то услышанные репортажи о бомбах Ирландской республиканской армии, но они не могли потревожить пару канадских детей на каникулах. К концу поездки мы казались себе подкованными маленькими исследователями большого города, без пяти минут истинными лондонцами.

Приблизительно за год до этого мы в первый раз поехали в Нью-Йорк. Это было в 1990-е, за несколько лет до того, как политика нулевой толерантности мэра Руди Джулиани ускорила диснеевское преображение Таймс-сквер и других культовых мест. Нам разрешили самостоятельно побродить по большим магазинам на Пятой авеню, но ездить одним на метро было нельзя. На самом деле я не думаю, что мы хоть раз проехались на метро за всю поездку, даже с родителями. Нью-Йорк был особым зверем и разительно отличался от Торонто или Лондона. Для наших родителей этот город был источником азарта, смешанного с физически ощутимым чувством опасности, которая казалась гораздо более реальной, чем ирландская бомба.

Я думаю, тогда я поняла, что город – его опасность, острые ощущения, культура, привлекательность и прочее – живет в нашем воображении в той же мере, что и в своей материальной форме. Воображаемый город формируется опытом человека, СМИ, произведениями искусства, слухами, нашими собственными желаниями и страхами. Суровый опасный Нью-Йорк 1970-х и 1980-х господствовал в головах наших родителей. Это представление не совпадало с нашим опытом из 1990 года, но оно определило, что мы знали о городе или думали, что знали. И если честно, эта нотка опасности имела свое очарование. Она делала Нью-Йорк Нью-Йорком: не Торонто, не Лондоном и определенно не Миссиссогой. Энергетика и притяжение города были крепко завязаны с ощущением, что произойти в нем может всё что угодно.

Это сложное переплетение азарта и риска, свободы и страха, возможностей и опасностей в значительной степени определяет феминистическую мысль и литературу о больших городах. Уже в 1980-х моя будущая научная руководительница смело заявляла, что «место женщины – в городе»[14]. Герда Векерле утверждала, что только плотная, насыщенная услугами городская среда позволит женщинам выдерживать «двойные дни», наполненные оплачиваемой и неоплачиваемой работой. В то же время социологи и криминологи били тревогу по поводу крайне высокого уровня страха перед городской преступностью среди женщин – страха, который невозможно было объяснить реальными цифрами статистики насилия в отношении женщин, совершенного незнакомыми им людьми[15]. Что касается феминистских активисток, акты насилия над женщинами в общественных пространствах привели к первым демонстрациям Take Back the Night[16] в крупных городах Европы и Северной Америки уже в середине 1970-х.

В повседневной жизни оба утверждения, «город не предназначен для женщин» и «место женщины – в городе», являются правдивыми. Как уверяет Элизабет Уилсон, женщины уже давно стремятся в большие города, несмотря на их враждебность. Она предполагает, что «возможно, существовал избыточный акцент на заточении викторианских женщин в сфере частной жизни», отмечая, что даже в эту эру строгих гендерных норм некоторые женщины имели возможность исследовать город и занимать непривычные для себя роли общественных деятелей[17]. К черту опасности. Город – это место, где женщинам открывались возможности, невиданные в маленьких городах и сельских общинах. Возможность работать. Сбросить оковы церковно-приходских гендерных норм. Избежать гетеросексуального брака и материнства. Строить карьеру за пределами традиционных женских занятий и работать на государственной службе. Выражать свою уникальную личность. Заниматься социальными и политическими вопросами. Развивать новые сети родственных связей и позволять дружбе выходить на передний план. Работать в СМИ, принимать участие в творческой и культурной жизни города. Все эти возможности в гораздо большей степени доступны женщинам в больших городах.

Менее осязаемы, но не менее важны психологические аспекты города: анонимность, энергичность, спонтанность, непредсказуемость и – да, даже опасность. В романе «Виллет» Шарлотты Бронте главная героиня Люси Сноу одна путешествует в Лондон, и, по мере того как девушка отважно бросает вызов «опасностям путешествия», она переживает «возможно, иррациональное, но настоящее удовольствие»[18]. Я не говорю, что женщинам нравится бояться, но что часть удовольствия от городской жизни происходит из ее неотъемлемой непознаваемости и возможности человека смело встречать эту непознаваемость. На самом деле непредсказуемость и хаотичность могут представлять «аутентичную городскую среду» для женщин, отвергающих традиционность и повторяющиеся ритмы жизни в пригороде[19]. Естественно, находить хаотичность города захватывающей немного проще, если у вас есть возможность в любой момент удалиться в безопасное место. В любом случае страх преступности не смог удержать женщин от больших городов. Однако это лишь один из многих факторов, формирующих городскую жизнь женщин.

Эта книга берется за вопросы женщин о городе, рассматривает хорошее и плохое, интересное и пугающее и стремится встряхнуть наше представление о городах вокруг нас. Чтобы увидеть социальные взаимоотношения в городе – с точки зрения гендера, расы, сексуальности, физических возможностей здоровья и других аспектов – свежим взглядом. Чтобы начинать дискуссии о других, менее видимых видах городского опыта. Чтобы создать пространство для креативного размышления о том, что может создать феминистский город. Чтобы создать диалог между феминистской географией и повседневностью, попытками выжить и преуспеть, бороться и победить в городе.