Читать книгу Танцы в темноте - - Страница 2

Ярко-голубое небо Москвы окрасилось в серые тона, подул холодный ветер, и Мирослава посильнее запахнулась в пальто. Она совсем не ожидала, что сегодня будет так прохладно. Середина октября обычно, хоть и не была теплой, но точно не леденящей морозным воздухом. Она любила осень за ее яркие краски на деревьях, но еще больше она любила Ярика.

Ей нравилось наблюдать за тем, как он подносил фильтр сигареты к губам, делал глубокий вдох и размеренно выдыхал серый дым, при этом выглядя до чертиков сексуальным. Нравились Григорьевой и его зеленые, как два больших изумруда, глаза, в которых она тонула каждую секунду пребывания рядом с ним. Каштановые короткие волосы с причудливой модной челкой и руки. Сильные, со взбухшими венами. Он был ее идеалом.

Она смотрела на него с замиранием сердца и пыталась понять, о чем же он думал. Ей всегда хотелось залезть в его голову и увидеть мир его мыслями. Почему-то ей казалось, что его мир ей понравится. Ведь ей нравится он. А, значит, ей должно нравиться и все, что связано с ним. Но Ярослав так не считал.

В отличие от Миры ему совершенно не хотелось залезать в ее голову и видеть мир ее глазами и мыслями. Ее мир был скушен. Учеба, домашка и вечер в приятной кампании подруг или отца. Иногда с ним. Она не любила тусовки, большие скопления людей и просто не любила то, что нравилось ему. А нравилось ему отдыхать так, чтобы голова на следующий день болела так сильно, как прекрасно вчера он погулял.

Они были слишком разными, и пока она смотрела на него и восхищалась им, он смотрел на других, выбирая себе жертву на ночь. Блонди с первого курса дала ему вчера и даже несколько раз, а вот рыжая с третьего еще нет. Мысленно он уже представил ее без всего. Сочные бедра, аппетитная грудь и сексуальный взгляд. Да, она в его вкусе.

– Я очень замерзла. Может, мы пойдем в здание? – Мира прервала его фантазии, в которых он уже несколько раз успел раздеть девчонку.

Колесников посмотрел на свою девушку. Она тоже была красивой. Иссиня-черные кудрявые, как маленькие пружинки, волосы. Выразительно большие глаза цвета графита. Стройная фигура типа песочные часы, а именно с в меру большой грудью и задницей. Но все это было для него недостижимо. Они встречались уже почти год, но Мирослава так и не подпустила его к себе ближе, чем на уровень поцелуев.

– Ты иди, а я вернусь скоро, – ласково произнес он, и у Миры даже не возникло никаких подозрений на его счет. Ее было слишком легко обмануть. Она была слишком доверчивой.

И только стоило Мирославе войти в помещение, как Ярослав подмигнул рыжеволосой девушке, решившей тут же к нему подойти для дальнейшего знакомства. Так было всегда. Он делал то, что считал нужным, пока она видела в нем только хорошее и мечтала о том, как когда-нибудь они поженятся и нарожают много-много детей. Мирослава верила в сказки и ходила с розовыми очками на глазах. Ей казалось, что мир прекрасен, и в нем совершенно нет зла. Но зло было. Просто ее тщательно от него прятали долгие годы.

Учеба на факультете социологии была ее отдушиной. Она обожала учиться и узнавать что-то новое, поэтому предпочитала шумным вечерам в ночных клубах или вечеринкам в коттеджах чтение или просмотр увлекательной программы в интернете. Когда новые знания проникали в ее голову, она испытывала что-то вроде воодушевления. В такие моменты ее мозг становился сосудом, в который постепенно наливали жидкость в виде знаний.

Но в последние пару недель Мира стала тосковать по вечерам. Ей не хватало Ярослава. Он вечно где-то пропадал. Говорил, что проводит время с друзьями, с которыми ей будет совершенно неинтересно, но при этом даже ни разу не пригласил ее хотя бы ради приличия с ним. Григорьева начинала беспокоиться. Может, он просто-напросто ее разлюбил? Или ему надоело ждать, когда рухнет ее стена, и она впустит его не только во внутренний мир, но и в более интимные уголки тела. Она не понимала этого, поэтому и злилась.

Но как только видела его, злость сразу же отходила на сотый план. Григорьева всю свою осознанную жизнь была влюблена в Ярослава. Она мечтала о нем каждый день, начиная с пятнадцати лет, и только через четыре года ее мечты стали явью. Он пригласил ее на свидание, а уже через неделю предложил встречаться.

Тогда она была самой счастливой женщиной на всем белом свете, они часто ходили на свидания, проводили время вместе и самое главное – он смотрел на нее, как на самую лучшую девушку во всем мире. Сейчас же его взгляд стал холодным, как и он сам, и это ее расстраивало. Мира все уповала на то, что это такой период в отношениях, его просто надо пережить, и все будет как и прежде. Но ничего уже не будет как прежде. Главным образом потому, что Ярослав теперь другой.

И Ярослав сам прекрасно это понимал. Когда они с Мирославой только начали отношения, она действительно ему нравилась. Его привлекла ее улыбка и то, какими щенячьими глазами она на него смотрела, но время шло, а дальше, чем до нежностей в виде поцелуев и неловких прикосновений они так и не дошли. А ему было очень важно, очень нужно, ведь для него эта часть жизни стоит вровень с обыденной. Вот он и сходил разок налево. А где разок, там и два.

Колесников так и не заметил, как втянулся и погряз во лжи. Днем он был с Мирой, показывал ей себя нежным, дарил поцелуи и что-то, мало напоминающее любовь, а вечером – с разными девицами, получал оргазм и доставлял удовольствие и им. Стоило бы, наверное, расстаться с Григорьевой, но он просто не мог. Не потому что любил, а потому, что ему запрещал отец.

«Это выгодный союз, Ярик, – говорил он, прикуривая очередную сигару. – Мне нужен наследник, и не абы от кого, а от той девушки, чья семья вертится в наших кругах. Мирослава – отличный вариант, поэтому, будь добр, прояви к девочке внимание. А годика через три поженитесь и родите мне внука».

Когда Колесников-младший пытался противиться радикальным методам отца и говорить, что было бы куда логичнее женить его старшего брата, глава семейства и на это находил ответ:

«Твой брат совершенно неуправляем и, ты знаешь, давно отрекся от моего наследства. Я не могу и не собираюсь его просить делать мне наследника. Он сам виноват. Пусть теперь выживает без моей помощи как может. У меня вся надежда на тебя, сын», – и как любил делать Григорий Иванович в такие моменты – по-отечески он похлопал сына по плечу, как бы показывая, что он ему важен.

Поэтому он изменял Мирославе, и ему ни капельки не было стыдно. Она сама виновата, сама от него закрылась, а он просто не мог терпеть так долго. Как и сегодня, не дождался вечера и решил уединиться с дамочкой прямо в кабинете брата. Не думал, что тот вернется так не вовремя. Вечерников у него сегодня не было, а пары кончились, и вот чего ему нужно было прийти сюда прямо сейчас?

– Сук, – пробурчал он, оторвавшись от губ рыжеволосой третьекурсницы. Стал одеваться. – Жек, ты чего вернулся?

Но Женя сразу ответить не смог. Как остолбенелый он долго смотрел на то, какими глупыми выглядят действия младшего брата, пытающегося как можно быстрее избавиться от следов близости с не его девушкой.

– Мирослава знает, чем ты тут занят? – Колесников-старший положил на стол кипу бумаг.

– Нет, и ты ей не скажешь, – отрезал Ярослав, будто думал, что это ему поможет спастись от чересчур любящего правду старшего брата.

– И почему же? – выгнул брови дугой, решив послушать оправдания брата.

Женя не был удивлен. Скорее, поражен, что застукал Ярослава сейчас, а не пару месяцев назад. Ярик был ужасно ветряным и непостоянным. Ему нужна была страсть, а юношеский максимализм, который он должен был перерасти еще четыре года назад с окончанием подросткового возраста, так и не выветрился из его головы. И почему только Мира так сильно его любила? Он ведь был полным идиотом, когда дело касалось отношений.

– Потому что тогда отец лишит меня всего, ведь я же должен быть хорошим сыном, в отличие от тебя, брат, – Ярик проводил спутницу из аудитории и, вытащив сигарету из пачки, закурил. Предложил брату, но тот отказался. – Я же должен жениться на Мирославе, потому что она идеально подходит под понятия хорошей жены для меня, по мнению отца. И если он узнает, что мы расстались, а это непременно произойдет, когда Мира узнает о моих изменах, меня ждет полный пиздец. Отец ненавидит, когда рушат его планы. Поэтому ты просто обязан помочь мне, как старший брат.

– То есть я должен сделать вид, что ничего не видел и врать девушке, которая этого совершенно не заслужила, потому что тебя ждет пиздец? – наклонил голову в сторону Женя, усмехнувшись, когда Ярослав кивнул. – Допустим, я это сделаю. А ты? Ты продолжишь ей изменять?

– А что мне еще делать, когда она сама к себе не подпускает? У меня как бы потребности.

– У тебя спермонедержание, Яр, а не потребности, – съязвил старший из братьев.

Бедная Мирослава, неужели она не видела, насколько Ярославу на нее плевать? Женя не понимал. Он видел, как она смотрела на Ярика, он бы все отдал, чтобы так влюбленно смотрели на него. Но на него так никто не смотрел. К сожалению.

– Так ты поможешь мне? – умоляюще посмотрел на брата Колесников-младший.

Если он сейчас расскажет Мирославе всю правду о том, кого она так сильно любила почти всю жизнь, ее сердце разлетится на миллионы осколков, и она больше никому не сможет довериться. А ему очень было нужно, чтобы она доверилась ему. Поэтому он сначала ее подготовит, максимально подготовит и тогда все расскажет. Только поэтому он «поможет» брату.

– В последний раз, – Женя недовольно помотал головой, когда на лице Ярослава заиграла победная улыбка, и покинул кабинет.

Уже на улице он выпустил пар, несколько раз пнув мусорный бак. Увлекшись своим гневом, мужчина не заметил, как Мирослава подошла сзади и неловко коснулась его руки. А потом пропищала, как самый настоящий мышонок:

– Мне очень неудобно тебя просить, – тихо начала она, испугав его неожиданным прикосновением. Он вздрогнул, повернулся и расплылся в глупой улыбке. – Можешь, пожалуйста, отвезти меня домой? Ярик не отвечает, у папы важная деловая встреча, а я до жути боюсь ездить в такси с незнакомцами.

– Привет, малышня, – ласково отозвался Женя, открыв дверцу машины девушке. – Садись и все удобно, проси, когда надо.

Мира благодарно улыбнулась Жене, расположившись на переднем сиденье. Когда авто тронулось с места, Колесников спросил:

– Как твои дела? Что-то давненько ты ко мне в корпус не заходила, я соскучился уже.

Он действительно скучал. С тех пор, когда занятия по истории были перенесены в корпус по-соседству, Мирослава практически перестала появляться там. И он совсем ее не видел. А ему было очень это необходимо. Она была единственной, ради кого он с утра приходил на пары к студентам и делал вид, что очень счастлив вести у них занятия по истории. Нет, он любил свой предмет, в каком-то роде это даже было его страстью, но не настолько, чтобы разжевывать и так очевидные вещи студентам, которым, по большему счету, плевать на его старания. Им лишь бы отсидеть пару.

– Отвратительно дела, – призналась Григорьева, уже в третий раз за последнюю минуту посмотрев на телефон. – Твой брат, кажется, меня не любит. Мы совершенно перестали с ним говорить и ходить куда-то. А про корпус… Я совсем забыла о том, что обещала зайти, из-за переживаний. Прости. Я тоже соскучилась.

Соскучилась. Он улыбнулся. Она скучала по нему. Это его волновало.

– Мой брат иногда ведет себя как идиот, но, я надеюсь, вы в скором времени разрешите эту проблему. – врал он, совершенно не желая, чтобы Ярослав снова причинял Мире боль. – Может, я смогу заменить брата и сходить с тобой куда-то? Как смотришь на то, чтобы посетить со мной кино? Я тоже, между прочим, Колесников, и тоже очень даже симпатичный.

– Ты просто так отведёшь меня в кино? – удивлённо округлила глаза Мирослава.

– Я тебе больше скажу, – Женя ухмыльнулся, – мы пойдем на тот фильм, который выберешь ты, даже если это будет сопливая мелодрама.

– Спасибо! Правда, огромное спасибо! Я так давно никуда и ни с кем не ходила! – чуть ли не разрыдалась от счастья Григорьева. – Только давай фильм ты выберешь, я совершенно не понимаю в кинематографе. Мне понравится любой жанр, я не привередливая.

– Уговор, – и Женя свернул на другую улицу, ведущую в сторону кинотеатра.

***

Они сходили на комедию, которая не зацепила их ещё на первых минутах, и поэтому они ушли в кафе. Выпили кофе, немного обсудили погоду и последние новости, и Женя по просьбе Мирославы отвёз ее домой. На самом деле ему не хотелось с ней прощаться, но она так просила, а он не мог ей отказать. К тому же, у нее пропало настроение после того, как Ярослав всё-таки ответил ей и сказал, что сегодня уехал помогать отцу.

Пройдя домой, Женя включил кофемашину и, скинув вещи, встал у шкафа, задумавшись. Чего ради он помогал брату? Почему не рассказал ей все сегодня? Быть может, тогда бы и у него появился шанс. Она ведь нравилась ему. Сильно нравилась. Ещё со времён его занятий с ней. Он готовил Миру к ЕГЭ по истории по просьбе ее отца и тогда рассмотрел в ней то, чего не видел прежде, и это его зацепило.

Вот только выбрала она не того Колесникова. Но Женя решительно настроился на то, чтобы изменить ее выбор партнёра. Именно поэтому, налив себе кофе, включил ноутбук и нашел тот сайт, на котором Мирослава искала общения, недостающего ей в реальности. Она как-то поделилась с ним этой ссылкой, а теперь он немного похимичит.

Зарегистрировался под нетипичным для себя «Женёк», в фото профиля добавил какого-то милого котика из интернета, а в описании оставил загадочное: «Ищу свою Василису Прекрасную», зная, как она любит сказки. Нашел ее профиль, долго изучал и лишь спустя полчаса написал:

Ж: Привет, а ты знала, что имя Мирослава произошло от мужской версии Мирослав? И что с древнеславянского оно переводится не иначе, как «славная миром» или «прославленная миролюбием». А ещё обладательница такого имени раньше причислялась к особе аристократической крови. Как думаешь, аристократическое происхождение твоего имени оказало на тебя влияние?

Сообщение было отправлено, и Женя ощутил волнение. Он знал, что ей понравится. Она любила историю и легенды. А он знал слишком много таких легенд. Только бы она ему ответила. Она как раз была в сети, что подтверждал зелёный кружок в правом нижнем углу фотографии. Он скрестил пальцы на удачу.

Не прошло и пяти минут, как она отправила ответное сообщение. С замиранием сердца Колесников открыл его, надеясь, что она не назвала его психом и не послала куда подальше. Он еще не знал, к чему приведет его идея с перепиской, но точно был уверен, что, если выгорит, то он сможет покорить ее не только в сети, но и в реальности.