Читать книгу Отец моего бывшего парня. Наследник Империи - - Страница 4

– Давай, вставай. – тяжелая ладонь треплет меня по плечу. Нехотя разлепляю глаза. Это был не сон – разочарованно проносится в мыслях. Я по-прежнему на заднем сиденье внедорожника, в салоне по-прежнему витает запах новизны и опасности вперемешку. Как я умудрилась уснуть в такой обстановке? Трясу головой по сторонам, амбал терпеливо ждет пока я приду в себя.

Евгения Сергеевича уже нет в машине, видимо вышел. Автомобиль остановился рядом с высоким железным забором. Сколько мы ехали? Местность не знакомая. Вдалеке виднеется еще пара домов, скрытых точно такими же заборами.

Я кидаю испуганный взгляд на амбала и несмело выхожу из машины. Забор перед моим носом настолько высокий, что удается разглядеть только верхушку крыши большого особняка, скрытого за ним.

Зачем людям такие ограждения? Задираю голову, по всему периметру ограждения натянута колючая проволока. Добро пожаловать в тюрьму – думаю я, передернув плечами.

Пройдя метров двадцать, мы достигаем замаскированного входа внутрь. Если бы амбал все это время вежливо не подталкивал меня в спину, я бы ни за что не додумалась, где тут дверь, потому что выглядит она как пласт железа, и даже ручка окрашена в тот же цвет в целях маскировки. Если такой дом кто-то подумает брать штурмом, то им придется приехать на танке, и сносить ограждение к чертям собачим. По-другому они не войдут.

Медленно вдыхаю и прохожу на внутреннюю территорию. Успеваю оглядеться, пока мы с амбалом идем по выложенной камнями дорожке, тянущейся ко входу в дом.

Внутри все выглядит гораздо доброжелательнее. Трехэтажный особняк из белого камня находится в самом центре территории, вокруг него раскиданы несколько мелких построек, должно быть гаражи и что-то вроде гостевого дома, типа тех, которые популярны в Америке. Небольшой палисадник с правой стороны дома и парк с левой. Вид портит только несколько человек в черном, стоящих в разных частях территории, словно оловянные солдатики.

– Здравствуйте, Ваша комната готова. Евгений Сергеевич еще вчера предупредил о Вашем прибытии. Я Виолетта Эдуардовна, экономка.

Приятная женщина, лет сорока, дружелюбно поприветствовала меня, как только я зашла в дом.

– Еще вчера…? – тихо переспросила я, разглядывая женщину. Она очень худая, но выглядит ухоженно. Выше меня примерно на две головы, но это не удивительно, учитывая, что мой рост чуть больше полутора метров. Такой уж я уродилась, маленькая, миниатюрная, сколько бы ни ела, никогда не полнею.

– Да. – спокойно отвечает женщина. – Верхнюю одежду и обувь снимите у себя в комнате. – сказала она, увидев, что я стаскиваю с себя куртку.

Кивнула.

– Пройдемте. – женщина развернулась и быстрыми четкими шагами отправилась к лестнице на второй этаж. Я поспешила за ней, по пути озираясь по сторонам.

Такие дома я видела только в фильмах. Высокие потолки с внушительными хрустальными люстрами. Просторный светлый холл с пианино по центру. Тут кто-то играет на пианино? Сложно представить музыку в этом доме. Обстановка, как в музее, а в музее, как известно, строго соблюдают тишину.

Здесь так же, не слышно и шороха. Кажется, даже экономка ходит совершенно бесшумно, одна я топаю как слон. Снова вздыхаю и стараюсь сделать походку менее громкой.

Широкая лестница с деревянными лакированными перилами кажется бесконечно длинной. Но наконец-то она приводит нас к тускло освещенному коридору. Там мягкая красная ковровая дорожка и белоснежные стены с картинами в золотых рамах. Все это великолепие нагоняет на меня еще больше паники.

– Вот Ваша комната, Мария. – экономка распахивает дверь. – Если Вам что-то понадобится, Вы всегда найдете меня внизу. Ужин в семь.

В мыслях крутятся миллионы вопросов, но что-то мне подсказывает, что женщина не станет на них отвечать. Поэтому я просто киваю и прохожу внутрь помещения. Дверь за мной захлопывается, заставляя вздрогнуть.

Обняв себя руками, я осторожно ступаю по белому пушистому ковру, устилающему почти весь пол в комнате. Бросаю взгляд на широкую кровать с балдахином, огромное окно, трюмо, зеркало. Тут даже есть что-то из косметики, но мне это не понадобится, потому что я не люблю краситься, и открыто признаю, что делать этого я не умею вовсе.

Сажусь на изогнутую бархатную тахту в углу.

На тюрьму это не особо то и похоже, вот только внутри все сжимается от того, как сильно мне бы хотелось сейчас оказаться в своей обшарпанной комнате в коммуналке со старыми обоями и полуразвалившимся шкафом.

Возле трюмо замечаю еще одну дверь и поддавшись любопытству, заглядываю туда.

– У меня есть личная ванная? – спрашиваю я у пустой комнаты. На секунду в душе даже взбунтовалась радость. Все-таки когда ты несколько лет делишь унитаз с пятью соседями, личная ванная не может не радовать.

Кладу руку на живот, который протестующе урчит, требуя пищи. За последнюю пару недель мой аппетит усилился вдвое, а то и в трое. Но поскольку до ужина времени еще полно, я спешно скидываю с себя старый свитер и джинсы и с наслаждением встаю под теплый душ.

Вдоволь расслабившись под теплыми струями, я отыскиваю на одной из полок пушистый белый халат и укутываюсь в него. Одеяние достает мне до пят и явно рассчитано на людей слегка повыше, но мне плевать, красоваться не перед кем.

Уже через секунду я застываю посреди ванной комнаты, в панике уставившись на дверь.

– Что Вам здесь надо!? – я готова кричать и кое-как сохраняю остатки самообладания.

Отец Дениса спокойно стоит в дверном проходе, облокотившись о косяк. Презрительный взгляд блуждает по моему, укутанному в халат, телу.

Как давно он тут стоит?

Господи, он видел меня голой?

Стыд приливает к щекам, окрашивая их в пунцовый цвет.

– Что мне надо в своем доме? – мужчина сложил руки на груди. Тон его голоса убийственно – спокойный.

– Ваша экономка сказала, что это моя комната. – от волнения мой голос снова охрип.

– Это не отменяет того факта, что комната находится в моем доме.

Я медленно вдыхаю и выдыхаю, в попытках успокоить грохочущее сердце.

Для него это в порядке вещей? Вот так запросто войти в ванную к почти незнакомой девушке?

– Послушайте, – я усилием воли беру себя в руки. – Не знаю, что Вы там себе надумали, но я согласилась только на то, чтобы выносить ребенка. И это не дает Вам никакого права вторгаться в моё личное пространство и… и…

– Ты очень худая. – жестко перебивает меня Евгений Сергеевич и я готова закрыть лицо руками от стыда. Как он посмел рассматривать меня!? – С этого дня питаться будешь пять раз в день. Спать не меньше восьми часов в день. Гулять не меньше часа, поняла?

Я хлопаю глазами.

– Мне можно гулять?

– По территории возле дома, да. – он вновь ухмыляется. – Отсюда тебе не сбежать. Попытаешься – больше из комнаты не выйдешь.

Киваю. Уверена, на моем лице все еще написан смертельный испуг и это явно забавляет мужчину.

– Завтра едем в больницу.

Не дожидаясь ответа, он резко развернулся и пошел к выходу.

Уже у самой двери, небрежно кинул:

– Замок на двери сейчас же снимут. И я буду приходить тогда, когда посчитаю нужным. – я нервно сглатываю. – В целях безопасности. – закончил он и скрылся за дверью.

Простояв еще минут пять посреди ванной, я боялась и шелохнуться.

Как я смогу спать, зная, что он в любой момент может войти? Как принимать душ, ходить в туалет в конце концов?

Защелку на двери ванной комнаты тоже уберут? Черт, и почему я не додумалась ее закрыть? – мысленно ругаю себя и поскорее переодеваюсь обратно в свитер и джинсы. Как я вообще здесь буду жить? У меня даже сменного белья нет!

Чуть ни плача я выхожу обратно в комнату и оглядываю мебель, чтобы хоть как-то отвлечься. Рядом с кроватью есть еще одна дверь, она замаскирована под ростовое зеркало, и я не сразу ее замечаю.

Дернув ручку, я ахаю от неожиданности.

Маленькое помещение примерно два на два метра сплошь усеяно полками и вешалками. Гардеробная. Но больше всего поражает, что она не пуста. На каждой полке занял свое место предмет одежды. Платья висят на вешалках. Брюки и футболки аккуратно сложены на полках. Многочисленные свитеры, водолазки, юбки, шарфики, сумки. Под ногами стоит несколько пар обуви на любую погоду. Здесь кто-то жил до меня? – проносится в мыслях.

Я прохожу внутрь и замечаю бирки на каждой из вещей. Вся одежда справа строго соответствует моему размеру, хотя ххs не самый то популярный в магазинах. Слева – одежда для беременных, мне она будет в пору только через несколько месяцев. Беру в руки дорогие кожаные балетки. Тридцать седьмой размер. Мой.

Неужели вся эта одежда для меня?

Голова начинает отчаянно соображать. К моему приезду готовились. Экономка сказала, что еще вчера получила распоряжение приготовить для меня комнату, да и на подбор нужной одежды явно не пара часов ушло.

Поджимаю губы. Выходит отец Дениса не сомневался, что я соглашусь? Или просто был уверен, что не оставит мне выбора.

Отчаяние вновь подкатывает горячими слезами.

Меня не радует ни многочисленные шмотки, ни отдельная ванная. Все это не имеет абсолютно никакого значения, когда ты лишена свободы, а хозяином твоей жизни становится абсолютно посторонний человек, для которого ты лишь грязь под ногами.

Он считает меня чуть ли не проституткой. Думает, что я изменяла Денису. И не будь внутри меня ребенка, сомневаюсь, что я еще была бы жива.

Хотя… не будь я беременной, может и вовсе ему бы не понадобилась?

Кладу руку на живот.

– Во что же ты превратил мою жизнь, малыш? – сдавленно произношу я и утираю глаза рукавом старого свитера.

Я будто птица, в золотой клетке. Окруженная богатством и роскошью, но совершенно не принадлежащая себе.