Читать книгу Златан Ибрагимович. Только бог может судить меня - - Страница 5

Прежде чем приступать к рассказу о футбольной карьере Златана Ибрагимовича, хочется привести один весьма показательный случай, дающий исчерпывающее представление о характере нашего героя.

2000 год. Девятнадцатилетний Златан показал себя с хорошей стороны, выступая за футбольный клуб «Мальмё», входящий в «Большую тройку» Швеции, наряду с «АИК» и «Гётеборгом»[11]. При всем уважении к Швеции и шведскому футболу нужно отметить, что футбол в Швеции существенно уступает хоккею. Иначе говоря, быть игроком «Мальмё» совсем не то, что быть игроком «Барсы»[12] или «Манчестер юнайтед». Это сказано никому не в укор, а для лучшего понимания ситуации.

Главный тренер лондонского «Арсенала»[13] Арсен Венгер[14] заинтересовался игрой Златана и сказал ему, что подумывает о заключении контракта, но окончательное решение примет после пробной игры. Перейти из «Мальмё» в «Арсенал» – все равно что из сержантов прыгнуть в капитаны. Но Златан ответил, что он не ходит на прослушивания, и на этом дело закончилось.

* * *

– Предложение Венгера было сделано в унизительной форме, – сказал Златан, объясняя мотивы своего поступка. – Он видел меня в игре и, будучи профессионалом, составил полное представление о моих возможностях. Очередное испытание было попыткой расстановки приоритетов: я здесь главный, и тебе, парень, придется постараться для того, чтобы заслужить мое расположение. А я этого очень не люблю. Признаюсь честно: хотелось ответить более жестко, но я остановился на самой приличной из формулировок, которые в тот момент пришли мне на ум.

– И не жаль было упускать такую возможность?

– Что лучше – упустить и сохранить самоуважение или не упустить и лишиться самоуважения? – Златан хитро прищуривается: – Я верил в себя и знал, что у меня будут и другие предложения, более подходящие. «Арсенал» – хороший клуб, но далеко не единственный в мире. А даже если бы был и единственным, самоуважение важнее.

* * *

«Самоуважение важнее всего» – вот кредо Златана Ибрагимовича, тот компас, по которому он сверяет свои поступки. С Златаном очень легко найти общий язык – достаточно проявить к нему уважение. Где нет уважения, там нет взаимопонимания.

Всерьез заниматься футболом Златан начал с шести лет. Ну как «всерьез»? Внешне все было по-взрослому: клуб, тренер, команда, но на самом деле дети просто собирались для того, чтобы поиграть в футбол, а тренеры были скорее наставниками (наставники обучают азам и присматривают за порядком, а тренеры шлифуют мастерство). Сейчас первый клуб Златана называется «Русенгорд», а тогда он был «Футбольным и физкультурным обществом города Мальмё», содержавшимся на деньги города, к которым добавлялись скромные частные взносы. У Общества было одно большое преимущество – дети из малообеспеченных семей могли заниматься бесплатно, и от игроков не требовалась дорогостоящая экипировка, каждый выходил на поле в том, что у него было. Помимо футбола, Златану нравился хоккей, который в Швеции считается командным спортом номер один, но о хоккее нечего было и мечтать, поскольку хоккейное снаряжение стоит весьма дорого, а растущим детям вдобавок приходится постоянно его обновлять.

– Удивительный парадокс, – смеется Златан. – В хоккей нужно вкладывать гораздо больше, чем в футбол, но при этом гонорары в футболе выше.

На самом деле тут нет ничего удивительного, и Златан это прекрасно понимает: футбол давно покорил весь мир, а хоккей распространен не настолько широко.

Поле Общества оставляло желать лучшего, потому что покрытие было не травяным, а гравийным, но детям было не до таких мелочей – им была важна возможность играть по-настоящему, с твердыми правилами, подсчетом очков и награждением победителей, пусть даже и грамотами.

* * *

– Я тогда мечтал стать вторым Брюсом Ли, а футбол был для меня возможностью показать себя, – говорит Златан. – Дети бегали по полю, а вокруг, за оградой, толпились их отцы и братья, мой старик тоже приходил посмотреть, как я играю. Сделаешь ловкий финт или забьешь гол – и видишь реакцию зрителей. В детстве я страдал от недостатка внимания и был готов получать его любым путем, а футбол давал мне такую возможность. Играл я довольно жестко, и однажды после игры мне пришлось бросить велосипед, сесть на который я не успевал, и спасаться бегством от старших братьев албанского мальчика, которого я сбил с ног подсечкой. Парни оказались настырными. Они преследовали меня до самого дома и наткнулись на моего отца, который возвращался домой с работы. Я бы не назвал отца злым или свирепым человеком, но вид у него был впечатляющий, и к делу он переходил без лишних слов. Мои преследователи вернулись домой со следами воспитательной работы на лицах, и больше никто не пытался разобраться со мной после игры. Но в целом обстановка в Обществе была дружелюбная, и это очень хорошо, потому что я знаю много примеров того, как жесткая конкуренция и связанные с ней проблемы отбивали тягу к футболу у маленьких игроков, подающих большие надежды.

– Почему же тогда ты перешел из Общества в клуб «Балкан»? Захотелось играть в кругу своих?

– Не буду скрывать, в окружении балканцев я чувствовал себя комфортнее, потому что они, при всех их недостатках, были близки и понятны мне. Забив гол, я выбрасывал руки вверх, запрокидывал голову и вопил что было сил… Шведские дети отбегали подальше от меня, а их отцы смотрели на меня как на демона, который вот-вот набросится на окружающих. А я всего лишь выражал радость, не более того. Неприятно, когда на тебя смотрят как на ненормального, особенно если ты полностью нормальный. В «Балкане» же можно было вопить сколько вздумается и употреблять слова, за которые в Обществе удаляли с поля. Но комфорт не был главной причиной. Я очень быстро понял секрет футбола. Футбол – командная игра, и результат зависит не только от мастерства игроков, но и от их слаженности. В Обществе нас не учили быть командой. Профессиональные действия тренеров сводились к тому, чтобы выкрикивать свои рекомендации во время игры: «отдай пас», «двигай вперед» и все такое. Толку от этого – ноль. Даже если ты следуешь рекомендациям, то делаешь это необдуманно, автоматически и после игры не можешь сделать никаких полезных выводов. Мы были кем-то вроде марионеток, которыми управляли тренеры. Одни марионетки были послушными, другие – нет, а я был самым непослушным из всех. Дважды меня собирались выгнать из Общества (и, надо признать, – поделом), но не выгоняли, потому что я играл интересно и вносил в игру большое оживление, а потом я ушел сам, потому что понял, что ничему здесь не научусь.

– Сколько лет тебе тогда было?

– Девять.

– Ты был практичным и здравомыслящим ребенком.

– Жизнь научила. (Смеется.) Тогда я еще не собирался посвящать себя футболу, тхэквондо привлекало меня больше, но мне все равно хотелось совершенствоваться в футболе, а не стоять на месте.

– Что побудило тебя сделать выбор в пользу футбола? С такими длинными руками и ногами, а также с такой прыгучестью, ты мог бы добиться в тхэквондо выдающихся результатов.

– Мог бы, но у единоборств не тот драйв. На соревнованиях присутствуют болельщики, но с футболом единоборства не сравнить. Пример Мохаммеда Али, моего кумира, тоже сыграл определенную роль в моем выборе. В сорок с небольшим у него обнаружилась болезнь Паркинсона[15], которую врачи связали с занятиями боксом. Я очень сильно сочувствовал Мохаммеду Али. Добиться всего, о чем можно только мечтать, стать боксером номер один – и на пике славы заболеть такой тяжелой болезнью. Сорок лет – не старость, а возраст, в котором перед тобой открываются новые двери. Мне скоро исполняется сорок два, слава богу, я нахожусь в хорошей форме и полон энергии. Было бы очень обидно завершить спортивную карьеру инвалидом, ведь спорт – не вся жизнь, а только часть ее. Мы сейчас разговариваем с тобой, и ты можешь оценить мое состояние. Я такой, как обычно, у меня нет депрессии, которая накатывает на многих после завершения карьеры. Почему? Потому что у меня нет ощущения, будто жизнь закончилась…