Читать книгу Красные Всходы - - Страница 6

10 октября 2022 г

На лестничной площадке копошились криминалисты – один осматривал дверной замок, другой покрывал специальным составом дверь и ручки, еще несколько человек обыскивало и осматривало квартиру. Олег Петрович так же участвовал в процессе – с отсутствующим видом ходил по квартире. Его вид был будто он был героем сериала Улица Разбитых фонарей, видавшие виды брюки, серый пуловер, лужковская кепка на голове. Возможно, когда-то Олег Петрович и был хорошим оперативников, но сейчас явно был не в форме.

– Есть что, Паша? – обратился он к одному из эксперторв.

– Вот, кто-то копался в компьютере жертвы, – указал он на серебристый ноутбук на рабочем столе, – так же перерыты бумаги, похититель что-то искал. Отпечатки есть, нескольких человек, будет работать.

– Значит, похититель знал жертву, раз пытался убрать улики, указывающие на их связи. – как бы между прочим изрек Олег Петрович. – А замок что?

– Взломан, грубая работа, с использованием химикатов и механического воздействия.

– Хм. – Олег Петрович задумался, сдвинул кепку на затылок, пожевал во рту незажжённую сигарету. – если он ее тут ждал, она бы сразу поняла, что замок взломан и подняла тревогу, а если она была внутри, то тоже был услышала, как ей ломают замок.

– Может быть похититель вернулся сюда после покушения и устроил обыск. – в диалог включился другой сотрудник, вероятно следователь.

Олег Петрович вышел из подъезда на улицу, где его ждали мы с Лизой.

– Нашли что ни будь? – спросил я. На улице на короткий миг распогодилось, острожные лучи солнца пробивались сквозь тучи, казалось, будто во всем мире ничего не происходит.

– Что-то нашли, что-то еще не нашли, но найдем. Где вы были вчера вечером, ночью и сегодня утром?

– Вчера вечером я был дома, потом отправился на встречу с Аней, вышел в 8 вечера, в 9 был в кафе Шоколад, затем я отправился к ней домой, там никого не было, разговаривал с Анной Николаевной, соседкой, потом приехала Лиза, мы подали заявление в полицию, ночевал я у нее. Утром были у вас, потом поехали сюда и сообщили то что здесь обнаружили.

– Исчерпывающе. Девушка может это подтвердить?

– Да. – спокойно сказала Лиза

Повисла пауза, Олег Петрович смотрел куда-то в арку, на проезжающие пол улице машины, я размышлял о том, что делать, Лиза изучала Олега Петровича своим взглядом. На лавочке у соседнего подъезда с настороженностью на нас смотрели местные старушки, у них вероятно были свои версии происходящего, как обычно в таком случае – оторванные от реальности.

– У нее были враги?

– Нет, во всяком случае я не знаю таковых. – какие могли быть враги у Ани

– У Ани не было врагов. – сказала Лиза.

– Ну кто-то же ее похитил, еще и написал, что ее никто не найдет – явно здесь прослеживается личностный мотив, может быть месть. – Олег Петрович закурил, видимо себя он ассоциировал с Шерлоком Холмсом в момент таких глубокомысленных рассуждений, а сигарета являла собой трубку. – пойдемте на верх, осмотрите квартиру, может быть, что ни будь пропало.

Но, осмотр квартиры ничего не дал – я редко бывал у Ани последнее время, поэтому не помнил, что было, а чего не было. Лиза так же не смогла обозначить, что что- то пропало.

Следственная группа продолжала работать, когда мы уходили Олег Петрович внимательно выслушивал авторитетное и весомое мнение Аллы Николаевны через дверную цепочку. Когда я спускался по лестнице, то нечто привлекло мое внимание, я остановился и задумался. Все, как и вчера – грязная лестничная площадка, граффити, мелкий мусор по углам. Через грязные подъездные окна пробивалось осеннее солнце. Я огляделся по сторонам, и тут я понял, что не так – среди граффити появился перевернутый крест, перекладина была у основания, а у не у вершины креста. Я сфотографировал крест на смартфон и молча вышел из подъезда.

– Поехали где-нибудь поедим и обсудим что делать дальше. – предложила Лиза.

– Там на стене появился какой-то знак, которого не было вчера – перевернутый крест. – мы ехали по широкому проспекту в какое-то место по выбору Лизы. – И что, ты думаешь, его нарисовал похититель? А ты уверен, что вчера его не было? – спросила Лиза, не отрываясь от дороги.

– Думаю, что не было, я вчера обратил внимание на граффити на стенах. Насколько я знаю перевернутый крест – это символ Святого Петра, а также его используют сатанисты, переворачивают крест на черной мессе.

Мы припарковались на людной улице и двинулись к бару, находящемуся в старом доме позапрошлого века. Кирпичные стены, полутьма, неспешный бармен лениво протирал бокал, бар создавал ощущение укрытия от внешней суеты. Мы заказали кофе и расположились за барной стойкой. Бармен, мужик лет сорока, с брутальной бородкой и черными глазами не жестком лице, будто он не бармен, а тайный наемный убийца, ждущий свою жертву в полутьме бара, чтобы всадить в нее обойму из серебристой беретты с глушителем.

Он принес кофе и куда-то удалился, предоставляя нам возможность для доверительной беседы.

– Не думаю, что этот опер ее найдет. – Лиза отпила кофе, поправила прядь волос, спадающую на лицо и откинулась на спинку стула. – это дело ему не по зубам. – ему только кражи да побои расследовать, усмехнулась она.

Я промолчал. Пока было ясно только одно – Аня растворилась в неизвестности и что с этим было делать – не ясно. Все остальное было туманом, загадкой, обрывками информации, которые пока не складывались в единую мозаику. Незримый оппонент делал ходы, но я не видел его замысла, и партия складывалась не в мою пользу, мои ходы были неточны и пусты. Хотелось уснуть и проснуться вчера, и исправить то, что произошло. Окна бара были зашторены, создавая полутьму, в которой витали обрывки фраз немногочисленных посетителей, тихая лаунж музыка. Лиза закинула ногу на ногу и поставила носки туфель на платформу под сиденьем моего стула, она была сексуальна – на не была черная юбка до колен с вырезом, белая блузка с маняще расстегнутой пуговицей в зоне декольте, где таилась свежая девичья грудь второго размера. Этакая прилежная студентка или секретарша. Но я замечал все это каким-то подсознательным взглядом, мои мысли были заняты происходящим. Фигуры двигались по шахматной доске, как перемотка фильма – я пытался понять, где же начало всей комбинации, кто похитил Аню, какой мотив, кто взломал дверь в квартиру и оставил надпись, имеет ли к этому отношение перевернутый крест. Менее чем за сутки мою жизнь заволокло мглой, черным поветрием, в котором крылся некто, козлиная рогатая морда из моего сна, которая знала все. Откуда-то материализовался бармен, и Лиза заказала бокал красного вина. Я удивленно посмотрел на нее – ведь ей еще за руль, но потом подумал, такие черные и опасные БМВ как у Лизы столичные гаишники не останавливают, по крайне мере без конкретной ориентировки.

– Витя, почему ты молчишь? – Лиза слегка качнула своим лабутеном.

– Я не знаю, что делать. – Мне казалось, что мой голос принадлежал не мне, а исходил откуда-то из старой кирпичной стены бара. За окном плыл людской поток, серые плащи, изредка цветные куркти, чаще черная кожа, все это сливалось в единое месиво, плыло перед глазами. На улице вновь пошел дождь, казалось, осень пытается смыть остатки бабьего лета, умыть город грязными разводами, испачкать машины и фасады каплями грязи – будто показать, вот ваша истинная натура, грязь и слякоть, холод и безразличие. Дождь одинаково лил и на богатых и бедных, чиновников и бомжей в темных подворотнях. Лил он и на похитителя Ани, пока еще бесплотного и неведомого.

– Нам нужен кто то, кто разбирается в подобных случаях, эксперт или сотрудник органов. Так же нужна информация на этого Олега Борисовича, может быть он хороший спец, а может быть и нет. – после некоего забытья включился мой мозг аналитика.

– У тебя есть кто-то на примете?

– Надо подумать. – в моих мыслях уже крутилась фамилия одного знакомого, который мог бы кого-то посоветовать в органах.

Я достал смартфон и поисках в списке контактов фамилию Дронов. Это был один из знакомых, который периодически подбрасывал мне заказы на участие в разработке специфического ПО, я писал алгоритмы и плагины, которые использовались в большом проекте, над которым трудились разные группы разработчиков, конечным заказчиком были некие государственные структуры.

Я кратко описал ему ситуацию и попросил совета. Он ответил достаточно быстро и обещал подумать над моей просьбой. Между тем появился входящий номер, звонил Олег Петрович. Сквозь помехи я понял, что он хочет меня видеть, да ни где ни будь, а в морге номер 5. Неужели развязка и самое худшее что могло быть?

– Лиза, я поеду в морг.

– Я поеду с тобой. – возражать ей не хотелось. Она накинула на плечи легкое пальто черного цвета, надела черную шляпу и двинулась к выходу, ни дать, ни взять – железная леди. Бармен плотоядно смотрел ей вслед, на красные подошвы ее лабутенов на высокой шпильке. Я поспешил за ней, на ходу одевая свое пальто и укутываясь в шарф. Погода испортилась и в лицо была морось, скорым шагом мы добрались до БМВ и укрылись в теплоте салона. Предварительно прогретый двигатель еле слышно урчал, готовый нести нас сквозь потоки машин, дождя и времени к мрачному месту с названием морг номер 5.

Морг находился при одной из крупных государственных больниц, обветшалые корпуса которой не внушали оптимизма для поступающих туда для излечения несчастных больниц. Казалось, что больница скорее была местом предварительного содержания в ожидании, когда темный морг сможет принять очередного мертвеца. Мы поплутали по территории больницы, между разбросанными корпусами и наконец нашли отдельно стоящее небольшое здание неопределённого возраста и стиля. Морг представлял собой вытянутое одноэтажное здание серого цвета, отделанного советской серой плиткой, вход претенцензионно украшали две колонны, будто здание очень хотелось быть дворянской усадьбой, а не временным хранилищем покойников. У входа растеклись грязные лужи, в которых плавала опавшая листва и окурки. Рядом стоял полицейский уазик, в котором скучал водитель, читая какую-то потрепанную книжку, откинувшись на откинутую спинку сиденья.

– А где майор Борисов? – спросил я у него. – он сказал мне приехать сюда.

– А вон тама, внутрь заходите и найдете его. – водитель тут же погрузился в свое чтиво, потеряв ко мне интерес.

Я помог Лизе перебраться через лужу, открыл тяжелую железную дверь, и мы оказались внутри. Помещение было отделано коричневыми пластиковыми панелями, на полу лежала типичная для больниц ромбовидная плитка из какой-то смеси и камней. На ряде старых деревянных стульев с откидным сиденьем, которые можно встретить только в жэках, захолустных домах культуры и замшелых вокзалах третьестепенных областных центров сидел Борисов. Поверх серого свитера на нем была черная короткая куртка, на коленях лежала кожаная черная папка, грубые ботинки и концы джинсов были забрызганы уличной грязью – Олег Петрович видимо успел сегодня побегать по лужам, но принесло ли это пользу делу, было не известно.

– Пойдемте, будем проводить опознание. – буднично заявил он, указывая на темный дверной проем, ведущий в глубину морга. От его тона меня прошиб холодный пот, будто кто-то насыпал мне за шиворот снега.

Мы прошли полутемный коридор, Борисов, открыл зеленую дверь, оббитую стальной рейкой, за которой начиналась лестница куда-то в низ. Стены были отделаны белым кафелем, потолок был закруглен, представляя собой арочный проход, освященный слабым светом лампочек. Лиза шла осторожно, чтобы не поскользнуться на своих высоких шпильках, мне пришлось поддерживать ее под локоть. От нее веяло теплом и тонким парфюмом, она была будто оберег жизни в этом царстве мертвых. Перед нами открылся длинный коридор, с рядом дверей, перед каждой стоял ряд уже знакомых нам стульев, казалось, что их навечно заточили в полутьму этого коридора, быть безмолвными свидетелями человеческого горя и страданий.

– Нам сюда, – Борисов остановился перед серой дверью с табличкой, на которой красным трафаретом было выведено – прозекторская. За дверью было помещение с двумя специфическими столами с мрачными мойками, весами, шкафами с какими-то банками, стойками с разными инструментами понятного назначения в этом мрачном месте. В углу, за столом, освященным настольной лампой сидел худой, высокий и лысый человек, у него было вытянутое овальное лицо, большой с горбинкой нос, мелкие будто рыбьи бесцветные газа, спрятанные за круглыми дымчатыми очками. Тонкие губы искривились в ухмылке:

– А мы вас уже заждались Олег. – он слегка кивнул в сторону одного из столов, где под клеенкой лежало тело.

– Простите Витольд Янович, заждался вот потерпевшего. – Борисов ответил ухмылкой на ухмылку.

– Ну- с, приступим. – Витольд Янович поднялся и подошел к краю стола, где лежало тело. Он взялся за край клеенки и театральным жестом пригласил нас подойти.

Меня сковала какая-то сила, каждый шаг был будто на мне были свинцовые ботинки огромного веса, горло сковала давящая пустота, я не мог вымолвить не слова, этот край клеенки и жилистая рука Витольда Яновича будто создавали энергетический барьер между мной и столом. В гулком помещенье раздавался цокот Лизиных лабутенов, он был похож на усиленный в сто крат звук падающей капли. И вот мы втроем у стола. Витольд Янович откидывает клеенку с тела, оголяя лицо, грудь и часть живота. Лиза громко охнула и отшатнулась от стола, закрыв рот ладонью. Мое сердце кольнуло, мне показалось, что в меня ударила молния. На столе лежала молодая девушка, светлые волосы были спутаны с листвой, представляли собой свалявшуюся паклю, рот был искажен в гримасе боли и ужаса, будто перед смертью она увидела дьявола во плоти, тонкие черты лица, аккуратный остренький нос, длинные наращённые ресницы, пухлые губы и высокие скулы. Когда она была жива она была красивой, может быть даже модельной внешности. На тонкой шее видна уродливая длинная рана – горло было перерезано. К счастью, если можно было так сказать в данной ситуации, это была не моя сестра. Казалось, что если можно получить хорошую новость в этой мрачной комнате, то она обязательно была извращена и отравлена энергетикой смерти и распада. Да, это была не Аня, но это была чья-то дочь или сестра, столкнувшаяся с ужасом, который ее поглотил и забрал ее душу.

– Это не она, не она – вскричала Лиза. Ее шляпа съехала на бок, локоны волос растрепались, она торопливо перекрестилась, будто в этом было что-то постыдное, но очень ей необходимое.

– Вы уверены? – спросил Борисов спокойным тоном человека, для которого все происходящего было рутиной.

– Да, это точно не она. – подтвердил я. На смену льду и тяжести по телу расходилось невесть откуда взявшееся тепло.

– Ну не она, так не она. – промолвил Витольд Янович.

Говорить Витольду Яновичу дежурное «до свидания» у меня язык не повернулся, и я молча вышел из кабинета, Борисов же уходя сказал – «до скорых встреч». Тот момент, когда дежурные фразы имели весьма глубокий и мрачный смысл.

На улице продолжал идти осенний дождь, из редкой мороси он перешел к основной фазе из тяжелых частых капель, удерживая нас под хлипким козырьком входа. Борисов прикрыл голову своей черной папкой и перепрыгивая через лужи побежал к уазику, где его уже ждал пришедший в себя от дремоты водитель.

– Поехали ко мне, ты мне нужен сегодня, – прошептала Лиза.

Мое молчание было утвердительным ответом, и вот мы неслись по вечерней Москве в ее авто. Мимо проплыл величественный Храм Христа Спасителя. Мне казалось, что после того, что я видел в морге нашему миру нужен новый Христос Искупитель, жертва двухтысячелетней давности уже потеряла сакральность и мы катились в одни сплошной кабинет ухмыляющегося Витольда Яновича.

Мне хотелось выпить чего ни будь по крепче, что бы алкоголь обнулил тяжелые эмоции прошедших суток, погрузил меня в иную реальность где не было бы Борисова, Витольда Яновича, но была бы Аня, живая, а не как та безыменная девушка из беден морга номер 5. Я смотрел на Лизу, ее губы манили красной помадой, светлые волосы пахли свежестью и молодостью, разрез юбки оголял прекрасную девичью ножку. Мы ввалилась в ее лофт разгоряченные и торопливые, каждый из нас хотел сбросить с себя верхнюю одежду, высвободится от оков дня. Лиза бросило свое пальто и шляпу в угол, подошла к небольшому бару, вмонтированному в кухонный гарнитур и скрытому сплошной панелью, которая открылась после нажатия одной лишь Лизе ведомой кнопке. Квадратная бутылка Джека Дэниелса была извлечена, и Лиза налила себе и мне в большие квадратные бокалы на два пальца. Мы молчали, Лиза выпила залпом содержимое своего бокала и закурила сигарету Капитан Блэк. Сладковатый табачный запах поплыл между нами. Я тоже выпил свой виски. Жидкость обожгла горло, расширила сосуды и мне внезапно стало хорошо, я ничего не ел с утра и это способствовало удару алкоголя по организму. Мы выпили еще, и я почувствовал, что день теряет структура и события в голове превращаются в карусель, на лошадях которой крутятся, сменяя друг друга кафейня Шоколад в темном осеннем парке, вскрытая Анина квартира с красной надписью на двери, кабинет Борисова и тут же кабинет Витольда Яновича, сама Аня с искаженном криком ртом. В середине карусели сидел размалеванный клоун с унылой и злобной ухмылкой, вращающий огромной ручкой механизм, приводящий в движение карусель. Я выпил еще виски и закурил Капитана Блэка, достав сигарету из пачки на столе, брошенной небрежно Лизой. Табачный дым усилил действие алкоголя, чудовищная карусель начала размываться и исчезать, и я увидел пред собой расстегнутую блузку Лизы, белое кружево ее бюстгальтера. Она держала в одной руке дымящуюся сигарету, а в другой бокал с Джеком Дэниэлсом.

Она выпила содержимое бокала, и поставила бокал на стол. Она немного наклонилась ко мне, дистанция между нами таяла я чувствовал ее дыхание, мгновенье и мы сплелись в поцелуе. Ее язык завладел мои ртом, рукой она прижимала меня к себе, а второй рукой расстегивала пряжку моего ремня. Я гладил ее волосы, запуская в них руку, второй рукой я занялся внутренней стороной ее бедра. Мы превратились в нечто единое, срывая с себя одежду как преграду к постижению истинного рая. Сегодня мы познали ад и торопились познать рай. Мы переместились на черный кожаный диван, Лиза была на взводе, кусала и целовала мои губы, рукой лаская мой член, другой рукой прижимая мою голову к себе, будто боясь, что я отстранюсь или исчезну в холодной ночи, оставив ее одну наедине с темными фантомами.

Она была сверху и мне казалось, что она хочет слиться со мной всем телом, что бы мы были единым целом и страсть размыла физические границы и мы обрели друг друга так как никто и никогда, кроме Адама и Евы. Ночь превращалась в священный пир похоти, мы будто исцеляли друг друга страстью, как будто это священный огонь Голгофы. Я тонул в ее волосах, парфюме, поцелуях и мне казалось, что я перерождаюсь. Разрядка была мощной и одновременной, подтверждая то, что мы нашли путь слияния наших душ. Я ни о чем не думал, Лиза по-прежнему была сверху, не давая выйти из нее, оперлась руками о мою грудь и смотрела мне в глаза. Мне казалось, что я смотрю в глаза Лизы, а вот ответ бездна из ее глаз смотрит в меня. Мы дали бой мраку и смерти, и забылись в небытие – Лиза пила виски, сидя голой за барной стойкой, я лежал на диване и пил и курил. В какой-то момент мой взор затуманился и наступила чернота.