Читать книгу Эра Дракулы - - Страница 9

Борегара впустили в непримечательное фойе дома на улице Пэлл-Мэлл. Через двери этого заведения проходили самые замкнутые и нелюдимые люди во всем королевстве. В стенах клуба собралась величайшая коллекция эксцентриков, мизантропов, чудаков и безумцев, находящихся на свободе, вполне сравнимая с палатой лордов. Чарльз передал перчатки, шляпу и трость безмолвному камердинеру, который разместил их на полке в гардеробе. Почтительно снимая с Борегара плащ, слуга быстро проверил, не прячет ли тот в одежде револьвера или кинжала.

Созданное, по видимости, для удобства того типа людей, что стремятся жить в полной изоляции от родственников, это непритязательное заведение на задворках Уайтхолла на самом деле имело гораздо большее значение. Абсолютная тишина была правилом: нарушителей безжалостно изгоняли без какого-либо возмещения ежегодных взносов за единственное слово, которое те могли пробормотать себе под нос, решая кроссворд. Одинокий скрип некачественной кожаной подошвы мог стоить участнику пятилетнего испытательного срока. Члены клуба, знавшие друг друга в лицо более шестидесяти лет, не имели ни малейшего понятия, кто есть кто на самом деле. Естественно, все это казалось совершенно абсурдным и непрактичным. Борегар представлял себе, что произойдет, если в читальном зале вспыхнет пожар: как люди будут упорно сидеть в дыму и никто не осмелится позвать на помощь, даже когда вокруг начнет вздыматься пламя.

Разговоры разрешалось вести только в двух местах: в Комнате Чужаков, где члены клуба время от времени принимали важных гостей, и в гораздо менее знаменитом звуконепроницаемом кабинете на верхнем этаже. Это помещение принадлежало тайному совету клуба, группе лиц, в большинстве своем связанных через незначительные официальные должности с правительством Ее Величества. Совет состоял из пяти уважаемых членов общества, которые по очереди председательствовали на собраниях. За те четырнадцать лет, что Борегар провел, исполняя приказы клуба, в совете сменилось девять человек. Когда член «Диогена» умирал, ему быстро и обдуманно подбирали замену, и это всегда происходило за одну ночь.

Ожидая аудиенции, Борегар ощущал на себе внимание незримых глаз. Во время Фенианской динамитной кампании в клуб проник Иван Драгомилов[39], желая уничтожить всю правящую клику. Его задержал в фойе привратник, после чего самозваного этичного убийцу[40] бесшумно удавили, дабы не оскорблять чувства и не возбуждать интереса рядовых членов клуба. Через минуту или две – покой здесь никогда не тревожило тиканье часов – камердинер, действуя словно по мысленной команде, поднял пурпурный канат, перегораживающий вход на ничем не примечательную лестницу, и кивнул Борегару.

На ступенях тот вспомнил о предыдущих случаях, когда его вызывали пред очи правящей клики. Подобная встреча непременно заканчивалась поездкой в отдаленный уголок мира и подразумевала конфиденциальные вопросы, касающиеся интересов Великобритании. Борегар считал себя чем-то средним между дипломатом и курьером, хотя иногда ему приходилось брать на себя роль исследователя, взломщика, мошенника или чиновника. Иногда во внешнем мире дела клуба «Диоген» называли Большой игрой[41]. Негласные баталии правительства – те, что велись не в парламентах или дворцах, а на улочках Бомбея и в игорной преисподней Ривьеры, – обеспечивали Чарльзу разнообразную и полную приключений карьеру, хотя природа ее была такова, что сделать себе состояние, написав в отставке мемуары, он бы не смог.

Пока Борегар отсутствовал, проводя в жизнь Большую игру, Влад Дракула захватил Лондон. Князь Валахии и король вампиров, он добился руки и сердца Виктории, убедив ее отринуть черное убранство вдовы, а потом перестроил величайшую империю на планете сообразно своим вкусам. Чарльз клялся, что даже смерть не нарушит его верность королеве, но всегда думал, что говорил о собственной кончине.

Покрытые ковром ступени не скрипели. Толстые стены не пропускали шума суетящегося снаружи города. Осмелившись зайти в клуб «Диоген», любой понимал, каково это – быть глухим.

Принц-консорт, принявший также титул лорда-протектора, правил ныне Великобританией, а его потомство исполняло все прихоти и желания своего родителя. Элитная Карпатская гвардия патрулировала территорию Букингемского дворца и пировала по всему Вест-Энду, нагоняя на его обитателей священный ужас. Армия, флот, дипломатический корпус, полиция и церковь оказались в рабстве у Дракулы, «новорожденных» продвигали по карьерной лестнице за счет «теплых» при любой возможности. Многое продолжалось как прежде, но изменения не заставили себя ждать: начали исчезать люди, в отдаленных уголках страны возникали лагеря, вроде Чертова Рва, изменился аппарат правительства. Тайная полиция, неожиданные аресты, ставшие привычными казни – все это Борегар всегда ассоциировал не с королевой, а, скорее, с царями и шахами. В дебрях Шотландии и Ирландии шайки республиканцев играли в Робин Гудов, а размахивающие крестами викарии регулярно клеймили «новорожденных» провинциальных мэров тавром Каина.

На верхней площадке стоял человек, судя по усам – военный, с шеей толщиной с голову. Даже в гражданской одежде его безошибочно можно было принять за сержанта. Осмотрев Борегара, охранник открыл знакомую зеленую дверь и отступил в сторону, разрешая члену клуба пройти внутрь. Тот вошел в кабинет, которой иногда называли Звездной палатой, и только потом осознал, что сержант Дравот[42], стерегущий вход, – вампир, первый, которого Чарльз увидел в стенах клуба. На одну ужасную, тошнотворную секунду он представил, что когда его глаза привыкнут к полумраку внутри помещения, то увидят пять раздувшихся пиявок, клыкастых чудовищ, пунцовых от чужой крови. Если и тайный совет «Диогена» пал, значит, долгому правлению живых людей действительно пришел конец.

– Борегар, – раздался вполне обычный голос, но после минуты, проведенной в тиши клуба, он прозвучал как гром среди ясного неба. Мимолетный страх прошел, сменившись легким замешательством. В комнате вампиров не оказалось, но многое явно изменилось.

– Господин председатель, – ответил он.

Существовало правило не обращаться к кому-либо из кабинета по имени или титулу, находясь в этой комнате, но Борегар знал, что сейчас стоит перед сэром Мандевилем Мессерви, вроде бы ушедшим в отставку адмиралом[43], сделавшим себя имя, подавив двадцать лет назад работорговлю в Индийском океане. Также присутствовали Майкрофт, чрезвычайно тучный джентльмен, председательствовавший в прошлый визит Чарльза, и Уэверли, добродушный человек, который, как понимал Борегар, единолично отвечал за падение полковника Ахмеда Ораби-паша и оккупацию Каира в 1882 году[44]. За круглым столом оставалось еще два свободных места.

– Увы, как вы сами видите, нас стало меньше. Вы, конечно, знаете, что в стране произошли перемены. Клуб «Диоген» уже не тот, каким был.

– Сигарету? – предложил Уэверли, достав серебряный портсигар.

Борегар отказался, но ему все равно бросили блестящую коробочку. Чарльз успел поймать ее и вернуть. Уэверли улыбнулся и опустил вещицу в нагрудный карман.

– Холодное серебро, – пояснил он.

– В этом не было нужды, – сказал Мессерви. – Мои извинения. Тем не менее эффектная демонстрация, не правда ли?

– Я не вампир, – Борегар показал свои необожженные пальцы. – Уж это должно быть очевидным.

– Они хитрые, Борегар, – сказал Уэверли.

– Между прочим, один из них стоит снаружи.

– Дравот – это особый случай.

Раньше Чарльз считал тайный совет клуба «Диоген» неуязвимым, всегда бьющимся львиным сердцем Британии. Теперь же, в первый раз после своего возвращения из-за границы, ему поневоле пришлось признать, насколько сильно изменилась страна.

– Вы проделали блестящую работу в Шанхае, Борегар, – сказал председатель. – Очень ловко. Впрочем, ничего иного мы от вас не ожидали.

– Спасибо, господин председатель.

– Надеюсь, пройдет хотя бы несколько лет, прежде чем мы снова услышим об этих желтых дьяволах из Си-Фаня[45].

– Хотел бы я разделить вашу уверенность.

Мессерви глубокомысленно кивнул. Преступные тонги[46] было столь же невозможно выкорчевать и уничтожить, как и любой другой сорняк.

Перед Уэверли лежала небольшая стопка папок.

– Вы немало путешествовали: Афганистан, Мексика, Трансвааль… – Борегар согласился, раздумывая, куда же тот клонит. – Вы замечательно послужили Короне во многих трудных ситуациях. Но теперь вы нужны ближе к дому. Совсем близко.

Майкрофт, который, казалось, спал все это время с открытыми глазами – судя по вниманию, уделяемому им разговору, – склонился вперед. Нынешний председатель, похоже, настолько привык уступать место своему коллеге, что откинулся в кресле и позволил тому заняться делом.

– Борегар, – спросил Майкрофт, – а вы слышали об убийствах в Уайтчепеле? О так называемых преступлениях Серебряного Ножа?