Читать книгу Вляпались. Весёлые истории строителей коммунизма - - Страница 8

В нашей стране в середине прошлого столетия была мода создавать на производстве особые бригады. Они назывались «Бригады коммунистического труда». Какой коллектив неплохо работает, план перекрывает регулярно – партийные органы совместно с профкомитетом присваивали такое звание. Кто малость недотягивал – те за него боролись, и табличку с надписью на видном месте приколачивали: «Коллектив борется за почётное звание бригады коммунистического труда».

В стране даже про такие коллективы своеобразный гимн сложили. Назывался «Марш коммунистических бригад». На каждом празднике пели, по радио, само собой, каждый день транслировали. Народ наизусть знал этот марш.

В одном из райцентров Челябинской области очень уж тщеславный инструктор райкома партии Василий Саенко, желая выслужиться, рассказывал сослуживцам, что у него даже кошка мурлычет этот мотив. Смеялись в райкоме: шутит парень.

– Да серьёзно, – убеждал всех Василий. – Не верите? Пойдёмте после работы ко мне, услышите сами.

И однажды другой инструктор из отдела пропаганды и агитации Олег Троценко согласился зайти послушать марш в исполнении кошки. Зашли в квартиру, разделись, выпили по стакану пива, остальное из бутылки налили кошке в черепушку. Джон Абрамович – так хозяин окрестил домашнее животное – лакнул пару раз, облизнулся, на хозяина посмотрел, на гостя. Зашла в комнату жена Василия Нина, уселась на домотканый половичок, Джона на руки взяла и стала гладить. Буквально через минутку-другую кошка замурлыкала «Марш коммунистических бригад». Правда, один припев всего, но и от этого Олег был в шоке.

Утром он своему завотделом рассказал о таком факте.

– Проверим, – бойко ответил заведующий и напросился к Василию в конце рабочего дня послушать марш коммунистических бригад в кошачьем исполнении.

Всё повторилось. Сперва, правда, завотделом от стакана пива отказывался, но Василий стал утверждать, что кошка в таком разе и мурлыкать не будет. Но когда Нина погладила Джона, марш стал слышен по всей комнате.

– Долго дрессировал? – спросил завотделом хозяина.

– Дас год почти, – гордо ответствовал Василий.

– Ну, молодец! – пожал ему руку начальник. – Расскажу секретарю по идеологии, а то у нас никто не верит этим россказням. А тут – поди ж ты… Это что-то необыкновенное. Кошки ж, я читал где-то, дрессировке не поддаются. А тут партийные песни исполняет. Это же сверхспособная кошка. Уникум! А почему таким именем-то назвали?

– Сначала думали, что это кот. И очень хитрый был котёнком…

– Чудеса!

Это же говорил через пару дней третий секретарь райкома партии, услыхавший Гимн в исполнении Джона. Но перед концертом и ему пришлось выпить. Не пива – сорокаградусной стопку. Хозяин уговорил.

Вскорости и первый секретарь был в гостях у Василия. И тоже сначала выпить пришлось, а уж потом песню послушать. Как только Нина погладила Джона, кошка замурлыкала. Правда, как всегда, речитативом. Наверное, ей так легче:

Минуты две молчал секретарь, переваривая услышанное.

– И продолжение будет? – строго спросил.

– Выучим, раз надо, – заверил инструктор Санко, робея перед начальником. – Ещё «Интернационал» разучивали, но для котов он трудноват, пока не получается…

– А этого марша когда все слова выучит?

– Ну Джон Абрамович за год управится, думаю.

– Надо быстрее остальные слова разучивать. Быстрее. И в область его повезём. На партактив. Пусть со сцены выступает, вдохновляет трудовые коллективы на подвиги.

Может тебе, Василий Поликарпович, в дрессировщики пойти? Кошачий ансамбль организуешь? Пусть эта животина песни со сцены мурлычет в пример всем… Прославишься на весь Советский Союз.

– Да зачем мне это? То ж хобби всего-навсего, Михаил Ефимович. Я призвание своё в партии вижу, а это – так, баловство…

– Но ведь с партийным подтекстом…

– А как иначе? Не блатные ж песни кошкам петь… Да я их и не знаю. Я только партийные все выучил. Одна лучше другой.

– Молодец! – положил на плечо Василию свою длань секретарь. – Вижу – настоящего коммуниста мы вырастили! Пример многим. Мы покумекаем с товарищами, как тебя премировать и чем. Ну на пивные расходы там… А тебя в инспекторы, а потом и завотделом переведём, как место освободится. Заслуживаешь, Василий.

Инструктор цвёл от счастья, как роза на солнце, а когда секретарь ушёл, Нина сказала:

– Всё, Вася, если на зиму мне шубу не купишь, я не стану больше за твоего Джона марши мурлыкать. Я в театральное документы подам. Натренировалась с твоим котиком, хватит. С детства мечтала актрисой стать. Моё чревовещание – это получше горлового пения шаманов азиатских.

Вася рот раскрыл, а закрыть не может. Потом выдохнул:

– Как же я? Погоди хоть до завотделом дослужусь, тогда оклад повыше будет. Квартиру попросторнее дадут. Авторитет подымется. А лет через пяток, может, и в областные органы продвинусь… Справим как-нибудь тебе шубу до зимы. Надо уж как-то потерпеть, промурлыкать для начальства за нашего Джона хотя бы пятилеточку…