Читать книгу Их любимая студентка - - Страница 4

Лия

На меня направляют луч фонарика. Щурюсь и пячусь, босой пяткой наступаю в землю. Горшок с цветком опрокинулся, и все рассыпалось.

Саму уже бесит, что у нас по всей квартире цветы стоят.

– А вот и майор, Вадим, – Артем брякает дверью шкафа. – Какая девочка аппетитная, – выдыхает он шумно. – Хочу тебя попробовать, – откровенно говорит.

И это звучит так пошло, что на миг даже страх отступает. Из-за света фонарика, я как под прожектором стою. А они будто в нише сидят, на представление смотрят.

– Я тоже хочу, – соглашается Вадим. – Как делить будем?

Не вижу их лиц, лишь голоса слышу, по-мужски глубокие, с нотами превосходства, и такие наглые, словно эти двое – у себя дома находятся.

– Вы в мою квартиру залезли, – напоминаю и пячусь по коридору. Ладонью веду по стене, пытаюсь нащупать дверь. – Это преступление. Но до суда вы не доживете. Папа вас в порошок сотрет, – угрожаю.

– Да ладно, майор, – Вадим не пугается, – мы тебя не обидим. Просто немного поиграем. Ты нас арестуешь. Давай. Иди сюда. Наручники есть?

По голосу слышу, что он ухмыляется. И шаги их слышу, все ближе и ближе.

– Уберите чертов свет, – ругаюсь.

И, о счастье, нащупываю круглую дверную ручку. С тихим щелчком поворачиваю ее, пока Артем говорит. Глухо, но выразительно, это голос соблазнения.

– Предлагаю сделку. Фонарик в обмен на твою маечку, Русалочка.

– Я согласна, – выдыхаю. И плечом наваливаюсь на дверь. Влетаю в комнату. Шаги в коридоре ускоряются, я с грохотом запираюсь.

Поворачиваю замок в ручке. И вытираю влажный лоб. Перевожу дыхание.

Успела.

– Слушай, Русалкина, – звучит за дверью смешок Артема. – Ты играешь нечестно.

– А в чужие дома вламываться честно? – зачем-то стою и веду диалог. Мою семью ограбить хотят, а я слушаю этого мужчину и гадаю, как он выглядит.

Врожденная женская интуиция подсказывает, что он красив, как сволочь. Одним взглядом и парой фраз своего добьется. Обаятельный, лживый, чувственный гад.

– Родная, – Артем будто наклонился к двери, говорит в щелку. – Эту крепость, в которой ты заперлась. Ногтем открыть можно. Выходите, майор Русалкина. Где же ваша доблесть.

– Зачем? – спрашиваю. И нет внутри чувства, что этот человек мне может зло причинить. Уж слишком он…легкий, насмешливый.

– Сделку закроем. Ты снимешь маечку, а я дам фонарик.

– Тём, – низкий хрипловатый голос Вадима словно осаживает его. – Пусть сидит пока. Мы тут по делу, забыл?

И вот тут я покрываюсь мурашками.

Все перестает быть странной, то ли игрой, то ли розыгрышем, меня будто головой об стену приложили, чтобы встряхнуть мозги.

Никто не шастает по чужим квартирам, чтобы сказать в конце: ты нам просто давно нравишься, Лия, не знали, как с тобой познакомиться. Извини, что напугали тебя. Мы уже уходим. Встретимся днем.

У меня дома сейчас не парни-одногруппники, возомнившие себя мачо, а натуральные самцы, которые возьмут свое, и то, зачем в мой дом забрались.

И меня.

***

Артем

Вроде давно вышел из возраста, когда аппетитная женская попка заставляет забыть обо всем на свете, но Русалочка тупо выбила меня из колеи.

И я и правда забыл, что влез в дом Крещенского не для того, чтобы трахнуть его соблазнительную дочку, о которой не имел ни малейшего понятия. Есть дела куда менее приятные, но важные.

Но до чего же хороша!

Аккуратная упругая грудь, тонкая талия, вздернутая попка и стройные ножки. И длиннющие волосы. Раньше плевать было, какой длины у девчонки волосы, больше как-то на другое смотрел, но секси-Русалочка – чертова ведьма.

Околдовала.

Пора думать головой, а не головкой.

– Сейчас малышка, скорее всего, вызовет полицию, – толкнул Вадима, и мы пошли на поиски кабинета. – Нужно убраться из дома до того, как они приедут.

Нас, конечно, в обезьяннике не закроют – слишком известные фамилии носим, чтобы из-за ерунды раздувать скандал. Но отец будет в ярости.

– Тогда ускоримся.

Уже не скрываясь, не стараясь быть тише, открываем дверь за дверью в доме Богдана, и находим его кабинет. Я прислушиваюсь – звуков сирены нет, полиция в нашем городке нерасторопна. Но вряд ли дерзкая Русалочка сидит и трясется от страха. По-любому вызвала ментов.

– Кабинет, – кивнул Вадим, открыв еще одну дверь.

И мы оба вошли внутрь. Темно, но фонарики на айфонах спасают. Обстановка внутри классическая, скучная. До смешного похожа на отцовский кабинет, и на кабинеты всех чиновников, у которых побывал.

– О, Русалочка, – хмыкнул, посветив на фотографию в рамке, стоящую на массивном столе. – Возьму на память, пожалуй.

Быстро вытащил фото, без понятия, зачем оно мне нужно. Девчонку, по-хорошему, стоит оставить в покое. Про Богдана я наслышан, и если его Русалочка будет кривить губки и жаловаться на плохого Артема, то начнется война.

Да и мой отец мне вставит за эти шуточки, если узнает. Но, тем не менее, я достаю фотографию, складываю пополам, и прячу в карман джинсов. Романтик хренов.

– Ящики стола даже не закрыты, – смеется Вадим. – Богдан и твой отец похожи, оба не думают о безопасности.

Закатываю глаза, и не могу не согласиться. Азарт гонит кровь по венам, стоит представить, что сейчас я найду нужные бумаги, и вернусь с ними домой. Отец думает, что я – избалованный малолетка, но я докажу, что он ошибается. Сам накосячил, сам и исправлю.

Вот только с каждой следующей секундой энтузиазм покидает и меня и Вадима.

– Облом.

– Хрень какая-то, – выплевываю я, ведь в ящиках стола и правда хрень.

Банковские выписки, причем не со счетов, на которых баснословные суммы хранятся, а будто на повседневные расходы.

Шарики-антистресс. Канцелярия. Поздравительные открытки и прочая белиберда.

На полках тоже ничего интересного – книги и пресс-папье. И ваза, стоящая на какой-то совершенно жуткой вышитой салфетке с инициалами Л.К.

– Валим, – с сожалением оглядел кабинет, и кивнул приятелю на выход.

– Уверен? Сирен не слышно, время еще есть.

– Не стоит рисковать, – покачал головой, и вышел из кабинета, слыша за спиной шаги друга.

То, что полиция все еще не приехала, не значит, что их не стоит ждать вовсе. Но и возвращаться с пустыми руками обидно. Майор Русалочка все карты спутала. Кстати, можно напоследок и душу отвести.

– Эй, Русалочка, – заорал во все горло. – Ты мне должна, ясно? И долг я стребую!