Читать книгу Фантом. Последние штрихи - - Страница 2

Фантом
Ночь, когда они пришли

Оглавление

Ребенок лучше всех слышит то, что происходит в темноте. Он может бодрствовать или спать, его сознание может блуждать по сонному серому пейзажу между этими состояниями, но слух всегда улавливает то, что творится на темной стороне дня. Ребенку не обязательно понимать то, что он слышит: события обладают тайным смыслом за пределами царства простых слов. Не стоит объяснять, кто такой Песочный Человек, когда он все еще рядом, только и ждет, чтобы убить тебя, засыпав глаза, уши, нос и рот песком.

Неду Ковингтону еще не было и пяти. Он лежал в своей постели, почти уснув, но услышал звуки, доносящиеся из-за двери спальни. Шаги по коридору. Ноги босые. Приближаются. Но с ними что-то не так. По их нерешительности мальчик понял, что это не мама или папа идут в ванную. Нед повернулся к окну, но не почувствовал свет сквозь сжатые веки. Значит, утро еще не настало.

В коридоре раздался странный стук, словно человек за дверью не был знаком с планировкой дома и в темноте наткнулся на стену. Потом наступила тишина. Нед попытался проснуться. Это точно не мама или папа, они так себя не ведут. Ему был знаком каждый их звук, он знал, как они ходят, вес их шагов. То, что он сейчас слышал, звучало совершенно по-другому. Может, кто-то вломился в дом, плохой человек или, того хуже, ночное чудовище? С родителями все хорошо, или их трупы уже лежат в спальне? Почему отец не проснулся и ничего не предпринял?

Нед хотел выбраться из кровати и побежать как можно быстрее в спальню родителей, но та находилась в конце коридора, и ему пришлось бы столкнуться с тем, кто там находился. Можно было закричать, но нет, тогда бы чужак его обнаружил. И, кроме того, мама и папа могут его не услышать или не успеть ничего сделать. Лучше всего спрятаться под одеялом и надеяться, что все это пройдет вместе с ночью.

В своей постели Нед чувствовал себя в безопасности, но оставалась одна проблема.

Укрывшись под одеялом, он не мог ничего видеть. По ночам дверь в его комнату всегда была приоткрыта на пару сантиметров, чтобы никто и ничто не могло застать Неда врасплох. Много раз он аккуратно разбрасывал игрушки по полу, чтобы сделать таким образом идеальную сигнализацию, но отец всегда заставлял убрать их перед тем, как идти спать. Предпринимать что-то было уже слишком поздно. Но Нед чувствовал себя в относительной безопасности в своем убежище, несмотря на его недостатки.

Он знал, что из этой ситуации есть только один выход. Нельзя шевелиться. Нужно спрятаться под одеяло и не двигаться. Тогда останешься невредимым. И, хотя ему хватило ума никогда это не проверять, Нед знал, что если нарушить это правило и встать, или всего лишь высунуться из-под одеяла, тогда наверняка кто-то или что-то ужасное окажется в комнате и набросится на тебя, и уже ничто в мире не сможет тебя спасти. А если ты невовремя высунешь руку, чтобы проверить воздух, ее могут отрезать или превратить в камень.

Звук был совсем рядом, Нед был уверен, что прямо за дверью. Он хотел заткнуть уши, но даже это движение казалось слишком рискованным. Нельзя шевелиться. Это был звук дыхания, но в нем не было ничего нормального. Кто-то отчаянно пытался вдохнуть ртом, но его дыхательные пути были забиты паутиной или песком – вот что слышал Нед. Он хотел закричать так громко, чтобы окно распахнулось, и свежий ветер унес все это прочь, но сейчас важнее всего было лежать тихо и бездвижно.

Вот. Оно прошло мимо его комнаты. Несколько секунд спустя Нед услышал перемену в звуке. Босые ноги зашли в ванную комнату. Тяжелый глухой стук означал, что кто-то сел, даже почти упал на сиденье унитаза. Нед подумал, что, может быть, это все-таки кто-то из родителей. Он резко сел в кровати; на мгновение все демоны растаяли в воздухе. Ужасный звук не смолкал, и потом Нед услышал короткий механический щелчок, за которым последовало тихое шипение. Конечно, это же мамино лекарство. Он много раз видел, как она пользуется ингалятором, и, хотя понятия не имел, для чего он нужен, мог с легкостью узнать этот звук. Но неужели это – его мама? Он никогда раньше не слышал, чтобы она так дышала.

Нед выбрался из кровати и подошел к двери. Выглянул в щель. Дверь в ванную комнату была широко открыта. Пока глаза привыкали к темноте, он смутно различал очертания фигуры матери на унитазе. Белая ночная сорочка придавала ей форму в темноте. Сперва Нед почувствовал облегчение от мысли, что в их доме не было никакого призрака или ночного чудовища, но потом в его сознании пробудился другой смутный страх. Почему его мама сидит там вот так? Ее голова упала на грудь, и волосы, словно занавес, закрывали ее лицо. Что-то не так. Она уснула? Она не издавала звуков, которые можно услышать, когда люди пользуются туалетом. Она вообще не издавала никаких звуков. Нед осознал, что даже ужасное дыхание прекратилось. Он весь дрожал, и ему казалось, что ноги приклеились к полу. Ужас другой природы начал заполнять его изнутри.

Рука его матери расслабилась, и ингалятор со стуком покатился по плиточному полу. Этот звук показался Неду очень громким, и он вздрогнул. Что-то внутри него пыталось заставить его пошевелиться, побежать к маме и сделать для нее все, что только можно, но он не мог сдвинуться с места. Кости превратились в крепко приваренные друг к другу железные прутья, и он мог лишь стоять там, неподвижный, словно огородное пугало.

Потом его мать соскользнула с унитаза и рухнула на пол с таким грохотом, словно задрожали стены. Этот звук отпечатался в мозгу Неда бездонным громом. И тут резко зажегся свет, словно взрыв, и боль пронзила его глаза.

Появился отец, в одних трусах. Но Нед продолжал смотреть на мать. Ее глаза были полуоткрыты, но казались подернутыми какой-то дымкой, как окно машины зимой. Щеки окрасились в невероятно белый цвет, и губы… ее губы сделались синими, а потом лиловыми, прямо у него на глазах. «Она превращается в призрака», – подумал Нед, и вправду ожидая, что через несколько секунд она улетит от них навсегда.

– О боже, нет. – Майкл Ковингтон склонился над женой и приложил ухо к ее губам. – Дыши, Линда, дыши.

Майкл схватил ингалятор с пола, но когда он попытался засунуть его в рот Линды, то обнаружил, что ее зубы плотно сжаты, и раздвинуть челюсти невозможно. Он легонько ударил ее по щеке ладонью, потом сильнее – безрезультатно. Сбрызнул ей лицо холодной водой из-под крана, но никакой реакции не последовало. Еще раз Майкл приложил ухо к ее лицу. Ничего. «Если она не дышит, – подумал он, – значит, умирает». Сейчас. Здесь. На полу их квартиры. Он схватил ее запястье, но руки дрожали, и он уже рыдал, поэтому не мог понять, есть ли у нее пульс или нет. Он бросился в гостиную, чтобы вызвать скорую. Каким-то образом ему удалось набрать номер и дозвониться.

– … Сильный приступ астмы…

Эти слова ничего не говорили Неду. Он знал лишь то, что фантом пришел и сделал что-то ужасное с мамой. И в любую секунду она исчезнет прямо у него на глазах. Потом она окажется в плену и станет одной из них, а он ее никогда больше не увидит. А что потом? Скоро, другой ночью, они вернутся и заберут отца. Разве можно их остановить? И Нед останется совсем один. До тех пор, пока они не придут и за ним. Мальчик знал, что, когда это произойдет, ничто его не спасет, даже границы его собственной кровати.

Майкл Ковингтон вернулся к своей бездыханной жене. Подложил подушку под голову, укутал шерстяным одеялом. Приподнял ее ноги и положил на край унитаза, чтобы больше крови притекало к голове. Но она все равно выглядела как мертвая женщина. Майкл поспешил в спальню, чтобы одеться.

В нескольких метрах от этой сцены, во тьме свой комнаты, Нед наблюдал за происходящим через щель, которая вела в ад. Возможно, он увидел слишком много; услышал определенно слишком много. Перегруженный, он начал цепенеть и уходить вглубь, в дальние внутренние гавани. Как и все люди, Нед жил в двух мирах: дневном и ночном. Но сейчас перед его глазами разворачивалась третья реальность. Странная и пугающая, словно ночь, но в то же время связанная с дневной жизнью родителей, теперь мрачной и искаженной. Всего за несколько минут эти два мира переплелись, и получилась дьявольская смесь. Ничего подобного Нед еще не испытывал. Там, прислоненная к унитазу, словно доска, лежала его собственная мать.

Даже сейчас он не мог пошевелиться. Казалось, он врос в пол. Огородное пугало. На него не падал свет, его не было видно, но сам он видел все. Его мысли, словно огромные аморфные кляксы, сталкивались друг с другом и неуклюже расплывались в сознании. Он не сдвинулся с места. Не сделал ничего, чтобы помочь маме. Ей пришлось сражаться одной, и она проиграла, пока он прятался в своей комнате. Теперь было слишком поздно.

Они его одурачили. Это было хуже всего. Теперь Нед понял, каким дураком он оказался. Думаешь, что понимаешь, что к чему, думаешь, что делаешь все в точности как надо, а потом – бах – и оказывается, что ты ошибался. Какому правилу надо следовать, чтобы спастись? Все просто – после того, как спрятался под одеялом и оказался под защитой своей собственной кровати, нельзя вылезать до утра. Если нарушишь это правило, если высунешь хотя бы кончик носа из-под одеяла, произойдет нечто ужасное. Так и случилось. Нед выскочил из кровати, как черт из табакерки и пошел посмотреть, в чем дело. Теперь он все видел, и кошмар стал реальностью. Теперь он вынужден смотреть, смотреть и смотреть, пока все не закончится. Потому что назад под одеяло дороги нет.

Майкл вернулся, полностью одетый, и приложил руку ко лбу Линды. Как по волшебству, от его прикосновения она пошевелилась и слабо застонала. Майкл вздрогнул от неожиданности, но почувствовал облегчение. Потом в дверь постучали, и события начали развиваться с бешеной скоростью. Нед видел, как отец впустил двух мужчин в белой униформе. Один из них нес в руках складное кресло-каталку. Они оба выглядели старше отца. Все трое уставились на мать Неда, словно не знали, что делать с этим беспорядком на полу. «Может, она умерла», – подумал мальчик. Нет, она же только что шевелилась и стонала.

– У нее был приступ астмы.

– Раньше такое случалось?

– Нет, никогда так… Она раньше никогда не теряла сознание.

– Она принимает какие-нибудь препараты?

– Вот. – Майкл протянул им ингалятор. – Я пытался дать ей его, но не смог открыть рот.

Парамедики взглянули на баллончик и вернули его Майклу.

– Хорошо, мы ее забираем.

Один из них начал раскладывать кресло-каталку.

– Кажется, она не дышит, – нервно сказал Майкл. – Проверьте, пожалуйста.

– Мы сделаем это в машине.

– У вас есть кислород? – спросил Майкл. – Думаю, ей необходим кислород. Срочно.

– В машине. Первым делом необходимо отвезти ее в машину, – ответил парамедик с креслом-каталкой.

Его напарник сидел на полу и осматривал Линду. Проверил пульс, разжал ее губы и поднес циферблат своих часов к ее носу.

– Она вроде как дышит, – объявил он и поднялся с тяжелым вздохом. – Лучше отвезти ее в больницу, там ее осмотрит врач.

Каталка была готова, и все трое мужчин попытались поднять Линду и усадить ее, но она вдруг начала яростно отбиваться руками и ногами, сопротивляясь любой попытке ее переместить.

– Эй, эй, это еще что, – произнес один из парамедиков.

– Линда, дорогая, расслабься и дай нам усадить тебя в кресло, – сказал Майкл.

– Она не хочет ехать.

Нед видел, что глаза его матери теперь были широко открыты. Она бешено озиралась по сторонам, словно видела иной мир или какое-то другое, неизвестное измерение. Казалось, она не узнает мужа и квартиру.

– Ладно, погнали.

– Раз, два…

Они предприняли еще одну попытку, и снова Линда принялась отбиваться руками и ногами. Они так и не смогли поднять ее с пола, где она осталась лежать, обхватив себя руками.

– Как ее зовут?

– Линда.

– Фамилия?

– Ковингтон.

– Миссис Ковингтон, мы усадим вас в большое удобное кресло, – ласково сказал парамедик. – В нем вам будет гораздо лучше, чем на полу. Поэтому расслабьтесь и дайте нам сделать свою работу. Хорошо? Готовы?

– Раз, два…

«Он разговаривает, как чертов Лоренс Велк[3]», – со злостью подумал Майкл.

В этот раз Линда оттолкнула одного из парамедиков, освободившись из его хватки, и ногой заехала Майклу в челюсть, сбив его с ног. Второй парамедик, который так и не смог схватить ее, неверяще наблюдал за происходящим. Линда свернулась калачиком на полу, в дверях ванной комнаты. Ее взгляд плясал по стенам.

Парамедики были недовольны. Они подняли ингалятор и изучили его второй раз.

– Она часто это принимает?

– По необходимости, – защищаясь, ответил Майкл. Что-то поднималось в его сознании, пыталось вырваться наружу. Что-то уродливое.

– С ней происходило что-то подобное раньше?

– Нет, я же сказал вам. В худшем случае она начинает задыхаться и у нее кружится голова. Она использует ингалятор и садится, пока ей не станет лучше.

– Вы утверждаете, что у нее астма, но я ни разу не видел, чтобы астматики так себя вели.

– Это точно, – согласился второй парамедик.

– Вы можете что-нибудь сделать? – взмолился Майкл.

– Ничего, пока не отведем ее в машину.

– Это что, какой-то закон? – закричал Майкл.

– Если хотите знать мое мнение, – спокойно продолжил парамедик, – она передознулась этим. – Он указал на ингалятор, словно на вещественное доказательство номер один в зале суда. – Пшик, пшик, пшик – понимаете? Поэтому она и ведет себя как сумасшедшая. Она просто под кайфом.

Майкла его слова не убедили. Он никогда не слышал, чтобы ингалятор от астмы так действовал.

– Ее скоро отпустит? – спросил он. – Может, нам подождать несколько минут и попробовать поднять ее еще раз?

– Да черт знает, – сказал один парамедик, а второй пожал плечами. – Наверное, вы можете связаться с ее лечащим врачом и спросить, что делать.

«Эти ребята всего лишь водители», – в отчаянии подумал Майкл. Наверное, они уже несколько лет работают в скорой, и они желают только добра, но ничего не смыслят в медицине. С тем же успехом они могли бы заехать сюда, чтобы вывезти запас старых газет. С чем они сталкиваются постоянно – огнестрельными и ножевыми ранениями да алкашами? Они знают, что делать с такими пациентами. Но астма? Вряд ли.

– Ей нужен кислород, – услышал себя Майкл. – Хотя бы его дайте.

Парамедики обменялись взглядами, потом кивками, и один из них вышел за кислородным баллоном.

– Не знаю, поможет ли это, – сказал оставшийся парамедик. – Но мы попробуем.

Он снова повертел в руках ингалятор с видом человека, только что открывшего новую форму жизни.

– Разве у вас нет протокола помощи пациентам с приступами астмы? – спросил Майкл.

– Слишком много пшиков, – пробормотал мужчина.

Нед не сводил глаз с матери. Она напоминала загнанного зверя. Глаза бешено вращались в глазницах, дыхание было прерывистым и хриплым. Казалось, она находится за миллионы километров отсюда. «Она попалась им, – подумал Нед. – Она здесь, но она попалась».

Второй медик вернулся в коридор с длинным металлическим баллоном и пластиковой маской для лица.

– Миссис Ковингтон, сейчас мы дадим вам вдохнуть хорошего свежего воздуха, хорошо? Расслабьтесь и сделайте хороший, глубокий вдох.

Стоило им поднести маску к лицу Линды, как она начала извиваться, мотать головой и отбиваться от окружающих.

– Господи Иисусе, я ни разу не видел, чтобы астматики так себя вели. Что, черт возьми, здесь происходит? – спросил парамедик обвинительным тоном.

Майкл скрежетал зубами, словно пытался прогрызть толстую деревянную доску. Ужасные слова рвались наружу. Наконец мысль обрела форму: необратимое повреждение мозга.

– Ей нужен кислород, – в бешенстве сказал Майкл. – У нее был сильный приступ астмы, и в мозг не поступал кислород. Дайте кислород.

Майкл навалился на жену сверху и прижал ее руки к полу. Один парамедик крепко держал ее голову, а второй приложил маску к ее лицу и включил подачу кислорода. Линда забилась в агонии и закричала, как смертельно раненый зверь. Они с трудом удерживали ее долгие две минуты. Она рычала, ревела, выла и наконец застонала. Силы оставляли ее. Она была похожа на умирающее земное создание во время конца света. Когда все было кончено, она обмякла на полу. Лицо было бледным, а волосы и ночная рубашка пропитались потом. Она походила на кучу костей в тонком кожаном мешке. Только взгляд был все еще жив и лихорадочно метался по комнате.

– Я в порядке, все хорошо. – Слова поспешно сорвались с ее губ. – Я устала, я так устала.

– Готов поспорить, что устали, – с улыбкой сказал один из парамедиков. – Я тоже устал.

– Линда, милая! – воскликнул Майкл. Ему не верилось, что она смогла прийти в себя.

– Я устала, так устала, – повторила она.

– Конечно устала, милая, – сказал Майкл. – Все будет хорошо, но тебе надо к врачу.

– Хорошо, но не сейчас, – устало произнесла Линда. – Я хочу немного отдохнуть.

– Отдыхай, милая, все хорошо. Мы тебя отвезем.

– Нет, оставьте меня пока. – Ее рука задрожала. – На пару минут… – Она закрыла глаза.

– Похоже, она уснула, – через минуту сказал один из парамедиков.

– Я бы тоже не против, – заметил второй.

Наконец они смогли усадить Линду в кресло-каталку и застегнуть ремень на ее талии. Можно было ехать.

– Хотите поехать с нами?

– Да… о, нет. Я не могу, – сказал Майкл. – У нас там ребенок спит. – Он жестом указал на дверь в комнату Неда, не заметив, что она приоткрыта.

– Ничего страшного, – успокоил его один из парамедиков. – Все равно ваша помощь в больнице не потребуется.

– Отдохните пока, – посоветовал второй. – Приедете к ней попозже.

Майкл улыбаясь смотрел, как они увозят Линду. Это показалось Неду странным. Да, его мать не улетела и не исчезла, но ее все равно нет. Почему же отец так счастлив?

Майкл пошел в гостиную и записал название больницы и номер отделения. Через пару часов нужно будет позвонить туда и узнать, как идут дела. Наконец он рухнул на диван. Он провел рукой по волосам и заметил, что они слиплись от пота. «Будто в боях без правил поучаствовал, – подумал он. – Слава Богу, с ней все в порядке… если, конечно, в порядке».

Что бы случилось, если бы он не услышал, как сначала ингалятор, а потом Линда, падают на пол? Что, если бы он не заставил себя проснуться и проверить, в чем дело? Умерла бы она прямо там, на полу ванной – с головой, торчащей из двери? А потом он нашел бы ее труп. Или Нед…

Нед!

«Боже, надеюсь, он все это проспал», – взмолился Майкл. Было тяжело встать с дивана, но он все-таки пошел в комнату сына. Он знал, что дверь в комнату Неда всегда немного приоткрыта, но в суматохе не подумал ее закрыть или убедиться, что мальчик крепко спит.

– О нет, – прошептал он. Нед все еще стоял на месте и грустно смотрел вперед. Одной рукой он держался за свой пенис через пижамные брюки.

– Эй, почему ты не спишь? – спросил Майкл, стараясь звучать как можно спокойнее. – Тебе нужно в туалет, Нед?

– Нет.

Какой он крохотный и несчастный!

– Тогда иди в кроватку спать. Ночь-полночь.

Майкл взял мальчика на руки и отнес в кровать. Смахнул мягкие светлые волосы с его лица.

– Ты уверен, что не хочешь писать?

– Да. – Его голос задрожал, словно он вот-вот расплачется.

– Хорошо, тогда давай спать. – Майкл обнял Неда. – Ты же знаешь, что Халку нужно спать, иначе утром он не будет таким сильным.

– Я не хочу.

– Нед, все хорошо?

– Где мамочка?

Ну вот.

– Мамочка заболела, Нед. Ей пришлось уехать к врачу, но она поправится, и завтра мы с тобой к ней съездим. Хорошо?

– Но где она?

– Уехала к врачу.

– Я хочу к ней.

– Хватит, Нед. Я же сказал, что скоро мы к ней поедем. Ты же хочешь, чтобы мамочка поправилась, правда?

– Да.

– Чтобы поправиться, ей пришлось уехать в больницу. А нам с тобой надо как следует выспаться, чтобы завтра ее навестить.

– Но я хочу к ней сейчас.

– Я тоже хочу, Нед. Но сейчас самое главное, чтобы она поехала к врачу. Ты любишь мамочку, я люблю мамочку, а она любит нас. Мы любим друг друга, но мамочке нужно в больницу. Я же не плачу из-за этого, правда?

– Нет. – Как это слово в устах четырехлетнего ребенка может звучать так твердо?

– Мы же рады, что мамочка поехала к врачу и скоро поправится?

– Я хочу…

– Мне хочется лечь спать здесь с тобой, Нед. Хорошо? Можно? Потом мы проснемся и утром поедем к мамочке. Ладно? Можно мне лечь спать здесь с тобой?

– Хорошо, – наконец ответил Нед.

– Здорово. А теперь обними меня крепко-крепко.

Нед обнял Майкла за шею, но его руки очень ослабли. Майкл укутал себя и сына одеялом и прижался к мальчику. Свет за окном был серым, и он задумался, сколько времени прошло. Казалось, миновали часы с тех пор, как он увидел Линду на полу, но вполне вероятно, на самом деле пролетели минуты. Наполнявшие сознание образы были слишком яркими, надо было поскорее прогнать их сном, если получится.

Нед крепко прижался к нему – хороший знак. Майклу невыносимо было думать о том, что видел мальчик. И Линда, дорогая Линда… Что, черт возьми, с ней произошло? Да, у нее астма, но у нее никогда не было приступа, даже отдаленно напоминающего этот. Что его вызвало? Она пользовалась ингалятором три или четыре раза в день, в особенно сухую погоду немного чаще, но это все.

А теперь случилось это. Она билась в истерике и бредила. Словно обезумела, дралась, орала. Парамедики наверняка решили, что она принимает наркотики, а не только лекарство из ингалятора. С болью он вспоминал, как они посмотрели на Линду, когда ее ночная рубашка задралась выше бедер. И как они смотрели на Майкла, словно это он виноват в том, что произошло.

Майкл глубоко вздохнул. С мальчиком все хорошо. Что бы он ни видел, теперь он крепко обнимал отца и размеренно дышал во сне. «Когда взойдет солнце, это все покажется ему дурным сном», – подумал Майкл. Дети отличаются крепостью духа.

Линда должна поправиться. «В Вашингтоне у нас только дела пошли в гору. И наша совместная жизнь только начинается, – думал он, – так что она просто обязана пойти на поправку. И еще Нед. Пусть произошедшее не травмирует его, не оставит шрамов на его душе. Пусть…» Майкл заснул.

Нед находился в полудреме, но сознание еще не совсем покинуло его. В объятьях отца он чувствовал себя в безопасности. Одно из правил заключалось в том, что, если ты с одним из родителей или с обоими, с тобой ничего не произойдет. Как ему хотелось спать с ними каждую ночь, но они не разрешали. Нед не мог понять, почему. Словно им хотелось накликать беду.

Он был не в состоянии думать о том, что произошло этой ночью. Слишком устал и ослаб. Кроме того, какая разница. Может быть, мать вернется, а может, и нет. По сравнению с настоящей проблемой это казалось не таким важным. Нед знал, что произошло на самом деле. Пришел фантом и превратил его мать из человека в ревущего бешеного пса. Даже если она выживет и вернется домой, ничего не изменится. Назад дороги нет. День и ночь смешались раз и навсегда.

Это была лишь демонстрация того, на что они способны.

Если они смогли сотворить такое с твоей матерью, только представь, что они могут сделать с тобой…

3

Лоренс Велк (1903–1992) – американский музыкант, импресарио и телеведущий. Работал в жанре легкой музыки.

Фантом. Последние штрихи

Подняться наверх