Читать книгу Дочь волхва. Том 1 - - Страница 7

Утром проснулась Мара с мыслью о том, где же сейчас её папенька? Что с ним? Добрался ли до пещеры?

Погружаясь всё глубже в мрачные мысли, Мара бесцельно блуждала по комнате и даже не заметила, как вошла Любава.

Любава внимательно посмотрела на Мару, излучая доброту и нежность.

– Уже встала, вот и умница! Идем кушать, я твои любимые блинчики приготовила.

– Не хочу я, – безразлично ответила Мара.

– Идём, идём, – Любава потянула племянницу за руку.

Мара вырвала руку и хотела оттолкнуть няньку, но зацепилась браслетом, за жемчужное ожерелье Любавы и чуть не порвала его. Любава ловко освободила своё ожерелье. Её подбородок дёрнулся вверх, зрительно увеличив орлиный нос. Лицо исказилось душевной болью.

Любава поправила ожерелье, и тихо, но твёрдо произнесла:

– Идём! Покушаем, а потом рубаху тебе шёлковую шить будем.

– Какую ещё рубаху, ни к чему она мне! – Мара с возмущением уселась на кровать.

– Это сейчас ни к чему! – мягко произнесла Любава. – А как суженый явится, так очень даже к чему окажется! – Любава села рядом и принялась гладить Мару по волосам. – Но тогда уже шить поздно будет. Тепереча готовить надобно.

– Да не хочу я ничего и не буду! Отстань от меня, нянька, без тебя тошно. Я лучше на поляну свою уйду.

– Ну вот сделай дело, да и гуляй смело, на свою поляну. Отдыхай! Со зверюшками да птичками своими играй. А перечить мне не гоже! – сохраняя спокойствие, произнесла Любава.

А потом встала и направилась к выходу.

– Да не до игр мне теперь! – крикнула в спину уходящей няньке Мара. —Ты что не понимаешь? Папенька в опасности!

Любава остановилась, повернулась к Маре и как можно ласковее сказала:

– Отчего же не понимаю? Очень даже понимаю! Но каждый должен своё дело править. Кто-то от ворогов защищать, а кому-то вон рубахи шить… Ясно тебе? – пристрожилась в конце Любава.

Мара нехотя встала с кровати и поплелась за нянькой.

Когда Любава и Мара вошли в столовую за столом сидел Васил. Увидев их, он воскликнул:

– Ну наконец-то! Можно с голоду помереть пока вас дождёшься! Вон блинчики уже остыли!

Мара присела на своё место и уставилась на стол, где стояли разные яство: мед, сметана, смородишное варенье, ягодный соус. А посредине на большом блюде возвышалась высокая горка блинов.

Васил сурово глянул и спросил:

– Чего так долго? – И, не дожидаясь ответа, принялся читать благодарения Богу. —Слава Небу и слава Земле, за то, что есть еда на столе!

Слегка склонив голову, Любава принялась наливать травяной чай из заварника, что стоял на самоваре. Добавила кипятка и заправила чай свежими сливками. Для себя же она приготовила липовый чай, уж очень он ей был по вкусу.

Мара наколола блин на вилку и возила им по пустой тарелке.

Одолеваемая хмурыми мыслями она размышляла:

«У меня горе, а меня всякой ерундой заставляют заниматься. Не понимают, что не до того мне. Одна птичка меня понимает, да и той не видать…»

Любава глянула на Мару и сказала:

– Блин – не стог, на вилы его не накалывают! Прояви уважение к солнцу! Чего ты ковыряешься? Ешь и не думай о плохом! – А потом добавила мягче: —Ты не печалься Марушка! Ведь печаль в беде не помощник. Печаль – это море! Утонешь, пропадёшь…

Рубаху кроили по всем правилам, как положено к свадьбе, цельной. Любава положила ткань на большой обеденный стол. Достала из шкафа шкатулку с нитями да иголками. Вынула оттуда верёвочку, и принялась измерять Мару.

– Стой прямо, расправь спину, чего согнулась-то!

Нянька вымеряла верхнюю часть и переносила размеры на ткань, приговаривая:

– Держи ткань ровнее, как-никак свадебный наряд готовишь! Чуть неточность и перекосится всё. Наденешь рубаху, а она вся скукожится. Выйдешь ты в своем наряде, и все гости увидят какая ты мастерица да рукодельница. И слава о тебе пойдёт, как о криворукой.

– Опять ты, нянька, со своими нравоучениями! Ну чего ты всё время меня шпыняешь да пророчишь мне чёрте что?

– А, чтобы ты не ленилась! – тут же ответила Любава. – Старалась! Ведь какой свадебную рубаху сошьёшь, такой и жизнь твоя станет.

Мара взяла металлическую иголку почти идеальной формы с загнутым в небольшое колечко краем. Такие иголки были большой редкостью. Эта досталась Маре от мамы. Птаха была рукодельницей, и набор иголок, отлитый лучшим мастером Сваргии, Велебор подарил супруге на рождение дочки.

Вдевая нить в колечко, Мара спросила:

– А коли я замуж не пойду, куда энтот наряд-то денешь? Так и сопреет в сундуке!

– А ты шей! – ответила Любава. – А всё остальное само справится.

– Может, и с папенькой само всё справится? – ехидно заметила Мара.

– Чем зубоскалить, лучше за стежками следи! – строго ответила Любава.

Мара притихла, а потом и вовсе замолчала.

Замолчала надолго – до самого вечера не проронила ни слова. Молча и равнодушно выполняла все поручения по дому. Ни Любава ни Васил не могли её разговорить.