Читать книгу Ключи жизни. Музей слышезримости: опыт конструктивного миросозерцания - - Страница 3

Я никогда не забуду той удивительной цепи событий, которые в первый раз начались в августе 1912 года, когда мне было двенадцать лет. Явления эти повторялись регулярно изо дня в день в течение двух лет, вплоть до кануна Рождества 1914-го года. В тот день последнее звено этой длинной цепи выскользнуло из моих рук, навсегда запечатлев в моей памяти тем самым принятое мною на себя обязательство.

Эти явления, за очень немногими исключениями, происходили всегда на заре в нашей усадьбе и всегда в той комнате, в которой я спал и работал.

Даже теперь, после стольких лет, я вижу и слышу и представляю себе до мельчайших подробностей все тогда происходившее, как будто бы все «это» случилось вот-вот сегодня утром.

Я крепко спал. Мне снились чудесные сны. Внезапно – верю, что это было наяву, – я ощущаю чье-то присутствие в моей комнате. С любопытством, желая узнать, кто и что это, я открываю глаза. В комнате полумрак – я понимаю, что ночь уже кончилась. Первые слабые лучи рассвета еле-еле пробиваются сквозь трещины деревянных ставень.

Было ли то, «что» произошло потом, действительностью или просто странным, повторяющимся сном? Этого я никогда окончательно так и не смог выяснить, даже сам для себя, даже наедине с самим собою.

В нескольких шагах от моей кровати я увидел трех человек – трех мудрых Старцев. Может быть, то, что я тогда видел и знал, происходило только в моем воображении. Не все ли равно, была ли это галлюцинация, сон или действительность: виденное оказало огромное влияние на всю мою последующую жизнь.

Передо мной, в моей комнате, стояли три Старца, в одеждах, украшенных знаками Солнца. Рыцари Солнца – так я их тогда назвал мысленно.

Они заговорили медленно и проникновенно: «Мы пришли защищать тебя и руководить тобою. Отныне мы всегда будем около тебя, даже тогда, когда ты не будешь в состоянии нас видеть».

Они не сказали, кто послал их ко мне.

Видение было настолько реально, что, как сейчас помню, я ущипнул себя в руку и раздвинул пальцами веки – нет, я не спал, я действительно видел этих Старцев и слышал их слова. Быть может, все это был сон? – Может быть. Ведь можно видеть сон про сон, находясь во сне, и во сне можно видеть сон о том, что ты уже проснулся.

В конце каждого такого посещения мною овладевал страх.

Тогда я начинал громко кричать и звал отца.

Как сейчас вижу, – открывается дверь, и отец в длинной белой рубашке спешит мне на помощь.

Я указываю ему на то место, где стояли «Они», но «Их» уже нет. «Они» уже скрылись, безмолвно проскользнув за спину отца, – как раз в тот момент, когда отец открывал дверь, «Они» исчезли.

Отец уверял меня, что он ничего не видел.

Эти происшествия очень беспокоили отца; он всегда спешил прийти на мой зов; он всегда слышал мой голос, когда я разговаривал со Старцами, но он уверял, что не слышал никаких голосов, отвечавших мне.

* * *

Так прошли месяцы, потом годны, и я полюбил этих Трех Старцев. Их присутствие становилось для меня с каждым новым их приходом все более и более реальным. Вскоре я начал чувствовать их присутствие иногда даже и днем, особенно если мне или кому-нибудь из моих близких угрожала какая-нибудь опасность.

Один такой случай произвел на меня особенно сильное впечатление.

Был осенний вечер. Я и мой брат Николай возвращались домой с охоты, с ружьями, перекинутыми через плечо. И вот, зная, что патронов у нас больше не осталось, Николай в шутку приставил дуло моего «Винчестера» к своей груди и попросил меня спустить курок – он хотел испытать чувство человека, в которого стреляют. Исполняя его желание, я спустил курок, ударник щелкнул, но выстрела не последовало – ведь ружье не было заряжено. Несмотря на это, сам не зная почему, я вдруг забеспокоился и даже почувствовал, как острый озноб пробежал по всему моему телу, и тогда я понял, что выходка была непростительной глупостью. Мы продолжали наш путь. Уже совсем недалеко от нашего дома Николай заметил двух ворон, сидящих на верхушке очень высокой сосны и сказал: «Жаль, что у нас нет больше патронов!» В шутку, мы оба навели наши ружья на ворон, взвели курки, прицелились. Брат стал уверять меня, что он «застрелит» одну их них, так как глаз у него был более меткий, чем у меня. Он нажал курок и мнимо «выстрелил». Еще мгновение – и я тоже спустил мой курок. Но тут произошло чтото страшное и непонятное – последовал настоящий выстрел. Ворона камнем упала в нескольких шагах от нас. Онемев от страха, мы молча глядели друг на друга, потом обнялись, потом стали на колени и начали, как умели, кому-то молиться. В этот момент я почувствовал с особенной силой, что «Трое» были около нас.

* * *

Произошло ли действительно это чудо, или же и этот случай был «совпадением», т. е. осуществлением одной из редчайших случайностей, которые могут произойти не чаще, быть может, чем один раз в миллион лет, как подлинное чудо материального мира? Существовала ли действительно связь между этим происшествием и «Тремя», была ли она объективной или существовала только в моем воображении? Какое это имеет значение!

Дня меня лично это событие явилось подтверждением какой-то таинственной, но явно реальной связи. Моя вера в «Трех» еще более укрепилась, я знал сердцем об их постоянном присутствии, об их покровительстве. Я знал: «Они уже помогли мне, уже помогли моему брату, они помогут и моим друзьям». «Они» стали как бы частью моей воли, стали помогающей и направляющей силою «внутри моей собственной воли».

* * *

Несколько месяцев спустя, в ночь под Рождество 1914 года, Старцы явились в последний раз. – «Так как мы теперь уже хорошо знаем друг друга, – сказали они, – мы можем прекратить наши утренние посещения. Ты понял, что мы существуем и что мы всегда и всюду “будем с тобой”. Но, перед тем как уйти, мы хотим, чтобы ты запомнил: тебе предстоит начать Большое Дело – и его ты обязан будешь выполнить. Мы укажем тебе, когда для этого настанет срок».

* * *

«Когда срок настанет», мы «будем с тобою». Эти слова живут в моей памяти. Они остаются для меня подлинной действительностью, даже если предположить, что «Они» мне являлись ко мне во сне, что «Их» присутствие и все то, что тогда произошло, было только плодом моего воображения. – Действительность или фантазия? Но что это может изменить?

Приобретенные «зрячесть сердца» и пробужденное сознание имеют больше значения, чем все эти вопросы.

С тех пор прошло уже сорок лет и, по мере того как годы уходили в прошлое, очертания «Большого Дела», о котором говорили мне «Трое», постепенно принимали в моем сознании все более определенные формы. Мое представление о том, чем это «Дело» должно быть, становилось все более и более ясным, я уже знал, что оно направлено на пользу человечества, что оно доброе дело и что это вне всяких личных интересов.

* * *

Сколько раз мир уже видел, и сколько раз он это еще увидит в будущем: – как зерно, прорастая, превращается в растение; зародыш яйца – в птицу, в рыбу, в животное; ребенок – во взрослого человека.

Сущность бытия в зерне, в яйце, в зародыше – великая тайна. Она для нас неуловима, непроницаема, но она существует. Кто-то Великий, Неведомый призвал нас, людей, быть самою жизнью, и благодаря этому – быть свидетелями возникновения, развития и исчезновения – и существ и событий.

* * *

Первый камень основания «Большому Делу» положен выходом в свет этой книги. Идея «Музея Жизни» – есть зерно этого «Дела».

Эта идея несет в себе высокие ценности и содержит огромные возможности для настоящего и для будущего человека и человечества. Осуществление идеи «Музея Жизни» сделалась потому и для меня основной целью моей жизни, частью моей судьбы.