Читать книгу Окситоциновая эволюция - - Страница 7

Заикание не сильно мешало мне жить и учиться. Мама поддерживала мою веру в себя: «Не можешь говорить – пой, не можешь петь – танцуй, не можешь танцевать – делай, что хочешь, главное – не останавливайся! Когда будет, что сказать, скажешь».

Я выступала сольно, шила и вязала, занималась разными видами спорта, интересовалась биологией и физикой. Мне всегда было интересно соотносить науку с реальной жизнью. Дома мы с папой много философствовали, говорили о космосе, разных цивилизациях.

Я научилась не принимать близко к сердцу всякого рода насмешки, а сконцентрировалась на том, что когда-нибудь стану помогать.

Папа умолял не выбирать педиатрию:

– Педиатрия – это самая тревожная специальность. У тебя будет один маленький пациент, который ничего не может сказать, а вокруг него минимум четверо взрослых, которые будут не совсем адекватны.

Трудности меня не пугали, я хотела быть именно педиатром и никем больше. У меня было ощущение личного несостоявшегося детства, оно прописано во мне внутренним непониманием со стороны взрослых. Все вокруг так много ругались, и моё состояние во всём этом было отрешенным.

В пятнадцать лет я наотрез отказалась ходить в деревенскую школу. Пришлось долго уговаривать родителей отдать меня в хорошую городскую. Так я поступила в лучшую классическую школу-лицей №1, в самый сложный естественно-научный класс, правда потеряв год. С этого времени я стала жить отдельно.