Читать книгу Женатик - - Страница 7

ДАВИД

С неутолимым голодом я набросился на свою голубоглазую погибель. Придавил ее к стене и обрушился с горьким поцелуем на губы Майи. Поместил маленькое, удивленное личико между ладоней и вжался в девушку всем телом.

Застонал, как подросток, от шквальной эйфории. Вишневая сладость, сочность и мягкость девичьего рта пьянили сильнее вискаря.

Майя в оторопелости не шевелилась. Я чувствовал, как она была напряжена. Боялся, что напористостью, с которой я сминал ее порочно восхитительные уста, мог причинить боль.

Да только понятия не имел, как остановиться. Как отодвинуться от Майи хотя бы на миллиметр, чтобы дать нам обоим возможность вдохнуть полной грудью. Я крал ее кислород, и у самого легкие горели.

Дьявол всесущий, Майя была такой вкусной!

Наконец, опомнившись, она распахнула голубые озера чуть шире, быстро-быстро заморгала. Пульсирующая чернота ее зрачков в такт ускоренному сердцебиению гипнотизировала.

Она оттолкнет меня?

Нет…

Майя протяжно застонала и прикрыла веки, расслабившись.

Она дала добро на то, чтобы я продолжил.

Лучше бы отпихнула… Лучше бы врезала по яйцам и убежала.

Потому что я не собирался возвращать контроль над собственной распущенностью. Я дал полную свободу эгоизму и вожделению. Ниже ремня у меня все гудело.

Майя с неуверенностью положила ладони на мои плечи, вызвав под тканевым покровом одежды настоящий пожар. Мышцы моментально затвердели. Девочке это нравилось. Она медленно провела пальцами до предплечий, изучая рельеф бицепсов. Дразнила невинными прикосновениями, лишая меня последних крупиц адекватности.

– Викинг… – промычала одурманено, облизывая кончиком языка свои пунцовые и припухшие от яростных атак моего рта губы.

– Что? – с отдышкой переспросил я.

Майя завораживающе взметнула длинными ресницами и с жаждущим, шаловливым взглядом нацелилась мне прямо в душу.

– И вправду викинг, – пролепетала чуть громче, но я по-прежнему ни черта не соображал. В центре черепной коробки мощной барабанной дробью пульсировала лишь одна мысль, затмевая все прочее. Трахнуть ее! Трахнуть! Трахнуть! – Большой и сильный викинг.

Она робко прошлась подушечками пальцев по вороту моей рубашки и притянула к себе. Нашла мой рот и осторожно лизнула нижнюю губу.

Я толкнулся в шатенку тазом. Потерся эрекцией о ее промежность и получил бесценную реакцию. Майя пластично выгнулась дугой и выпятила грудь.

Эта девчонка, похоже, терпеть не могла носить бюстгальтеры. Бледно-розовая ткань майки обтянула две ее совершенные вершины, распаляя мое желание зарыться в них лицом.

– Дикая кошечка, – я переместил ладони на ее бедра и подхватил.

Майя с дрожащими в улыбке уголками губ подпрыгнула, прочно обвила стройными ногами и скрестила их в лодыжках у меня за спиной. Заключив шатенку в плотный капкан между стеной и своим торсом, я стиснул в ладонях упругую женскую задницу и вновь толкнулся между широко разведенных бедер,

Стиснул зубы, уткнувшись в изгиб ее шеи. Набухшая головка пениса упиралась в ширинку, требуя на волю.

Вашу ж мать! У меня на собственную невесту так никогда не стоял.

Катенька… прости, урода.

Оправдываться тем, что каждому уважающему себя мужику надо много и часто, и неважно от кого получать порцию «успокоения» для либидо, смысла не было.

Я козлина. Самая мерзкая на всем белом свете сволочь. Урод, который вот так запросто готов был изменить своей благоверной меньше чем за месяц до свадьбы с едва знакомой малолеткой.

Катя ни о чем не узнает. Я не позволю. Не разрушу предстоящий брак одним… происшествием.

Покрепче обхватил Майю и зашагал к кабинету. Прошел к просторному письменному столу, смахнул с поверхности все, что попалось под руку, и усадил на край девушку. Жарко, развратно поцеловал ее. Запихнул свой язык глубоко в ротик Майи, а руками принялся мять тугие сиськи.

Она стонала в ответ и извивалась.

Да, детка, да!

С рыком толкнул красотку назад. Майя растянулась поперек стола, по-прежнему обнимая меня за бедра. Я немедленно задрал ее майку и чуть не кончил в штаны, вобрав в рот нежный сосок. Поиграл с розовой горошиной языком, глядя на Майю снизу верх. Она едва не рвала волосы на голове от наслаждения.

Сладкая, чувствительная. Кровь с молоком!

Подцепил большими пальцами обтягивающие джинсы по бокам и резко притянул Майю к своему дымящемуся под брюками члену. Вслепую нащупал железную пуговицу и со всей дури дернул за собачку застежки-молнии.

Тише, тише, Суворов. Поспокойнее.

Мне даже в голову не приходила из-за всей этой беспредельной мыслительной анархии, что Майя-то, может, еще и девственница…

МАЙЯ

Впервые меня довели до абсолютного помутнения рассудка.

Впервые тому виной стал мужчина.

Властный, ярый, бородатый. Огромный, как скала. Твердый, как мрамор. Пылкий, горячий и опасный, как пламя. И… почти женатый.

Чужой. Не мой.

Угораздило же меня сигануть прямиком в этот вулкан страстей.

Когда Суворов вдруг подорвался с места и поцеловал меня, я выпала из реального мира. Не верила, что он касался ненасытными губами моих.

А потом резко захлестнуло волной возбужденности и мощным течением унесло в беспросветные воды испорченности. Я не удержалась и ответила Давиду Дмитриевичу. На поцелуй и на все… остальное, что он вытворял своим языком, шершавыми ладонями.

Вытянул с потаенных глубин на поверхность мою тьму, сломал рамки приличия и запер под замок самообладание.

Один из нас заразил другого безумием. Но кто был подвержен ему первым? Я или Суворов?

Благовоспитанная отличница-зубрилка Майя Гребцова исчезла, уступив место своей коварной второй стороне личности – прячущейся, терпеливо ждавшей своего звездного часа.

Когда настанет черед, и у руля вновь встанет ответственная Майя, я задохнусь от чувства вины.

Вне всяких сомнений.

Но до тех пор…

Здесь и сейчас, рядом с объектом своих сексуальных фантазий, я отреклась от рассудительности, пустившись во все тяжкие.

Позволять чужому жениху ласкать свою грудь – не повод для гордости. И отказаться от него равносильно преступлению… Против собственного тела, содрогающегося в сладкой истоме.

Я с радостью готова зайти с ним дальше. Точка невозврата была пройдена, когда Суворов стянул с меня джинсы и подобрался к нижнему белью.

До него еще ни один парень не видел меня такой… Уязвимой, с горящими от возбуждения глазами.

До его появления в моей жизни грязные эротические мысли всегда пресекались, не получая развития. Продолжали волновать мое естество, но не покидая чертогов разума.

До него я существовала со смирением, что вполне возможно умру старой девой в окружении котов, пожертвовав личной жизнью во благо саморазвития.

Заметив, как Давид Дмитриевич вдруг замялся, прежде чем спустить до коленей вслед за джинсами мои трусики, я приподнялась на локтях.

– Все хорошо?

– Ты девственница, Майя?

Ох… это же не станет проблемой?

Я сдула с лица темный локон и застенчиво кивнула.

Суворов обронил парочку скверных слов и оперся о край стола, поставив руки по обе стороны от моих бедер. Склонил низко голову, прямо над моим сокровенным местечком. Под трусиками ужасно запекло кожу.

– Я… Твоим первым мужчиной должен быть не я.

Не вовремя пробудившаяся совесть в Суворове спровоцировала у меня ироническую усмешку.

– Серьезно?!

Мы почти занялись сексом!

По крайней мере, ртами точно.

Я заерзала, пытаясь принять сидячее положение. Но блондин не шевелился, поэтому я стукнулась подбородком о его макушку, совершив резкое движение.

– Ай!.. – взялась за ушибленную часть лица и страдальчески выдохнула.

После его отказа у меня пропало всякое желание находиться здесь дальше.

Во-первых, непередаваемо стыдно. Во-вторых, обидно, черт возьми.

И вообще, я вспомнила, как Суворов уволил меня совсем недавно, ведь перед этим я разбила баснословно дорогой чайный сервиз…

Все складывалось не в нашу пользу.

Но как быть? Я нуждалась в этой щедро оплачиваемой работе.

– Простите, – взволнованно опустив майку на выставленную напоказ грудь, пробормотала я. – За беспорядок в коридоре…

Суворов медленно поднял голову. Выпрямился и сделал шаг назад. Внезапно обрел отчужденный вид, словно не собирался взять меня прямо на своем рабочем столе минуту назад.

Я плотно стиснула зубы и спрыгнула с гладкой деревянной поверхности. Подтянула к талии джинсы и пригладила растрепавшиеся волосы. Как назло они электризовались.

Наконец, Давид Дмитриевич начал приходить в себя. Заправил в брюки рубашку и застегнул ее на все пуговицы. Провел ладонью по жесткой лохматой бороде и принялся поднимать с пола разбросанные вещи, которые оказались там по вине его нетерпеливости. Я наблюдала за его молчаливыми передвижениями, стоя в сторонке.

Закончив с вихревой уборкой, мой пока-что-босс плюхнулся в кожаное кресло и плеснул в пустой бокал коричневую жидкость.

– О том, что здесь произошло, никому не слова, – отдал указ безэмоциональным тоном и залпом осушил содержимое стеклянной емкости.

Я поморщилась.

На мне висела табличка с надписью: «Идиотка, которая будет трезвонить во всеуслышание о чем-то настолько непотребном и порочащем собственную репутацию»?

Суворов снизошел-таки до того, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Я тебя не уволю, если будешь держать рот на замке, – добавил бесстрастно, не скрывая присутствие угрозы в голосе.

– Разумеется, – процедила я с трудно сдерживаемой горечью.

Кто я такая, чтобы шантажировать влиятельного бизнесмена? Какой вес мое слово будет иметь против его слова?

– Рад слышать, – буркнул и взглянул мне за плечо.

Намекал на то, чтобы я поскорее исчезла с глаз его долой?

– Спокойной… ночи, Майя.

Я расправила плечи и зашагала к выходу, на ходу бросив ему в ответ:

– Доброй ночи, Давид Дмитриевич.

Как же быстро к нам вернулся холодный ум…