Читать книгу На факультет к оборотням - - Страница 7

Сантарра

Я редко когда проявляю сильные эмоции.

Не испытываю. А именно проявляю при других, будь то громкий смех или же, не дай Прародительница, слезы. Чаще всего при общении со мной максимум можно получить усмешку, а в обычное время – закатанные глаза и умеренное равнодушие к происходящему.

Но сегодня, возвращаясь вечером от Анге, я сама не своя, и вот-вот готова сорваться, наплевав на собственное чувство достоинства, и разрыдаться прямо посреди пустого коридора.

О Великая Прародительница, ну отчего я такая тупая?!

Или в меня действительно забыли сыпнуть магию наравне с сапогом, или же моя сила просто дремлет, ожидая своего часа?

Лично я надеюсь на второе.

– Пойми, дорогая, – убеждала меня в своем кабинете Анге, где мы весь вечер решали, как же пройти эту полосу препятствий, – внутренние силы – очень тонкая наука, и предугадать тут что-то бывает трудно. У одних магия хлещет еще до поступления в академию, а другим нужно чуть больше времени. Ты еще на первом курсе, погоди расстраиваться.

Я в который раз трясу указательным пальцем, откуда не появляется ни искры – хоть какие заклинания произноси, и как ни подбрасывай зелье. Ошибочно думать, что сваренная ведьмой склянка сработает в руках любого мага – ни в коем случае, даже если ты разобьешь ее себе под ноги. Поэтому, что бы ни сварила умеющая все на свете Анге, эффект будет лишь в ее руках. А в моих кривеньких и зелье сворачивалось, не желая получаться…

– Ничего не понимаю! – устало восклицает в конце старая ведьма, когда я с отчаянием смотрю на нечто в своем котле, – все ведь по рецепту, я сама видела… Ох, Санти, кажется тебе просто рано браться за такие сложности.

– Но это же Вспомогательное Зелье! Его готовят как раз на первом курсе, чтоб сжульничать на предмете, и тем самым заработать допуск к экзамену!

– Рада, что ты знаешь ведьмовскую программу. Но повторяю, девочка – магию не подстроишь. Она сама должна заиграть в тебе, и тогда все получится, и зелья, и заклинания.

– А что мне делать до этого? Следующий урок у Фолла уже через три дня, и без зелий я просто не пройду эту полосу! Он исключит меня…

– Не паникуй.

Ведьма хмурится, убирая в шкафчик ингредиенты, и со вздохом выключая огонь под котлом. Ее морщинистое, но все еще красивое, и статное лицо сейчас задумчиво, а пухлые губы, которые в свое время по слухам свели с ума не одного мужчину, сжаты и неподвижны.

Она в растерянности.

А если уж Анге не знает, что делать, то все пропало.

– Перестань трястись раньше времени, девочка, и наберись терпения. Мы что-нибудь обязательно придумаем. А теперь марш спать – видит Прародительница, силы тебе еще понадобятся…

Я выхожу от ведьмы в самых расстроенных чувствах, и едва ли понимаю, как трясутся собственные руки. В коридорах пусто – ученики давно разбрелись по комнатам, или общим гостиным, отдыхая после домашних заданий. Это хорошо, и позволяет мне брести к собственной спальне в самых расстроенных чувствах, погружаясь в собственную никчемность.

Ну отчего я такая бездарность-то?!

Раньше казалось, что будь я на своем факультете, мне не было бы так трудно. Что программа оборотней – пусть и почти общая, но все-так не предполагает подобного обучения даже на первом курсе.

Но сейчас я размышляла, что и среди своих я была бы белым, выделяющимся пятном среди курносых и ярких одногруппниц. Да, меня бы не хотели прибить – но унизить, чтоб подчеркнуть собственное превосходство…

Я останавливаюсь на повороте, прислоняясь спиной к стене, и опираясь на нее затылком. В изнеможении прикрываю глаза – эта неделя одна из худших в жизни, и с каждым днем становится лишь тяжелее. Я не справляюсь с усталостью, которая скапливается от домашних заданий, постоянной неприязни одногруппников, и напряжения, которое почти всегда со мной.

Ухо востро. Нервы на пределе. Даже спать получается как-то «наполовину» – я прислушиваюсь к каждому шороху, опасаясь соседства стаи волков.

И ближайшие два года так и будет.

И это – наилучший вариант среди двух на выбор.

– Эй! Ты чего там встала – плохо, что ли?

Я распахиваю глаза, и встаю ровно, замечая вышедшего из-за поворота вампира. Эти бесшумные создания, которых я не люблю даже больше оборотней, любят побродить в одиночестве ближе к ночи.

А еще они обожает страх и питаются кровью. А я сейчас, как назло, преимущественно состою из этих ингредиентов.

– Все в порядке. Иди, куда шел.

Я делаю шаг, собираясь продолжить путь, но вампир неожиданно загораживает дорогу – и судя по внешнему виду, это никак не первокурсник.

– Куда так спешит леди? Одна, да так поздно вечером…

– Ты плохо слышишь, мышь летучая? Пропустил, я сказала…

«И приз за очередную попытку самоубийства наиболее изощренным способом достается…»

Глаза вампира сужаются, превращаясь в темные щелочки, и он делает маленький, плавный шаг ко мне навстречу. Я сжимаюсь, очень стараясь внешне не показывать этого, и сглатываю липкий ком страха в горле.

– Отчего ж так грубо, леди? – его голос становится тягучим, обманчиво-безопасным, и от этого я лишь сильнее хочу бежать прочь, – я лишь хотел помочь вам.

– Помощь от вампира? Ничего глупее в жизни не слышала!

– Ну как же… В вас говорят предрассудки. – Еще шаг ко мне, и моя спина упирается в стену, – вы когда-нибудь обновляли свою кровь, милая леди? Уверен, что нет, а ведь это так полезно…

Он обнажает идеально-белые, острые зубы, и проводит по клыкам языком. От этого зрелища становится настолько жутко, что тошнота подступает к горлу – и я мелко трясусь, забыв о всяком бесстрашии.

– Ты не посмеешь! – сиплю, и с трудом осознаю это, – вам запрещено!

– Разумеется. Обращать и убивать других студентов – табу, дорогая. Но вот помочь бедняжке избавиться от лишнего, а заодно научить уму-разуму… Будет просто не по-джентельменски пропустить вас мимо.

Он быстр настолько, что я с трудом улавливаю его следующий маневр. Только чувствую, как неожиданно сильные руки с цепкими пальцами сжимаются вокруг моих запястий, и задирает их вверх. А перед глазами возникает лицо вампира – заостренное, с полными жаждой глазами, которые с аппетитом осматривают мою шею.

– Какой лакомый кусочек, – принюхивается он, а я изо всех сил пытаюсь взбрыкнуться, и ударить его в пах ногой, – не сопротивляйся, милая – иначе будет больнее…

Я ничего не могу сделать.

Он просто гипнотизирует меня глазищами, а стальная хватка не дает вырваться затекшие руки. Я с какой-то обреченностью смотрю на приближающиеся зубы, понимая – спасения не будет. Он не отпустит, пока не высосет столько крови, сколько захочет, а уж остановиться ли вовремя, или нет – никому не известно. А я не в силах даже закричать, потому что дыхание перехватило, а голосовые связки вообще пережали вместе с подачей кислорода.

Допрыгалась, Санти.

Почему-то в мыслях возникает Виктор, который за последнюю неделю волшебным образом появлялся сразу, как только мне грозила опасность, отшвыривая от меня всех без разбору. Ну, или меня от них – способ ему был не важен, если честно. Уж не знаю, каким образом наши дорожки пересекались именно тогда, когда я больше всего в этом нуждалась, но на сегодня везение закончилось – и меня в прямом смысле покусают за вечную несдержанность.

Я прикрываю глаза, когда лицо вампира склоняется к шее, а на моих глазах из его пасти выдвигаются острые, как лезвия, клыки. Я не вижу – но представляю, как они опускаются к шее, туда, где бьется и пульсирует хрупкая жилка, а следом чувствую, как его нос движется по коже, словно лаская перед тем, как повредить.

– Превосходный запах, – мурлычет он, водя туда-сюда носом, отчего меня еще больше тошнит, – девственница?

– Пусти, урод…

В тот же миг нос исчезает, а шею пронзает боль, натуральная режущая боль от укуса, и я, наконец, кричу в все горло. Недолго – кислород заканчивается, а яд вампира попадает в кровь, обезболивая рану – и вот уже я ощущаю, как ко мне присасываются, и слышу противные, громкие глотающие звуки.

Мамочки.

Я прикрываю глаза, и жгучие слезы стекают по лицу, потому что это единственное, что мне остается. Вампир больше не церемониться – просто жадно пьет, и с каждым глотком я все больше ощущаю, как в голове темнеет, а сознание медленно покидает тело.

Спасительное забытье. Как я хочу поскорее там оказаться, и уже совсем не против распрощаться с жизнью. Ну а чего бороться – все равно никому не нужна в этом полном опасных тварей мире, где нет места таким слабым и глупым…

Неожиданно я чувствую, как зубы вампира пропадают, и за долю секунды его тело отлипает от меня. Странно – так быстро насытился? Мне казалось, он не успокоится, пока не выпьет все до капли… Без опоры с тяжело сползаю по стенке на пол, и усаживаюсь, ощущая себя обессиленной и невероятно уставшей.

Следом издалека слышатся тяжелые, размашистые удары, и я с трудом распахиваю глаза. В немного раздваивающемся коридоре вижу склоненную над лежащим вампиром фигуру, которая с какой-то четкой, удовлетворенной яростью впечатывает свои кулаки в лицо укусившей меня твари.

Стоп, это что же… Виктор?

Странная улыбка медом растекается по губам, и я хочу позвать его, но получается издать лишь стон. Но и этого хватает – оборотень резко оборачивается, и сканирует меня взглядом.

– Твою мать, ведьма, ты что, кайфуешь?!

Чего?!

– Может, я не вовремя, а? И зря прервал вас, – Виктор поднимается на ноги, и с отвращением пинает вампира, отчего тот хрипит и каркающе кашляет, – или чего ты разулыбалась так, полоумная?!

От этих слов мне становится вмиг обидно, и глупая улыбка пропадает, хоть она и изначально была не к месту. Но ничего не могла с собой поделать – просто была рада, неконтролируемо рада его увидеть.

– Чего молчишь?

Виктор подходит ближе, окидывая взглядом мою шею, и общий вид, а затем недовольно выругивается себе под нос. Достает платок – и очень осторожно протирает мне саднящее место.

– Кусок дерьма, – выплевывает он, и слегка косит глаза за разлегшегося вампира. – Советую убраться прямо сейчас, беззубый. Иначе выбью тебе и второй клык.

Вампир приподнимается, и я вижу его распухшую от ударов физиономию с перекошенным от боли лицом. Не испытываю никакой жалости, если честно – сама бы добавила, будь хоть немного сил на это.

– Я сильно опоздал? – слышу напряженный голос рядом, и с удивлением поднимаю брови.

– Опоздал?

– Ну да. Много успел высосать паразит?

– Тебе в литрах сказать? Откуда ж я знаю…

Съер чуть кивает, и берет мою руку, зажимая большим пальцем запястье. Напряженно вслушивается, словно считает, и сам себе что-то бормочет под нос…

– Судя по тому, что можешь огрызаться, ты в норме. Поесть надо, и будет слабость, но в целом все хорошо.

– Да.

– Да – спасибо мне, правильно?

– Да – я скоро снова буду в норме.

Съер закатывает глаза, и неожиданно садится напротив, прямо на пол. Я удивленно смотрю из-под полуопущенных ресниц, и в голову лезут вполне законные вопросы.

– А что ты тут делаешь?

– Спасаю одну идиотку, у которой, видимо, на судьбе написано притягивать к себе как можно больше неприятных личностей.

– Ну, одну притягиваю постоянно…

– Умолкни, ведьма, иначе я доведу дело кровососа до конца!

Мы молчим, глядя в разные стороны, а я размышляю о том, что сейчас бы сладкого чаю с шоколадкой. Жаль, столовая закрыта – но в моей спальне есть вафли…

– Вот скажи мне, что произошло на этот раз?! – рявкает Виктор, заставляя меня вздрогнуть, – каким образом получилось так, что вампир тебя укусил?! Они ведь безобидны, если их не трогать…

– Я его не трогала!

Съер недоверчиво смотрит, словно не верит ни на йоту сказанному.

– А рот открывала?

Я обиженно молчу, и получаю полный удовлетворения кивок в свою сторону.

– Я так и думал.

Мне снова становится горько и неприятно за свои чувства. Ну как так – чуть не потеряла сознание от укуса, а винят в этом все равно меня! Неужели отвечать на слова – пусть и неприятные – побоями и болью это вполне допустимо и нормально?!

– Чего молчишь, ведьма? Раньше надо было молчать, или ты только учишься этой науке?

– Пошел к черту, – выдыхаю я, и с паникой осознаю в своем голосе… Слезы?

– Эй.

Виктор пристально смотрит, словно пытается понять, не послышалось ли ему. А затем подвигается ближе, и пальцами захватывает подбородок, отворачивая голову.

– Так сильно болит? – он рассматривает мою шею, и снова проходится там платком, – кровь уже остановилась.

Я молча вырываюсь из его пальцев, и опускаюсь лбом в колени. Как же все достало… Мало мне было проблем, так теперь еще этот вампир, и Съер, который стал свидетелем слабости…

– О черт, ведьма, не молчи, а?! В чем вообще дело, и какого черта ты тут шаришься одна по коридорам?!

Я поднимаю на него увлажнившиеся глаза, чувствуя редкое, какое-то почти незнакомое чувство. Силу. Ту самую твердость от постороннего человека (ну ладно, оборотня), который в несколько раз сильнее тебя, но готов выслушать.

И это, кажется, добивает меня окончательно.

– Я не смогу пройти препятствия. – С трудом и скрипом выталкиваю я, и тот кивает, будто этого недостаточно.

– И?

– И?!

– Ну да, это итак известно. Каким боком ты их пройдешь, ведьма? Я вообще не знаю, на кой черт тебе эта отсрочка…

Я очень стараюсь вскочить на ноги, но получается лишь с трудом подняться, держась за стену. Голова немилосердно кружится, и я жду пару минут, пока хоть немного приду в норму.

– А ты что, хотела как-то пройти все препятствия?

– Забудь.

– Что?

– Забудь, говорю. Это не твоего ума дело.

Я пройду эти испытания, клянусь, пройду, или сдохну на дне этого рва! Но не сдамся, и не позволю всяким оборотням и остальным чувствовать себя никчемной…

С трудом сохраняя равновесие, я делаю пару шагов по коридору, и снова хватаюсь за стенку. Виктор позади меня снова что-то бормочет – и спустя секунду оказывается рядом.

– А если… Если я помогу тебе, – медленно, словно боится пожалеть об этом, произносит он, и я напряженно прислушиваюсь, – ты пообещаешь вести себя нормально, и не пытаться каждый день подписать себе смертный приговор?

– Я и не… Что? Как ты мне поможешь, и зачем тебе это?

Съер закатывает глаза, лохматит непослушную челку еще больше, и вмиг становится самим собой – выпендрежником со смазливой внешностью и бесячими ухмылками.

– Это мое дело, как и зачем, ясно тебе? Ты, главное, будь паинькой – и допуск к экзамену у тебя в кармане.