Читать книгу A true story одной super мамочки - - Страница 5

Современные технологии и чудеса медицины, практически свели к минимуму пребывание новорожденного малыша и его мамы.

Мне же благодаря особенностям ребенка посчастливилось прожить почти неделю в роддоме, и я даже была рада такому пребыванию. Все-таки под медицинским присмотром оно как-то надежнее, особенно, когда понятия не имеешь, с чем тебе придется в будущем столкнуться.

Да, заветная палата «Мать и дитя» мне не светила. Объяснили это тем, что были особенности кормления ребенка, которые должны были наладить сначала медсестры, а потом научить этому нелегкому труду и меня.

Первые часы пребывания в палате с соседкой меня мучило сумасшедшее чувство голода. Я заселилась после родов около 2-3-х часов ночи. Состояние было безумно слабое: больше суток я ничего не ела и не пила, не считая маленькой бутылочки воды, принесенной в родовой бокс. Да и кровопотеря, видимо, тоже давала о себе знать.

Помня наказ хирурга, я постаралась в 5 утра доползти до холодильника у поста сестер за льдом, чтобы сделать себе компресс. Пару раз я пыталась встать, но, обессилившая, падала обратно, теряя сознание. И все-таки на дрожащих ногах, почти ничего не видя из-за темноты перед глазами, превозмогая слабость, я дошла до двери палаты.

– Ты куда встала? – спросила, так кстати, проходившая медсестра.

– Хирург сказала, что мне нужен лед. И компрессы нужно постоянно держать, чтобы снять оттек… – вяло произнесла я.

– Какой компресс?! Сумасшедшая! Ты же только родила. Ложись спать. Ничего с тобой не произойдет.

Медсестра проводила меня в кровать. Рухнув на нее, я моментально отключилась.

Не знаю, сон это был или бессознательное состояние, но очнулась я от запаха еды. Везли кашу.

Я не помню, какую кашу, и на тот момент мне было совершенно все равно, какую. Я просто безумно хотела есть. И чуть ли не с виляющим хвостом сидела с голодным взглядом, ожидая волшебной тетеньки с тележкой, где была горячая вкусная еда.

Как же я ей радовалась! Пожилая бабушка с тележкой стала воплощением всех добрых бабушек из моего детства, из сказочных фильмов и сказок. Такие обязательно тебя пожалеют и накормят.

– А можно побольше? – робко, но забивая все остатки стыда, попросила я у волшебной бабушки с половником, накладывающей пышущую паром и ароматом долгожданной еды кашу. – Просто с позавчерашнего дня я ничего не ела. С завтрака голодная пошла рожать… – стыдливо, пытаясь разжалобить старушку, добавила я.

– Конечно, дорогая! Сейчас двойную порцию тебе положу. Бедненькая ты моя.

Это было счастье. Огромное теплое вкусное счастье. И оно поступало в меня, наполняя меня блаженством.

Роддом живет по расписанию. В палатах, где мамы живут отдельно от новорожденных, есть четкий график приноса малышей. Фактически с самого роддома мам приучают к режиму кормления, начиная через каждые 2,5 часа.

Между кормлениями развлекают осмотрами. Мне кажется, эти осмотры – просто непрекращающаяся толпа всех желающих «посмотреть то самое». На второй день пребывания начисто теряется чувство стыда, и ты уже спокойно задираешь подол рубашки с ощущением «да смотрите, пожалуйста».

Для многих мам минуты кормления ребенка – это заветные счастливые моменты пребывания в роддоме. Мне же предстояло пережить целый цикл из несчастных воплей ребенка. «Вы все равно прикладывайте ребенка к груди» – фраза, которая принесла несколько мучительных встреч моей малышке и мне. Пока не появилась доктор-неонатолог.

Выведя меня в коридор, она стала рассказывать, с чем же особенным в строении моей малышки мы столкнулись: расщелина неба, в простонародье известна как «заячья губа» или «волчья пасть». Правда, в моем случае, аномалия захватила только небо. У моей малышки отсутствовала слизисто-перепончатая перегородка между ротовой полостью и носоглоткой. Я не знаю, как я должна была это разглядеть в маленьком ротике моей малышки.

Натерпелись мои родные, которые услышав диагноз, полезли в интернет и насмотрелись страшных картинок, где эта аномалия ярко выражена рваной дыркой на лице под носом в области губы.

Мне относительно повезло, что визуально личико моей девочки не было обезображено этой аномалией, но, уверяю вас, это «повезло» очень субъективно. В век пластической хирургии, пластика носогубной части лица – довольно простая операция. Во всяком случае, эстетические вопросы этой аномалии достаточно безболезненно исправляются на ранних сроках: скажу лишь, что зашивают губку малышам уже в двухмесячном возрасте. Современные технологии позволяют все сделать так, что практически невозможно во взрослом возрасте вычислить деток с подобными диагнозами, в отличие от детей с похожей проблемой моего поколения.

Зато отсутствие неба сильно затруднило вопрос питания моей малышки, ведь она не смогла создавать вакуум во рту, а, следовательно, сосать грудь или соску. Кроме того, дыра в небе провоцировала попадание еды в носоглотку, а «поперхивание» вызывало выброс полученного молока через нос наружу.

Длительное (почти неделю) пребывание в роддоме объяснялось именно этой проблемой. Отсюда же проблема в наборе веса.

Сразу после рождения малыши теряют свой вес. Выписка происходит, если удалось как минимум вернуться к родовому весу. Поэтому у нас были контрольные сводки ежедневных замеров веса малышей, которые мы смотрели на специальном стенде.

Сложности в кормлении опытному неонатологу удалось преодолеть. В роддоме нашли старую огромную советскую соску, которая перекрывала практически всю щель: закрывая все несуществующее нёбо. Неонатолог велела медсестрам приносить малышку с бутылочкой, чтобы я училась ее правильно кормить. Ведь помимо соски при кормлении важно было держать ребенка в вертикальном положении, дабы молоко не затекало в дыхательные пути. Научиться пускать смесь ей в ротик, самостоятельно нажимая на соску бутылочки.

Кроме того, отсутствие нёба определяло и особенности положения ребенка во сне. Чтобы она не задохнулась во сне языком или слюной, положение надо было четко фиксировать на боку или на животе. Впоследствии, вплоть до операции, меня ожидал беспокойный сон и постоянный контроль за дыханием ребенка.

Неонатолога впечатлило мое отношение к диагнозу при рождении ребенка. Она старалась максимально помочь мне. До выписки из роддома рекомендовала родственнику съездить в стоматологический комплекс и проконсультироваться по нашей аномалии насчет особенностей ухода за ребенком с подобной патологией.

Позже мама передала мне фразу неонатолога «впервые сталкиваюсь с такой адекватной мамочкой». Наверное, это единственная теплая фраза, которая ко мне прилетела от родных за время пребывания нас с Машей в роддоме.

Насмотревшись «веселых картинок» из интернета, муж пребывал в состоянии близком к истерике. Я сидела без интернета с кнопочным телефоном и так и не смогла прислать ему фотографию малышки, чтобы он смог увидеть ее личико до выписки из роддома. Каждый разговор с ним начинался с его истеричных вопросов «что у нее с лицом?»

Об особенном ребенке прознал весь персонал, включая уборщицу. Узист, который до родов полчаса мучился, пытаясь рассмотреть лицо и пол моего ребенка, и стойко любовался ее попой, примчался утешить меня. Извинялся, что не смог до рождения предупредить об аномалии, так как ребенок ничего не показывал. Уверял, что хирургически все решаемо, и его родственники успешно проходили этот путь.

Однако «тактичная» уборщица, обронила фразу:

– Мамочки от здоровых детей отказываются, а ты больного забираешь!

И этим буквально добила меня, в ответ я разразилась рыданиями.

Мои ожидания, мечты и представления о прекрасном моменте материнства буквально рушились, как песочный замок. Мне не суждено было кормить ребенка грудью, этот счастливый момент мамы и ребенка был для нас физиологически невозможен.

Медсестры перестали носить бутылочку и заставляли совать голодному ребенку грудь в рот. Ребенок все время верещал обиженным голодным ревом, голося на весь этаж. Так что на третьи сутки моя дочь стала звездой отделения. А я, неопытная мамаша, лишь надеялась, что может хоть что-то попадет моей малышке в рот из набухшей молоком груди.

Промучив нас с Машей вот так несколько дней, я перестала предпринимать зверские попытки напоить ребенка грудью и просто улюлюкала, обнимала и ласкала мою малышку. Наверное, это было первое включение моего материнского инстинкта. Ведь впоследствии именно это «слушание» моего ребенка превратило ее в идеальную малышку.

Да, я верю в достижения медицины, в опыт и авторитет, но даже эти первые дни нашей новой жизни научили меня подвергать сомнению общие правила и искать свой путь в налаживании связи с моим ребенком.

Вообще мои истории из роддома можно объединить в «кошмары для рожающих». Так уж получилось, что все жуткое, что могло случиться со мной в роддоме, оно произошло. Хотя на самом деле все познается в сравнении.

Так как я лежала в послеродовом отделении достаточно долго, мне повезло полежать с двумя соседками. Вообще тема больничного соседства заслуживает отдельного слова. Я по натуре фаталист и считаю, что случайных встреч в нашей жизни не бывает. Каждый человек – это целая история, я бы даже сказала драма. Да-да, и я хочу кратко рассказать те драматические истории, которые разыгрывались рядом с моей.

Первая соседка была возрастной мамой: ей было уже за 35, судя по тому, что у нее была почти совершеннолетняя дочь, которая напрочь отказывалась принимать ее беременность и новую жизнь.

Мой внутренний мир был просто шокирован таким вот 100% эгоистичным отношением старшего ребенка. Она совершенно не интересовалась самочувствием только что родившей мамы и заботилась исключительно вопросами финансирования и быта.

Мы сами воспитываем своих детей. Уж не знаю, где и что эта несчастная женщина сделала не так, но дочь дергала ее все время пребывания в послеродовом отделении исключительно вопросами «что мне есть» и «перекинь мне денег».

А может, это просто протест? Но я невольно вспоминала свое ожидание младшей сестры, а у меня с ней разница в возрасте 18 лет. И у меня просто в голове не укладывалось, что вытворяла эта, с позволения сказать, взрослая девушка с родной матерью!

Да, мы, мамы, сами выстраиваем отношение к себе своих детей, и отношения между детьми. Объяснять это подростковым эгоизмом можно, но ведь у всего есть границы. И тут важно четко и жестко их очерчивать. Вообще отношения мама-дочка – это огромный резерв любви и заботы. Но вот как открыть этот источник – большой вопрос.

Оглядываясь на других, ты осознаешь, что у каждого свои, нет, даже не проблемы, а трудности и задачи по жизни. У самой идеальной (при взгляде со стороны) семейной идиллии есть огромный невидимый пласт противоречий и проблем, который решается их членами.

Кстати, звоночек по поводу медицинской адекватности прозвучал именно от этой соседки. Она сознательно отказалась от всех прививок. И своими словами «Я не планирую своего ребенка пускать ходить по гвоздям, зачем мне прививка от столбняка?» просто ввергла меня в ступор. А дальше добила контрольным выстрелом: «Вырастет, сама решит, какие ей прививки нужны!»

Ну, если так подходить к вопросам безопасности и здоровья ребенка, то можно предположить, откуда растут ноги равнодушия у старшей дочери. Я не осуждаю, но чудно, что такие вещи говорит человек с медицинским образованием и огромным стажем работы медсестрой. Да, отношение к вакцинации у всех может быть неоднозначным. Но туберкулез, столбняк – те вакцины, которые проверены не одним поколением и оправдали себя, незримо спасая наши жизни от массы инфекционных и вирусных смертельных заболеваний… – в общем, «додумывай сама».

Вторая соседка попалась с еще более жуткой и драматической историей, которая благополучно решилась при мне:

Девушка находилась на длительном пребывании из-за обнаружения у нее инфекции, передающейся половым путем. Страсти, кипевшие в нашей палате, были просто итальянскими. Она объявила бойкот несчастному новоиспеченному отцу, постоянно была в состоянии истерики, так как родив ребенка, обнаружила, что папаша оказался вроде как нечист, причем совсем не на руку.

К слову, ее супруг клялся всеми богами, здоровьем родителей и даже родившегося ребенка, что он не изменял и понятия не имеет, откуда могла у нее появиться эта инфекция.

Состояние моей соседки усугублялось тем, что ей не давали кормить ребенка грудью. Ее лечили антибиотиками и другими препаратами, поэтому ей приходилось постоянно сливать молоко. Первый ребенок, шикарная лактация и… все в ведро. Ее мир рухнул. Она договаривалась с родителями, чтобы выехать из роддома к ним, и полностью игнорировала мужа.

И тут, я ее в разговоре спрашиваю: «А тебя зашивали?».

Мне все-таки хотелось найти решение этого конфликта. Как любитель детективов, я предположила, что не только новоиспеченный супруг мог внести инфекцию. А помня неразбериху в своем родовом процессе со странной акушеркой, проверяющей двух рожениц в одном боксе и ведь точно она не мыла руки после каждой из нас и не меняла перчатки! А про волшебного хирурга с толпой интернов я вообще молчу.

И тут в ее глазах я увидела сомнение и свет надежды. Оставаясь по-прежнему холодной, она все-таки поговорила при мне с мужем. И хотя решение выехать из роддома к родителям осталось. Но она подарила шанс папаше, обязав его пройти тотальное обследование на предмет наличия инфекций.

Впрочем, и мне она тоже помогла, познакомив меня с молокоотсосом.

Сколько бы я ни читала книг, ни смотрела видео, личный опыт всегда будет свой. Это прозрение коснулось меня по поводу лактации весьма болезненно. Ребенок из-за аномалии не мог сосать грудь, но по совету нянечек, первое время, чтобы у меня молоко было, я активно прикладывала мою орущую дочку к груди.

С моим нулевым размером, я не ожидала, что моя грудь так набухнет и доползет до пятого размера. Усиленное питание и волшебный сладкий чай с молоком для лактации, делали свое дело. Но вот незадача: я абсолютно не умела сцеживаться.

Я считаю, что молодым новоиспеченным мамочкам просто необходимо находиться в соседстве с опытными мамашами. Первая моя соседка, правда, была из категории «немолочных» – мясная грудь, и толку от нее было в прямом смысле, как от козла молока. Просто потому что молока у нее не было.

А вот со второй соседкой мне в этом плане повезло. Я готовилась к сцеживанию в теории, и, начитавшись спецлитературой, сразу после родов заказала себе модный механический молокоотсос со всеми примочками. Но вот по факту пользоваться им я толком не смогла. Опять же, из теории я знала, что первое время молока может быть немного, и выцедив – правдой или неправдой – крохи молока, я считала, что так и должно быть.

Конечно, роддом роддому рознь. Моя подруга, рожавшая четырьмя месяцами позже в Центре планирования семьи на Севастопольском проспекте, рассказывала фантастические истории, что там им раздали автоматический (а не механический, как у меня) крутой импортный молокоотсос с индивидуальными насадками и заставляли выцеживать грудь до состояния «ушек спаниеля».

Ну а к нам забежала молочная сестра (кажется, так ее называют), посмотрела, что молоко есть, и убежала. И все! Моя соседка, увидев потеки на рубашке и сильно набухшую грудь, буквально вручила мне свой отечественный молокоотсос и сказала:

– Мать, ты до мастита тут досидишься со своими импортными игрушками! Цедись!

Видя, как легко у нее выливается молоко, а у меня никак не вытягивается, я тут же заказала мужу это нехитрое устройство. Молоко пошло легче, но все равно что-то было не так.

Благо, выписывают быстро, и моя мама, увидев мою грудь, начала бить тревогу. Она показала мне, как сцеживаться вручную, обматерив роддом и испугав меня тем, что если я не вычищу все протоки, через боль продавливая все застои, мне потом просто придется резать грудь.

Процесс сцеживания был для меня просто адским адом. Каждый день в течение недели, распарив горячим полотенцем грудь, чтобы расширить протоки, я вручную буквально продавливала через каждый проток застоявшееся молоко. С неделю я разрабатывала свою грудь, через слезы, сжимая зубы, пока не убрала все затвердевшие бугорки и не довела грудь до тотального опустошения.

Где-то месяц я продолжала сцеживаться вручную, чуть ли не кипятком ошпаривая руки, чтобы не занести в молоко инфекцию или грязь. Вообще вопрос грудного вскармливания стал моим триггером. И я безумно горжусь, что сцеживалась 1 год и 1 месяц. Искренне считаю, что благодаря моему геройству ребенок получил сильный базовый иммунитет.

Да, моя дочка оказалась диким аллергиком, и мое питание фактически сузилось до 5—6 продуктов. Парадоксально, но когда я вводила прикорм, выяснилось, что аллергия у нее на морковь и яблоки! Я даже не предполагала, что они могут вызывать аллергию.

По этой причине, когда я слышу сомнительные советы врачей из серии «у ребенка аллергия на грудное молоко, переводите на смесь», я очень сомневаюсь в компетенции таких врачей. Но об этом расскажу отдельно.