Читать книгу Античная сказка - - Страница 2

Мир языческих богов довольно жесток. Если уж под ласковым (ну и иногда иссушающим, не будем лукавить) солнцем Греции, в её оливковых рощах, лесистых горах, прохладных гротах и шумных городах творились, порой, весьма шокирующие вещи, то что уж говорить о суровой северной природе и её не менее суровых детях – воителях, разбойниках и мореплавателях. И местные боги (а также великаны, цверги и исполинские волки) вполне соответствовали представлениям своих народов. Поэтому знакомство Оли с героями скандинавских сказаний было не таким приятным, как с древнегреческими богами, но и, к счастью, недолгим.

Мягко говоря, недолгим. Не более пяти минут, включая время на поиск валерьянки (которой в доме отродясь не водилось). Вопреки Олиным ожиданиям, Один её заметил! С интересом оглядел и решительно направился в её сторону. Легко преодолел каминное стекло, быстро обвёл единственным глазом комнату, поудобнее перехватил копье, издал боевой клич и начал приближаться к замершей в ужасе девушке, вцепившейся в кресло. «И где, спрашивается, мудрость, за которую он отдал второй глаз? Чего сразу кидаться?» – совершенно несвоевременно подумала Оля. Спасительная мысль пришла внезапно. Из глубин подсознания вынырнули сцены то ли из фильмов ужасов, то ли из мистических книжек, когда герой, спасаясь от тёмных сил, очерчивает вокруг себя круг. Оля в панике огляделась. Чертить было нечем. Но рядом на столике стояла чашка с ещё остававшимся на дне кофе. «Попытка не пытка», – подумала она, и, схватив чашку, резко вылила напиток, проводя черту перед креслом. На круг его не хватило, но этого почему-то оказалось достаточно. Фигура грозного бога стала размываться и вскоре, к Олиному облегчению, исчезла, оставив девушку приводить в порядок нервы. Валерьянки, как уже говорилось, она не нашла, поэтому трясущимися руками заварила себе чаю (ну его, этот кофе, одни потрясения с ним) и села на кухне, потому что в комнату идти боялась. Когда она немного успокоилась, то задалась справедливым вопросом: а что, собственно, изменилось, раз герои её каминного фильма теперь её видят? И, кстати, почему Один исчез, когда она разлила кофе перед собой? Почему, например, не испарился Гермес, ведь она тогда тоже вылила напиток, пусть и случайно? Хотя… Оля вспомнила, что тогда её чашка не опустела. И рецепт был другой. Интересно, дело в этом? В любом случае, она дала себе слово, что больше не полезет во всё это непознанное, опасное и… такое интригующее!

* * *

И своё слово она честно держала. Целую неделю. А потом не выдержала и снова взялась за турку и баночки со специями. Но решила на этот раз не экспериментировать, а обратиться за помощью. Конечно, к Гермесу, ведь больше никого она в мире древнегреческих богов не знала, а к скандинавским, по понятным причинам, соваться ещё раз не хотела. Наверняка, он ей всё объяснит. «Только как сделать так, чтобы бог узнал, что я хочу с ним поговорить, и пришёл?» – над этим Оля ломала голову целый день. Так ничего и не придумав, она решила действовать наугад. Назавтра, встав пораньше, сварила кофе по первому, «греческому» рецепту с корицей, чёрным перцем, имбирём и кардамоном, уселась в кресло и начала гипнотизировать камин. «Гермес, пожалуйста, приходите, мне нужно посоветоваться! Простите, что нарушила нашу договоренность, но мне очень нужно поговорить!» – Оля повторяла одно и то же разными словами довольно долго, но безрезультатно.

Камин показывал берег неширокой реки, поросший невысоким кустарником и яркими цветами. Вокруг никого не было. Вдруг в «кадр» забежала собака. Рыжая, поджарая, явно охотничья, с умными грустными глазами. Потом ещё одна, потом ещё и, наконец, появилась их хозяйка, женщина в коротком хитоне, с луком и стрелами за плечами. «Артемида!» – сразу узнала Оля. Рискнуть? Удивляясь собственной смелости, Оля сунула в каминное стекло сначала руку, потом вторую и, зажмурившись, сделала решительный шаг вперёд. Переход в другой мир оказался удивительно лёгким. Как будто налетел лёгкий ветерок, и вот она уже стоит на берегу речушки, вдыхая тот самый цветочный аромат и слыша ту самую негромкую чарующую мелодию.

* * *

Первое, что она увидела – собаку, которая мгновенно подбежала к ней и теперь настороженно обнюхивала её одежду. Оля замерла, стараясь не показывать страх, подождала, пока собака обойдет её со всех сторон, и тихонько позвала:

– Артемида! Великая богиня, вы позволите с вами поговорить? Мне нужна помощь, я хотела обратиться к Гермесу, но не смогла до него докричаться.

Артемида царственно повернула голову («вот это осанка!» – восхитилась Оля), осмотрела девушку с ног до головы (вероятно, джинсы и футболка, в которых Оля ходила дома, были слишком экстравагантны для этого мира) и низким мелодичным голосом спросила:

– Кто ты? Откуда? Зачем тебе нужен мой брат?

– Я не из вашего мира. Как попадаю сюда и как можно попасть отсюда в мой мир, до конца не понимаю, поэтому хотела поговорить с Гермесом. Он обещал прийти ко мне и разобраться во всём этом, но пока его нет. Да, меня зовут Оля, полное имя Ольга, – запоздало представилась девушка, глядя на богиню во все глаза.

Артемида не была похожа на знаменитую статую Дианы Версальской, которую Оля видела в Лувре, когда они с мамой были в Париже. Невысокая, не атлетичная, а скорее изящная, с миндалевидными карими глазами и каштановым волосами, спадавшими крупными волнами. Золотые серьги широкими полукольцами, подвеска в виде медведицы, стоящей на задних лапах[1]. Хитон лавандового цвета, сандалии из светлой мягкой кожи с тонкими ремешками. Поодаль стояли нимфы, молодые босые девушки, явно подражающие Артемиде одеждой и манерой двигаться, напоминающей кошачью. Собаки столпились около богини и выжидающе замерли.

– Интересно… Теперь вижу, кем был тот невидимый соглядатай, которого я чувствовала, но так и не смогла разыскать. Гермес что-то намекал, что у него скоро могут появиться для нас новости, когда он разгадает какую-то загадку. Ты, значит, и есть та самая загадка? – Артемида лукаво улыбнулась. – Раз я узнала об этом раньше, расскажи мне подробности.

Немного смущаясь, Оля приступила к рассказу и под конец поймала себя на мысли, что чувствует себя очень свободно, даже в лицах изобразила свою встречу с Одином.

– Да… Скандинавские боги – это тебе не олимпийцы, – задумчиво обронила богиня, – но ты любопытна как лисица! Это же надо, так бесстрашно лезть в то, что не понимаешь! Впрочем, и для меня всё происходящее пока не совсем ясно. Надо с братишкой, всё-таки, поговорить, наверняка у него уже есть идеи. А пока он занят в Аиде, погуляем. Пойдём, – охотница увлекла Олю за собой, одновременно сделав знак собакам, – покажу тебе Аркадию[2].

Оля с сомнением оглядела свою одежду. Что-то ей подсказывало, что её джинсы не будут поняты обитателями этого мира. Заметившая это Артемида прищурилась, небрежно повела рукой, и в следующее мгновение девушка обнаружила, что одета в хитон цвета запылённой розы. Потрясающе! Ткань была тонкая, шелковистая и еле заметно пахла цветами.

– Пойдём! – повторила богиня.

Собаки потрусили рядом, стоявшие в сторонке нимфы тоже двинулись за ними.

* * *

Оля ступала по сухой нагретой траве и не верила в происходящее. Было жарко, но воздух всё равно оставался свежим, вкусным. Пахло далёким морем, соснами и цветами. Они шли через оливковую рощу между деревьями с кривоватыми стволами, причудливо изогнутыми ветками и серебристой листвой. Оля не удержалась, сорвала оливку, машинально засунула её в рот и сбилась с шага – во рту разливалась горечь. Какая гадость! «Ну когда уже я перестану тащить в рот что ни попадя!» – запоздало раскаялась девушка и стала озираться в поисках чего-то, чем можно было перебить противный вкус. Артемида остановилась, с иронией наблюдая за её мучениями. «Вода! – наконец дошло до несчастной, – мне срочно нужна вода!» И забыв о том, что она, вообще-то, находится в другом мире, неизвестно в какой местности Древней Греции, в компании богини и нимф, она припустила обратно к реке. Вода! Какое блаженство! Вода была необыкновенная. Прозрачная, прямо хрустальная, студеная, на вкус потрясающая, почти сладкая. Такой воды Оля не пила никогда, даже в той же Греции, только современной, на термальном курорте недалеко от Коринфа, где из крана текла минеральная вода. Горечь ушла моментально. Оля напилась, умылась и встала, любуясь речкой. Она видела, что к ней подошла Артемида, но уходить не торопилась. И неудивительно, прямо перед ней сидел красивый юноша с синими волосами и синими же глазами, одетый в серебристый хитон. Он появился внезапно и как-то незаметно. Вроде и не было никого, а в следующую секунду пожалуйста, сидит на большом камне, свесив мускулистые ноги в воду, и с ироничной улыбкой наблюдает за ней.

– Вы – бог этой реки, да? – наконец спросила Оля.

– Я – сама река, Эриманф, – туманно ответил юноша.

– Очень приятно, меня зовут Оля, – чувствуя себя полной дурой, представилась девушка. – А вы…

– Девочка, нам пора, – прервала её Артемида. – Ты, конечно, можешь заглядываться здесь на каждую реку, но мы не будем тебя ждать.

– Да-да, конечно, – тут же встрепенулась Оля и с явной неохотой обернулась, – бегу! Эриманф, я была рада познакомиться!

– Если хочешь, приходи в мой храм, он очень красивый, со статуей из белого мрамора. У немногих рек такие есть. В пяти стадиях[3] отсюда, ниже по течению, – предложил речной бог.

– Обязательно, я никогда не была в таких храмах! – с воодушевлением обещала Оля. – И у вас очень вкусная вода, спасибо! – вежливо добавила она и побежала догонять богиню и её свиту.

– Ты интересуешься нашими храмами, Ольга? – неожиданно спросила Артемида. – Тогда посмотри на этот.

Тут богиня сделала неуловимый жест, и ошарашенная Оля поняла, что стоит на мощёной крупными камнями дороге перед большим прямоугольным зданием с колоннами.

* * *

«Ионический ордер», – машинально определила девушка, вспомнив дедушкины объяснения. Храм был ярким, богато украшенным синими и красными узорами – это было очень необычно для неё, привыкшей видеть выбеленные солнцем развалины и остатки статуй. Внутри святилище, в котором не было ни души, оказалось разделённым пополам почти глухой стеной. Артемида повела её правее, и Оля, оглянувшись назад, успела разглядеть слева только статую сидящего бога, опирающегося на посох, вокруг которого обвилась змея. «Асклепий», – поняла она, уже входя в правую часть храма. Здесь было на удивление свежо и прохладно. Пол украшала мозаика, стены были отделаны колоннами из бледно-розового мрамора. В глубине находился жертвенник и стояла мраморная статуя женщины в длинных одеждах, обнимающей детей, девочку и мальчика. Она тоже была раскрашена – пеплос цвета охры, золотистые волосы, глаза из зеленых агатов, лазурные хитоны детей. На пьедестале статуи были изображены сатир, играющий на авлосе, и слушающая его игру прекрасная девушка, тоже с авлосом в руках[4].

– Это ваша мать, брат и вы? – Оля узнала в скульптурной группе Лето, Аполлона и Артемид у.

– Ты удивительно осведомлена, – рассмеялась богиня. – Пожалуй, я не ошиблась, решив потратить на тебя этот день.

Оля не успела сообразить, что же ответить, потому что из-за алтаря вышла высокая стройная женщина с золотыми кудрями, зелёными глазами и тонкими чертами лица. Она излучала поразительное спокойствие, вызывала желание рассказать обо всех бедах и тревогах и внушала уверенность в том, что тебя поймут, утешат и обязательно помогут, как в детстве, когда бежишь к маме пожаловаться на разбитую коленку и тебе становится легче от одного её голоса.

– Здравствуй, мама! – улыбнулась Артемида и шагнула ей навстречу.

Лето обняла дочь, ласково погладила по волосам.

– Я ждала тебя, – сказала она тихо. – Ты вернёшься сегодня на Олимп? Твоя охота затянулась. Мы с твоим братом хотели поговорить, все вместе. Он уже вернулся из Дельф и успел даже в очередной раз влюбиться и разочароваться, – тут мать и дочь понимающе переглянулись.

– Да, мама, – так же тихо ответила Артемида. – Я скоро буду, мне надо закончить здесь одно дело.

Взгляды богинь остановились на Оле. Лето чуть заметно улыбнулась и обратилась к ней:

– Ты ведь у нас впервые? Любопытные у тебя способности. Думаю, мы ещё встретимся, девочка.

Оля закивала, так и не придумав, что сказать. А Лето погладила Артемиду по щеке и в следующий момент растворилась в воздухе.

– Нам надо идти, – Артемида направилась к выходу из храма, и Оля поспешила следом. – Я покажу тебе ещё одно место, а потом передам младшему братцу, пусть он решает, как быть дальше.

Они вышли под жгучее полуденное солнце. Рядом – ни деревца, только почти сухая от зноя трава. Вдалеке виднелся город (Мантинея, как позже выяснила Оля) – каменные крыши, шумная площадь, ещё несколько храмов. Мимо трое пастухов прогоняли стадо коз, вокруг которого носились грязные, но совершенно счастливые собаки. К городу уходила пыльная дорога из крупных каменных плит, по которой шли несколько женщин с корзинами, полными оливок, айвы и миндаля. Богиня-охотница махнула ждущим их нимфам, и вокруг снова всё поменялось.

* * *

На этот раз вокруг них росли роскошные сосны с удивительно длинными густыми иголками и большими шишками. Пахло нагретой хвоей и немного смолой.

– Я люблю здесь бывать… – задумчиво обронила Артемида. – Из всех моих имен мне больше всего нравится Кедреатис – Кедровая[5].

«Точно, кедры, сосны не бывают такими», – подумала Оля. В самом старом и могучем дереве она увидела дупло, а в нём – потемневшую от времени доску, украшенную цветами.

– Это тоже вы? – девушка кивнула на вырезанное на доске довольно грубое изображение богини. – Когда вы Кедровая, вы такая?

– Ты угадала, – вместо Артемиды ответила вышедшая из-за дерева… дриада?

Да, девушка с зелёными глазами, одетая в пеплос цвета мха и коричневые сандалии, не могла быть никем другим. В её светло-каштановые волосы были вплетены цветы, шею украшало простое серебряное ожерелье, в руке она держала кедровую шишку. Дриада почтительно склонилась перед Артемидой, а в следующий момент из-за стволов соседних деревьев выглянули ещё несколько лесных нимф и приветствовали богиню. Все они были смуглыми, в одежде разных оттенков листвы и всевозможных украшениях из чернёного серебра – браслетах, диадемах, ожерельях, серьгах, которые мелодично позвякивали в такт их движениям. Артемида царственно кивнула дриадам, потрепала стоящую рядом собаку по холке, что-то ей шепнула, и псы разбежались по роще с весёлым лаем. Нимфы, сопровождающие охотницу, разговаривали в стороне. Оля переходила от дерева к дереву, уже давно не удивляясь происходящему. Возможно потому, что и нимфы, и боги вели себя вполне по-человечески. Чудесные перемещения в пространстве, конечно, производили впечатление, но окружающие воспринимали их как нечто обыденное, и это помимо воли передавались Оле. Да, она вполне освоилась и уже не будет мямлить, разговаривая с Гермесом (теперь ей стало немного стыдно за свою растерянность). Впрочем, она немедленно получила возможность исправиться, потому что к ним стремительно приближался никто иной, как вестник богов, подрабатывающий проводником душ в подземное царство.

– Братец, ты вовремя! – Артемида помахала рукой Гермесу. – Забирай свою нарушительницу границ, а мне пора домой.

Гермес резко затормозил (Оля только вблизи увидела, что он летел, хотя и не высоко от земли, но быстро) и шутливо поклонился охотнице.

– Сию минуту, я уже здесь! И как вас занесло в Орхомен? Иди уж, сестричка… На семейный совет спешишь? А то я смотрю, Лето извелась вся: то Аполлона высматривает, то о тебе спрашивает…

Бог неожиданно цепким взглядом окинул Артемиду, с невозмутимым видом прислонившуюся к ближайшему кедру, и повернулся к Оле.

– Ну здравствуй, любопытная девочка. Всё-таки не послушалась меня? Так я и знал… Что ж, сейчас всё подробно мне расскажешь, особенно о том, как и зачем ты тут оказалась.

– Ну вот и прекрасно! – рассмеялась Артемида. – Продолжай своё расследование, мы ждём результатов.

Богиня улыбнулась Оле на прощание, что-то тихо сказала подошедшим нимфам и растаяла в воздухе.

* * *

Гермес, до этого момента парящий в полуметре от земли, спрыгнул на землю прямо перед девушкой.

– Ну как тебе у нас? – начал он светскую беседу, – понравилась Аркадия? Эти горы – наша колыбель, на каждом шагу – дорогие нам места. Сама природа, каждая гора, каждое дерево, источник, ручей – всё пронизано нашим духом. Поэтому мы стараемся бывать здесь почаще, по крайней мере, многие из нас.

– Очень! – с жаром ответила Оля. – Здесь потрясающе! И Эриманф (тут она порозовела), и храм, и кедры, и нимфы (в этот момент из-за ближайшего дерева выглянула любопытная дриада, но тут же спрятались среди пушистых веток), и как мы перемещались!

– Ха! Кедры! Подумаешь, Кедреатис… Видела бы ты мою статую из можжевельника в храме на горе Киллена! – хвастливо заявил бог. – А какие птицы там водятся! Белые дрозды! А Гермеи, которые закатывают в мою честь фенеаты! Любо-дорого смотреть! Ты обязательно должна их увидеть![6] – тут Гермес отклонился от природосозерцательной темы, но быстро исправился. – А сейчас, так и быть, покажу тебе аркадские горы. Я же здесь родился, грот Киллены – мой первый дом. Пошли, по дороге расскажешь, что у тебя такого стряслось, что ты здесь оказалась. Кстати, – Гермес оглядел Олину одежду, – ты уже вполне освоилась, такими темпами скоро сойдешь за нимфу! Рассказывай!

И Оле пришлось опять рассказывать о своём нервном знакомстве со скандинавским верховным божеством, причём в мельчайших подробностях. Впрочем, именно подробности оказались самыми важными.

– Соль, говоришь? – переспросил Гермес. – Ну тогда мне всё ясно. Не догадалась?

Оля отрицательно замотала головой.

– Ты хоть знаешь, насколько непростая вещь соль? Она вполне могла защитить тебя от Одина и заставить его уйти, когда ты вылила кофе с солью перед собой.

– А почему он меня увидел? Такого же никогда не было!

– Как это не было? А я как пришёл в твой дом? – лукаво улыбнулся Гермес. – Но со мной ситуация другая, мне пришлось использовать сок волшебной травы, чтобы увидеть сквозь границу мира и заметить тебя. А в случае с Одином… Думаю, причина в той же соли, она послужила ему своеобразным проводником. Так что очень не советую тебе сыпать её в кофе – у тебя определённо есть способности, и это может закончиться непредсказуемо.

– Артемида вовсе не грозная и не наказала меня, как вы пугали, – вдруг вспомнила Оля. – Наоборот, показала мне много интересного. А почему вы с такой иронией сказали, что её ждет семья? – девушка набралось смелости и задала интересующий её вопрос.

– Мы все – большая семья, – серьёзно ответил бог. – Но, как в любой большой семье, в нашей случаются всякие, мм-м… сложности. Мы всё-таки не простой человеческий род, у нас и забот больше, и возможностей. Да и по силе мы, олимпийцы, примерно равны – не считая, конечно, отца. Ну так он и не участвует в наших ссорах и… – Гермес замялся.

– Интригах? – подсказала Оля.

– Но-но, не забывайся, всё же о великих богах говоришь! Хотя, – тут он улыбнулся, – можно и так назвать. В общем, по некоторым вопросам наши с сестрой мнения не совпадают. Впрочем, у меня много сестёр. Так что всё непросто, а с твоим появлением может ещё больше запутаться, – загадочно закончил бог и, не дав Оле вставить слово, обвёл рукой невысокие скалистые горы, у подножия которых они остановились. – Посмотри, это Трикрены. Я решил, что нам не помешает попить. И, кстати, поесть. Уверен, Артемида и не подумала тебя покормить.

* * *

Оля и не заметила, как они сюда вышли. Вроде шли неспешным шагом, разговаривали… Видимо, Гермес как-то сократил их путь или, в какой-то момент, перенёс их сюда, но вот когда именно, она не заметила. Так же незаметно они оказались прямо перед скалой, из которой били источники. Стекая по серому известняку, мелодично журчала прозрачная вода. Уши немного заложило, и девушка поняла, что они поднялись в горы; огляделась и действительно увидела далеко внизу дорогу, бегущую по зелёной долине. Справа скала обрывалась в бездну, слева виднелся вход в пещеру.

– Сурово, да? В этом есть своё обаяние… Когда я только родился, меня купали в этих источниках, – стал рассказывать бог. – Как давно это было, а привычка восстанавливать силы именно здесь у меня осталась.

Гермес подошёл к ближайшему источнику, побрызгал на лицо воды, зачерпнул горсть. – Да… работенка у меня… вот не люблю я бывать в дядином царстве, потом весь день разбитый… А приходится – обязательства, отец не прощает непослушания, – разоткровенничался несчастный Психопомп[7]. – Так и ношусь по всему свету, контролирую кучу вещей, передохнуть некогда, а благодарности никакой!

Наконец, он подошёл к Оле и указал ей на соседний родник.

– Такой воды ты нигде не попробуешь. Даже в Эриманфе, – хихикнул бог.

Вода и вправду была удивительная. Сделав глоток, Оля почувствовала, как уходит усталость, а умывшись, была готова обойти пешком хоть всю Аркадию. Только очень есть захотелось. «Вероятно, побочный эффект», – решила девушка. Когда она вернулась к Гермесу, он невозмутимо сидел на камне, а перед ним была расстелена льняная салфетка.

– Обед? – предложил он.

– Конечно! С огромным удовольствием! – Оля готова была съесть барана.

Барана не было, зато присутствовали ячменные лепёшки, оливковое масло, паста из оливок и, разумеется, сами оливки – очень мелкие и невероятно ароматные, овечий и козий сыр, мед, яблочная смоква, миндаль и фисташки. Кувшин с вином и грубые глиняные стаканы стояли на соседнем камне.

И всё это было ужасно вкусным. «Вот, что значит, свежие натуральные продукты на свежем воздухе», – подумала Оля, уминая очередную лепёшку, щедро намазанную оливковой пастой, в которую она завернула сыр. Запила вином – терпким, ароматным, явно с какими-то специями. Вроде простая еда, но какая… божественная!

– Я хочу, чтобы ты поняла, какой он, наш мир, – словно прочитав её мысли, пояснил Гермес, – поэтому ты пробуешь то, что сейчас едят на обед в соседнем Фенее, в других городах Аркадии, в Коринфии, Беотии, Арголиде[8], да по всей Греции.

Девушка расправилась с лепёшками, зачерпнула горсть орехов и встала на краю скалы. Вдалеке виднелась ещё горы: одна высоченная, поросшая хвойным лесом, вторая пониже.

– Это Киллена, там жила моя мать, там она познакомилась с отцом, там я родился, рос, играл, узнавал себя и свои способности. А рядом – Хелидорея. На этой горе я сделал лиру, которая наделала в семье много шума. Кстати, она потрясающе звучала, я даже не ожидал… – бог погрузился в воспоминания.

– А ваша мать и сейчас живёт там? – как ей показалось, вполне уместно спросила Оля.

Но её собеседник неожиданно помрачнел.

– Нет, мама уже давно там не живет. Когда-то её часто можно было встретить здесь, с Артемидой – она была её спутницей. Но теперь… Как думаешь, как живется той, которая ярко светит, которой любуются, восхищаются, с надеждой ищут? Но которая не может пробежать по утрен ней росе, поплавать в горном озере, обнять своего сына? Той, которая стала звездой?

– Не знаю, – автоматически ответила девушка и осеклась. – Но как так получилось?

– Вот и я не знаю, – печально ответил Гермес, – но, тем не менее, у нас бывает и такая жизнь. Созвездие Плеяд – это моя мать, Майя, и её сестры. Кстати, благодарить за это я должен отца. Неужели он не мог придумать другого способа избавить мать и тёток от преследований этого безумного охотника, Ориона? – Гермес грустно улыбнулся. – Думаю, здесь не обошлось без Геры, её мстительность известна всем, а они с отцом уже были женаты, когда родился я. Как и Артемида с Аполлоном и ещё куча моих братьев и сестёр…

Они сидели молча. Бог задумчиво смотрел на камни, Оля машинально жевала оливку. Ей было неловко оттого, что полезла с личными вопросами к незнакомому человеку. «То есть, богу», – поправила она себя. Надо привыкать, что она теперь знакома не только с людьми, но и с вполне божественными сущностями, спасибо её неожиданным способностям. Кстати, а какие это способности, собственно? Все вокруг о них говорят, но никто ничего подробно так и не объяснил. И почему боги с ней возятся? Рассказывают, показывают, кормят… Но спрашивать Гермеса об этом она побаивалась, сама не зная, почему. Просто плыла по течению, наслаждаясь тем, что воочию увидела этот необыкновенный мир, который она с детства рисовала в своём воображении. Поэтому, когда Гермес заговорил о том, что ей пора возвращаться домой, она промолчала и не стала возражать.

– А как мне вернуться? Вы поможете мне?

– Конечно, – бог пошарил в полотняной сумке, перекинутой через плечо, и вынул пучок какой-то травы с мелкими круглыми листиками и длинными мясистыми стеблями, – сейчас и отправимся. Подойди поближе.

Он вытащил из пучка две травинки, одну протянул Оле, а вторую зажал в руке.

– Так. Сильно разотри это между пальцами, чтобы пошел сок, и намажь соком ладони.

Оля подчинилась и почувствовала, как руки начало покалывать.

– Отлично! Теперь вытяни руки перед собой и проведи ладонями по воздуху, вот так! – Гермес сделал руками круговое движение, будто протирает оконное стекло.

Получилось! Там, где ладони описали круг, проступили очертания камина, за ним виднелось Олино кресло, столик, книжный шкаф.

– Не бойся, сосредоточься на том, что видишь, и сделай шаг вперёд! – скомандовал бог, взял её за руку и пошёл первым.

* * *

Это оказалось совсем не страшно – возвращаться домой из другого мира. Удивительно, но её чудесный хитон не исчез при переходе, что очень обрадовало девушку. Теперь у неё есть настоящий древнегреческий хитон, да ещё созданный богиней! Просто восторг! Оля оглядела комнату. Здесь ничего не изменилось, часы на стене показывали те же десять часов утра, когда она уходила. Кофе так же стоял на столике и даже был горячим. Гермес без приглашения плюхнулся в кресло, Оля села к компьютерному столу, стоявшему рядом.

– Сварить вам кофе? Или, может, сделать чаю? – спохватилась она.

– Давай чаю, – отозвался бог, – люблю ваши напитки. И расскажи мне о себе и своей семье. Особенно подробно – о бабушке и маме. Чем каждая из вас занимается, к чему имеет талант, где бывала в своём мире. Есть ли у вас какие-то семейные легенды или просто интересные истории.

Оля принесла из кухни чайник с зелёным чаем, в который она положила листики мяты и лимон, и чашечки – маленький сервиз, который ей подарили друзья на прошлый новый год. Гермес взял чашку, поудобнее устроился в кресле и приготовился слушать.