Читать книгу Ангел для Демона. Исцеление - - Страница 12

Места себе не нахожу. Мечусь по комнате, не зная куда себя деть и что делать.

Стены давят на меня, подавляют своей массой и не дают дышать. Чувствую себя птицей, которую из прихоти заперли в золотой клетке только потому, что она красиво поёт.

Теперь, когда память вернулась, и правда засела на сердце ядовитыми шипами, не могу бездействовать.

Я должна выбраться отсюда. Найти способ вырваться из заточения и исчезнуть до того, как он вернётся.

Нельзя, чтобы Демид узнал о ребёнке. На этот раз он точно сломает меня. Раздавит только ради того, чтобы отомстить моему отцу. Заберет сына и сделает всё возможное, чтобы никогда его не увидела.

Но я не позволю!

Землю грызть буду, но ребёнка не отдам. Хватит с меня этих игр!

Лучше жить на улице, перебиваясь с хлеба на воду, чем в их жестоком мире, где человеческая жизнь продаётся и покупается за копейки.

Закрыв глаза, пытаюсь представить как выглядит наш с Димой сын. Почему-то воображение рисует Марата, из-за чего грудь простреливает резкой болью.

Испуганно вздрагиваю и зажимаю рот ладонью. Пытаюсь успокоиться, отогнать сомнения и сохранить хоть что-то светлое от своей прошлой жизни.

Не хочу верить, что няня способна на такое. Она же любила меня…

Но каждый раз, когда сердце пытается оправдать её, разум противится, бунтует. Перед глазами возникает тётя Люба, стоящая у изножья постели больной.

Выхватываю телефон из кармана джинс и набираю её номер.

Несколько секунд слушаю длинные гудки и нервно покусываю нижнюю губу.

А если не ответит? Что тогда?

Очередная ниточка, связывающая меня с сыном, оборвется…

Не успеваю додумать. Дрожащий детский голосок перекрывает все мысли, проходится лезвием по груди.

– Катя? Это ты? – спрашивает испуганно, по спине мурашки проносятся. – Катя, мне страшно…

– Ты плачешь? Марат? Что случилось?

Воображение рисует картины, одна ужаснее другой. Морозный холод пронзает насквозь, оседает инеем на сердце.

– Бабушка, – всхлипывает громко и замолкает. Убивает тишиной. – Она не просыпается. Я зову-зову, но она не реагирует… Бабушка умерла, да? Как мама с папой?

– Ничего не бойся. Слышишь? Выйди из дома и беги к бабе Маше. Скажи ей, пусть вызовет «скорую». Всё понял?

– Да…

– Я сейчас же за тобой приеду!

Выбегаю из комнаты и бросаюсь вниз по лестнице.

Несусь так, будто за мной гонится сама смерть. Лёгкие горят от напряжение, сердце сводит, но не останавливаюсь до тех пор, пока не оказываюсь в кабинете мужа.

Замечаю Рустама и тороплюсь к нему. Балетки скользят по паркету, носком цепляюсь за край персидского ковра и едва не падаю к его ногам.

Останавливаюсь, когда оказываюсь в полуметре от высокой, широкоплечей фигуры.

Хватаю его за руку, впервые решаясь коснуться этого мужчину.

Судорожно глотаю воздух. Шумный вдох обжигает горло, застревает в лёгких раскаленными углями.

Вглядываюсь в чёрный омут его глаз и выдавливаю хрипло:

– Помоги! Пожалуйста, помоги мне…

Морщится от моего прикосновения, отдергивает руку и прячет её в карман спортивных штанов.

– Что ты себе позволяешь? – голос хриплый и жёсткий. Слух царапает, заставляет сжаться от страха.

Я дергаюсь в сторону. Отступаю на шаг и повторяю чуть громче:

– Мне в Зареченск нужно. Няне плохо, а Марат совсем один… Прошу, пожалуйста. Отвези меня к ним. Или такси вызови, я сама поеду. Умоляю, Рустам!

В минуту отчаяния не замечаю, что назвала его по имени.

А он замечает.

Окидывает тёмным взглядом, сводит брови на переносице.

– Что за Марат?

– Внук тёти Любы. Он боится, понимаешь? Я должна быть с ним! У него никого нет, кроме меня…

Несколько секунд смотрит на меня молча, без каких-либо эмоций. Наконец, мужчина тянется к столу.

Берёт телефон. Простой. Кнопочный.

Набирает чей-то номер и прижимает трубку к уху, не сводя с меня волчьих глаз.

– Подготовьте машину.

– Спасибо, – шепчу пересохшими губами и обнимаю себя за плечи.

Дожидаюсь, когда закончит говорить и вместе с ним выхожу из дома.

Автомобиль ждёт нас у входа. Серый – один из приближенных Демида стоит у водительской дверцы.

– Что-то случилось? – делает шаг в сторону Буйного, но замирает, когда замечает меня.

Глаза его сужаются, на высоком лбу появляются недовольные морщины.

– Ничего не случилось, – сухо отзывается Рустам. Кивком велит мне садиться и переводит взгляд на Серого. – Если что, на связи.

Мужчина садится за руль, включает зажигание, и мы выезжаем за ворота.

Весь путь до Зареченска проходит в тишине. Рустам не задаёт вопросов, а я только молюсь про себя. Не хочу снова терять кого-то. Только не сейчас, когда всё начало проясняться.

Вспоминаю наш последний разговор с няней. Я сказала, что больше не хочу её видеть…

Глаза жжёт от подступивших слёз, но не плачу. Сжимаю ремень безопасности, впиваюсь ногтями во внутреннюю сторону ладоней и смотрю на дорогу.

Знакомая вывеска встречает нас на въезде в городок.

Сердце делает кульбит в груди и замирает в моменте, когда впереди виднеется знакомый дом из красного кирпича.

У деревянного забора стоят люди. Выражения их лиц говорят вместо тысячи слов.

Умерла… Опоздала…

Со стороны Буйного доносится тяжёлый вздох, но я уже ничего не слышу. Открыв дверь, спрыгиваю на землю и бегу к Марату.

Падаю перед ним на колени и обнимаю. Прижимаю трясущееся тельце к груди, зарываюсь лицом в непослушные тёмно-русые волосы и понимаю, что никогда уже его не оставлю.

Мой. Всегда был моим. И кровь тут ни при чём.

– Бабушка умерла, – чуть отстраняется, смотрит на меня большими янтарными глазами, так подозрительно похожими на глаза Демида. Смахивает кулаком одинокую слезу и улыбается грустно. – Я теперь сирота, да, Кать?