Читать книгу Укротитель миров. Книга третья. Магические двери - - Страница 2

Тем же вечером, но чуть позже, я смог своими глазами увидеть эпическую битву за Бранденбургский замок.

Видеокамер в нем оказалось, действительно, много. Как будто это не замок правителя, а съемочный павильон голливудского блокбастера. Наверное, курфюрст обожал любоваться собой на экране. А может, за служанками подсматривал?

Так что режиссеры новостных каналов совместными усилиями смонтировали целый фильм, который и крутили в течение всей недели, когда я пропадал между мирами.

Каждый эпизод, каждая стычка были сняты с разных ракурсов и заставляли сердца зрителей леденеть от ужаса.

Твари бросались на людей, рвали их когтями и зубами. Я увидел, как милая обезьянка первой выбралась из клетки, перегрызла горло ошалевшему смотрителю, а потом открыла все остальные клетки.

Защитники замка героически отстреливались и возводили баррикады из мебели, но не могли ничего противопоставить неожиданному нападению. Крики отчаяния, выстрелы и рев тварей сливались в страшную смертоносную симфонию.

Центральной сценой фильма оказалась моя схватка с тварью, которая выскочила из башни. Только теперь я смог разглядеть ее, как следует. Оказалось, что это не оборотень, а один из зверей зоопарка – черный гималайский медведь.

Камер не было только в кабинете курфюрста, так что его смерть никто не увидел. Но все комментаторы дружно сошлись на том, что правитель Бранденбурга не мог выжить в такой бойне.

Не отрывая взгляд от экрана, я стискивал ручки кресла и повторял про себя:

«Или так, или он бы устроил войну. И тогда жертв оказалось бы во много раз больше».

– Мы запустили дезинформацию по своим каналам, – неожиданно сказал Жан Гаврилович, – что оборотень, который попал на камеры, пытался спасти курфюрста. Хотели хоть как-то тебя прикрыть.

Он сочувственно глядел на меня.

– Спасибо, – криво ухмыльнулся я.

Мало приятного в том, что тебя считают кровожадным чудовищем. Как там говорилось в сказке Шварца? «Убивший дракона сам становится драконом»?

Герцогини, почувствовав мое настроение, забрались ко мне на колени.

– Спасибо! – прошептала на ухо Алина.

Я залпом допил крепкий кальвадос. Осторожно ссадил с себя девочек, поднялся и вышел на улицу.

Над темной фермой висела ослепительно-яркая полная луна. Она была словно выточена из целого куска молочно-белого льда и подсвечена невидимыми прожекторами.

Красиво!

Покрытая инеем трава похрустывала под моими подошвами – на землю упал первый осенний заморозок.

Услышав мои шаги, ко мне подбежал Рыжий и ткнулся мокрым носом в ладонь.

– Все охотишься, бродяга? – спросил я его. – Мыши уже давно попрятались от холода.

Интересно, где лис ночует? Эта мысль не приходила мне в голову, пока было тепло. Но сейчас я всерьез задумался о том, что надо бы построить ему теплую будку. Завтра поговорю с Казимиром.

Я грустно усмехнулся. Хорош хозяин! Приручил животину, а заботятся о ней другие.

Я погладил Рыжего по голове.

– Ладно, беги! Замерзнешь – приходи в дом. А мне сейчас надо попробовать договориться с магией.

Рыжий как будто понял меня. Отбежал на несколько шагов и уселся на землю, выжидательно поглядывая на меня.

Решил посмотреть, что у меня получится?

– Ты такой умный, что у меня от тебя мурашки по коже, – сказал я ему. – Ну, давай, помогай!

А потом закрыл глаза и попытался разогнать магическую матрицу.

Матрица отозвалась сразу же – теплом в груди и легким гулом. Но дальше этого дело не шло.

Я видел ее плетение. Оно по-прежнему было плотным и частым. Но исчезла прежняя яркость свечения. Теперь матрица не горела, а тлела, как тлеют дрова в печке, когда вьюшка на трубе почти закрыта.

Похоже, плохо дело!

Я шевельнул пальцами. Водяное облачко возникло почти без усилий. Ладонь привычно оделась холодом. Невидимая ледяная паутинка потянулась в сторону Рыжего и коснулась его матрицы.

Матрица лиса сияла ярким оранжевым светом. На моем фоне он выглядел, словно звезда на фоне тусклого пылевого облака.

– Красавец! – завистливо вздохнул я.

Еще несколько раз попытался разогнать матрицу. Она охотно отзывалась, но ярче не становилась. Радовало то, что совсем темных участков на ней не было. Плетение нигде не разрушилось.

Матрица словно… устала, что ли? И теперь ей было нужно время, чтобы отдохнуть и прийти в себя.

– Может, это, и вправду, усталость? – с надеждой спросил я Рыжего. – Ну, бывает – перенапрягся в замке у курфюрста. Пару дней отдохнуть – и все пройдет.

Рыжий согласно тявкнул, ткнулся головой в мое колено и скрылся в ночной темноте. А я повернулся и пошел в дом.

Гости давно разошлись. Жан Гаврилович уехал к Императору с докладом о моем чудесном возвращении.

– Такие новости по телефону лучше не сообщать, – подмигнул он мне. – Сейчас в каждом чертовом посольстве полно прослушивающей техники.

Ага! А еще это дает мне возможность провести спокойный вечер.

Я благодарно хлопнул Бердышева по плечу.

Отличный он мужик!

Серега Стоцкий, несмотря на позднее время, отправился в Каменку.

– Плохо с людьми, Костя, – вздохнул он. – Не знаю, чем отец со своими колдунами их травил, но многие до сих пор в себя прийти не могут. Император помог – прислал врачей. Но моя матрица больше помогает.

– Матрица? – удивился я.

Неужели Стоцкий еще и лекарем стал?

– Ну да, – подтвердил Серега. – Моя матрица похожа на отцовскую – я ведь его сын. Хоть как-то могу воздействовать на его людей.

Он вздохнул.

– Хочу дом снести к чертовой матери! Не могу даже заходить в него, а приходится. Ночую над конюшней, там себе и кабинет обустроил.

– Может, и вправду, снести его? – поддержал я друга.

– Дорого, – снова вздохнул Сергей. – Руины ведь не оставишь – надо будет расчищать и новый дом строить.

– Не переживай, вместе что-нибудь придумаем, – улыбнулся я ему.

– Вы в училище теперь появитесь? – спросил Сергей.

А ведь и правда!