Читать книгу Кофеманка - - Страница 31

Подруга недавно задала мне очень верный вопрос, спросила об отношениях мужчин и женщин, в том числе на сайтах знакомств:

– Что мне это дает?..

Я ответила:

– Я даю им шанс.

И добавила:

– Сейчас я знаю, что мне это дает, то как я сейчас живу, вернее мужчины, которые рядом. К сожалению, это пока не ощущение защищенности, спокойствия, любви и т. д. Но они дарят мне кучу ЭМОЦИЙ, как положительных, так и отрицательных. И мне это нравится:)

Бывают такие люди и книги, с которыми не встречаешься, не берешь в руки, не перечитываешь, но они и сквозь годы живут в твоем сердце и голове. Писатель всегда за закрытой дверью, один со своими мыслями. Помните, как это сказал кто-то из великовозрастных детей великих писателей-отцов: «Меня воспитала вечерняя полоска света под дверью кабинета моего отца».

«И вообще – о общежитии можно писать книжки, а жить в общежитии нельзя. Потому что нельзя жить в коллективе и писать». Наталия Медведева «А у них была страсть…».

За время написания книги я поняла: писатель – это отшельник, писательница – затворница. Лучше всего пишется в тишине твоего кабинета, а не за столиком уличного кафе.

«Кофеманка» повлияла и на меня, при всей своей коммуникабельности, теперь я выбираю в ресторанах самые удаленные столики, из-за них удобно наблюдать за персонажами моих будущих книг… Теперь я скорее ищу уединения, чем общества людей. С возрастом я стала сильнее, самостоятельнее, жестче, циничнее, но ни на грамм пошлее. Это во мне и притягивало, даже Тиндер не мог испортить меня:)

Я всегда буду женщиной, которая оставляет после себя послевкусие…

Он спросил:

– Как можно к вам «подкатить»?)

Я ответила:

– Только давайте договоримся сразу «на берегу», за мной можно поухаживать/пообщаться, но не «подкатывать». Вы же не бильярдный шар, а я не луза)

Отшивать надо красиво)

Он пишет, что женат.

Вы отвечаете: «Тем более с вас ТОЛЬКО кофе»:)

И опять Наталия Медведева:

«О книге Женщины никто не писал. Никуда ее не приглашали. Книги будто не было. Но позвали на радио, на станцию, передающую иногда хорошую подборку рока. И она сидела там в студии, пила кофе и говорила, что ей, конечно, нравится – ужас какой – «нравится!» что это, платье? – перестройка, но в то же время и нет. Потому что все стали полусволочами, агрессивными и потеряли все те качества, за которые их любили, и поминали, ценили.

Здесь, в Европе, как раз и наступало то, о чем всегда, издавна говорили в СССР – загнивающий Запад. Вакуум наступал, потому что все, конечно, перевернулись, как только Берлинская стена рухнула, все свои марксистские пиджачки перевернули – а что на другой стороне, капитализм, что ли? Не может же он быть идеалом человечества! Ослу ясно, а не то что тем, кто перевернулся. И вот – ничего нет! Но русские, конечно же, не поверят и никогда не верят, пока сами не проверят».