Читать книгу Помню - - Страница 2

Комнату, в которой им велели ждать, можно было назвать золотой гостиной. Диваны и кресла были обиты золотой парчой с вышитыми красной нитью причудливыми цветами, на стульях тоже была такая же обивка. Изогнутые ножки столов и шкафа также покрывала золотая краска. На мраморных столешницах стояли вазы со свежими цветами. Тяжелые оконные шторы с вышитыми на них райскими птицами, подвязанные толстыми шнурами из золотой же нити с большими золотыми кистями, спадали красивыми складками. На стенах висело несколько картин в золотых рамах. Большой камин добавлял уюта и ощущения тепла, ковер на полу казался таким мягким. Все вокруг сияло чистотой.

Три человека, одетые в простую, изрядно помятую и довольно грязную одежду, никак не должны были здесь находиться. Сами они понимали это лучше других, поэтому стояли тихо, стараясь не касаться шикарной мебели и ковра. Одна из женщин, примерно лет тридцати, держала на руках младенца, укутанного в белоснежные пеленки и бархатное одеяльце, что тоже никак не сочеталось с ее одеждой. Она стояла тихо, опустив глаза, и молчала; ребенок, наверное, спал, потому что тоже не издавал ни звука. Двое других были, по всей видимости, мужем и женой. Мужчине было около сорока, женщина выглядела на несколько лет моложе. Они стояли очень близко друг к другу и тихонько переговаривались:

– Боже мой, Оуэн, что теперь с нами будет, – в ее голосе звучало отчаяние, – ты видел этого ужасного дворецкого? Если бы не лорд Рамзи, благослови его Господь, – она быстро перекрестилась, – он бы нас на порог не пустил, корки хлебы бы не подал, – она всхлипнула и промокнула платком и без того красные глаза.

– Успокойся, моя дорогая Эмма, – мужчина легонько прижал ее к себе и поцеловал в лоб. – Я видел один раз лорда Харткейвуда, он показался мне хорошим человеком. Но даже если он не даст мне работу, я обязательно найду другую, я ведь еще у тебя не такой и старый, – он подмигнул ей, стараясь приободрить. На самом деле он совершенно не был уверен в том, что сказал. Он действительно видел лорда Харткейвуда – давно, несколько лет назад, но совершенно его не помнил, и знал только, что мистер Амстридж очень хорошо о нем отзывался.

Они простояли так, наверное, уже больше часа Никто не заходил в комнату, никто не предложил им даже воды. Вдруг ребенок на руках у женщины заворочался, и она начала его укачивать, тихонько что-то нашептывая.

Бедняги услышали чей-то громкий крик, потом приближение тяжелых шагов, и вдруг дверь резко распахнулась и с грохотом ударилась о стену. От неожиданности посетители вздрогнули и уставились на человека, который показался им очень большим – он занимал практически весь дверной проем. Глянув на людей, стоявших в углу комнаты, он вдруг изменился в лице, глаза его полыхнули гневом, он шумно вдохнул, повернул голову в сторону двери и взревел:

– Джо-о-о-о-обс! – от этого рева женщины снова вздрогнули и испуганно попятились, раздался детский плач, но на этот раз ребенка даже не попытались успокоить. В комнату вбежал дворецкий и застыл в подобострастной позе.

– Что это такое? – снова рявкнул Джон. – Они что, простояли здесь все это время?

– Я же говорил вам, милорд, – залепетал Джобс, – я не хотел их пускать, но джентльмен, который их привел, настаивал… Я не знал, что делать, и пустил их в дом, но велел им ничего не трогать и ни в коем случае не садиться, чтобы не замарать обивки. Вы даже не представляете, милорд, как трудно потом отчистить…

– Молчать! – снова рявкнул граф. – Вы, – спокойно и деловито сказал он, обращаясь к Оуэну и Эмме, – подойдите. Вы, – теперь он обратился к женщине с орущим ребенком, – успокойте ребенка.

Оуэн взял жену за руку и практически потащил ее за собой. Он был уверен, что сейчас их вышвырнут из этой красивой комнаты, из этого теплого дома. Что они будут делать? Они ведь никого в Лондоне не знают, сейчас ночь, они смертельно устали. Может, если он спросит графа, тот подскажет, где можно найти лорда Рамзи? Они как-нибудь переживут эту ночь, а утром отправятся к лорду и попросят помощи. Они подошли к Харткейвуду и встали, опустив головы, как в ожидании приговора.

– Я – лорд Харткейвуд. А кто вы такие? – он застыл в ожидании ответа.

– Я – Оуэн Вест, а это моя жена Эмма, мы служили у мистера и леди Амстридж.

– Джобс, расположи мистера и миссис Вест в верхних комнатах со всеми удобствами, обеспечь им все, что они пожелают, и не забудь накормить. Ты меня понял? – он грозно сверкнул глазами. – И если они будут хоть чем-то недовольны, то вот он, – он показал на Оуэна, – займет твое место, а ты пойдешь побираться. И еще: разбуди миссис Сандерс, скажи, что здесь нужна ее помощь.

Джобс вытаращил глаза в испуге:

– Конечно, м-милорд, я все сделаю, – он попятился вон из комнаты. – Мистер Вест, Миссис Вест, прошу за мной. – Совершенно ошеломленные, те пошли вслед за дворецким.

В комнату вошел Питер. Они с Джоном молча разглядывали женщину, что стояла как вкопанная и с испугом смотрела на мужчин, крепко прижимая к себе ребенка.

– Как вас зовут? – спросил Питер.

– Жюли, – тихо ответила она, – Жюли Монсера́, – она говорила с явным французским акцентом.

– Вы француженка? – с удивлением спросил Джон.

– Да, – ответила Жюли.

В комнате опять воцарилась тишина.

– Пожалуйста, – вдруг снова заговорила девушка, голос ее был тихим и слабым, с просящими нотками, – пожалуйста, возьмите малышку. – Она вдруг закачалась, попыталась сделать шаг, но ноги отказались ее слушаться, и она начала оседать.

Мужчины рванулись к ней. Питер забрал ребенка из ее рук, а Джон успел подхватить девушку, взял ее на руки и перенес на диван. Жюли тут же попыталась сесть, но Джон удержал ее.

– Не вставайте пока, сейчас принесут горячего чая, вы перекусите и пойдете отдыхать, поговорим завтра.

– Но как же малышка? Леди Кэтрин попросила меня позаботиться о ней, – она умоляюще смотрела на него.

– Не переживайте, с ней все будет хорошо, я позабочусь об этом, – он сказал это так уверенно, что она моментально ему поверила.

В комнату впорхнула миссис Сандерс. Моментально оценив ситуацию, она захлопотала над женщиной:

– Ах, моя дорогая, – она схватила с дивана декоративную подушечку и подложила ей под голову, – вы, наверное, голодны и очень устали, но сейчас я все это исправлю!

– Лорд Питер, вы справитесь с ребеночком? Джобс сейчас отправит вам на помощь одну из служанок, а я пока приготовлю бедной девочке что-нибудь поесть, – с этими словами она выскочила из комнаты.

Граф обожал миссис Сандерс – она была их экономкой, сколько он себя помнил. Невысокого роста, полноватая, курносая, с добрыми глазами на круглом лице – вокруг нее всегда кипела бурная деятельность, однако везде и во всем царил порядок.

Питер стоял очень тихо, боясь пошевелиться. Он держал на руках то, что оставила Кэтрин вместо себя. Очень медленно он приподнял уголок пеленки: девочка спала. В горле образовался ком, который не давал дышать.

– Милорд, давайте я возьму ребенка. – Он молча отдал сверток подошедшей служанке и обреченно опустился на стул. В голове было пусто. Наконец суета в комнате закончилась, и они с Джоном остались одни.

На столике, возле дивана, появился графин с виски и два стакана. «Благослови Бог миссис Сандерс!» – подумал Питер. Он встал и пересел на диван, рядом устало опустился Джон. Питер разлил виски по стаканам и протянул один графу. Они молча выпили.

– Джон, как такое могло произойти? Почему они? – боль и отчаяние, которые граф услышал в голосе друга, разрывали и его сердце. – Я не могу поверить, что их больше нет.

– Поедем со мной в Валлистоун? – предложил граф.

– Извини, Джон. Я не могу. – Питер снова обхватил голову, – я должен побыть один. – И как будто в никуда добавил про себя: – Я теперь совсем один.

* * *

Граф Харткейвуд поднялся к себе и, как был в одежде, так и упал на кровать. Сон одолел его. Проснулся он совершенно разбитым. Голова болела, то ли от количества выпитого вчера, то ли от пережитых потрясений. В комнату вошел Мартин, его камердинер. Увидев хозяина в помятой одежде, с отросшей щетиной, взлохмаченного, он тихонько охнул.

– О, милорд, вы уже встали? – он прошел в гардеробную. – Прошу подождать, милорд – буквально пять минут, ванна почти готова.

Как удачно, что он решил набрать воду с вечера – сейчас каких-то несколько минут, и она подогреется! У графа явно плохое настроение и, похоже, голова болит. Мартин достал из шкафчика какие-то порошки, размешал их в стакане с водой и подал хозяину. Джон выпил раствор не раздумывая и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза. Через пять минут в голове прояснилось, боль ушла. Уже лежа в горячей воде, он наблюдал, как Мартин подготавливает все для бритья.

– Милорд, у вас случилось что-то? – спросил камердинер. – Мне показалось, что вы сам не свой сегодня.

– Да, Мартин, случилось, – граф вздохнул; он до сих пор не мог поверить в случившееся. – Погибли мои друзья. Я так любил их… – от того, что он произнес это вслух, у него перехватило дыхание. Он снова закрыл глаза.

– Милорд, мне очень жаль, – голос камердинера дрогнул.

– Да, мне тоже. – Немного помолчав, Джон сказал: – Начинай собирать вещи, мы уезжаем в Валлистоун.

– Слушаюсь, милорд.

Граф Харткейвуд спустился к себе в кабинет. Он ждал и одновременно с этим боялся встречи с Рамзи.

– Джобс! – позвал он. Дверь немедленно отворилась, и вошел дворецкий.

– Слушаю, милорд. – Джобс застыл в ожидании.

– Попроси Вестов зайти в мой кабинет, – граф немного помедлил и спросил: – Как там девочка?

– Все хорошо, милорд, с ней сейчас ее няня, и еще ей помогает одна из служанок. – И быстро добавил: – у мистера и миссис Вест тоже все хорошо. Они прекрасно выспались, позавтракали, я выдал им чистую одежду, они вполне довольны.

– Хорошо, после того как я поговорю с Вестами, попроси мисс Монсера спуститься ко мне. Пусть возьмет девочку.

– Да, милорд. Я могу идти?

– Иди, – граф сел за стол и задумался. Как так получилось, что буквально в течение одного года он обзавелся двумя детьми? С Джейсоном все было более-менее понятно: все-таки он – мальчик и его наследник, с этим граф как-нибудь разберется, но девочка! Он понятия не имел, как воспитывать девочку. Наверное, стоит пригласить какую-нибудь бедную родственницу, поселить ее в Валлистоуне и… – он не успел додумать мысль, раздался стук в дверь.

– Да, – сказал граф. Джобс впустил в кабинет Эмму и Оуэна Вестов. Они остановились у самой двери. Выглядели они намного лучше, чем когда он увидел их вчера. – Подойдите поближе, – попросил Джон.

Они приблизились к столу. Женщина стояла с опущенными глазами, мужчина смотрел на графа с опаской, пытаясь угадать, какую судьбу им уготовили: лицо графа оставалось непроницаемым. – В ближайшее время я покину Лондон и уеду в свое поместье в Суррей. Этот дом будет закрыт, работы здесь не будет, и, как вы понимаете, оставить вас здесь просто так я тоже не могу. Поэтому я предлагаю вам работу у меня в поместье. Чем вы занимались у мистера Амстриджа? – В глазах мистера Веста засветилась надежда.

– Милорд, Эмма, моя жена, была домоправительницей, а я служил при мистере Амстридже, отвечал за лошадей и карету, мог прислуживать ему и в доме: что-то отремонтировать – плиту или ступеньки на лестнице, или почистить камин. Я много чего умею, – Он замолчал и с надеждой посмотрел на графа.

– Хорошо, будьте готовы к отъезду. В деревне всем работы хватит. Можете идти, я скажу Джобсу и миссис Сандерс, что вы готовы помочь со сборами, ведь так?

– Милорд, конечно, и я, и Эмма – мы с большой радостью поможем, пусть распоряжаются нами по своему усмотрению, мы любой работе рады!

– Да благословит вас Господь, милорд. – Эмма Вест, наконец, подняла на графа свои глаза, полные благодарности. – Спасибо вам, милорд, мы с радостью будем служить Вам! – продолжая кланяться, они вышли.

Через несколько минут снова раздался стук в дверь – Джобс привел Жюли.

– Проходите, мисс, – граф вышел из-за стола и направился к ней навстречу. – Присядьте вот сюда, – указал он рукой на диван. – Она спит? – граф кивнул в сторону ребенка.

– Нет, она недавно поела и пока не спит, я не стала ее укачивать, чтобы вы могли посмотреть на нее и познакомиться, – Жюли говорила с сильным акцентом, и Джон едва понимал ее. – Вот, посмотрите, – она откинула край пеленки, и Джон увидел маленькое личико. Огромные глаза смотрели прямо на него, ему даже показалось, что его очень внимательно рассматривают. Он пытался угадать черты Генри или Кэтрин, но ничего не видел.

– Я думал, что маленькие дети все время плачут, – задумчиво сказал он.

– Изабель – очень спокойная девочка, она плачет только тогда, когда хочет есть или когда у нее мокрые пеленки. Она уже умеет улыбаться, – Жюли посмотрела на графа и улыбнулась сама.

– Мисс Монсера, вы хотите остаться с девочкой? Или хотите вернуться домой? – спросил Джон.

Жюли посмотрела на Изабель, провела пальцем по щечке ребенка и подняла глаза на графа:

– Леди Кэтрин просила меня не оставлять Изабель, но Англия так далеко от моего дома. Я знаю: вы, месье, очень хороший и очень хорошо будете заботиться о моей Изабель. – Она снова погладила девочку. – Я хочу вернуться домой, во Францию, к своей семье.

– Конечно, – сказал граф, – я все устрою, только прошу вас задержаться на несколько дней, пока я найду новую няню. – Жюли кивнула и снова улыбнулась ему.

– Мне нужно идти, Изабель пора спать. – Она поднялась с дивана.

– Да, конечно, идите.

Жюли вышла. Джон с глубоким вздохом опустился на диван, оставшись наедине со своими мыслями. Нужно покопаться в списке дальних родственников, наверняка у него есть какая-нибудь старая дева, которая займется девочкой. Эта мысль его немного успокоила. До прихода Рамзи оставалось несколько часов, а дел было по горло.

* * *

К двум часам, как и обещал, пришел лорд Рамзи. В руках у него был саквояж. Расположившись в кресле возле камина, он открыл его, достал бумаги и передал их графу. Потом со дна саквояжа достал шкатулку и тоже протянул ее Джону.

– Вот, в общем-то, и все, что я должен был передать вам, – сказал Рамзи. – Есть еще кое-какие личные вещи, принадлежавшие мистеру и леди Амстридж. Я пришлю их позже.

Джон отложил документы в сторону, понимая, что они требуют пристального внимания, и взял в руки шкатулку. Это была простая деревянная вещица, ничем не примечательная. Похоже, ее изготовил человек, который не очень владел мастерством резчика по дереву. Как и предполагал граф, там лежали драгоценности. Их было не очень много. Нить жемчуга, пара сережек к нему, рубиновая брошь в россыпи бриллиантов, несколько колец и перстней. Ничего особенного. Он закрыл шкатулку и вопросительно посмотрел на Рамзи.

– Граф Харткейвуд, я знаю, что вы хотите узнать, и расскажу вам все, что смогу, но должен вас предупредить, что разговор наш строго конфиденциален. Я работаю в военном министерстве, и мистер Амстридж работал на нас. – Рамзи сделал паузу, увидев удивление на лице графа. – Вы знаете, что Генри до семи лет жил во Франции; отец у него был англичанином, а мать – француженка из довольно древнего и знатного рода. Когда старший мистер Амстридж женился на ней против воли своей семьи, они были вынуждены покинуть Англию. После его отправили в школу. Его отец настоял на получении образования в Англии, там вы с ним и познакомились, ведь так? – лорд Рамзи вопросительно взглянул на графа.

– Да, – ответил граф и сжал рукой свой лоб, – мы сразу подружились.

– Со связями его семьи, с идеальным французским он был идеальным кандидатом для работы во Франции. Поэтому когда я предложил ему должность, он с готовностью согласился, и примерно год назад он и леди Кэтрин уехали в Париж.

– Теперь понятно, почему от него так долго не было вестей.

– В силу многих причин я не могу вам рассказать ничего о его работе в Париже. Генри был идеальным кандидатом, потому что в министерстве никто его не знал, кроме меня и несколько доверенных лиц.

– Так чем же он занимался во Франции? Я – его лучший друг, Генри доверил мне свою дочь, и я думаю, что имею право знать.

Джентльмен задумался.

– Я не могу. Скажу только, что не ошибся в мистере Амстридже. – Снова повисла пауза. – Генри выполнил свою работу. Три недели назад я выехал на встречу с ним. Моей задачей было переправить их обратно в Англию, но я не успел. – Рамзи замолчал, лицо его было напряжено, руки сжались в кулаки. – Когда я пришел на место встречи, Генри был смертельно ранен, но еще дышал. Поверьте, лорд Харткейвуд, для меня это не просто потеря агента – для меня это личная потеря. Если бы я только пришел на пять минут раньше… Заклинаю вас молчать о том, что узнали от меня!

Граф встал, подошел к столику, на котором стоял графин с бренди и налил два бокала.

– Не беспокойтесь.

– Он в вас не ошибся. Есть еще одна вещь: когда Генри умирал у меня на руках, он протянул мне это, – Рамзи достал что-то из кармана и протянул Джону. – Он пытался что-то сказать, но не успел. Я думаю, он хотел, чтобы я отдал это его жене, но теперь вещь принадлежит его дочери.

Граф посмотрел на предмет в своей руке: это оказался амулет овальной формы из золота на золотой цепочке, достаточно большой. Посередине искусный мастер вделал крупный рубин, по периметру шли более мелкие рубины, а между ними – мелкие бриллианты. Его нельзя было назвать изящным украшением: он скорее подходил мужчине, чем женщине.

– Я передам ей его, когда придет время, как, впрочем, и другие драгоценности. – Джон положил украшение в шкатулку и добавил: – Через несколько дней мы все переберемся в Валлистоун, это мое поместье в графстве Суррей. При необходимости пишите мне туда. Перед отъездом я отдам документы, которые вы мне передали, своему поверенному. Если у меня возникнут вопросы, я сообщу вам. И да, я найду применение для слуг Генри, не переживайте по этому поводу.

Рамзи ушел, а граф еще долго просидел в кабинете, пытаясь осмыслить случившееся. В голове засела мысль: как быстро меняется жизнь.