Читать книгу Ресторанчик «Камогава» - - Страница 3

В Киото часто говорят, что самое холодное время наступает после праздника Сэцубун[23]. Кубояма на себе ощутил правдивость этого наблюдения, шагая в сумерках на восток по улице Сёмэн-доори.

Где-то вдалеке трубил продавец тофу, зазывавший покупателей. Мимо торопливо шагали домой школьники со старомодными рюкзаками за спиной. Перед глазами словно проплывали образы давно ушедшей эпохи. Сумерки сгущались, а тени стали совсем длинными, когда Кубояма оказался наконец перед закусочной «Камогава».

Будто узнав его, полосатый кот Хирунэ потерся о ноги Кубоямы.

– Конечно, я-то тебе не Нагарэ с его шуточками, – улыбнулся Кубояма, наклоняясь, чтобы погладить кота.

Тот в ответ коротко мяукнул.

– Вы сегодня рано, дядюшка! Заходите скорее! И не холодно вам? – Коиси, слегка ссутулившись, выглянула в приоткрытую дверь.

– Не простудится он у вас на улице? – спросил Кубояма, указывая на Хирунэ.

– Кошки простудой не болеют. А если отец его увидит – непременно ворчать будет.

– Коиси, никаких котов в помещении! – донесся с кухни громкий голос Нагарэ.

– Вот видите. – Коиси подмигнула Кубояме.

– Получается, вы каждый год вдвоем… – начал Кубояма, снимая пальто.

– Вдвоем что? – Коиси, наливая чай, подняла на него взгляд.

– Бобы в Сэцубун разбрасываете. Нагарэ небось кидает и кричит: «Черти вон, счастье в дом!», а ты, Коиси, идешь за ним следом и повторяешь: «Верно, верно». Блюдете, значит, местные традиции?

– А вы откуда знаете? – удивилась Коиси.

– Да у вас вон несколько бобов в щелях у порога застряло. – Кубояма внимательно оглядывал пол вокруг себя.

– Что ж, от старых привычек избавиться нелегко. – Из кухни высунулся Нагарэ в своем белом одеянии.

– Рановато я сегодня, да? Уж простите, не мог больше ждать. С возрастом стал ужасно нетерпелив.

– Понимаю, еще и я со своими предупреждениями, мол, ни в коем случае не обедай перед приходом. – Нагарэ, устроившийся у стойки, склонил голову.

– Я все сделал, как ты и сказал. Позавтракал с утра пораньше в кафе, как обычно, да и только. – Кубояма демонстративно залпом осушил чашку, словно пытался заглушить в животе страшный голод.

– Еще минут десять, – объявил Нагарэ.

– Ну как у вас с Нами? Все хорошо? – спросила Коиси, протирая стол.

Она расстелила синюю салфетку, затем положила деревянные палочки на подставку, вырезанную в форме листочка хиираги[24]. На середину стола Коиси поставила небольшую керамическую мисочку, а справа от нее положила зеленовато-голубую фарфоровую ложку.

– На прошлой неделе Нами уволилась с работы. Окончательно решила переезжать в Такасаки. Начальник очень сокрушался по этому поводу. – Кубояма достал со стойки с прессой одну из газет.

– Вы, дядюшка, наверное, дома совсем не едите?

– Да, в обед и вечером или иду куда-нибудь или покупаю готовую еду в круглосуточном магазине. И честно говоря, мне это все изрядно надоело. – Кубояма положил развернутую газету на стол и улыбнулся.

– Ну вы уж потерпите еще чуть-чуть. Вот уедете скоро в Такасаки, и начнется у вас райская жизнь! – Глаза у Коиси хитро заблестели.

– Райская, как же. В таком возрасте – и вдруг тестя заиметь!

– Ну, жизнь-то не всегда сахар, бывает, и пострадать приходится. Так уж она устроена, – заметил Нагарэ, положив слева от салфетки соломенную поставку под горячее.

– О, я вижу, представление вот-вот начнется! – Сложив газету, Кубояма пересел на складной стул.

– Газету можешь оставить. Словно в старые добрые времена – ты ведь никогда не отрывался от чтения, даже во время еды, – сказал Нагарэ, отворачиваясь.

– И как только ты все помнишь? – подмигнул Кубояма.

– Я ведь по себе знаю, что от старых привычек избавиться нелегко. – Нагарэ вновь повернулся к приятелю и тихонько захохотал.

– Вы разговариваете, словно в кино каком-нибудь! Про двух старых сыщиков, которые давным-давно в молодости дружили и вот опять встретились. – Коиси глядела попеременно то на отца, то на Кубояму.

– Ну, уж про старых ты загнула! – обиженно цокнул Кубояма.

– Коиси, подойдешь на минутку? – Нагарэ, шагнув к кухне, поманил дочь рукой.

– Похоже, последние штрихи поручат все-таки мне, – хмыкнула Коиси.

– Всецело на тебя полагаюсь! – крикнул ей вслед Кубояма.

На кухне Нагарэ, кажется, давал Коиси какие-то указания. Кубояма же, как и предложил ему приятель, вновь развернул газету и принялся за чтение. Впрочем, в смысл он особо не вдумывался, а, скорее, просто пробегал страницы глазами. Наконец с кухни донесся восхитительный аромат бульона, и Кубояма непроизвольно втянул носом воздух, принюхиваясь.

– По времени, конечно, мы не совсем угадали, но в целом, думаю, дело обстояло так. – Нагарэ, усевшийся напротив Кубоямы, щелкнул пультом и включил телевизор, примостившийся сбоку от алтаря. Показывали вечерние новости. – Ты приходил с работы. Так уставал, что даже переодеваться было лень. Разве что пальто снимал да ослаблял галстук – и сразу за стол. Разворачивал газету, включал телевизор – и в этот момент с кухни доносился запах бульона. – Пока Нагарэ говорил, Кубояма закрыл глаза и поднял лицо к потолку.

– В те времена у нас дома все было ровно так же, – продолжал Нагарэ. – Приходишь – сил нет, ничего не хочется. Даже разговаривать лень. В животе урчит. Кричишь Кикуко – неси, мол, ужин, да поскорее! – Он тяжело вздохнул.

– Может, телевизор-то все-таки выключишь, пока едим? – подхватил Кубояма.

– А я, конечно, отвечаю, что смотреть телевизор – это тоже часть моей работы.

– Выходит, у всех сыщиков дома одно и то же.

Нагарэ и Кубояма все продолжали свой причудливый диалог.

– Кажется, скоро нужно будет положить яйцо! – подала с кухни голос Коиси.

– Только сначала добавь то, что в маленьком кувшинчике! – крикнул в ответ Нагарэ.

– Все полностью?

– Полностью, полностью. Распредели равномерно, а потом хорошенько размешай и тут же на сильный огонь, – принялся командовать Нагарэ. – Как начнет закипать, разбивай яйцо и снимай с огня. Сразу под крышку, но только плотно не закрывай, иначе все испортишь. Крышку слегка сдвинь. Здесь все дело в том, чтобы правильно рассчитать время. Такое уж это блюдо – удон в горшочках. Тиэко частенько меня ругала, когда я с головой уходил в чтение и даже не замечал, что еда уже на столе.

– Наверное, она говорила что-то вроде: «Ешь скорее, а то удон совсем развалится!» – вставил Нагарэ.

– Ну что же, все готово!

Из кухни появилась Коиси, держа двумя руками в кухонных рукавицах глиняный горшочек, над которым поднимался пар.

– Ну как? Пахнет похоже на тот, что тебе когда-то доводилось пробовать?

Вместо ответа на вопрос Нагарэ Кубояма придвинулся поближе к горшочку и, принюхавшись, почти сразу же отпрянул от горячего пара.

– Тот удон, что готовила Нами, пах по-другому, – склонил голову набок Кубояма.

– Угощайся, пожалуйста. – Поднявшись, Нагарэ вслед за Коиси ушел на кухню.

Кубояма почтительно сложил руки ладонями вместе[25], а затем открыл крышку. Пар тут же повалил из горшочка еще сильнее. Взяв фарфоровую ложечку, сначала он попробовал бульон и сразу одобрительно закивал. Потом палочками выловил лапшу и с шумом втянул, чуть не обжегшись. Достал из бульона кусочек лука, еще немного лапши и все вместе отправил в рот. Хорошенько прожевал ломтик курицы. С хрустом откусил камабоко. И всякий раз, когда Кубояма пробовал очередной кусочек, он лишь молча кивал головой.

Казалось, еще минуту назад Кубояма весь дрожал от холода, теперь же по телу разлилось приятное тепло, а на лбу выступили капли пота. Он вынул из кармана пальто носовой платок и вытер лоб и щеки.

Словно что-то вспомнив, Кубояма достал из бульона креветку в кляре, с помощью палочек разделил ее на две части и положил в рот переднюю.

– А хвост вроде бы нужно есть вместе с яйцом. Главный же вопрос здесь – когда именно стоит размешать желток. Кажется, в том, чтобы размышлять об этом, пока ешь, и состоит главная прелесть удона в горшочках! – Кубояма бормотал себе это под нос с легкой улыбкой.

– Ну как? – осторожно поинтересовался Нагарэ, вновь показавшись из кухни.

– Чудеса, да и только. Точно как прежде. А ведь я ровно то же самое рассказал и Нами… – Кубояма как будто не в силах был положить палочки.

– Видишь ли, дело все в том, что на вкус еды сильно влияет твое состояние в момент трапезы. Ты, верно, ужасно нервничал, когда пробовал стряпню Нами, не так ли? – Нагарэ с теплотой посмотрел на приятеля.

– Точно, будто натянутая струна! – Кубояма еще раз вытер лицо платком.

– Так или иначе, отличия, конечно, будут, но если ты будешь садиться за стол в благостном расположении духа, то большой разницы между удоном, который готовит Нами, и тем, что ты ел когда-то, не должно быть. – Нагарэ уселся напротив Кубоямы.

– Но вкус-то совсем другой! – запротестовал Кубояма. – И как же тебе удалось это провернуть?

– Хочешь, значит, распутать эту тайну?

– От этой привычки я тоже все еще не избавился. – Кубояма с улыбкой продолжал поглощать удон.

– Ну что же. Сперва бульон. А еще до этого важно было выяснить, где именно Тиэко закупала продукты. С этого мы и начали. Я отправился к храму Дзюнэн-дзи, в твой район. Ты, Хидэ, никогда особо не стремился общаться с соседями, а вот Тиэко была женщина компанейская, так что я о ней поспрашивал, и оказалось, что многие ее до сих пор помнят. А еще она часто ходила за покупками вместе с соседками. Так я и узнал о торговой улочке Масугата, что в районе Дэмати.

Нагарэ развернул карту и указал на нужное место ручкой.

– О, так там же находится этот магазинчик, куда вечно очередь выстраивается за моти[26] с бобами. – Кубояма повернулся к приятелю, не выпуская палочек из рук.

– Точно. Называется «Дэмати Футаба». А если пройти от него немного вбок, выйдешь прямехонько к улочке Масугата. Там, в отличие от того же рынка Нисики, закупаются в основном местные. Там можно найти все, что нужно в обычной жизни, да и выбор весьма широкий. Ингредиенты для бульона – морскую капусту, сушеные хлопья тунца и все остальное Тиэко, похоже, покупала в местной лавочке «Фудзия», курицу – в «Торисэн», овощи – в «Канэясу». Ее подруги до сих пор только там и отовариваются. – Нагарэ показал Кубояме рекламный буклет.

– Выходит, хоть продукты одни и те же, все же в зависимости от места покупки они могут так сильно отличаться? – спросил Кубояма, дожевывая курицу.

– Сами по себе, наверное, не настолько, но стоит смешать все, приготовив вместе, и результат может получиться уже совсем иной. Вот, к примеру, бульон. Чтобы его приготовить, Тиэко смешивала сушеную морскую капусту, причем определенного вида – ламинарию высшего сорта из Мацумаэ, с хлопьями тунца и макрели, а еще добавляла селедку. Я это узнал от ваших соседок – она как-то рассказала им рецепт.

– Это что же получается, даже с бульоном нужно столько возни? А Нами обычно использует для этого готовый порошок… Теперь ясно, почему вкус совершенно другой. – Кубояма выловил палочками кусочек древесного гриба.

– И не только с бульоном. Возьмем эти грибы. Сначала их нужно высушить на солнце, а потом сварить в соевом соусе с сахаром. И только тогда, раскусив их во рту, можно будет насладиться восхитительным, ярким вкусом, разливающимся по языку.

– Так ты даже грибы засушить успел? Вот это подготовка! Нами, конечно, таким не занималась – сварила, как были, свежие. – Кубояма с наслаждением поглощал грибы.

– Ну, знаешь ли, если взяться за дело с умом – приготовить домашнюю лапшу, прожарить тэмпуру[27] до нужной степени, так ведь и не угодить такому торопыге, как ты, Хидэ. Я выяснил, что удон и креветки в кляре твоя жена покупала в небольшой лавочке «Ханасудзу». Так и удалось воссоздать этот вкус. Поговорив с хозяином, я понял, что они и лапшу, и тэмпуру готовят по старым, проверенным рецептам.

– Так ты, выходит, проверил все эти «Масу», «Фудзи» и «Судзу», прежде чем отправиться за покупками?

– В горшочек Тиэко выкладывала морскую капусту и крупно порезанный зеленый лук, затем все заливала бульоном, – продолжал Нагарэ. – Ты, Хидэ, устроившись у столика, зажигал огонь. Так я себе это, по крайней мере, представил. Как только закипало, добавлялась курица, а когда она была готова, наступало время удона. В самом конце Тиэко клала камабоко, гренки и грибы, сверху – тэмпуру из креветки, ну а потом разбивала туда яйцо.

– Надо бы все это зафиксировать. – Кубояма полез было за своей записной книжкой, но Нагарэ его остановил.

– Я сам для тебя все подробно распишу.

– Обязательно покажу Нами.

– Но только учти, как я и сказал в самом начале, достичь такого же вкуса бульона вряд ли получится.

– Это почему же? – возразил Кубояма. – Можно ведь обратиться в тот магазин, чтобы они доставили для нас все необходимое – и морскую капусту, и рыбные хлопья. Дороговато выйдет, конечно, ну и пусть. Нами, с ее кулинарными талантами, уж должна разобраться, что к чему.

– Вода там совсем другая. В Киото мягкая, а вот в Канто, насколько я знаю, весьма жесткая. Поэтому вкус морской капусты как следует не раскроется. Можно, конечно, и воду из Киото привезти, но тогда ведь и свежесть у нее будет уже совсем не та.

– Вот оно что… Вода, значит, другая, – разочарованно протянул Кубояма.

– Хочешь, проведем интересный опыт?

Поднявшись, Нагарэ достал из холодильника две чашки с водой и поставил их перед Кубоямой.

– Попробуй и сравни.

– Вариант «1» и вариант «2», значит. Ты что же, меня проверить решил?

Кубояма по очереди отпил из каждой чашки, отмеченной значками «1» и «2».

– И какая же вкуснее?

– И там, и там обычная вода, но, кажется, вариант «1» все-таки лучше. Словно более нежный вкус. – Кубояма поднял чашку, на которой красовалась наклейка «1».

– Вариант «1» – это вода из колодца, что вблизи торговой улочки Масугата. Ее используют там в лавке тофу. А вариант «2» – с твоей малой родины, такую воду в Микагэ[28] используют при производстве саке[29]. Кажется, Хидэ, ты уже привык к местной воде. Многим, наоборот, не подходит. А если вода не та, то и хорошего ничего не выйдет. Воду ведь не изменить. Можно только попытаться приспособиться готовить с такими условиями. Вот уедешь ты, Хидэ, в Такасаки, и там тебе тоже придется привыкать к местной воде, – терпеливо объяснил Нагарэ.

– Понятно… Что ж, хорошо, что хотя бы напоследок мне удалось отведать этого удона! Постараюсь хорошенько насладиться его вкусом.

Кубояма принялся осторожно зачерпывать бульон ложкой.

– Зимой ты, наверное, ел его постоянно.

– Верно. Тиэко хорошо знала, что я люблю, поэтому в холода всегда готовила удон – и быстро, и вкусно.

– Да уж, в наших с тобой беспросветных рабочих буднях заботливое отношение Тиэко и Кикуко было настоящей радостью. В какое бы время мы ни явились домой, тут же нас кормили, да еще и слушали наши нелепые россказни. – Нагарэ опустил взгляд на стол.

– Не стоит о грустном. У дядюшки все-таки новая жизнь начинается как-никак! – В глазах Коиси, подливавшей им воду, стояли слезы.

– Горько! – Кубояма достал изо рта кусочек чего-то желтого.

– Это кожура юдзу[30]. Для запаха добавил, – сказал Нагарэ.

– Так вот что давало этот горьковатый привкус! – Кубояма пристально уставился на приятеля.

– Обычно цедрой присыпают сверху, но я знал, что в таком случае ты, Хидэ, просто сразу все выкинешь. Тиэко тоже всегда прятала кусочки кожуры на дне горшочка. Заметил, что горький вкус ты почувствовал, только доев бульон до конца? Все по заветам Тиэко.

– Что ж, поработал ты на славу! И разыграл все просто идеально. Вкус у этого удона ровно такой, каким я его помнил. – Кубояма отложил ложку и вновь почтительно соединил ладони.

– Вот и замечательно.

– Теперь вы можете с легким сердцем ехать в Такасаки, – добавила Коиси.

Кубояма в ответ лишь молча закивал и полез за бумажником.

– И сколько же с меня за расследование?

– Все на усмотрение клиента. Сумму, которую посчитаете для себя приемлемой, внесите, пожалуйста, вот сюда.

Коиси протянула Кубояме небольшой бланк.

– Уж позвольте мне отблагодарить вас как следует.

Расплатившись, Кубояма накинул пальто.

– Что ж, береги себя. – Нагарэ открыл перед ним дверь.

– Пару раз в год планирую приезжать на могилу Тиэко, так что еще загляну к вам. Надеюсь, вы уж покормите меня как следует!

На улице полосатый кот Хирунэ вновь потерся о ноги Кубоямы.

– Непременно будьте ласковы с нами! – строго сказала Коиси, взяв Хирунэ на руки.

– А ты знаешь, чем славится та местность, куда вы едете? – спросил Нагарэ.

– Суховеями да подкаблучниками, – хохотнул Кубояма.

– Ну, раз знаешь, то все в порядке, – ухмыльнулся в ответ Нагарэ.

– Дядюшка, вы уж берегите себя.

– Коиси, если ты в ближайшее время не выйдешь замуж, боюсь, Нагарэ тоже может снова жениться!

– Ох, да ну вас, дядюшка, – обиженно надулась Коиси.

– Кстати, Нагарэ, кое-что меня все еще беспокоит… – Кубояма уже на пороге повернулся к приятелю.

– И что же?

– Вкус удона был, несомненно, такой же великолепный, как и когда-то у Тиэко, да вот только пересолил ты маленько, по моим ощущениям.

– Тебе показалось. Я в точности воспроизвел ее рецепт, – решительно возразил Нагарэ.

– Показалось, говоришь… Что ж, может быть. Спасибо тебе большое! Теперь уж я на всю жизнь этот вкус запомню. – Кубояма пальцем указал на свой рот.

Улицу Сёмэн-доори уже начинали окутывать сизые сумерки, когда Кубояма наконец зашагал от закусочной на запад.

– Берегите себя! – донесся ему вслед голос Коиси.

– И будь счастлив! – крикнул Нагарэ вдогонку обернувшемуся Кубояме, почтительно склонив голову.

– Хорошо, что у нас все получилось, – заметила Коиси, вернувшись в зал и принявшись за уборку.

– Да уж, а то ведь он еще натерпится в ближайшее время. В таком возрасте переезжать в совершенно новое место, а тут еще и свекр в придачу. – Нагарэ скинул свой белый халат на стул.

– Да ладно тебе, его ждет прекрасный медовый месяц – разве не здорово?

– Кто его знает, как оно выйдет. Я вот понял, что это все не для меня. Так до конца своих дней и буду хранить верность Кикуко.

– Отец, а ведь ты так и не отдал тот самый рецепт! Может, стоит отнести дядюшке, пока он еще не уехал?

– Не стоит ему бесконечно цепляться за все, что было в Киото. Для него самого будет лучше, если он постепенно забудет, как готовила Тиэко, и полюбит стряпню Нами.

– Но ведь дядюшка и сам может вернуться за рецептом, разве нет?

– О, нет, я Хидэ слишком хорошо знаю.

– Тогда хорошо.

– Пора бы и нам поужинать. А то я что-то проголодался.

– Сегодня опять удон в горшочках?

– Ой, нет, давай лучше набэ[31] с удоном!

– Так это же практически одно и то же!

– Мне тут Хиро звонил, говорит, ему отличного окуня привезли из Акаси[32]. Обещал принести, можно будет в набэ положить.

– Вот это да! Тогда сначала окуня потушим, а потом и лапшу закинем. Ой, кстати, я тут вспомнила кое-что… Скажи, а что такое мы добавили напоследок в удон для дядюшки? Из маленького кувшинчика?

– Да это я на скорую руку развел немного бульона из порошка. Подумал, пора Хидэ привыкать к этому вкусу, ведь там, куда он поедет, другого выбора у него не будет.

– Понятно теперь, почему ему показалось, что немного пересолено.

– Зато Хидэ в полной уверенности, что так и должно быть – это тот самый «вкус стряпни Тиэко». В Такасаки же, где его ждет бульон действительно более соленый, ему будет проще привыкнуть. Ведь он-то будет думать, что вкус один и тот же.

– Но раз так, почему нельзя было добавить этот бульон с самого начала?

– Боюсь, тогда бы ничего путного у нас не вышло…

– Ну, ты в своем репертуаре! – Коиси шутливо похлопала отца по спине.

– Смотри, снег пошел! – Нагарэ выглянул в окно.

– И правда.

– Выходит, сегодня нужно любоваться снегом и пить саке!

– Я как раз прикупила на днях. – Коиси полезла в холодильник и достала бутылочку.

– Это «Снежная слива», что ли? Оно сладенькое, как раз хорошо подойдет к нашему набэ. Кикуко его очень любила.

Нагарэ с теплотой посмотрел на домашний алтарь.