Читать книгу Переплетённые судьбы - - Страница 5

Уже через пару дней состоится презентация нашего проекта. Сколько в него вложено сил и надежд! И вот, совсем скоро, мы, красивая пара молодых учёных, выйдем на сцену, чтобы рассказать о плодах нашего труда.

Мысли об этом событии настолько будоражили, что я никак не могла уснуть, ворочаясь с одного бока на другой в жёсткой постели. Осознание, что на нас будут внимательно смотреть десятки глаз, и то, что я буду вновь в опасной близости с ним, опьяняло.

Я заварила перед сном травяной чай и улыбнулась от своих мыслей. Пыталась дотянуться до звезды. Она маячила совсем близко – мы работали бок о бок, я уже ясно видела, как он начинает ко мне привыкать, как пробуждается его симпатия и интерес и… ничего? А что дальше? Видимою звезда так и останется дрожать дразнящим отражением в лужах?

Ладно уж, пусть пройдет наше выступление, а там будь что будет.

С трудом отказавшись от будоражащих сердце мыслей, я мягко провалилась в сон.

* * *

…Я сразу почувствовала, как сновидение глубоко захватывает, утягивая в свой мир. Это были не просто яркие, но поверхностные и бессмысленные картинки, как это часто бывает. В эту ночь я остро ощущала, будто путешествует душа, улетая в смутно знакомые древние миры.

Почувствовала, что иду босиком по нагретой солнцем пыльной дороге, и мою руку кто-то крепко сжимает. Это был он… Мой Лео – в странной, серой тунике, а главное – с ребёнком на руках. Мы любили другу друга, но были глубоко несчастны. Я чувствовала всем телом цепенеющую боль, какая бывает, когда происходит нечто необратимое. Ощущение безысходности и страха, что уже никогда не будет, как прежде…

Внутри всё переворачивалось от необъяснимой тревоги. В этой силе, с которой он держал мою руку читалась стойка горечь и смирение перед тяжелой ношей.

– Лео? – позвала я его.

Он обернулся ко мне с доброй грустной улыбкой.

– Что мне сделать? Как избавить тебя от боли? Прошу, скажи мне, – я чувствовала, как с каждым словом всё больнее становится ком в горле.

Внезапно лес за его спиной растворился, и мы оказались с ним вдвоём в маленькой, но уютной деревянной избе. Под потолком были развешаны пучки засушенных трав, в воздухе витал дразнящий аромат свежего хлеба и мёда, а на столе стояла высокая незажжённая свеча из воска. Я протянула руку, коснулась фитиля пальцами – и тут же огонь вспыхнул с тихим треском, отбрасывая янтарное мерцание на сидящего передо мной Лео, только теперь раза в два моложе. Язычки пламени отражались в его выразительных карих глазах, пытливо изучающих меня. Я опустила взгляд на свои руки и увидела красиво вышитые красными нитками белые рукава туники.

– Ну, где же ты? Я же жду тебя, – вновь улыбнулся Лео с выражением в шутку обидевшегося ребёнка. – Я же просил тебя помочь зажечь во мне угасший огонь.

Он кивнул на свечу, которая только что вспыхнула от прикосновения моих пальцев.

– Но как я тебе помогу?

– Коснись меня.

Лео потянулся ко мне, но я инстинктивно отпрянула, опасаясь обжечь его. Слегка уязвлённо улыбнувшись, он убрал руку.

– Я хочу, очень хочу! – наконец, с жаром выпалила я, ощущая, как вновь запылали огоньки в груди и внизу живота. – Но я и так сомневаюсь, могу ли я это сделать. А как только решаюсь, ты отдаляешься, не делая ко мне шагов. Я устала от неизвестности…

– Я сам боюсь. Но я хочу этого, однако, сделать шаги к тебе не могу. Пожалуйста, просто возьми и сделай это первая…

– Но как? – воскликнула я, ничего не понимая.

От моего резкого голоса пламя свечи всколыхнулось и закоптило струйкой чёрного дыма.

Взгляд, будто под гипнозом, приковался к пламени – янтарно-карие глаза жадно вбирали силу огня. Внезапно почувствовала, как тепло в груди превращается в раскалённый шар, тепло от которого заполняет меня с головы до пят, всю комнату. Коснусь Лео – оно перекинется и на него. Кровь внутри будто забурлила, и внезапно стало очень радостно и легко – ещё чуть-чуть, и я будто воспарю в воздухе. Широкая светлая улыбка озарила моё лицо, и из груди вырвался тихий искренний смех. И вдруг почувствовала прикосновение руки Лео к своему плечу.

– Спаси меня, – прошептал он, мягко подталкивая меня встать.

Я встала, не ощущая пола под ногами и слегка шатаясь от необычного ощущения. Лео осторожно подхватил меня, и я почувствовала, как от соприкосновения наших рук по моему телу пробежал мощный заряд горячей энергии. Я подняла на него затуманенный взгляд и увидела в его глазах благодарность и огонь, который он так жаждал получить от меня.

– Лео… – прошептала я, но он резко наклонился и прервал меня поцелуем.

– Спасибо тебе! Ничего не бойся. Ты лучше и сильнее меня, – наконец, лихорадочно прошептал он.

Он взял меня на руки и лёгкими движением перенёс в просторную постель.

– Кира… А ты знаешь, что тебе это не снится? – прошептал он мне на ухо, стягивая с меня тунику.

* * *

Я проснулась в холодном поту, чувствуя, как сильно колотится сердце. Посмотрела на руки – они были в мурашках. На душе было очень тепло, будто Лео действительно говорил со мной в том сне, а тело ещё хранило следы его горячих прикосновений. Но как такое возможно? И ещё этот ребёнок на его руках. А это точно мне снилось? Кажется, я начинаю сходить с ума…

Встав с постели налить себе воды, я увидела, что совсем скоро должен прозвенеть будильник. Ложиться снова не было смысла. Я набрала полный стакан и подошла к окну, глядя на ещё спящий район и редкие горящие светом окна.

Пелена сна сошла, словно волна с берега, оставив в душе что-то важное. Я почувствовала, как в солнечном сплетении крепнет сила и уверенность: я не могу оставить Лео, я нужна ему и должна что-то сделать. Только вот что? Уже послезавтра – наша защита проекта. После которой нас уже не будет ничего связывать. Что я могу успеть сделать за столь короткое время?

Время собираться на работу. Может быть, ответ сам придёт ко мне в течение дня, как это часто бывало ранее.

Но день пролетел незаметно, и я вернулась домой без ответов. Вечер пятницы традиционно был временем предаться уединению и подвести итоги недели. Обычно я спрашивала у карт Таро совет на грядущую неделю, но в этот раз подумала, что они могут дать мне ответы на тревожащие меня вопросы о Лео. Потому что моя собственная интуиция и сила мысли, кажется, временно завели в тупик.

Я зажгла неизменно стоящие на столе белые свечи и с наслаждением прислушалась к их треску. Сила огня вдохновляла и питала меня. Я достала колоду и медленно перетасовала карты. По рукам моментально прошёл теплый заряд – они обладали очень сильной энергией. Я настроилась, остановила бесконечное движение мыслей в голове и сфокусировалась на образе Лео перед внутренним взором. Вот его широкая улыбка, вот озорной взгляд из-за очков, растянутый свитер, дрожащие от волнения руки, вот мы сидим рядом на диване в его офисе и беззаботно громко смеёмся…

– Карты, подскажите, каковы его намерения по отношению ко мне?

Я выложила из колоды три карты, открыла их и опешила. Они будто говорили: «Мы показываем тебе всю правду и предупреждаем. Действуй дальше, как посчитаешь нужным». Раньше эти карты не показывались в моих раскладах. В моей жизни просто не было событий, которые были бы созвучны этим энергиям. Сейчас же на меня в неприкрытой прозаичности смотрели Тройка Кубков, Дьявол и Десятка Мечей. «В простонародье называется «поматросил и бросил», вот каковы его намерения», – ухмыльнулась я.

Что значат эти карты? Кажется, Лео хочет разделить со мной это веселье, пропустить один-другой кубок вина… Но я-то знала, что в любовных раскладах Тройка Кубков имеет ещё одно значение – любовный треугольник. Эту неоднозначную картину погрузила в абсолютно чёрные тона последняя карта – Десятка Мечей. Человек лежал на земле, пригвождённый множеством клинков, под ним растеклась лужа крови, сверху чернело небо и тучи – предвестницы шторма. Самая плохая карта.

Я нервно сглотнула и прикрыла глаза. Лео решился заглянуть за границы своих моральных норм и признаться себе, что его влечёт ко мне, и он даже подумывает о возможности любовного треугольника. Но отдаёт себе полный отчёт в том, что эта связь закончится плачевно, и готов доставить боль – мне, а, возможно, себе и жене. Любовный треугольник причиняет боль всем его участникам.

– Бред какой-то… Всё равно из этого не выйдет ничего хорошего, – я передёрнула плечами и отложила карты.

Внезапно почувствовала, как в комнате стало жарко. Едва собралась встать, чтобы открыть окно и принять холодный душ, как тут же почувствовала странное прохладное дуновение – мурашки пробежали по коже.

Резко повернула голову к окну – оно было плотно закрыто. Прохладный поток вновь коснулся – уже другого моего плеча. Да, то больше всего было похоже на чьё-то лёгкое касание.

«Я себя накручиваю из-за волнения, просто сквозняк», – упрямо пыталась я переубедить себя, но какая-то древняя и мудрая часть меня знала, что это не просто так. Будто в подтверждение моим противоречивым мыслям, холодный поток прошёлся прямо около уха – и тут же разом погасли свечи. Внезапно наступившая темнота комнаты заполнилась лёгким серым дымом и запахом гари.

«Это что за чертовщина?!» – я замерла, боясь пошевелиться. «Замри» – самая древняя реакция на опасность, и в ситуациях угрозы и рептилии, и люди реагируют одинаково, стараясь не выдать своего присутствия. В этот момент я не чувствовала себя хозяйкой квартиры – боялась этого странного холодного потока.

Задержала дыхание. Секунда, три, пять. Всё прекратилось – и я резко вскочила, словно вор, чуть не пойманный на месте преступления. Добежала до ванной и заперлась. Встала под холодные струи воды – они отрезвляли, возвращали в реальность, смывали весь морок и наваждение. «Ну я и впечатлительная! Испугалась какого-то сквозняка и спряталась от него в своей же ванной!» – улыбнулась я своим мыслям.

Вылезла из-под холодного душа, замоталась в полотенце. Повернулась, чтобы мельком глянуть в зеркало, и… внезапно почувствовала, как нога неловко скользнула по мокрой плитке.

Мгновение – и я оказалась на полу, чудом ухватившись за край ванны. По спинке пробежал холодок: «Тело отреагировало быстрее меня! Боюсь представить, что было бы, если на месте руки оказалась моя голова или шея… Брр!»

К мурашкам примешалось ещё кое-то – снова этот настойчивый прохладный поток воздуха, поразительно похожий на касания. «Что тебе нужно? Я сдаюсь!» – обессиленно подумала я, аккуратно вставая. Вернулась в комнату, слегка прихрамывая. И опустилась на диван, задумчиво посмотрев в окно на многочисленные огни многоэтажек. Глаза мягко прикрылись сами собой из-за усталости, и я не заметила, как задремала.

Сквозь дрему почувствовала, как холодный поток воздуха снова коснулся руки. И постепенно, когда внешний мир померк, этот холод обрёл форму перед внутренним взором.

– Что ты здесь делаешь? – я испуганно воскликнула, увидев перед собой образ Лео, проступившего на фоне густой черноты.

– Ты думала обо мне, и я пришёл. Я тебя чувствую, – слегка поклонился он со своей фирменной широкой улыбкой и поднёс мою ладонь к губам, оставляя на ней лёгкий поцелуй. – Или ты забыла?

– Скажем так, догадывалась, но не знала. Ты творишь со мной странные вещи – я давно не брала в руки карты Таро, теперь же мысли о тебе не отпускают меня. Ты знаешь, что происходит?

– Наша встреча была предначертана ещё до рождения, – серьёзно кивнул он. – И я ждал тебя – ты же сама чувствовала, что какая-то сила специально вела тебя сюда, в Петербург. Ты ещё со школы видела перед глазами смутные образы огромной корпорации и новых технологий и предчувствовала моё появление, стремилась найти меня и это место. Так дойди же до конца!

Я подняла глаза и, слегка сощурившись, уставилась на Лео, оценивая его слова. «Откуда он знает о моих видениях?» – вздрогнула я. Взгляд его тёмных глаз был непривычно серьёзен – он пристально смотрел на меня в ответ, будто давая понять, что сказанное не должно подвергаться сомнению.

– И что мне нужно сделать? – прошептала я, будто под гипнозом, глядя в его почти чёрные глаза.

– Просто будь уверена в своём намерении воссоединиться до конца, и я приду.

…Я резко распахнула глаза. На коже всё ещё сохранилось ощущение от прикосновения холодного потока. Взглянула на часы на запястье – я дремала всего минут сорок.

Какой-то сильный сгусток энергии появился в солнечном сплетении и грудной клетке – никогда раньше моё тело не реагировало ни на одного мужчину. А ведь он прав!

Меня действительно лет с четырнадцати посещали видения – будто в стенах крупной корпорации я встречаю высокого молодого человека с копной тёмных волос, в очках, такого серьёзного и шутливого одновременно, с кем мы вместе работаем над проектом.

Есть ли смысл противиться предначертанному? Может, вся моя жизнь до этого вела к этому моменту – как можно отказаться от переплетений судьбы?

* * *

Долгожданные выходные наступили. Наше мероприятие было разбито на два дня, и мы с Лео представляли наш проект в завершающей части программы. Поэтому в первый день я поехала одна. Выйдя из дома в половину седьмого утра, я пустилась в долгое, но уже привычное путешествие из отдалённого спального района в центр города – Петроградский остров, откуда и начал зарождаться Петербург.

Взгляду открылась просторная площадь Льва Толстого, которую доминантами острова окружали замысловато украшенные фасады зданий – каменные кружева цвета кофейной пены, белого шоколада и розовых лепестков.

– Доброе утро. Сегодня ты особенно красив, – мысленно обратилась я к духу Петербурга, бодро шагая к кофейне.

С губ не сходила улыбка, всё тело захватило радостное и лёгкое чувство. Всё радовало мой взор, всё казалось особенно ярким и завораживающим. В воздухе витало предчувствие стремительных перемен и совсем скорого наступления весны, моего любимого времени года, когда природа пробуждается к жизни и дарит новые надежды.

– Ты услышала мой призыв поддаться любви, – я будто слышала ответ духа этого самого мистического города страны. – Расслабься. Наступили дни триумфа, которых ты так долго ждала.

Выпив кофе на ходу, пока поднималась по лестнице старого, наполовину отреставрированного здания, я зашла в место проведения мероприятия. Взору открылся просторный круглый зал, его многочисленные окна щедро наполняли воздух светом и открывали вид на величественное здание театра Миронова, одетого в чёрные кружева.

Постепенно зал заполнился сотрудниками и лекторами, наполнился гомонов радостных голосов. Наконец, все расселись по периметру, затихли и погрузились в работу. Происходящее по-настоящему захватывало: эта непринуждённая атмосфера, в которой люди раскрывались иначе, вне рамок работы, а главное – общее стремление к знаниям, которое разделяли все здесь присутствующие. Да, пусть больше половины услышанного они забудут на следующий день, но сегодня у всех есть шанс узнать нечто новое, заронить в себя новое зерно идеи, которое потом может повлиять на мысли, поступки и даже мировоззрение.

За работой время летело быстро, и незаметно наступил обед. Мы с небольшой группой коллег направились к кофейне через дорогу, на ходу делясь впечатлениями от первой части программы.

– Ты сегодня шикарно выглядишь, – шепнула мне на ухо одна из них.

Лицо засияло улыбкой. Я лишь натянула утром второпях чёрный комбинезон из ниспадающей ткани, накинула сверху строгий чёрный пиджак, а губы небрежно слегка оттенила красной помадой.

Но сегодняшнее облачение – это ничего. А вот что будет завтра!.. Я не смогла сдержать широкой улыбки, уже предвкушая свой завтрашний триумф после своих долгих и тщательных приготовлений.

Мы шли по оживлённой улице, как вдруг у меня завибрировал в кармане телефон. «Очередной спам», – подумала я.

Но увидела уведомление на экране и замерла.

«Как идёт мероприятие? Кстати, у тебя в буклете к нему ошибка».

«Лео», – я широко улыбнулась самому неожиданному сообщению на свете, по грудной клетке стремительно разлилось тепло и свет. Сегодня, девятнадцатого февраля, он первый раз написал мне сам – не по работе, не на корпоративную почту, а лично, спросив, как идёт день. Я почувствовала, что ему нужен был повод мне написать – пусть хотя бы начнёт с того, что тыкнет мне на мой небольшой промах в подготовке буклета на мероприятие.

– Кира, чего застыла? Пойдем! – окликнули меня коллеги.

Я и сама не заметила, как остановилась посреди толпы – мир вокруг перестал существовать, и я увлеченно набирала ответ покрасневшими на холоде пальцами:

– Мы все неидеальны, что ж поделать. Мероприятие идет интересно, а твой день как?

Подняв голову, я уже не могла скрыть широкую улыбку, выдававшую меня с головой. Девочки многозначительно переглянулись и улыбнулись: им нравилось в шутку дразнить меня на предмет поклонников. Я не была одинокой девушкой – я была девушкой сама по себе. А все ухаживания молодых людей и попытки познакомить меня с кем-либо воспринимала довольно прохладно – ведь моё сердце было занято с того самого дня, как наши с Лео взгляды пересеклись у проходной.

Смешно, безнадежно? Но сегодня я впервые ответила им искренней улыбкой, а не натянутой маской как дань игре.

Ещё один осторожный шаг друг к другу – будто мы восстанавливали по кирпичику когда-то разрушенный мост над пропастью. Он проигнорировал мой вопрос и лишь наивно написал:

– Швайн не ругается, что я не пришёл?

– Нет, – отправила я с улыбающимся смайликом, думая о его излишней осторожности по отношению к той, к кому я относилась как к наставнице.

Ева Швайн относилась ко Лео с той же немного материнской теплотой, что и ко мне – поощряла и привлекала к проектам, чтобы он раскрывался и сиял ярким цветом своего ума.

Мы были её любимыми «детьми» в профессиональном плане: молча и осторожно работали, немного в стороне от всех, зная, что в один момент звездный час настанет, и мы аккуратно, но уверенно сделаем свой ход, который поразит всех. Такой тип людей дальновидное начальство обычно подмечает рано и старается держать поближе к себе, и её импульс создать союз между нами носил настоящий алхимический и судьбоносный характер.

Лео чувствовал её отношение – в то время, как Еву Швайн многие побаивались, он спокойно мог зайти к ней обсудить проект или высказать свое мнение по вопросу, а она также свободно вызывала его к себе на аудиенцию. За три года работы в корпорации он вырос от рядового программиста до руководителя и главного ученого, я же называла его «душой этого места». Один ум или одна сила ничего не решают – важно их гармоничное сочетание.

Пока остальные в шутку пытались сватать мне всех подряд в компании, одна Ева Швайн откуда-то знала, кто мне по-настоящему нужен. А я одна знала, что она хочет видеть в работе, и предугадывала её желания. Как будто мы знали друг друга уже не первую жизнь.

Первый день мероприятия подошёл к концу. Завтра мне предстояло уже в семь утра быть здесь, на Петроградке, по одному хитро задуманному и важному для меня делу. Так как выехать из дома мне нужно было бы часов в пять утра, когда ещё не ходят автобусы, а затем продержаться целый день в предельно внимательном состоянии на обучении, я щедрым жестом сняла себе на ночь комнату в отеле неподалеку. Вот они – издержки логистики в большом городе!

Закрывшись на два замка в комнате, пропитанной тем же странным запахом сырости, что и весь отель, я посмотрела на ночь комедию (совершенно случайно она оказалась о любовном треугольнике) и провалилась в сон. Уже в шесть утра, непривычно бодрая для такого раннего времени, аккуратно положила ключи на стойку ресепшена и бесшумно выскользнула на улицу.

В это время улицы Петроградского острова были особенно тихими, в ожидании, что вот-вот по ним пустятся первые спешащие по делам горожане. Мне уже доводилось гулять здесь целую ночь летом, но зимой это была разительно отличающаяся картина. Узкие тротуары около замысловато украшенных домов были покрыты тонким и рыхлым, ещё не тронутым слоем снега, который в рассветных сумерках и свете фонарей отливал то сиреневым, то золотистым. Весь город спал в это воскресное утро, не спала одна я. Пробираясь узкими улочками, я вышла к просторному парку, из-за черных силуэтов деревьев которого совсем близко виднелся величественный золоченый шпиль Петропавловского собора – когда-то самая высокая точка в городе, ныне символ Петербурга. Тихое умиротворение.

Возможно, мы могли бы подружиться с этим городом в этот день и час. Сегодня воздух был буквально наполнен ожиданием чуда и сказки, и я ощущала, как пройдёт несколько часов и меня ждёт долгожданный триумф.

– Подари мне сегодня чудо, – прошептала я духу города, глядя в высокие тёмные небеса, с которых мягко падали снежные хлопья.

– Доброе утро. А у нас точно в девять сегодня начало? – тут же с неожиданно громким звуком пришло сообщение от Лео.

Я вздрогнула, остановилась напротив маленького темного сквера и глубоко вздохнула. А вот и чудеса! Теперь надо стараться воспринимать сообщения Лео в порядке вещей. Но сердце пустилось в радостный пляс. Он мог спросить у кого угодно, или посмотреть в программе мероприятия, но выбрал написать мне в это утро.

– Доброе утро! В 9.30, – ответила я.

– Почему ты раньше не сказала? Зачем я так рано встал?

– Зато есть время собраться. Я вообще уже на Петроградке, ночевала в отеле.

– Ого! Звучит, как интересное времяпрепровождение.

– Ну не то чтобы, просто утром здесь дела, а с окраин было бы далеко ехать. До встречи!

Убрала телефон в сумку, не пытаясь скрыть широкую улыбку, хотя кто меня увидит в темноте на пустынной улице? Ещё немного, и я бы пустилась в пляс около этого пустынного сквера. Пушистый снег кружился в тусклом оранжевом свете фонаря и мягко падал на землю, и лишь мои шаги тихим хрустом прорезали трепетное предрассветное безмолвие такого молодого, но уже постаревшего от груза истории города.

Нужная дверь была спрятана за неприметной колонной в стене. Семь утра. Я постучалась и вошла в небольшую комнатку. Одна ее стена полностью была полностью увешана зеркалами с яркой подсветкой, другая, напротив, состояла из одних окон – пройдёт немного времени, и узкое помещение будет полностью залито светом. Прошла и аккуратно села на стул напротив зеркала, в котором отразилось мое лицо, выхваченное резким светом диодов из сумрака комнаты.

Два часа пролетели незаметно. Мы увлечённо говорили с мастером о жизни, пока она умелой рукой закручивала мне замысловатые витки на локонах и наносила макияж, превращая лицо в красивую сценическую маску.

Наконец, когда финальные штрихи были нанесены, я с придыханием подошла к большому зеркалу. Высокая элегантная прическа, фарфоровая кожа, тёплые карие глаза, оттенённые густыми ресницами и темно-серой подводкой – все это напоминало о вечной женственности, хрупком аристократизме прошлых эпох. Но в сочетании со строгим деловым костюмом нежного голубого цвета образ выдавал девушку, которая, несмотря на внешнюю и внутреннюю утончённость, готова активно заявлять о себе, постигать этот мир и… бороться за то, что дорого. Я широко улыбнулась.

Часто бывает так, что, чем сильнее психика человека наводнена страхами и неуверенностью, тем блистательнее его внешний грим и толще броня. Я отдавала себе отчёт в том, что только что отдала десятую часть своей зарплаты на мыльный пузырь – маску, которая уже к вечеру будет смыта с моего лица.

Но я не могла позволить себе осечки. Слишком много сил вложено в этот проект, слишком много человек будет его оценивать – порядка тридцати пар глаз будут направлены на нас.

Умный человек – это красиво, передающий знания человек – восхитительно, а если он или она при этом красивы внешне, то это триумф. Но я не до конца понимала, чего хочу я: достичь этого триумфа, красиво передать знания и зажечь глаза, или же банально защитить своё ранимое эго от возможной критики. Но одно я знала точно – хочу впечатлить Лео. Я четко вижу цель и сосредоточенно натягиваю тетиву, чтобы среди всех тридцати человек поразить только одного.

Я расплатилась с мастером и села в такси. Меня встретили пустынные проспекты, уже освещённые холодным зимним солнцем, но ещё не наводнённые людьми. Желтый автомобиль нёс меня навстречу долгожданному дню, и внутри трепет нетерпения смешивался со светлой уверенностью в том, что произойдёт нечто важное. Я смело и ярко улыбалась новому утру.

До начала мероприятия оставался ещё час, и я зашла в одну из любимых кофеен. Привычный завтрак пришлось есть особенно аккуратно, чтобы не смазать макияж.

– Как смотришь на то, чтобы после выступления сходить куда-нибудь выпить пива? Мы заслужили! – пришло от Лео сообщение.

Я чуть не подпрыгнула на стуле и широко улыбнулась. Страх схлынул с моего тела, уступив место яркой радости.

– Заманчивая идея, давай, – тут же ответила я.

Расправившись с завтраком, я вышла на улицу и пошла в обход площади к нашему месту проведения. Белое солнце отражалось в блестящих корпусах автомобилей, проносившихся мимо высоких вычурно украшенных домов, – Петербург просыпался. Я осторожно смахнула снежинки с локонов, обрамлявших лицо.

И тут я увидела издалека Лео – он шёл в противоположном нужному направлении. Слегка теряясь от волнения, я застыла у перехода, решив не пересекать дорогу и подождать его. Он приближался ко мне, немного заспанный, в старой синей куртке, и курил, выпуская в воздух струйку дыма. Я застыла на месте и расплылась в улыбке.

– Доброе утро! А куда это ты идёшь? У нас здание в противоположной стороне, – я с улыбкой склонила голову набок.

Он был явно озадачен, встретив меня с праздничным макияжем и причёской. Мы наконец остались одни, без свидетелей, и счастливое совпадение, что он пошёл неправильной дорогой именно сейчас, когда я вышла из кафе.

– Навигатор показал мне, что место здесь, – он растерянно пожал плечами.

– Ну Лео, я же была вчера, я прекрасно знаю, где это находится. Пойдём.

Мы остановились, ожидая сигнала светофора.

– Представляешь, моего коллегу никто не предупредил, что сегодня начало позже, он приехал и уже сидит там один, – рассмеялся он, и я вслед за ним.

– Ну вот видишь, о нем никто не позаботился, а у тебя есть я, – с придыханием от собственной смелости тихо произнесла я.

– Так ты тоже обо мне не позаботилась! – воскликнул он, и его голос сбился на высокие нотки. – Могла бы вчера предупредить! А то я проснулся рано и лежал, залипал в телефон.

– Ну мог бы сам вчера спросить у меня. Я не люблю всегда писать первая, – весело парировала я удар.

Мы перешли дорогу и оказались напротив очередной пекарни, коих рассыпаны тысячи по всему Петербургу.

– В таком случае, нужно зайти за кофе, – бросил он мне тоном, не терпящим возражений.

Я слегка удивилась и вошла внутрь вслед за ним. Приглушенный теплый свет и отсутствие посетителей создавали в этом месте особую атмосферу, и мы слегка понизили голоса. Я задумчиво рассматривала меню на стене.

– Мне двойной эспрессо, – он повернулся и ко мне. – Ты будешь кофе?

– Я? – его вопрос застал меня врасплох, и я растерянно похлопала ресницами. – Конечно, спасибо! Капучино.

По телу резко разлилось тепло. Возможно, это просто жест вежливости, но слишком уж не похоже на него это смелое и резкое проявление симпатии ко мне. Предложение Лео было для меня приятной неожиданностью. Я почувствовала, что он, обычно немного неловкий, когда нужно сказать что-то приятное, теперь этим жестом выразил ко мне своё расположение и частичку заботы.

В попытке отвлечь Лео от лицезрения моего густого румянца, проступившего сквозь плотную маску макияжа, я начала болтать на отвлеченные темы и новости, связанные с нашей корпорацией. Смеясь над очередной шуткой, мы вышли на улицу, прихлебывая кофе из одинаковых красных стаканчиков. И столкнулись лицом к лицу с начальницей, выходившей из метро. С той, кому я осенью так опрометчиво раскрыла свой секрет – симпатию к Лео.

– Привет, – удивленно произнесла она, оглядев нас. Явно недоумевала, почему мы идем вместе с противоположной от метро стороны, пьем одинаковый кофе и непринужденно болтаем, учитывая, что она знала мою тайну уже давно. – Вы что, уже репетируете?

– Ну типа того. Я рано приехала, чтобы подготовиться. Второй раз в жизни делаю профессиональный макияж, – произнесла я, намекая на важность для меня сегодняшнего дня.

– Кира у нас на свадьбу собралась, – рассмеялась она.

– Ну, нет, – как всегда, смущенно произнесла я, сглаживая углы острой темы. – Просто хотела скрыть свой трупный вид, не более.

– А с чего у тебя трупный вид? Ты, это самое, беременна? По ночам тошнит? – вставил реплику Лео в своём стиле Рыцаря Мечей.

Мы вынырнули из подземного перехода на улицу. Меня немного задела его шутка – казалось, он не воспринимает меня всерьез и допускает, что у меня уже есть отношения, и я даже могу быть беременна. О, если бы он знал…

– О, нет. Единственное, что я могу сейчас родить, это проекты, – отведя взгляд в сторону, отрезала я. Возможно, чуть более резко, чем хотела.

– Видишь какая, – начальница многозначно подняла вверх указательный палец. – Карьеристка!

Вот оно. Люди продолжали видеть во мне даму огня, Королеву Жезлов – архетип деловой женщины, которая увлечена только своими проектами, а во главу угла ставит независимость и самодостаточность, а отношения у нее где-то на втором плане. «Слишком увлечена карьерой», «слишком много мужской энергии», «тип женщин, которые до тридцати оголтело строят карьеру», – часто слышала я о себе такие комментарии, хотя не старалась произвести подобное впечатление. Они и не знали, что на самом деле внутри живет нежная, ранимая и преданная душа, которая очень ждет свою вторую половину. Я строила карьеру и много училась, потому что мне по-настоящему был интересен этот мир, внутри меня горел огонь, который я хотела донести многим людям – но также сделать из него уютный очаг, который будет греть моего избранника. Я хотела быть деловой Королевой Жезлов для всех и чувственной Королевой Кубков лишь для одного.

– Неправда. Просто всему своё время, – примирительно кивнула я, глядя на Лео и адресуя эти слова ему.

– Оно придет, и ты полюбишь детей, – с мягкостью в голосе произнес Лео.

Я провернулась и отхлебнула купленный им кофе. Он любит детей, и я всегда видела себя рядом именно с таким мужчиной, но, увы, его глаза сейчас радостно блестят в ожидании ребёнка от другой женщины.

Стоп. Я сделала глубокий вдох. Надо не пропустить эту боль в своё сердце. Впереди – особенный, долгожданный день!

Мы подошли к старенькой чугунной двери, выкрашенной бордовой краской. Начальница подошла, пытаясь выяснить, как её открыть.

– Скажешь потом, сколько тебе скинуть за книгу, – наклонился ко мне Лео.

Пару дней назад, на заключительном собрании по предстоящему мероприятию, я объявила, что купила книгу и хотела бы вручить её самому активному участнику нашего тренинга. Деловито повернувшись тогда к Лео, я, возможно, слишком громко сказала ему, чтобы он скинулся на неё. По залу прокатилась волна смеха, и я залилась краской до самых ушей.

– Кира, какая ты меркантильная! – с улыбкой пожурила меня Ева Швайн, но в её глазах я видела одобрение.

Я смущенно ответила, что пошутила и, раз инициатива моя, то скидываться не нужно. В тот момент мне действительно стало стыдно. Сейчас же мой взгляд после его слов застелила нежность.

– Ох, Лео, не стоит, – я обворожительно улыбнулась и, будто под действием магнита, склонилась ближе к нему и погладила его по плечу. – Просто угостишь меня потом пивом, и дело с концом.

Начальница обернулась, задержала взгляд на нас, стоящих слишком близко, на моей руке, лежащей на его плече. Пытаясь скрыть удивление, она спросила:

– Кто-нибудь знает, как открыть эту дверь?

Мы дёрнули за ручку, и дверь поддалась. Мы с Лео оставили вещи в гардеробе (он уверенным галантным жестом подал мне плечики) и пересекли просторный круглый зал, демонстративно сев рядом.

– Вы сегодня такие нарядные, а мы сегодня такие обычные, – наклонилась к нам и весело произнесла одна из сотрудниц.

Я оглядела Лео. Сегодня он надел тщательно выглаженную белую рубашку, стильный синий пиджак и джинсы. «Обожаю мужчин в костюмах», – с улыбкой отметила я. Моя симпатия крепла к нему с каждой минутой.

Лео повернулся и внимательно оглядел меня, будто видел впервые, заново оценивая. При полном параде я явилась перед ним впервые. Или дело не в макияже и причёске? Перехватив его внимательный взгляд, я вздрогнула и едва заметно наклонилась чуть ближе к нему.

– Я так рада сегодняшнему дню, наконец-то мы выступим, – я поёрзала на жестком деревянном стуле, отвернулась и посмотрела в окно на длинный ряд светлых домиков в тени пальм. Затем ещё ближе наклонилась к Лео и, понизив голос, продолжила. – А вечером отметим это событие и… моё предстоящее повышение!

– А на какую должность тебя переводят? – с удивлением спросил он.

– Обещали на ведущего менеджера по маркетингу. Только тсс, никому не говори, это только для доверенных лиц, – подмигнула я ему.

– Оууу, – он расплылся в улыбке, польщённый открыто высказанным доверием. – Тогда отлично!

– Да, я тоже рада. Правда, не знаю, сколько еще буду работать здесь. В Москву хочу, – с неожиданной уверенностью для себя самой выпалила я, вспомнив, как в последнюю поездку туда почувствовала прилив сил. – Наверное, кощунственно говорить про её великолепие, смотря в окно на прекрасную архитектуру Петербурга?

– Ничуть. А мне Москва не нравится, слишком шумно там. Я с рождения живу в Петербурге и люблю этот город. Иногда выбираюсь на Петроградку по делам, приятная ностальгия, я там раньше преподавал в университете.

Мы ещё немного поболтали и затихли, слушая ведущего. Половина первой лекции прошла, и участники разбились на команды, выполняя задание. Мы, спикеры, остались на местах, предоставленные сами себе, и сбились в одну кучку.

– Надо чайку налить, – потянулся Лео, повернулся и посмотрел на меня. В его взгляде мелькнула нежность – он осмелился её проявить, покровительственно спросив. – Тебе принести чай?

Я довольна кивнула, он вернулся от общего стола с двумя стаканчиками и снова сел рядом со мной. Стоящий рядом коллега окинул нас взглядом и нарочито невинно произнес:

– Лео, ты у нас вообще везде участвуешь. Как тебя жена вообще отпускает? Ты дома появляешься только переночевать что ли?

– Ну да! А что? – широко улыбнулся Лео и засмеялся.

Я хитро ухмыльнулась и подняла глаза на коллегу, Никиту. Мы пересеклись с ним взглядами. На последнем собрании, где я неуместно выпалила про книгу, он же, глядя на нас с Лео, сидящих рядом, неожиданно поднял тему измен и любовниц. Члены собрания тут же подхватили её, и в воздухе разлилось всеобщее веселье и звучали шутки – за столом вместо взрослых сидели их внутренние дети, хихикающие при возможности обсудить запретную щекотливую тему. Их взгляды то и дело возвращались на нас. Я смело смеялась вместе со всеми – тогда мне льстила мысль, что мы с Лео вызываем у них такие ассоциации, ведь любовниками, мы, в сущности, не были. Сегодня ситуация повторилась. Быть может мы с ним, находясь рядом, уже виделись и ощущались как единое целое, и для всех была очевидна сила притяжения между нами?

Затем разговор коллег перешел в профессиональное русло. Я обожала находиться рядом с умными людьми, с огоньком в глазах обсуждающих свою работу, и пыталась понять их научный лексикон, но пока удавалось плохо.

– Ну а вообще, наши программы – это же не нечто новое! Мы просто модернизируем уже существующие решения и перепродаем это, – заключил Никита.

– А насколько вообще этично продавать такую программу под видом новой? – вклинилась я в разговор, поймав знакомую волну про этику.

– Если правильно преподнести выгоды для пользователя, то этично. Ты же знаешь про эффект плацебо?

– Знаю, – кивнула я. – Люди исцеляются от пустышек на одной вере в их эффективность. Самовнушение.

– Именно так. Вот и в этом случае играет роль вера в лучший исход – когда запускаешь результат долгого труда, остаётся только это.

«Может быть, сегодняшняя открытость Лео ко мне – тоже самовнушение?», – пронеслось в голове. Я ещё раз окинула взглядом его, сидящего рядом, и почувствовала в нём самом какие-то смутные перемены. «Нет, сегодня он явно ведёт себя иначе. Мне не кажется».

Лео и ещё пара сотрудников продолжали обсуждать программирование, уйдя в дебри научных терминов. Встав, чтобы размяться, я медленно прошлась по залу, обводя взглядом усердно работающие группы участников. Ко мне медленно подошёл Никита и ещё одна сотрудница – Нина, молодая девушка, как и я, с хитрым взглядом, с которой я иногда пересекалась в цехах и вежливо улыбалась.

– А в честь чего это ты сегодня так нарядилась? – вкрадчиво спросила она.

Я растерялась. Как-то раз подруга из моего отдела передала их с Ниной разговор, в ходе которого я узнала, что ей тоже нравится Лео, и, если бы не её жених, она бы не стала себя сдерживать. Теперь я ясно видела это по её поведению – когда мы оказывались с ней и Лео втроем, она начинала флиртовать с ним, а её движения становились подчеркнуто томными. Но, к моему внутреннему ликованию, он всегда показывал, что отдает предпочтение мне, и она ненадолго отступала в тень, слегка поджав губы от досады. Что это – желание задеть несмотря ни на что?

– Ну… Сегодня выступление, – я пожала плечами, так и не придумав ничего более вразумительного.

– Здесь? – ухмыльнулась Нина, скрестив руки и глядя на меня сверху вниз.

«Куда же ты лезешь? Мало того, что Лео всё-таки женат, так ты и сама помолвлена», – я нахмурила брови и сжала челюсти. «Ты работаешь с ним дольше, чем я, и, если бы ты была ему интересна, он бы это показал. Надо завидовать молча».

– Здесь, – только и промолвила я, удовлетворённо кивнув и не став оправдываться.

Она повернулась к коллеге и подчеркнуто язвительно спросила:

– Никита, а почему тогда ты сегодня не нарядный?

– А ему не надо, он и так всегда красивый, – опередила я её маневр и растянула губы в игривой улыбке.

– Ох! Спасибо! Приятно получить комплимент от такой девушки! – удивлённо выпалил Никита, искренне улыбаясь мне.

Я в шутку поклонилась и вернулась на своё место – рядом с Лео. Снова началась лекция. Краем глаза я заметила, как он слегка придвинулся ближе ко мне. Внезапно я почувствовала, как он взял меня за предплечье и слегка потянул к себе. Он наклонился к моему уху и прошептал сальную шутку, я не смогла сдержаться, и мы оба тихо захихикали. Я подняла взгляд и увидела, как на меня в упор смотрит начальница, но я не смогла распознать, что именно означает её взгляд. Я опустила глаза и отметила, как Лео с самого начала мероприятия и до сих пор беспокойно вертит на пальце кольцо – оно будто мешало ему, как досадное неудобство, с которым нужно мириться, и он хотел от него избавиться. «Ему не нравится то, что он женат. По крайней мере, сейчас», – отметила я про себя.

– Ты куда на обед пойдешь? – прошептал он мне на ухо.

– Да пока не знаю, а что?

– Пойдем в одно место? Я покажу. Там подают хорошую шаверму, – добавил он шёпотом, и я с готовностью кивнула, желая продлить минуты рядом с ним.

Подошло время обеда. На глазах у сотрудников мы встали и вместе покинули зал, прихватив коллегу из его департамента. Мы пересекали наводненную машинами и людьми улицу, как вдруг у меня зазвонил телефон.

– Ты где? – прозвучал голос начальницы – без эмоций, что не предвещало ничего хорошего, но я была настолько взбудоражена, что не обратила на это внимания.

– Мы пошли есть шаверму, вернёмся вовремя, – подчеркнуто спокойно ответила я и положила трубку.

– Что, слежка? – рассмеялся Лео.

– Ага, – кивнула я.

Погода разгулялась, ярко сверкало зимнее солнце. В воздухе было разлито радостное возбуждение. Я положила телефон и уверенным шагом пошла вперед, как вдруг почувствовала, что меня кто-то приобнял за плечи, остановил и повернул в другую сторону.

– Куда ты идешь? Нам туда, – выпалил Лео, будто слегка смутившись.

Я радостно кивнула, и мы продолжили путь. Это внезапное прикосновение стало ещё одним ярким паззлом в моей картине, которую я терпеливо собирала с самого лета. Дойдя до места, мы опустились за столик. Лео и его коллега с аппетитом ели шаверму, я же от волнения перед выступлением не могла съесть ни кусочка, поэтому ограничилась чаем.

– Новое агрегатное состояние шавермы, – пошутила я и пожала плечами, кивая на стеклянный чайник с зелёной жидкостью.

Плавно наш разговор перетек в русло психологии и философии, в котором я была, как рыба в воде.

– …Вот Шопенгауэр и Ницше, пожалуй, хороши, одни из любимых философов. Мне близки их взгляды, – заключила я, наливая себе чай.

– Да, Шопенгауэр классный! – с готовностью кивнула коллега Лео.

– А как тебе Бодрийяр? – с интересом и лёгким вызовом повернулся ко мне Лео, явно не ожидая, что я знаю этого философа.

– Бодрийяр? – удивленно спросила я, услышав знакомую фамилию. Перед внутренним взором возникли теплые воспоминания о последних университетских месяцах. – Я на основе его работ писала диплом. Очень интересный автор. Но не могу с ним согласиться в полной мере.

– И почему же?

В его глазах зажегся огонек интереса и азарта, и мой взгляд засиял в ответ – я почувствовала себя на знакомой волне. Как же давно я не могла поговорить ни с кем о философии, которой увлекалась со школы и по сей день! Поговорить с кем-то очень сообразительным и эрудированным. Мы невольно подались навстречу друг другу, найдя новую, неожиданную точку соприкосновения. Разговор о философии стал походить на будоражащую кровь беседу влюбленных, охваченных страстью.

– Бодрийяр говорит о потреблении знаков престижа в современном обществе. Мол, это пустая внешняя обертка, и за этими знаками нет никакого смысла. Люди скупают вещи снова и снова, не потому что они нуждаются в них, а потому что те являются знаками чего-то ценного.

– А что, разве не так?

– С моей точки зрения, не совсем так, – я обвела взглядом своих немногочисленных собеседников и с одной любимой волны, философии, перескочила на другую, психологию. – Я считаю, что ничего не существует просто так, даже пустой знак, которого быть не должно. Если люди покупают эти знаки престижа, значит, это закрывает их реальные психологические потребности, – я отметила, как он полностью поглощен ходом моих рассуждений. – Например, потребность в принятии и признании. Есть риск, что тебя могут не принять без принадлежности к определенному уровню жизни, или если ты не следуешь за всеми, отличаешься. Без нового телефона или брендовых вещей. Это древнейший страх быть изгоем. Это вовсе не о том, что люди потребляют пустые знаки престижа просто потому, что им кто-то сказал… Возможно, я ошибаюсь. И ещё раз – если человек что-то делает, значит, это не просто так, значит, он нуждается в этом.

Говоря последние слова, я будто глядела в воду – если наша связь зайдёт дальше, мне не хотелось быть бессмысленной пустышкой в его жизни. Хотелось что-то значить. Быть нужной. И не слышать за спиной ранящие оправдания – «Между нами ничего нет» или «Это просто секс, это ничего не значит».

Лео несколько секунд внимательно на меня посмотрел, обдумывая сказанное, а затем кратко кивнул:

– Я согласен с тобой.

Я просияла улыбкой. Было очень приятно поговорить на хорошо знакомую и интересную тему с понимающим собеседником – эта дискуссия была как глоток живой воды. Обычно я лениво парировала удары в интеллектуальном поединке с кем бы то ни было, но сейчас было иначе. Мне хотелось показать себя перед Лео женщиной с живым умом и самостоятельностью суждений – всё то, что я ценила в нём самом. За этот короткий разговор я почувствовала, что мы разглядели друг в друге ровню и общие интересы.

– Что-то я очень волнуюсь перед выступлением, – я глянула на часы, когда мы вышли на улицу и отправились обратно. Пульс на часах зашкаливал за 110.

– Ну так ты не волнуйся!

– Спасибо, Лео, как же я сама не догадалась, – засмеялась я и повернулась к нему, разглядывая его гладко выбритое лицо в ярком свете зимнего солнца. – А ты волнуешься?

– Я? Не, никогда не волнуюсь. Это ты у нас сегодня звезда, тему знаешь лучше меня, а я так, шаверму пришёл поесть.

– Ну неправда, твоя часть очень важна, – в шутку отбилась я.

Мы вернулись в зал, и несколько пар удивленных глаз уставились на нас. Мы невозмутимо прошли на места, продолжая улыбаться друг другу.

– Кира, Лео, вы готовы? Как настрой? – подошла к нам начальница за десять минут до выступления.

– Да всё хорошо, – я пожала плечами и дежурно улыбнулась.

Пульс упорно балансировал между 110 и 120, выдавая крайнюю степень волнения перед первой в жизни лекцией, который мы готовили так долго.

– Кира, я сейчас покурю и вернусь, хорошо? Я быстро, не волнуйся, – Лео погладил меня по плечу, и я с пониманием кивнула. Он вышел из зала, сопровождаемый недоуменным взглядом начальницы.

Наконец, наше время подошло.

– А сейчас я хочу дать слово спикерам нашего заключительного модуля – Кире и Льву! – объявил ведущий.

Мы встали и под громкие аплодисменты вышли в центр зала. Я с радостным предвкушением обвела взглядом слушателей, и они возвращали нам взгляды, полные интереса. Ева Швайн учила меня, что я должна на своей собственной энергии вытягивать весь процесс обучения других, завладевать их вниманием. Я стою только в начале пути, но рядом со мной он – мой опытный наставник, Лео, которым я бесконечно восхищаюсь.

Наша отрепетированная и отшлифованная речь лилась легко. Я украдкой глянула на часы и увидела, что, как только мы вышли из томительного ожидания и принялись за дело, пульс снизился до 80. Я почувствовала себя на одной волне со всеми сидящими зрителями. Несмотря на их усталость, нам удалось разжечь их интерес, и они активно включались в наши вопросы и упражнения.

– Запомните! С точки зрения эволюционной психологии, эмоции, симпатии и антипатии – ваша древняя сигнальная система организма. Они мгновенно появляются как реакция на внешние стимулы и подсказывают, что делать, – объясняла я слушателям, вышагивая на шпильках по деревянным доскам. – Именно поэтому не стоит игнорировать свои эмоции и чувства, нужно прислушаться к ним, к мудрому голосу подсознания, который позволяет прожить яркую и по-настоящему принадлежащую вам жизнь, а не её суррогат. Не правда ли, Лев Александрович?

Я повернулась и обворожительно улыбнулась ему.

– Именно так, Кира. Эмоции часто могут дать лучший совет, нежели логика и холодный расчёт. Не нужно им сопротивляться – это мощный ресурс и советчик. Как в жизни, так и в управлении коллективом.

Полтора часа пролетели незаметно, и вот мы уже вновь встали вдвоем напротив зала, осыпаемые громкими аплодисментами. Мы повернулись друг к другу, и радостные улыбки озарили наши лица. Мы сделали это!

– А сейчас, уважаемые участники, мы попросим вас выполнить небольшой тест по итогам обучения, – объявил ведущий.

Начальница кратко бросила в сторону девочек из нашего отдела:

– Нужно будет потом остаться, помочь убраться.

Меня охватило легкое беспокойство, и я тревожно оглянулась на зал. «В каком смысле остаться? Они пока напишут тест, потом убираться… Мы же договорились с Лео пойти в кафе отмечать. Он не будет меня ждать. Я не могу упустить такой шанс, нет-нет!»

– Мне, к сожалению, нужно бежать… – я подошла к боссу, покорно опустив голову, пытаясь на ходу выдумать правдоподобное объяснение. – Я не могу остаться вам помочь, у меня… у меня взяты билеты. Простите.

– Ладно, иди, но знай, что если мы организуем общее дело, то все вместе несем за него ответственность, – с едва скрываемым раздражением ответила она.

Я благодарно кивнула и, накинув пальто, вслед за Лео сбежала вниз по лестнице – в зимние сумерки города. Оживленная улица была ярко освещена фонарями и диодами витрин. В воздухе кружились мягкие хлопья снега. Мы перешли дорогу и отправились в ресторан, который он предложил. На несколько минут мы оказались прямо напротив окон нашего зала, и я старалась скорее покинуть эту зону видимости, не оборачиваться – боялась увидеть там кого-то из наших сотрудников, наблюдающих, как мы с Лео идём вдвоём в направлении, противоположном метро. Мы невозмутимо завернули за угол и облегченно выдохнули, продолжив путь, разбавляемый непринужденными разговорами и шутками. Наконец, дошли до пункта назначения.

– Ну пойдем, зайдем в семейный ресторан, – сострила я, пробежав глазами по вывеске, и Лео громко хмыкнул в смущении.

Мы прошли вглубь зала, сели за большой стол и принялись изучать меню. Заказав по бутылке пива и хачапури, расслабились и отдались приятному вечеру.

– Мы сегодня хорошо выступили! Наконец-то всё закончилось, я так устал, – он откинулся на спинку стула и вновь изучающе оглядел меня.

– Да, мы с тобой молодцы! – мягко и ободряюще улыбнулась я.

Нам принесли разлитое по высоким стаканам пиво, и мы чокнулись.

– Так как тебе предложили новую должность?

– Ой, это не очень красивая история… Но я с тобой поделюсь. Это ведь всё интриги.

– Я очень не люблю эти хитрые игры, – закивал он головой. – В чем проблема сразу позвать сотрудника и сказать, почему не устраивает его работа? Я наблюдаю у нас в компании, что напрямую никто не скажет – будут действовать в обход, пока человека не сместят.

Чистота намерений и души, честность, неприятие интриг. Именно таким он мне казался сейчас, и я тянулась к нему. Я тепло улыбнулась и сделала глоток пива. Это именно то, что я особо ценила в людях, а особенно в мужчинах, ведь сама была такой же. Увы, в мире много грязи и лжи… Но как же вышло, что мы с Лео, оба такие честные и чистые, сейчас попали в такую щекотливую ситуацию, ужиная в ресторане втайне от всех? Я вновь невольно скользнула взглядом по его кольцу, которое он продолжал беспокойно вертеть на пальце, и отвела глаза.

«Если бы он был против сближения со мной, то не пригласил бы в кафе после тренинга», – подумала я.

– Как-то раз меня вызвала Ева Швайн и сказала, что хочет предложить мне эту должность, потому что, по её мнению, человек, занимающий её, не справляется со своими обязанностями в одиночку. Был ли у меня тогда выбор? Могла ли я ей в лицо сказать, что она неправа и так поступать не следует? Она топ-менеджер, и ей виднее, как поступить с сотрудниками, – я склонила голову. – Да и честно, мне очень хотелось повышения, и в тот момент я не то, чтобы не могла отказаться – я не хотела.

Высказав эту мысль, я растерялась. У меня ещё не было времени обдумать эту ситуацию, и лишь сейчас до меня дошло – не такая я уж и честная, какой считала себя.

– Неприятная история, – медленно произнес он. – Теперь тебе придется с этим жить.

– Знаю, – отрезала я и сделала резкий глоток.

Я предчувствовала, что нам обоим много с чем придется жить, похоронив внутри обжигающие вопросы и воспоминания. Зал ресторана погрузился в сумрак. Официант подошёл к нам и легким движением руки поставил на стол между нами горящую свечу. Я подняла взгляд на лицо Лео, освещенное танцующими бликами огня, в его выразительных темных глазах плясало отражение язычка на кончике фитиля. Он в упор посмотрел на меня, тоже залитую пламенным светом, и в его взгляде отчетливо проступило выражение… узнавания?

Что он вспомнил? Кого он узнал? Какие струны этот образ задел в его душе?

– Петербург… Подумать только. Год назад я собиралась учиться в Чехии – два года учила язык, копила деньги. Но потом в мире резко началось непонятно что, и ехать за границу стало небезопасно.

– Чехия. В Праге пиво хорошее, – тихим голосом мечтательно произнес он, воскрешая перед собой события минувших дней. – Мы туда как-то раз ездили… С женой, – после краткого сомнения добавил он, и снова неосознанно принялся вертеть на пальце кольцо, словно пытаясь его снять.

Я с пониманием кивнула, отведя глаза, чтобы не выдать своей боли.

– Наверное, там очень красиво. Мечтала увидеть Прагу своими глазами, жить хотела в Брно. Теперь границы закрыты, никак не попасть… Хороший город. Там ведь Кафка жил, хотелось проникнуться атмосферой, в которой он творил.

– Кафка? Это ведь мой любимый писатель! И ещё Лавкрафт, – удивленно воскликнул Лео.

Я посмотрела ему в глаза и широко улыбнулась. Подумать только, второй раз за день интеллектуальная беседа с Лео, и, оказывается, у нас схожи вкусы не только в философии, но и в литературе.

«Вот как не влюбиться в него?», – с озорным блеском в глазах подумала я, глядя на его лицо в золотистом отблеске свечи. Совсем как в том сне накануне. Не потерять бы себя в этой сомнительной истории…

– Вот как? Я ими зачитывалась в школе! Только они мрачноваты, удивлена, что они тебе нравятся. Мне казалось, ты весь такой на позитиве.

– Нравилось пощекотать нервы, да и есть над чем подумать, особенно у Кафки.

«Нравится мрачное. Значит, понравится общение со мной», – иронично подумала я. Меня тянуло к своим противоположностям – веселым, легким на подъем людям, но я не могла представить, чтобы это работало в обратную сторону – чтобы кого-то тянуло к таким серьёзным и спокойным, как я. Сегодня наша речь лилась свободно, мы обсуждали разные мелочи так, будто диалог наш начался когда-то давно и сегодня лишь возобновился.

«Поверить не могу. Я действительно сижу с Лео в ресторане, мы пьем и болтаем один на один. Ещё совсем недавно я и подумать о таком не могла», – я окинула его взглядом ещё раз, стараясь не думать о том, что потом он поедет домой, к жене. Сейчас существовали только мы, и весь остальной мир замер. Он хитро улыбнулся и поднес руку к пламени свечи.

– Что ты делаешь? Любишь играть с огнём? – подмигнула я.

«Интересно, он чем он сейчас думает, как воспринимает наш вечер?»

Лео убрал руку, и я поднесла свою, но тут же отдернула, когда раскаленный воздух лизнул мою ладонь.

– С огнём нужно играть осторожно. Как я, – улыбнулся он мне в ответ.

Мы ещё немного поболтали и собрались в обратный путь. Я по привычке собралась делить счет, но он уверенным жестом поднес карту к терминалу, оставил щедрые чаевые и направился к гардеробной. Это немало удивило меня в приятном смысле, ведь раньше меня едва ли угощали в ресторанах.

Мы спустились в метро.

– Хочешь, покажу тебе тайну Петроградки? – его глаза весело блеснули.

Он подвел меня к воротам 9 – около номера было вырезано 3/4. Та самая платформа из Гарри Поттера.

– Говорят, много раз пытались закрасить, но всё нипочем. Можешь прыгнуть с разбегу, я прослежу, – он посмотрел в зазор между дверями ворот, чтобы проверить, не идет ли поезд, затем посмотрел на меня и засмеялся.

Войдя в прибывший вагон, мы встали совсем рядом друг к другу. День клонился к концу, и наши силы тоже.

– Сейчас дома буду смывать макияж за пять тысяч, – как бы невзначай произнесла я, глядя на наше с Лео отражение в двери вагона.

– Пять тыщ? Пять тыщ! На что? На мимолетное удовольствие? – он шокировано округлил глаза.

– Мне кажется, это стоило того. Это всего лишь момент, один день, но я буду помнить его, он будет греть мою душу очень долго, – я пожала плечами и перевела хитрый взгляд на него. – Ну и что, что дорого? Хорошо ведь получилось, правда?

Он лишь смущенно хмыкнул в ответ. «Ему сложно делать комплименты, я знаю», – смиренно подумала я. Темнота тоннеля в окнах сменилась светом и длинным рядом белых колонн – мы въехали на станцию. Я подняла глаза:

– Вот и моя станция. Ну давай, пока…

Я не договорила. Лео внезапно наклонился и сжал меня в объятиях. Моё сердце подпрыгнуло, по телу пробежали мурашки.

– Ещё увидимся с тобой, – прошептала я, и мой голос, всё моё существо затопила трепетная нежность.

– Конечно, куда же мы денемся? – улыбнулся он в ответ.

Я выскочила из вагона и направилась к переходу на другую ветку. Что только что сейчас произошло? Я не смела поверить в собственное счастье, но оно мечтательной улыбкой пробивалось сквозь обычно холодное выражение моего лица.

Меня распирало ликование. Сегодня он, обычно такой недоступный, изворотливый, маскирующий свои эмоции и чувства под шутками, был непохож сам на себя: проявлял интерес, внимание и даже заботу. И эти перемены произошли так неожиданно и резко…

Только что из этого получится? Не будем ли мы сожалеть об этом? Сейчас я счастлива так сильно, как не была за двадцать два года жизни. И упорно не хотела смотреть в возможное плачевное будущее наших отношений.

* * *

Два дня спустя ко всем спикерам мероприятия спустилась новая задача – записать небольшое видео с объяснением домашнего задания по своему блоку.

– Мы как-то централизованно это снимаем? – тут же пришло мне сообщение от Лео.

– Наверное нет, каждый по своему блоку. Можем встретиться в конференс-зале в час и записать, – напечатала я.

На сердце стало тепло. Вместо того, чтобы обратиться к организатору напрямую, он предпочёл написать мне. На внешнем уровне он храбрился, был звездой, мог найти общий язык с любым, но на самом деле по вопросам предпочитал обращаться к сдержанной рассудительной девушке на десять лет младше него, которая долго и терпеливо позволила к себе привыкать.

Перед уходом на съемки я погрузилась в работу, чтобы успеть закончить отчёт. Нутром я чувствовала, как в воздухе висит какой-то невысказанный вопрос, но решила не отвлекаться на него. Тем не менее, он всё же меня настиг.

– А вы со Львом ничего так вчера смотрелись! – слова Анжелы грянули посреди тишины кабинета, как гром среди ясного неба.

Я резко подняла голову и увидела, что моя коллега, с которой я доверительно поделилась секретом осенью, смотрит на меня с лукавой улыбкой. Эта фраза прозвучала неожиданно, но я чувствовала, что она назревала в ней всё утро. Это было утверждение, подразумевающее под собой вопрос – «Что между вами происходит?»

Я вспомнила, как в тот день на нас мельком бросали удивленные взгляды многие из участников – у необычной картины набралось тридцать свидетелей. Неужели это и правда так очевидно? Многим ситуация стала понятна без слов. Быть может, кто-то даже видел в окно наш побег вглубь Петроградского острова.

– Ох, спасибо! Да мы что-то, не сговариваясь, нарядились в деловые костюмы тогда. Это ведь важное мероприятие, – я играючи перенаправила русло разговора, отдавая себе отчет, что мы «хорошо смотрелись» явно не только в плане внешности. – Прости, мне пора бежать.

Так или иначе, у нас есть свидетели. Ситуация набирает обороты. Очень странно, что это совсем не пугает меня – я не боюсь ни сплетен, ни осуждения.

Ещё бы! Ведь я сама могу осудить себя строже, чем кто бы то ни было. Но когда я думала о Лео, то внутри рождалась лишь решимость быть вместе с ним. Угрызения совести странным образом отступали.

Я схватила блокнот и вылетела из кабинета на встречу с героем моих снов. Сердце неровно стучало. Мы вошли в пустынный конференс-зал. Просторная комната была погружена в сумрак, лишь тусклый свет ламп у сцены освещал первые ряды кресел, обитых синей тканью. Сев на кресла рядом со сценой, мы разложили тетради на стоящем рядом столе и настроили камеру на телефоне, чтобы записать объяснение задания для участников программы.