Читать книгу Хорошее плохое. Поэтические опыты - - Страница 2

устав от всплесков весел и мечей

Итака наконец под первым снегом

уснула – ныне путь в нее открыт.

нет больше ни циклопов, ни сирен

ни лестригонов – смело приближайся

чтоб селфи сделать у прибрежных стен

к ним, помнишь, так спешил припасть Улисс

то там то тут попутно припадая.

Итаки возжелав, о ней молись:

здесь на ловца расставленные сети

добычи легкой ждут – и он спешит

отдаться им легко и благодушно.

тут всякий ладно скроен крепко сшит

и оттого наверное так душно

и глазу и уму. позвав сюда

как лестригон Итака истощила

тебя, сокровища последними прибрав,

укрыв в снегу под сенью мертвых стен

где кроме моря не на чем споткнуться.

но раз ты здесь, возьми все с чем пришел

свали небрежно на песчаной дюне

и подожги: пусть новых дураков

свет маяка твоей мечты приманит.

а сам ложись там где Итака спит

мечтать о шелесте и волн и весел

***

это – солнца пыльный лучик

это – дедов карандаш

это – память что замучит

если жертву ей не дашь

это – бабушкин наперсток

жженый сахар тихий стыд

это детство – смотрит черство

и ни разу не простит

***

у рыбы – взять того же сома или пескаря

ни выходных ни отпуска ни каникул

дней единенения с жабами или тритоном

нового рыбьего года счастливого рождества

местного посейдона в озере по соседству

захудащего дня рождения

тиной закрывшись от света в шапке из ряски

колышется то по теченью – то против

ища перемен

дни заполняет сличением черных точек на дне

с расположением песчинок

а по той стороне воды пирует свобода:

летают чудесные твари их бледные тени

отражает песок и воздух густой

стрекочет касаясь зеркала множеством ножек

где-то там под кустами таится в траве удильщик

да святится имя его в прибрежном рогозе

и серебристый крючок его – знак избавления

тритонам – от глупости, рыбам – от безнадеги

***

корабль осени к отплытию готов

заполнен трюм пахучими скирдами

сырых туманов

холодом придонным

от парусов повеет поутру

и всхлипнет от волны смолистый бот

на берег сбросив золото и ром

три короля взойдут по его трапу

а нас дневающих над брошенным добром

дырявым снегом – даром третьим – ссудит небо

и солнцу на посмешище

отдаст

***

все рыбы осени спускаются на дно

глухого сада и дыша туманом

неслышно подъедают первый снег

за слоем слой укладываясь в мякоть

из мха и снега морды их торчат

и каждый шаг твой впитывают жадно

все рыбы этой осени – на суше

от шелеста их губ и плавников

внезапно воздух дрогнет и застынет

напитанный как губка тишиной

тоска должна заканчиваться морем

в котором вновь поднимется туман

и берега сомкнутся до рассвета

***

дел еще столько —

не вместит календарь

руками ловить

полные жмени солнца

слух щекотать

скрипом голодной вороны

в сны укладывать

неба вечерние платья

сплетать

звук за звуком

города поезда объятья

улыбаться

остающимся на перроне

глубже дышать

и разжимать ладони

мир оставляя тому

кто останется

жить

***

из черноты ночной гудок —

курьерский лих

всего каких то пара строк —

и ветер стих

под колпаками фонарей

следы огня

и эти толпы мотылей

через меня

***

тысячей птиц

упавших в вечерний свет

несказанные слова

от дыхания тают

на языке

угольком

с неба упавшие буквы

словно снегирь

заблудившийся ищет ночлег

***

что останется от человека

если нет его рядом на коротко или дольше