Читать книгу Земля Адриана - - Страница 2

Красная планета уже имела видимые очертания, но заключённые не могли увидеть ее через иллюминаторы, видеть Марс целиком могли только пилоты корабля и другие пассажиры, которые находились рядом с ними.

Командиры приказали всем заключённым из каждого сектора выходить из своих камер и строиться шеренгами вдоль них. Когда более сотни осуждённых стояли, со скованными магнитными наручниками руками и под контролем стоявших напротив них вооруженных охранников, командиры с помощью переводчиков проводили инструктаж перед посадкой и сказали всем одевать скафандры, которые им ещё не принесли.

Когда скафандры принесли, многие заключённые, не понимавшие, как их одеть и как в них ходить, ворчали и смотрели на других, у кого получалось их одеть и в них ходить. Многим скафандры понравились, люди в них чувствовали себя разными персонажами, которыми они в жизни не являлись, но они перестали им нравиться, когда охранники одели им наручники на перчатки, регулируя толщину обхвата руки. Эти костюмы (скафандры можно назвать костюмами) не такие громоздкие и тучные, какими они были, когда только появилась космическая отрасль, что было в далёком прошлом, и все заключённые, командиры, охранники и персонал чувствовали себя достаточно комфортно в них. Заключённые могли ходить в них со связанными руками, а охранники могли ходить в них и держать в руках пушки.

Искусственная гравитация уже была отключена, стала действовать естественная гравитация Марса. Когда врата корабля открылись, всех обдал яркий свет марсианской атмосферы, но все были в скафандрах, и никто не щурил глаза. Всем приказали выходить, и они выходили под присмотром командиров и охранников с пушками, тогда как персонал с пилотами на время остался в открытом корабле и занимался выключением систем и настройкой корабля в спящий режим.

Гравитация Марса слабее земной, все вышедшие стали порхать.

Когда они вышли на широкую платформу, на которую был посажен корабль, все построились в три больших шеренги, как они стояли перед тем, как зайти в корабль несколько месяцев назад на Земле в Китае. Вдоль платформы стояли несколько флагов разных государств, которые имеют свои колонии на Марсе, что означает, что данная платформа является международной, на ней может останавливаться не только китайский, но и американский, российский, бразильский, южноафриканский и канадский корабли.

Три эшелона осуждённых шли не быстрым шагом, вокруг них шли командиры и конвой вооруженных охранников, а следом поспел персонал корабля.

В тонированных лицевых щитках всем казалось, что они идут по земной пустыне, в них не видно красно-оранжевого неземного оттенка марсианской атмосферы. Все осуждённые любопытно оглядывались по сторонам, крутили головами и с интересом смотрели на новый мир, в котором они оказались, но охранники их окрикивали и делали жесты пушками, не разрешая им рассматривать марсианскую поверхность и атмосферу. Все чувствовали некоторый жар, и им казалось, что этот жар издаёт марсианская поверхность, которая далеко не жаркая, а не обогреватели в их скафандрах, которые не дают их носителям чувствовать сильный холод, свойственный Марсу, более далёкому от Солнца, чем Земля.

В течение полёта они принимали мощные стимуляторы, помогавшие их неприспособленным организмам выжить в неземных условиях. Они будут принимать их и на Марсе, и после Марса, когда будут возвращаться домой. Эти стимуляторы, в отличие от сенсоров чувств, стоят средств, но даже они не дают стопроцентной гарантии от недомоганий, не говоря о сохранности жизни, поэтому жизни осуждённых застрахованы – в худшем случае их семьи и родственники получат компенсации.

Некоторые осуждённые, которым предстояло привыкнуть к новым условиям существования, стали чувствовать недомогание, слабость и напряжение в голове, некоторых укачало. Сами командиры и охранники, казалось, чувствовали себя нормально, и что они уже привыкли к такому серьёзному испытанию для психики и организма, которое в далёком прошлом могли пройти только самые подготовленные и крепкие космонавты.

Все стали подниматься в пологий, но длинный холм. Они увидели за этим холмом что-то непонятное, и когда они преодолели холм, то заключённые поняли, что они были правы в своих мыслях.

Крупное серо – коричневое строение, напоминающее город ацтеков, раскинулось на квадратные километры на равнине, следующей за холмом, на который поднимался конвой. Командиры ничего не сказали и молча шли к строению, и осуждённые шли также.

В непосредственной близости от колонии, в которой им предстояло задержаться, осуждённые уже не чувствовали тремора и волнения, которое чувствовали во время полёта. Волнение было при приближении к Марсу и когда они одевались в костюмы, но на самой Красной планете они успокоились и без волнения думали о предстоявшей лагерной жизни, если это можно назвать жизнью.

Они приближались ко входу, лагерь становился в их глазах всё больше. Когда они подошли на достаточно близкое состояние, один вооружённый человек в скафандре, по форме таким же, как у прибывших, но другого цвета, подошёл к прибывшим, потом пошёл обратно ко входу, у которого стоял другой охранник, и вход внезапно открылся. Стена на месте входа медленно распахнулась, как врата древнего города или замка, и прибывшие по команде командиров стали идти в лагерь, как только она стала открываться.

Осуждённые снова почувствовали дискомфорт, когда стали заходить в лагерь, и они почувствовали, насколько это суровое и недружелюбное место. Они стали представлять, как оно выглядит изнутри и что там будет, и ни у кого не было положительных мыслей.

Когда все зашли, ворота стали медленно закрываться и непонятно, кто и что закрывает их. У входа их встретили несколько офицеров, что видно по их скафандрам. Они повели прибывших ко входу.

Их тонированному взору открылась картина, которую они могли увидеть когда-нибудь до своей судимости, в фильмах или в театре. Вокруг них были башни, стены и здания, вокруг которых лежал строительный и прочий хлам. Было достаточно тихо, хотя вокруг них ходили разные люди в скафандрах, с оружием и без оружия. Охранники теперь не махали пушками, когда видели, как шлемы у осуждённых поворачиваются в разные стороны. Сами они не поворачивали головы по той причине, что они здесь уже не первый раз работают и, как ни странно, они успели привыкнуть и к Марсу, и к колонии.

Все подошли к крупной многоступенчатой башне, похожей не то на миниатюрный небоскрёб, не то на зиккурат. Это её они увидели, когда взобрались на холм, и все поняли, что это главное место среди строений.

У входа никто не стоял, но врата в башню, как и вход в лагерь, открылись сами, и осуждённые с конвоем неторопливо заходили в широкий вход, за которым был большой, хорошо освещённый коридор. Когда все зашли, вход закрылся.

У коридора было три ответвления, одно вперёд и два по сторонам, между которыми стояли колонны и промежуточные отделения. Слева со стороны входа стояло что-то, похожее на ресепшен, у которого стояли несколько охранников и очередной командир, все в скафандрах. Около ресепшена, на стене, была крупная панель с кнопками, тумблерами, индикаторами и с запасными шлемами и респираторами.

Командиры конвоя поздоровались с офицером у ресепшена, после чего офицер дал команду охраннику:

– Включай фильтрацию!

Один из охранников в скафандре подошёл к панели и стал нажимать на кнопки и тумблера, после чего панель стала гудеть и показания на индикаторах стали меняться. Весь большой коридор покрылся газом, поступающим из газопровода, образовавшего цепь в толще стен вокруг коридора, а на уровне плинтуса вдоль всего пола и вдоль всего потолка стали светиться лампы, похожие на неоновые.

Через несколько минут фильтрации, когда вся атмосфера в коридоре была отфильтрована от марсианского газа, заполонившего весь коридор при открытии входа, и наполнена искусственным газом, похожим на земной воздух, командиры приказали охранникам снять свои шлемы и снять их со всех осуждённых, скованных магнитными наручниками, потому – что теперь можно спокойно дышать без шлемов.

Через тридцать минут, когда командиры сняли шлемы с себя, а охранники с себя и со всех десятков осуждённых, после чего складировали все шлемы в большом количестве у ресепшена, командир, отдавший приказ о фильтрации помещения, приказал тому же охраннику открыть следующий вход. Охранник подошёл к той же панели и нажал на два тумблера, после чего стал открываться следующий вход главного ответвления. Все стали идти прямо. Когда они преодолели следующий вход, они оказались в главном зале.

Если бы в центре стоял большой факел, статуя на возвышенности или какая-нибудь арка или колонна, и если бы было плохое освещение, то этот зал сошёл бы за место проведения запрещённых ритуалов и собраний какого-нибудь тайного общества сатанистов или других сектантов.

Зал имел множество выходов в разные коридоры и помещения, в нём были лестницы на балкон внутри зала, на котором также была пара выходов. Вдоль двух стен стоят два ряда колонн, за которыми видны выходы из зала и скамейки вдоль стен. На стенах можно разглядеть современные узоры, похожие на инопланетные рисунки на земных полях. На стенах и колоннах светятся неоновые лампы, а на большой, свободной от наличия на ней входов или колонн стене слева была расположена большая голограмма с надписью «Welcome to «New America»!» и с эмблемой колонии -круг в треугольнике (круг символизирует Марс, а что символизирует треугольник – непонятно) и перекрещенные в этом круге два меча.

По залу ходили люди в костюмах, но это были не скафандры. В центре зала стоял один человек, который чего-то ждал. Когда дверь в зал открылась и прибыли командиры с новой партией свежеиспечённых арестантов, он обернулся, так и остался стоять на месте и ждал, пока они дойдут до него.

Когда дошли, человек пожал руки прибывшим командирам, минут десять разговаривал с ними и один из командиров обратился к арестантам на английском языке:

– Now you will listen the major Horrisman which will give you all recommendations and advices about your staying in this place. Please listen carefully because this will be introduction to your camp life and you won't be told twice!

Переводчик переводил слова майора Хоррисмана. Арестанты заполнили зал и майор Хоррисман начал речь:

– 

So, in this hall we always meet new guests of this wonderful place…

Для арестантов непонятно, смеялся ли он над ними или нет, сказав «новых гостей сего замечательного места», что они услышали в своих наушниках.

–«…Новая Америка – это по-своему уникальное место, потому-что здесь можно увидеть марсианские недра своими глазами. Если бы вы не сделали того, что сделали, то есть не совершили преступлений, вы бы никогда не смогли увидеть эту планету своими глазами…» – говорил им переводчик.

Осуждённые решили, что майор над ними издевается, говоря такие вещи, хотя на лице его не было насмешки. Но они также понимают, что это, в принципе, нормально для такого места, и готовились к тому, что за время пребывания в этой колонии им придется услышать много чего неприятного.

Адриан, в свою очередь, думал об Бауыржане, монгол оказался прав – колония называется «Новая Америка». Он не особо слушал инструктора, но в один момент он стал внимательно слушать. Он запомнил слова, переведенные переводчиком:

– Прелесть «Новой Америки» в том, что, если кто-то вдруг взбредит сбежать отсюда «на свободу», и даже если у него это получится, что в принципе невозможно, за ним не будет никакой погони, вооружённый отряд охранников не будет гнаться за этим идиотом, его отпустят, плюнут и забудут. Когда этот ловкий и быстрый придурок окажется на долгожданной «свободе», вместо зелёной травы, просторного поля, деревьев и свежего воздуха вокруг него будет мёртвая пустыня, где нет травы, деревьев и даже воздуха. Он и не поймёт сразу, что он вместо свободы обрёк себя на верную смерть в этой мёртвой пустыне…

Потом он подумает: «Без них я умру, придется вернуться в лагерь…» И он вернётся, вернётся туда, откуда бежал! Но его сюда уже не пустят…

На Адриана это подействовало. Слышать это ему было также приятно, как приятно стоять у смердящей мусорной или навозной кучи, и он вспомнил майора Марка Плевина, которого избил и зарезал.

После нескольких минут лирики человек перешёл к делу и стал говорить о распорядке дня, правилах поведения, что можно и что нельзя делать заключённым.

Через полчаса инструктаж был закончен, командиры поблагодарили майора Хоррисмана и приказали всем арестантам идти за двумя местными охранниками, которым командиры сказали отвести всех арестантов к их камерам, в которых им предстояло жить и спать в течение всего срока заключения.

Охранники стали вести их по коридору, тесному для такого количества людей. Коридор вёл в основном вниз, под башню, и арестанты поняли, что их ведут в шахту, где и расположены их камеры и где они будут работать, копая марсианские недра.

Спускаясь вниз, арестантам становилось любопытнее. Им интересно увидеть камеры, в которых им уже оставалось задержаться и поселиться, а также им интересно было увидеть саму каторгу, в которой, они думали, и находятся их камеры.

Они подошли к концу коридора. Там стояла такая же, как и прошлые, крупная, на всю стену дверь, у которой стоял вооружённый охранник в костюме лагерного персонала. Один из охранников, которые привели арестантов к этой двери, сказал:

– 

This is a new fresh team.

Open it.

Тот подошёл к кнопке на стене и нажал. Дверь загудела и открылась, при открытии поднялась пыль.

Оба охранника, которые вели арестантов, молча пошли и за ними пошли все остальные. Шахту они не увидели, но они увидели классическую тюремную картину.

Это большое помещение, даже огромное, оно больше, чем зал, в котором им проводили инструктаж. По форме оно прямоугольное, по площади как стадион, по высоте как спортзал. Есть три сектора, в каждом по два этажа, на которых расположены десятки камер, вдоль них на первом этаже и на втором этаже-балконе бродят вооружённые охранники и командиры.

Охранники спустились по лестнице на первый этаж (вход в помещение, через который зашли новые арестанты, расположен на балконе) сектора посередине, за ними молча шла толпа арестантов в магнитных наручниках. Когда новые арестанты спускались по лестнице, они увидели интересную картину.

Напротив каждой из десятков камер сектора посередине, как на первом этаже, так и на балконе второго этажа, стояли арестанты, которые уже отбыли свои сроки в «Новой Америке», то есть их предшественники. Они стояли спинами к своим камерам, напротив каждой камеры стоял ровно один арестант, каждый в оранжевой форме и связанный такими же магнитными наручниками. Рядом с ними стояли вооружённые охранники и офицеры. Все стояли и ждали, пока не появились два охранника, за которыми шла толпа новых арестантов, ещё без тюремной формы и без опыта пребывания в этом месте.

К двум пришедшим охранникам подошел офицер в тёмно-зелёной форме и в фуражке. Пришедшие арестанты, стоящие спереди всех остальных, увидели на фуражке офицера ту же эмблему, которую они увидели на голограмме в главном зале в башне.

Офицер спросил охранников:

– Is this new?

– Yea. – ответил охранник.

Офицер окинул взглядом пришедшую толпу, часть которой стояла на лестнице. На них также смотрели местные арестанты, стоявшие около своих камер, и местные охранники с другими несколькими офицерами. Прибывшим стало неловко от этой картины. Хотя их самих было много, но они почувствовали себя в меньшинстве перед местными людьми.

Один из прибывших арестантов, он стоял спереди, который в своё время интересовался историей и что – то читал в Сети про период давно прошедшей и давно забытой Мировой войны в далёком двадцатом веке, представил себя и своих «товарищей» людьми, которые только прибыли в концлагерь и на которых из-за колючей проволоки смотрят узники и охранники. Офицер, который оглядел прибывшую толпу, ему показался похож на немецкого офицера, который осматривает своих жертв и решает, кому отправиться на рабские работы, а кому – в газовую камеру, а вместо эмблемы «Новой Америки» на фуражке он представил белого орла.

Офицер обратился на английском языке ко всем арестантам, сказав, чтобы каждый подошёл к его коллеге (который стоял сзади и в этот момент подошёл к нему) и назвал свои имя и фамилию. Все осуждённые поняли и стали в очередь, обошлось без конфликтов, и каждому другой офицер, в соответствии с его именем, указал на номер его камеры, куда ему следовало идти прямо сейчас. Они подходили, называли имена и фамилии, получали номера и заходили в них.

Если бы арестантам в оранжевой арестантской форме можно было что-то сказать прибывшим, они дали бы им напутствие, посоветовали бы что-то исходя из своего опыта пребывания в этом месте. Им нельзя было этого делать, они молча стояли, встречаясь взглядами с новыми арестантами, которые занимали их старые камеры.

Когда самый последний прибывший арестант в скафандре, но без шлема зашёл в свою камеру, офицеры переключились на арестантов в оранжевой форме.

Арестанты, которые отбыли свою «сессию» (у большинства арестантов степень преступления связана с «первичной сессией», то есть они отбыли минимальный срок в 2 года, хотя есть и те, кто был здесь дольше), уже знали, что скоро они улетят отсюда и вернутся на Землю. В то время как одних корабль привозит сюда для исполнения приговора, других, отбывших срок, он увозит обратно на Землю. Два земных года, минимальный срок для арестанта на Марсе, называют «первичной сессией», или просто «сессией». Эти арестанты, уже готовые к тому, чтобы навсегда покинуть свои камеры, к которым они уже привыкли, стояли и слушали инструктаж перед выходом, как вошли два охранника, а за ними толпа новых арестантов. Новые арестанты заняли места старых, и свободных камер на них хватило – некоторые камеры остались свободными, так как число отбывших свой срок арестантов больше числа новоприбывших.