Читать книгу Феминизмы: Всемирная история - - Страница 5

Чему различные течения феминизма служили в прошлом? Какую пользу можно извлечь из них сегодня? Концепция «применимой истории» предлагает нам способ осмысления прошлого в диалоге с настоящим – такой истории, которая, демонстрируя, как в прошлом формулировались проблемы и организовывались различные кампании, может помочь прояснить актуальные вопросы феминистской стратегии и определить приоритеты в наши дни. Феминистская теория и практика повлияли на распределение домашнего труда, трансформацию воспитания детей и образования, на искусство и музыку, на категоризацию труда и систему вознаграждения за него, на функционирование правоохранительных органов. Мы не намерены утверждать, что история допускает прямые повторы, однако есть смысл в том, чтобы оглянуться на прошлое феминизма и поискать там истоки нынешних проблем. Мы можем задаться вопросом, кто в истории мог относиться к феминисткам, а кто нет. Что же феминизм изменил в положении отдельных людей, обществ и стран?

Размышлять о применимости теорий феминизма к жизненной практике не означает, что его прошлое следует изучать лишь ради вдохновения. Мы также можем прояснить многие нюансы относительно того, как, скажем, в конце XVIII века на феминизм повлияла религия или как в начале XX века государственное строительство породило особые условия для развития женских движений в Китае и на Ближнем Востоке. Применимая история не приступает к прошлому с нынешними мерками. Концепция «применимости» позволяет проследить, как феминизм использовали в риторическом, идейном и практическом отношениях, как он становился частью жизненного мира героев исторических событий{24}. Каждый читатель неизбежно поставит собственные вопросы и сам решит, что для него полезно и удобно. Применимый феминизм обязан быть недоктринерским, допускающим изменения, сохранить свою обусловленность (но не фаталистическую) столкновением прошлого с настоящим.

В прошлом феминизма могут присутствовать аспекты, которые сегодня заставляют нас чувствовать себя неловко. Однако концепция применимости признает необходимость исторического фундамента современного активизма{25}. Феминистки давно уже находятся в странном по отношению к своей истории положении. Желание взбунтоваться, провозгласить наступление новой эпохи и расстаться с грузом прошлого периодически приводит к отказу от идейного наследия матерей и бабушек. Современные феминистки, в чьем распоряжении оказались новые инструменты – например, социальные сети, – могут решить, что кампании #CuéntaLo (исп. «Расскажи») или #MeToo очень отличаются от феминистских кампаний в прошлом. При этом для феминистских движений всегда был важен исторический аспект, иногда отмеченный ностальгией по прошлому. И, лишь оглянувшись назад, замечаешь определенные общие темы, такие как сексуальные домогательства на рабочем месте и на улице, отпор мужскому насилию, безнаказанность и оскорбительно-пренебрежительное отношение к женщине.

Для многих книга об истории феминизма окажется (по крайней мере, отчасти) чем-то вроде интеллектуального приключения. Феминизм всегда был – среди прочего – еще и приглашением всерьез задуматься, как и почему устроено общество, почему у мужчин (у некоторых мужчин) голос громче, чем у женщин, и больше возможностей и власти. Теоретики феминизма осмысляли главные идеи своего времени – и оспаривали представления о либерализме, взгляды на общественный договор, демократическую гражданственность, государство и народ, а также идеи социалистической революции. Феминизм, во многом пересекающийся с анархистской критикой, внес свой вклад в изучение экологии, богословия и критической расовой теории. С расширением в конце XX века доступности высшего образования феминизм почти во всем мире стал неотъемлемой частью науки. Но теория рождалась также и на переднем крае протеста, в момент роста самосознания, в ходе конкретных выступлений и кампаний, и нередко она была нацелена на практику – непосредственное применение в протестной деятельности, а также на достижение ощутимых изменений в жизни конкретных людей.

В последние двадцать лет способы рассказывать об истории изменились, их стало больше. Пышным цветом расцвела «культуральная история». Развиваются новые подходы к изучению (назову всего несколько областей) материальной культуры, пространств, капитализма и эмоций. В этой книге они учтены. Новые подходы выводят историю феминизма за обычные рамки интеллектуального и социального анализа движения. Рассказывая здесь о феминистских движениях двух последних столетий, я не придерживаюсь хронологического порядка: это невыполнимая задача. Вместо этого я наметила несколько новых отправных точек, привязанных к свежим, новаторским подходам к изучению истории. В главе 1 (о феминистских мечтаниях) сделан акцент на литературоведческом и психоаналитическом способе осмысления материала, в рамках которого наши сновидения и их неосознаваемая созидательная работа рассматриваются с должной пристальностью и серьезностью. Глава 2 посвящена теоретическим ресурсам, созданным феминистками в ходе обсуждения того, как понятие патриархата и другие понятия отражают в общественном устройстве устойчивые гендерные модели. Кроме того, оценивается влияние старинных интеллектуальных традиций, например республиканской, и более современных концепций интерсекциональности и сексизма. В главе 3 (меня вдохновил растущий интерес ученых к тому, как место и пространство влияют на общественные движения) рассматривается концепция феминистского пространства. Здесь феминизм осмысляется в связи с местами работы, отправления культа, и я фиксирую историю попыток организовать убежища – безопасное для женщин пространство. В главе 4 я рассматриваю некоторые феминистские объекты. Прежде историки видели в феминизме идеологию, отраженную в лучшем случае в биографиях. В этой главе на первый план выходит материальная и визуальная культура феминизма: политические заявления, демонстрируемые в виде значков и плакатов, а также предметы обихода наподобие книги и шляпной булавки – прозаичные, но обладающие определенной силой воздействия. В главе 5 я включаю в материальную культуру феминизма костюм и моду. Глава 6 опирается на новые исследования эмоций, позволяющие проанализировать порождаемые феминизмом чувства. Глава 7 напоминает о деятельности активистов – важном аспекте, всегда присутствовавшем в истории феминизма. Я рассмотрю, каким образом осуществлялся протест – в телесной и пространственной сфере. В главе 8 исследуется звуковая сторона феминизма: связанные с деятельностью активистов речовки, песни и разного рода музыкальное новаторство.

Эти новые перспективы связывают историю феминизма с некоторыми из самых передовых областей исторического исследования и радикально меняют наше представление о практике феминизма. Они ведут нас по континентам и демонстрируют, почему к феминизму неприменимы универсальные определения, игнорирующие контекст, время и место. Взамен я предлагаю рассмотреть «феминизмы», проявлявшиеся на земном шаре в последние два с половиной века. Найденные мной материалы в меньшей степени касаются требований гендерного равенства и в большей – гендерной справедливости, то есть таких условий, которые пойдут на пользу всем. К этому могут относиться самые разные вещи: справедливая оплата труда, изгнание захватчиков-колониалистов или принятие природы женского божества. Иногда это ведет к конфликту между феминистскими целями и мечтаниями. Я считаю, что мы можем обрести вдохновение в прошлом феминизма, а кроме того, лучше понять, почему «быть феминистками» – призыв Чимаманды Нгози Адичи ко всем – никогда не будет простым делом.