Читать книгу Северная сага. Лесной Кот - - Страница 4

По моему лицу ползла муха, я ощущал ее движения, как она перебирает мелкими шустрыми лапками по щеке, затем по носу. Мне было щекотно, хотелось ее смахнуть, но своего тела я не чувствовал, не мог даже напрячь мышцы лица. И мне было очень холодно, как будто тело просто окоченело намертво. Так продолжалось минут десять. Потом я ощутил покалывания по всему организму, как будто миллионы мелких ледяных иголок впивались в кожу и тут же таяли, растекаясь под кожей. Наконец чувствительность стала восстанавливаться, и я, для начала, смог сморщить нос, чтобы прогнать надоедливое насекомое. Муха, недовольно жужжа, улетела. Приоткрыв слегка один глаз, я понял, что лежу в высокой траве. Слева, метрах в пятидесяти, виднелась небольшая рощица лиственных деревьев.

Собравшись с силами, я приподнялся на одном локте и попытался оглядеться. Странно, ведь только что была ночь, и я был в лесу. Сейчас же ярко светило солнце, находящееся в зените, и лежал я на большом лугу, заросшем густой зеленой травой.

И тут я вспомнил, чем закончился обряд Горазда – молния ударила в его пиротехнические бочонки с фейерверками! Мы же на воздух взлетели! Взорвались нафиг!

– И как я здесь оказался? – спросил я себя вслух. – Кто меня в поле перетащил? Что здесь происходит, в конце концов???

На всякий случай, я осмотрел себя, насколько смог, и убедился, что тело по-прежнему мое. Почему-то в голову пришли воспоминания из прочитанных книг о попаданцах в прошлое, они там почти всегда в чужих телах оказывались. Но нет, я в своем теле, в своей посеребренной кольчуге, шлем на голове, меч в ножнах на поясе, да и остальные вещи при мне, те, с какими я к идолу на капище выходил.

Ну ладно, и то хорошо, что я – это я. Дальше будем посмотреть, как говорится. Ничего, вроде, не болит, руки-ноги целы, голова не кружится, в себя пришел полностью, пора людей искать. И вообще, хотелось бы знать, где это я.

В сердце, конечно, что-то екнуло, когда про попаданцев вспомнил, но разум твердо уверял меня, что все это из области фантастики. Тогда ноги в руки – и вперед, к народу, в деревню, к машине, наконец. Там у меня в багажнике бутылка вискаря припрятана, теплого уже, наверное, на таком-то солнце. Неожиданно очень сильно выпить захотелось, прямо из горла и полбутылки залпом. Для начала надо оглядеться, чтобы понять, в какую сторону идти следует. Так, рощицу слева я уже видел, что дальше? А дальше что… м-м-море? Это как? В Новгородской области посреди леса? Бред какой-то. Метрах в ста от меня я увидел каменисто-песчаный берег бескрайнего темного моря, спокойного, с небольшими белыми барашками, бегущими по легким волнам.

Итак, я находился на большом лугу, позади меня вдали виднелся густой темный лес, слева и справа росли редкие рощицы лиственных и хвойных деревьев, а впереди раскинулось натуральное море.

На всякий случай я помотал и потряс головой, вдруг видение пропадет. Но нет, не пропало, море никуда не делось. Придется вставать и идти проверять, что это такое и что дальше, там, за рощицами. Звоночки о попаданцах звенели в голове все сильнее. На самом деле, я даже обрадовался, почувствовал легкий мандраж в предвкушении разгадки. Если я и правда куда-то провалился во времени, это прямо исполнение давней мечты, можно сказать. Всегда хотел так. Однако, нужны доказательства, одних ощущений и неожиданного пейзажа маловато.

Так, куда идти? Налево или направо?

– Нормальные герои всегда идут в обход! – пропел я песенку из старого детского фильма. – Но в обход мы не пойдем, мы по берегу пройдем! – во как, стихами заговорил.

Проверив, не оставил ли чего на траве, я подтянул ослабший ремень, поправил снаряжение и пошел в сторону берега. Дойдя до береговой линии, я внимательно осмотрел все вокруг и сделал заключение, что по внешнему виду и песок, и сами во́ды моря типичны для Финского залива, такие же гранитные камни, тот же темно-желтый крупный песок, та же бурая вода и мелководье. Нанесенный волнами прошлогодний камыш густо застилал побережье.

– Ну, хотя бы не в Африке оказался и не в Карибском море! Уже хорошо, – с этими словами я пошел направо вдоль берега. Следов пребывания человека, таких как бутылки, обрывки пластиковых пакетов, окурки и консервные банки, отсутствовали. Берег был идеально чист.

Шел я долго, часов шесть, особо не торопясь, высматривал следы цивилизации на берегу и, не находя их, удивлялся все больше и больше.

Была одна странность, которую я отметил – состояние моего здоровья. Ничего не болело, сил было – хоть отбавляй. Но самое главное и удивительное для меня – это острота зрения. Вообще-то, я практически всегда пользовался контактными линзами, уже лет десять носил их почти все время. Сейчас потребности в них я совсем не ощущал, отмечая все мелкие детали на таком расстоянии, что даже раньше, в молодости, такого со мной не происходило.

К вечеру я дошел до небольшого, на удивление прозрачного, ручья, впадающего в море, где решил сделать привал. Припасов у меня с собой не было, но я поднялся вверх по ручью до ближайшего подлеска и набрел на болотистую лужайку с прошлогодней клюквой, крупной и сладкой. Перекусив ягодой, я рискнул глотнуть воды из ручья и был удивлен ее чистотой и свежим вкусом.

Здесь же я решил остановиться на ночлег, предварительно осмотрев место на предмет присутствия медведей, так как клюкву не я один люблю, но следов и характерных куч помета не обнаружил. Ночь обещала быть теплой, дождя не ожидалось, на небе не было ни облачка, поэтому шалаш строить смысла не было. Как и костер разводить, готовить все равно нечего. Пока шел, видел пару раз совершенно не боящихся меня зайцев, что-то увлеченно поедающих в траве недалеко от берега, но охотиться было нечем, лук со стрелами остался в палатке где-то в далекой новгородчине, силки на заячьи тропы ставить было откровенно лень, не настолько оголодал еще. Была, конечно, сулица, но не заточенная, жалко зверушек тупой железкой бить. Кстати, надо бы ее заточить на всякий случай, хотя при встрече с правоохранительными органами это чревато. У меня и меч не заточен, вот еще какая засада. А если я все-таки попал и мне сегодня в бой? Да, попадос… Или дилемма, не знаю, что сейчас больше к случаю подходит…

Нарубив большим ножом нижних еловых веток, устроил себе лежанку, где уселся и все же решился заточить одну сторону лезвия и кончик сулицы. Хороший точильный камень у меня с собой был, лежал в поясной сумке. Если что, отбрехаюсь, надеюсь, под нож на палке косить буду. Затачивая сулицу, я вяло размышлял, бывает ли здесь в глуши полиция или нет. Что-то устал я, мысли путаются, спать пора.

Проснулся я с первыми лучами солнца, отлично отдохнувшим, свежим и бодрым. Умылся тут же, в ручье, выпив из него воды побольше, чтобы заглушить подступивший голод, и надеясь на то, что скоро выйду к какому-нибудь населенному пункту или трассе, все же не в тайге живем, Новгородская и Ленинградская области заселены густо.

Нацепил на себя свою кольчугу, опоясался, проверив все ли снаряжение на месте, подхватил шлем и сулицу, и направился дальше вдоль берега.

Через некоторое время я вышел к краю вдававшегося в берег большого залива, в глубине которого заметил много деревянных построек и деревянный же причал с пришвартованной к нему крупной лодкой, издали напоминавшей по форме старинную ладью или норманнский драккар.

Еще раз удивился остроте своего зрения, потому что до лодки было метров пятьсот, не меньше. Но я спокойно рассмотрел даже круглые, норманнского типа, щиты, окрашенные в белый, черный и красный цвета, прикрепленные к бортам этой лодки по пять штук с каждого борта. От домов к причалу и обратно ходили несколько человек, перетаскивая в лодку какие-то мешки, тюки и свертки.

– Как будто братья-реконструкторы здесь обосновались, – очень похожие строения и ладью я видел в Выборге в деревне викингов, приходилось там бывать неоднократно.

– Ну вот, вышел, наконец-то, к людям! – обрадовался я и направился по обнаруженной мной тропинке, протоптанной меж прибрежного подлеска, в сторону деревеньки, весело насвистывая старую мелодию из какого-то советского мультфильма, про доброту, друга и карамельку про запас в кармашке.

Не доходя до ближайших строений метров сто, подлесок поредел настолько, что я мог видеть уже всю деревеньку и причал с ладьей, а также рассмотреть людей, деловито сновавших туда-сюда. Между причалом и домами было открытое пространство, в центре которого я увидел разыгрывающуюся непонятную сцену. На небольшой бочке сидел крупный длинноволосый и бородатый мужик в старинном костюме воина, то есть в открытом шлеме, с мечом в ножнах на поясе, кольчуге с короткими рукавами. На его ногах были свободные кожаные штаны и низкие сапоги. В руках он держал кинжал, или длинный нож, перебрасывая его из руки в руку. Перед ним, стоя на коленях, качался, наклонив голову, белобрысый молодой парень с небольшой бородкой, босой, в простой льняной рубахе и светлых кожаных штанах. Руки его были связаны за спиной, лицо, как я разглядел, окровавлено. Кровь была и на левом плече. Мужик в шлеме о чем-то его спрашивал, а парень мотал головой в ответ и периодически сплевывал перед собой кровавые слюни.

– Странная картина. Как-то все слишком натурально выглядит для реконструкторов, – я остановился за широким кустом, так, чтобы меня не было видно из деревни и от причалов.

Разглядывая непонятную сцену дальше, я увидел пятерых женщин разного возраста, стоящих у стены первого дома и прижимающих к себе нескольких подростков и детей. Перед ними, раскинув руки, по всей видимости, без сознания, лежал на спине мужчина в такой же, как и у стоящего на коленях парня, льняной рубахе. Около лежавшего стояли еще двое воинов с длинными копьями в руках, одетые в кожаные нагрудники с нашитыми на них железными бляхами и колпаках, обитых железом.

– Как будто сторожат их, – подумал я.

Неожиданно из группы, стоящей у стены, выскочил невысокий мальчишка. Он попытался рвануть, что есть сил, в сторону леса, туда, где спрятался я, и успел отбежать метров на двадцать. Но вдруг, совершенно неожиданно для меня, один из воинов в кожаных доспехах метнул ему вслед копье, длинный и острый наконечник которого вошел пареньку точно между лопаток и вышел из груди. Паренек с разбегу шлепнулся лицом в землю и застыл без движения.

– Эта тварь в кожаном панцире только что боевым оружием проткнула насквозь ребенка! Так только насмерть можно, без вариантов, я даже кровь видел, вылетающую яркими алыми брызгами вместе с наконечником копья из груди беглеца! – я стоял с открытым ртом, не веря своим глазам.

– Нихрена это не реконструкторы, все слишком реально, – я потряс головой, как будто пытаясь прогнать от себя наваждение. Словно подтверждая мои догадки, заголосили женщины, заплакали дети, второй воин заорал на них на каком-то гортанном языке и направил свое копье в их сторону. Женщины тут же притихли и прижали к себе детей еще сильнее.

– Надо спасать людей, потом разбираться буду, что это за твари здесь хозяйничают! – понимая, что врагов слишком много, я решил, что нужно максимально скрытно подобраться к постройкам. Мне может помочь только неожиданная атака. Не выбираясь из подлеска, я побежал так, чтобы оказаться за избами, для того, чтобы выйти на противника из-за центральных построек.

– Черт бы побрал эти реконструкторские правила с не заточенным оружием! Мой меч сейчас только в качестве железного лома сойдет! Хорошо, что хоть сулицу заточил вчера, – думал я на бегу. Пригнувшись, я выбежал из леса позади домов, стараясь не выходить на просматриваемые с причала места, добежал до первого строения и притаился за его стеной, отметив, что дыхание совсем не сбилось, хотя бежал я очень быстро. Оглядевшись по сторонам, я увидел в нескольких метрах от себя труп крупной лохматой собаки, разрубленной чуть ли не пополам, в очередной раз убедившись, что не в реконструкторскую игру попал. Все куда как серьезней. В левой руке у меня была сулица, в правую я взял с пояса свой меч, поработает за дубинку, будем глушить гадов. Надо отметить, что работать с оружием я могу обеими руками одинаково. Вдохнул-выдохнул несколько раз, успокаивая себя, и рванул между домами в сторону причала.

Я все рассчитал правильно и выскочил из-за угла дома прямо на этих двоих кожаных уродов, что стало для них большой неожиданностью. Не знаю по какой причине, наверное, больше от страха, я заорал во весь голос: «Ver thik, her ek kom!»3 и со всей дури влепил мечом по кожаной башке ближайшего ко мне воина, стоящего с копьем в руках. Звук от удара напомнил мне второсортные боевики, когда для озвучки наносимых ударов лупят чем-то тяжелым по подвешенным на крюках мясным тушам. Кожаный закатил глаза и мешком повалился на землю.

Второй кожаный как раз вразвалку направлялся вытаскивать свое копье из тела паренька, но успел отойти только на несколько метров, так что в два прыжка я подскочил к нему и двинул тупым концом сулицы в солнечное сплетение. Доспех ему не помог, и он согнулся пополам, хватая разинутым от ужаса ртом воздух. Плоской стороной меча я двинул ему по затылку, окончательно вырубив, развернулся и бросился к сидящему на бочке воину в шлеме.

Этот был не чета первым двум, успел вскочить, выхватить меч, отпрыгнуть на пару метров назад и приготовиться к отражению моей атаки. Я оценил снаряжение и сноровку противника, поэтому сразу на него не кинулся, по пути чуть притормозив у стоящего на коленях парня и резанув по веревкам, стягивавшим его руки, заточенной стороной сулицы, освобождая его от пут.

– Помогай, парень! – крикнул я, видя, что тот в состоянии нормально двигаться.

Обойдя встающего на ноги парня слева, я выскочил на противника, по всей видимости главаря шайки, судя по его богатому снаряжению. Самым неприятным было то, что от причала, побросав все тюки, к нам бежали еще шестеро кожаных уродов. Чтобы встретить их достойно, мне нужно было завалить главаря за пару секунд. Здесь я церемониться не стал, а провел удар мечом, целясь ему куда-то в живот, который он конечно же парировал, но не учел, что в моей левой руке была сулица, которой я, без замаха, просто ткнул ему в глаз и тут же выдернул обратно.

Повезло, что у остальных разбойников было только два копья на всех. Не добежав метров двадцать, один из них решил метнуть копье в меня, и я умудрился перехватить его в полете и тут же вернуть обратно, причем во второго копьеносца, уже изготовившегося к броску. Попал ему в живот, сочно так, с громким чавкающим звуком. Он согнулся, хватаясь руками за древко торчащего копья и дико крича, и вышел из игры. Надо отдать должное моим реконструкторским тренировкам, когда мы метали друг в друга копья и перехватывали их в полете, отправляя обратно в противника, причем все это происходило в сближении на бегу, так что такие вещи я люблю и умею, что меня и спасло сейчас.

Боковым зрением я уловил движение и заметил, что спасенный мной парень также ловко бросил трофейное копье в набегающих врагов и поразил в грудь еще одного кожаного упыря. В руке парня оставался длинный тесак, тоже трофейный. Осталось четверо противников, которые притормозили перед нами и создали что-то вроде полукруга, готовясь к нападению. Трое из них были вооружены нормальными мечами, четвертый был с тесаком попроще, вроде того, с которым был мой союзник.

– Ver thik, her ek kom! – снова заорал я, помня, какой эффект произвел в первый раз, и не ошибся.

Тряхануло их знатно, сразу видно было, что боевой настрой совсем пропал. Чтобы не терять преимущества, произведенного моим боевым кличем, я рванул вперед и махнул сулицей поперек на уровне шей противников, туда и обратно. Удачно, вспорол горло сразу двоим кожаным, которые булькая кровью и хрипя, повалились на спины. Третьего противника достал мой союзник, удачно рубанув понизу и вспоров тому бедро, из которого фонтаном хлынула кровь. Этот тоже не жилец. Последний враг, глядя на то, что стало с его соратниками за каких-то несколько секунд, просто отбросил меч и плюхнулся на колени, вереща что-то на своем языке. Ну, собственно, понятно, что – просил пощадить его.

Я огляделся по сторонам и противников больше не заметил. Зато заметил, как две женщины хлопотали около лежащего мужика, которого я наблюдал из леса, пришедшего в себя, а остальные с остервенением пинали уже связанных (и когда успели?) моих первых противников, кажется, даже не очнувшихся.

– Успокой их, – сказал я парню, смотрящему на меня круглыми глазами. – Эти еще нужны для допроса! А то бабы их порвут.

Парень тут же крикнул бабам прекратить избиение, причем его язык я понял прекрасно, было сказано по-русски, хотя и слегка непривычными для меня фразами. Потом он развернулся ко мне и сказал:

– Спасибо за помощь, нурманн, не знаю твоего имени! Я – Варяжко, сын десятника Доброги.