Читать книгу Жизнь есть сон - - Страница 17

Моя бабушка была неграмотной. Читать и писать она научилась сама. В молодые годы бабушка работала батрачкой у помещика Йотки, который, как говорили, уехал за границу, когда Литва стала советской. Хутор и земли вокруг стали называться Йодыни (jodas – лит. черный).

Дедушка тоже был неграмотный, самое большое – умел подпись поставить. Бабушка без особых подробностей рассказывала, что дедушка пришел с войны. «Как ему выдали шинель на войне, так он и ходил в этой шинели, искал себе работу», – говорила она. Придя на хутор, дедушка увидел молодую батрачку и сразу же сосватал ее. Бабушка любила повторять, что они с Петром такую бедность, такую бедность пережили… Но выжили и народили шесть сыновей. Выжили четверо. Двое уехали в Польшу и жили со своими семьями там, но каждый год навещали своих родителей. Мой отец после женитьбы остался на хуторе. Самый младший уехал учиться в Каунас, а затем поселился со своей семьей в городе Арегала и тоже каждый год приезжал навестить родителей. Дедушка и бабушка жили дружно, никогда не ссорились. Они не хотели мешать развитию молодой семьи и, взяв меня под свою опеку, переехали в Ригу.

В бараке, где они вместе со мной поселились, им выделили двухкомнатную каморку. Она состояла из сеней, просторной кухни и гостевой комнаты. Если учесть, что бабушка и дедушка дежурили по ночам, то я часто оставалась в этих комнатах одна.

Бабушка в свободное время любила читать. Она читала газеты и журналы, которые покупала в киоске. Бабушка очень интересовалась политикой. Ее волновали беженцы Палестины и политика президента ОАР Гамаля Абдель Насера на Ближнем Востоке! Все прочитанное бабушка пересказывала дедушке. Фамилию Насера бабушка произносила с ударением на втором слоге, и мне было очень смешно! Рассуждала бабушка и о политике, которую проводил СССР. Она пришла к выводу, что советская власть хорошая, добрая, но на местах сидят разные блатные и все портят.

Кроме того, бабушка была неплохим предпринимателем. Гостевую комнатку она ухитрялась сдавать студентам и одиноким женщинам. От клиенток не было отбоя. Сначала у бабушки жили все знакомые из деревни. После того как они устраивали свою жизнь, находили работу, выходили замуж, бабушка принимала новых постояльцев.

Бабушка оказалась профессиональной свахой! Она насквозь видела людей. Я часто наблюдала задушевные разговоры моей бабушки с ее молодыми постоялицами. Бабушка так вовлекалась в их душевные проблемы, что и плакала вместе с ними, и сердилась на них, и поругивала особо упертых искательниц. Она всех их помнила по именам, хранила их фотографии, писала им письма. Молодые женщины отвечали ей тем же. Они писали подробно о своих семейных делах, присылали фотографии с мужьями и с младенцами. Бабушка радовалась их счастью, как если бы это были ее собственные дочери. Тем более что своих дочерей у нее не было, а сыновья выросли, обзавелись семьями и приезжали не часто.

Иногда, на октябрьские праздники или на Новый год, к бабушке приезжал молодой человек, которого она называла «сынок», а мне говорила: «Поздоровайся с отцом». Я смотрела подозрительно на этого человека, я его не помнила. Да и он не выказывал ко мне каких-либо особых чувств. Поцеловав меня в щеку и погладив по голове, он спешил присоединиться к остальным гостям.

Бабушка любила ходить в ювелирные магазины. Очень часто она возвращалась с покупками: колечки, серьги, кулоны, броши и др. Это были подарки внучкам и невесткам! Дарила она все эти прелестные вещички от чистого сердца, легко расставаясь с деньгами. Она почему-то считала, что это будет лучшая память о ней. Я долго хранила ее подарки: два колечка и золотые часики с красивым браслетом. Часики сохранились до настоящего времени, а вот колечки пришлось продать в студенческие времена.

Бабушка обо всех заботилась. Даже на работе ее не оставляли в покое военнослужащие. Они приходили к бабушке на сеансы лечения от облысения. Да-да! Знала бабушка какой-то народный рецепт, часами натирала этим молодцам лысины, и вскоре появлялся первый пушок, а потом и кудри! Мои волосы бабушка, наверно, тоже чем-то обрабатывала, потому что у меня они росли очень быстро, были густые и блестящие. До двадцати пяти лет я носила длинные косы до пояса.

Вскоре меня начали мучить приступы астмы. Я болела все чаще, училась все хуже. Все это ускорило мое возвращение в деревню.