Читать книгу Невинное искушение для герцога - - Страница 4

Со стороны все выглядело достаточно благовидно. Старший брат охраняет покой своей младшей сестры и вряд ли кто-то может предположить нечто предосудительное. А то что Шарлотта очутилась в этой ловушке – простое стечение обстоятельств. Но простое ли?

Шарлотта метнула быстрый взгляд в сторону Эмили. Могла ли та осуществить подобный план по просьбе брата? Но ведь это абсолютно неприлично!

Однако леди Эмили с не меньшим чем у Шарлотты удивлением оглянулась на голос герцога.

– Чарльз! Если тебе есть что сообщить нашей гостье, то будь так любезен сделать это позже. Вот-вот начнется выступление.

И правда, музыканты уже успели настроить свои инструменты, слуги затушили часть свечей вдоль стен, погрузив залу в интимный полумрак. Розалин Блумфилд плавным шагом подошла к роялю, кивнула пианисту и в воздухе разлилось чарующее звучание музыки. Голос певицы то нежный и тихий, то громкий и мощный, гармонично вплетался в мелодию, обволакивая и словно погружая в некий транс, когда все вокруг переставало иметь значение.

Но несмотря на действительно дивный голос Розалин, Шарлотта каждым дюймом спины ощущала присутствие герцога позади себя. Краем глаза она заметила, как тот обошел колонну и теперь стоял совсем близко, при этом оставаясь в тени. Напряженно замерев, она боялась пошевелиться, и ей даже казалось, что она чувствует его горячее дыхание на своем затылке. Хотя это невозможно, ведь Чарльз Флеминг был слишком высокого роста для подобных манипуляций. Господь милостивый, почему она вообще о нем думает?!

А в этот самый момент герцог, облокотившись плечом о колонну, разглядывал неподвижный профиль девушки и пытался разгадать головоломку под именем Шарлотта Уоррен.

Чарльз мог со стопроцентной уверенностью заявить, что девушка определенно к нему неравнодушна. Он видел, как на балконе после его слов та вспыхнула и тут же отвернулась, пытаясь скрыть свои эмоции. Однако взволнованно вздымающаяся грудь и потемневший взгляд не дали усомниться в ее чувствах. Чарльз «читал» женщин не хуже морской карты, однако не мог найти объяснения поведению Шарлотты.

В прошлый раз она всем своим видом показывала, как ей неприятно его общество, и Чарльза это задело. Но по крайней мере он понимал, что причиной тому послужил ультиматум, который он выставил ее старшему брату. Томасу, кажется. Вероятно, стоило бы смягчить условия возврата проигрыша, чтобы вызвать расположение девушки, но менять свои решения было не в его характере. К тому же Чарльз умел очаровывать прекрасный пол и был уверен в своем мужском обаянии. Несколько фраз, взглядов, улыбок, и женщины практически сами падали в его объятия. Разумеется, он не собирался преследовать мисс Уоррен, ставя девушку в неловкое положение. Строго говоря, Чарльза не прельщало прослыть коварным соблазнителем невинных дев и разрушителем чужих репутаций. Герцог в принципе старался избегать всякого общения с дебютантками и нежными незамужними леди. Как только он решит связать себя узами брака, так сразу.

И только юная мисс Уоррен своим нетипичным поведением умудрилась привлечь внимание Чарльза. А сопротивление девушки лишь подстегивало его охотничий азарт. Однако герцог не планировал заходить дальше безобидного флирта и потому он действительно решил оставить всякую затею снискать благосклонность Шарлотты. В его доме собралось множество доступных, прекрасных и не обремененных социальными условностями дам, не говоря уже о самой Розалин, чье тело еще долго снилось ему по ночам, когда он отплыл из Англии. Так с какой стати он будет гоняться за своенравной и несговорчивой девушкой, словно обезумевший от любви юнец?

Но неожиданно Чарльз заметил Шарлотту подле Эмили и жгучий интерес снова вспыхнул в его крови, а ноги будто сами потянули его в сторону мисс Уоррен.

Внезапно герцог обнаружил, что любуется длинной тонкой шеей, высокими скулами и аккуратным небольшим носиком. Здесь были женщины куда ярче и красивее мисс Уоррен, но Чарльз чувствовал в Шарлотте некое внутреннее достоинство, и это притягивало куда сильнее чем внешность.

Наклонившись почти к самому уху девушки, герцог шепотом поинтересовался деланно вежливым тоном:

– Вам нравится, мисс Уоррен?

Шарлотта вздрогнула, но не от испуга. Все это время внутри нее была натянута струна в ожидании какого-либо действия со стороны герцога, и вот наконец та оборвалась. Теплое мужское дыхание буквально опалило кожу, вдруг ставшей невыносимо чувствительной. По телу пробежали мурашки и сердце забилось в груди, словно пойманный в тиски заяц.

Вопрос, который задал Чарльз, был слишком неопределенным. Что он имел в виду? Скорее всего выступление. Что же еще?

Как всегда, когда Шарлотта нервничала, она принималась водить пальцем по ткани платья, обивке кресла или любой другой горизонтальной поверхности, вырисовывая невидимые узоры. Вот и сейчас рука сама потянулась выводить волны и круги. Будь матушка рядом, Шарлотте точно не избежать удара веером по рукам.

Тихо выдохнув, она собралась с мыслями и едва слышно ответила:

– Признаться честно, я предпочитаю другой вид искусства.

Шарлотта сама толком не знала, зачем она ответила подобным образом. Но отчего-то ей не хотелось признавать очевидный талант предполагаемой любовницы герцога.

– Какой же? Дайте я угадаю. Живопись, м?

Рука Шарлотты замерла и сжала ткань платья. Какой стыд! Он заметил!

Разгладив складки, девушка приняла как можно более независимый вид и коротко произнесла:

– Да.

– А вы рисуете?

– Да.

– И что же? Пейзажи или портреты? – продолжал допытываться герцог как ни в чем ни бывало, словно они вели обычную светскую беседу.

Обычную, как же! Шарлотта то и дело незаметно оглядывалась по сторонам, панически страшась наткнуться на чей-нибудь осуждающий взгляд. Благо леди Эмили казалась полностью увлеченной выступлением Розалин и вряд ли слышала их диалог.

– Зачем вам это знать? – нарочито грубо ответила вопросом на вопрос Шарлотта, рассчитывая, что герцога заденет ее тон и он наконец оставит ее в покое.

Пора бы уже!

Потому что они не должны беседовать вот так в полутьме, когда Шарлотта даже не видела его лица, зато слышала и чувствовала его голос каждой клеточкой тела. И этот низкий, интригующий, чуть хрипловатый голос отзывался мириадами приятных мурашек по коже. Он окутывал Шарлотту теплом, гипнотизировал и заставлял желать развернуться и посмотреть в лицо его владельца.

Но она не должна этого желать. Она не могла позволить себе подобного. Еще утром Шарлотта с глухим раздражением думала о предстоящем приеме. А теперь?! Плавится как восковая свеча от одного лишь звука этого дьявольского голоса!

А тем временем обладатель того самого пленяющего разум голоса продолжал обольщать девушку:

– Затем, что мне интересно все, что интересно вам, мисс Уоррен.

Любая женщина будет счастлива услышать подобные слова из уст понравившегося ей мужчины. Вот и у Шарлотты сердце пропустило удар, а дыхание сбилось. Но стоило чувствам утихнуть, как в душе поднялась холодная ярость. Герцог же просто играет с ней! Забавляется!

Помимо баснословного состояния общество охотно судачило о несметном количестве покоренных Чарльзом Флемингом женщин. Опытный соблазнитель, вот кто он! Ну неужели ему мало первых красавиц Лондона, что собрались здесь сегодня ради его пресветлого внимания? А может он хочет еще больше унизить ее брата? Хорошо, что Том отказался ехать. В его теперешнем настроении любой конфликт может закончиться дракой или дуэлью. Но пусть герцог не рассчитывает на то, что она растает от его мужских чар.

Шарлотте следует помнить о цели своего визита – заручиться симпатией леди Эмили, чтобы заполучить маломальский шанс на достойное замужество. Иначе Шарлотте придется распрощаться с городской жизнью, уехать в провинцию и уповать на то, чтобы ею не заинтересовался какой-нибудь местный лавочник, такой же далекий от искусства и книг, как и она от роли жены лавочника. Не то, чтобы Шарлотта считала таких людей недостойными, но она и близко не могла представить себе их совместную жизнь. Между ними будет самая настоящая пропасть.

Если Шарли продолжит общение с герцогом, то только даст новую пищу для сплетников. Разумеется, никому и в голову не придет предположить, будто бы Чарльз Флеминг, один из богатейших и влиятельнейших людей Англии, оказывает знаки внимания никому неизвестной мисс исключительно из матримониальных целей. Смешно! А когда слухи дойдут до вдовствующей герцогини Флеминг, то возможной дружбе с леди Эмили придет конец. Ни одна мать не захочет, чтобы ее незамужняя дочь водилась со всякими сомнительными личностями.

И чтобы не допустить такой печальный исход, Шарлотта должна быть умнее. Благоразумнее, как сказала бы ее матушка. Вот она уже и рассуждать стала как миссис Уоррен. Определенно та бы гордилась своей дочерью.

Неожиданно в голову пришел достойный ответ для герцога, услышав который тот просто обязан ретироваться, сверкая пятками. Ни один приличный мужчина не станет продолжать беседу после такого.

Коварно улыбнувшись, Шарли чуть повернулась в сторону Чарльза и произнесла:

– Если вам так интересно, то я рисую портреты неугодных мне личностей, чтобы затем использовать их в качестве мишени для игры в дротики.

Чарльз чуть было не поперхнулся от услышанного. Сдерживая смешок, герцог на всякий случай решил уточнить:

– Использовать портреты или неугодных личностей?

Шарлотта чуть было не рассмеялась, представив ошарашенное в этот момент лицо Чарльза.

– А как вы думаете, ваша светлость?

– Я думаю, с вашей стороны очень предусмотрительно увековечить несчастных на холсте. И даже благородно, – мрачно отозвался герцог.

Шарли все же не выдержала и прыснула от смеха, чем заслужила укоризненный взгляд от леди Эмили.

Ну что за человек! Да любой другой титулованный мужчина пришел бы в ужас от «непристойного занятия» Шарлотты, а герцог Флеминг подшучивает вместе с ней! И отчего-то в груди разлилось приятное тепло после этой недолгой беседы, словно она разговаривала с близким по духу человеком. Поймав себя на этой мысли, Шарлотта чуть было не застонала вслух.

Святые небеса! И придет же подобная ересь в голову! Герцог всего лишь пытается ее охмурить и будет смеяться или соглашаться с каждой произнесенной ею фразой. Шарлотта успела наглядеться на то, как мужчины и женщины пудрят друг другу головы, пытаясь казаться лучше, чем они есть на самом деле, в надежде, что избранник обратит на них внимание. Они будут притворяться, что им нравятся лошадиные скачки или поэзия, только бы заслужить чужую благосклонность. Шарлотта отвергла большинство претендентов на ее руку именно по той причине, что они делали вид, будто им интересно то, что нравится ей, хотя она прекрасно знала, что это не так. В свою очередь она сама не собиралась деланно восторгаться вещами, которые ее совершенно не волновали.

Миссис Уоррен часто ругала дочь за не в меру мужскую проницательность и за неумение сделать над собой малюсенькое усилие, чтобы заинтересовать перспективных женихов. Но теперь все иначе.

У Шарлотты вызывала отвращение мысль, что в сложившихся обстоятельствах ей все же придется наступить на горло своим принципам. Улыбаться и говорить то, что хотят от нее слышать другие. Прикидываться глупышкой, чтобы вызвать в мужчине чувство превосходства и ввести в заблуждение насчет его ума. Но лучше так, чем жить в провинции.

Родственников своего покойного отца Шарлотта видела лишь однажды, но этой запоминающейся встречи ей хватило сполна, чтобы убедиться в том, что жизнь с этими людьми будет очень непростой. Дядя был жутким скрягой, считающим каждый пенни, а его жена была самой набожной женщиной среди всех, кого знала Шарлотта. Та не расставалась с четками и библией, и при каждом удобном случае предрекала всем адские пытки и наказания за малейшие грехи. А двоюродный кузен Шарлотты имел лишь две страсти: еда и издевательство над бедными животными. Девушка была готова на что угодно, только бы избежать участи быть зависимой от таких родственников. Вот где ждал сущий ад.

Однако Шарлотта заблуждалась, думая, что герцог очаровывал ее намеренно. Разумеется, поначалу Чарльз использовал свое обаяние, как делал всегда, когда ему нравилась какая-то женщина. Но ему никогда не было нужды притворяться кем-то иным, чтобы завоевать чье-то сердце. И в эту самую минуту он просто получал удовольствие от общения с мисс Уоррен. Она не говорила то, что подобает случаю и не пыталась блюсти приличия, и Чарльза это забавляло. Неожиданно для него самого у герцога возникло чувство, будто они с Шарлоттой были знакомы очень давно. Что-то подобное Чарльз ощущал, когда выходил в открытый океан. Что он в своей стихии. Но герцог только покачал головой на внезапную сентиментальность. Скорее всего это было просто очарованием момента и не более.