Читать книгу «Спринтер» Сани Поддубного - - Страница 6

Волк, сука, тряпочный он, короче, этот Мехаил. На улице утро, птички поют, людишки на работу ибошат, я на лавочке сижу грязный весь, обоссаный и с крылом, а этот вепрь упитый в хламидию вообще ничего не соображает. Я хули, подошел, пинка ему вдрочил, а тот улыбнулся пьяной харей так приветливо. Ааааа, говорит, санчор!!! Прикинь, не дал, сука, даж копеечки. На жопу, скотина сел, и вырубился. Если «не дал» – значит вкинул он все деньги в аппарат этот головоебальный, да и хер, в принципе, с ним. Каждый дрочит как он хочет.

Давай я, короче, ключи у него искать от джыпа его дырявого – в один карман, во второй. Ну а тут из двери этот хуесосик электрический, типа охранник, выскочил и давай вонять – вроде как я его шмонаю по беспределу. Я ему уже так душевно говорю – да отъебись ты от меня, мегавольт, сцуко! Ну и так, в двух словах накидал ему, коню, што после ихнего учреждения у Михо и денег-то остатца не могло, а ему самому, шлоебонцу мусоренному, я завтра нахуй голову топором отрублю… В общем – он мне еще раз своей хуйней электрической писданул, но отъебался в итоге. И Михо, и крыло трогать не стал. А мне во второй раз даже похую было – поднялся по-быстренькому, ключи нашел, дотащил поросятину эту до машины, на заднюю сидуху погрузил ну и крыло рядышком положил.

А что дальше делать – хуй просцы. Я пихло завел – а хули не завести, на батиной четвере система однохуйственная, печку въебал, вроде теплее стало. Ну, думаю, нехуй тут тусоватца, надо ехать. А я то весь стремный да вонючий. Ну нах, думаю. Майку я свою обтруханную снял, штаны с трусами обоссаными тоже. Подумал – да и выкинул всё нахуй. Снял с уебана перебуханного олимпиечку ну и застегнул – со стороны вообще хуй пойми, што я с голой жопой за рулем сижу. Ну и поехал неспеша по указателям…

Машина после спринтёра моего – говно полное. Не валит совсем, гудит, пердит, руль хуй повернешь и отсечку хер проверишь. Я то, хули, грамотный уже. Еду типа по указателям, без всяких колец и вваливаю нихуя – максимум соточку. Да она и не едет нихера больше. Ну а дальше, бля, такая делюга. Впереди пост мусорской – а я-то, типа, трезвый как животное, все заебись, только прав у меня с собой нет и где все документы от этой, суканах, блатной машыны, я хер бы её знал. Тут я рискнуть решил. Была нах, не была. Думаю – ну должна же когда-то вся эта невезуха, ебись она конем, закончитца? Попробую, нах, на дурака проскочить.

Но уже перед самым постом, припалил в зеркало и сразу понял – фортуна стоит раком, хуй проскочим. У Михо, сука, нога из дыры вывалилась. Пиздец – едет такой мобиль, из него нога волосатая в кроссовке торчит – это надо штоб за нами колонна луковозов хуячила, штоп они нас не остановили. Ну думаю – ебать иво в рот, как эту-то хуйню разруливать? Ну гаец, понятно, палкой машет – тормози типа. Я торможу. Хуяк – в бардачок, хуяк – в козырек… документов, понятно, ни там ни там нихуищща нет.

Подходит гайец, а я так окошко тонированное наполовину приоткрыл, тот мне хули чето жеванул на своем – «стырсыржнтбырмурпркин», ваши документы. Я ему жизнерадостно так говорю – здрасьте, вы погодите чутка, товарищь начальник, а я документы поисчу… А тот так припалил на меня строго, ну и это – выйдите, грит, из машины пожалуйста. И за пулемет свой нагрудный взялсо.

Я, хули делать, дверь открыл и чето мне так стыдно стало – писдец. Только раз в жизни так стыдно было – я как-то в лифте серанул жестко поутру, приехал вниз, а там четыре девки стоят, лифт ждут… И сейчас стыдно стало прям также стало, писдец просто как стыдно. Я, бля, думал олимпийку на мудя натяну а она ниже не тянется нихуя, короткая. Ну а гаец… Хули гаец. Гаец аж охуел от такого, шаг назад сделал и стоит шары пучит на то, как я мотню прикрыть пытаюсь. А мне, ёбаная жисть, чето вообще не по себе. Я чето в сторону попятился, в харю тому смотрю – а он вообще в полном ахуе. Ну я ему и двигаю, еще с улыбкой такой, чтоб не волновался – я, товарищ начальник, в туалет хочу, то есть срать. Писдец вообще, сил никаких нет, щас вот прям здесь обосрусь. Можно я, а, до лесочка вон сбегаю? Гаец, смотрю, аж хавальник раскрыл – представил, по всему видать, што я щас в довесок к видухе своей еще и поляну им обдрищу, ну и головой так кивнул, дескать – давай. Ну а я как вдрочил в лес бежать – лишь бы съебатца нахер оттуда. Ну добежал я до березняка, оглядываюсь – там уже весь пост на меня глядеть выскочил. Ой, писдец просто. Один гаец уже Михо аккуратно за ногу дергает, другой в Ниву заглядывает, а я загасился в траве как партизан-натурист, бля, и сижу в ахуе гляжу чо дальше то будет, даже комары похую…

Посидел я, короче, в кустах минут пять. Думаю – для просёру уже предел. Гайцо уже вдоль дороги нервно ходят и в мою сторону резкость наводят. Вариантов, хули, у меня было три:

– Терпеливый – в кустах до темноты зашкеритца. Учитывая то, что времени часов так семь утра, я уже в ахуе полном, жопа голая, комары долбят и крыло в машине лежит на пьяном Мехо – гавно-вариант.

– Смелый – гайцов, сцуко, на себя в лес выманить, оббежать дорогу вокруг, подкрастцо к Ниве и крыло незаметно оттуда ёбнуть. Типа Чингачгук голожопый, только перьев в башню нафтыкать. Решил я гусей не гонять – во-первых нихера я не Чингачгук, во-вторых гайцо такого викинга, бля, и подстрелить не побрезгуют, в третьих Мехо в плен возьмут, ну а в четвертых – куда я нахуй в таком виде с этой, ебись она в рот, железкой попрусь-то?

Кароче, решил я, нахер, идти сдаватца. Олимпиечку вокруг мотни обернул, ну и иду, жизнерадостно так, по травушке… И ведь, сцуко, видел, главное – коровы пасутца, но значения не придал. В общем – пиздык я правой ногой в што-то мокрое и, бля, сразу понял во што. В рыло б я не ёб этих коров, аж, бля, завыть тогда захотелось. Хули, на ногах шлёпанцы-хуёпанцы с чуровой барахолки, носочки еще светлые, я же, ёбаный Федором, нарядный такой за крылом поехал. И чо то мне в один раз как-будто похуй стало, типа как второе дыхание. Поебать. Выхожу – олимпиечка так по-бляцки на боку завязана, весь мокрый (роса, хули) и нога одна, в белом носке, аж по щиколотку в гавнищще зеленом с таким, кусочками травы, бля…

Гайцы, я думал, сука, заплачут. Чо то ты, говорят, неудачно. А мне, отвечаю, похуй мороз. Мы, бля, панки-сыроеды. Тот, который в машине лежит, он вообще по этой теме не заморачиваетца – в штаны серет. Ебло такое, серьезное сделал и к машыне пошел. Документы у Мехо в портках оказались, в заднем кармане я их так, типа об олимпиечку приобтер, и гайцам тяну – заценяйте, бля, демиурги! Те в ахуе даже смотреть побрезговали, изжай, говорят, Сыроед… И ржут как кони. Хули я им рукой даже помахал и ввалил ей с места как чорт, Мехо аж замычал чето.

Ну а дальше, сука – веселье кончилось, подзаибло оно уже, ну похуячила бытовуха. До дому мы домчались заебись. Я, хуйли с этой лавки взять, девятине и шохе со светофора просохатил, ну и победил косьмича каково-то удроченного, но он походу не гоночный нихуя. Ну а Мехаил пазик раз во сне ногой пнул – пазику похуй, он железный. Ну и так, по мелочи – народ залупался по обочинам, да зело коровьей свежостью воняло. Да мне уже и похую было.

Мехо я под окном у себя почивать бросил – пошел он фхуй. «Крутитца рулетка, игрет джаз, я проиграл, я пидарас». Вот нехай пидарас там и спит. Ну а я домой завалил как есть, хуевый, но родной – с крылом в руках, сцаный, сраный и мотня из под подола. Сифа, канешно, писдец. Батя спьяну чето про зачатие в нетрезвом состоянии пропиздел, мамка хотела вены смотреть. Хули делать – отмылся, порубал аки скот да и спать лег. Снилась хуета редкостная – как будто мне трамвай своей колбасой впердолить хочет, и током бьетца, а я от него съебываюсь по рельсам. Типа я тоже трамвай. Писдец, так даже с ганджубаса не пропрет – хули, заебись за крылом съездили.