Читать книгу Книжная лавка на «Ваське» - - Страница 4

Следующая неделя прошла для Кристины в приятной суете. Хозяин лавки честно признался, что здесь не было такой красивой витрины с тех пор, как умер его отец.

Кристина выставила книги, а между ними создала целую рождественскую деревню. Часть украшений она купила, а часть принесли посетители, положив в предусмотрительно поставленную коробку, на которой так и было написано:

«Здесь вы можете оставить рождественские украшения для магазина».

Хотя Кристина сначала написала «новогодние», но Фёдор Иванович запротестовал:

– Что такое Новый год? Это всего лишь начало года. Его так назначили. Хотя он мог бы быть и в мае, когда природа просыпается, и в сентябре, когда дети идут в школу, – говорил он. – А Рождество – это особенный день. День рождения Христа. Ах, я надеюсь, что доживу до того дня, когда наше православное Рождество будет праздноваться больше, чем католическое…

– Ну, а как же Дед Мороз? Новогодние чудеса? – уже подтрунивала над стариком девушка.

– Ой, ну ты придумаешь, моя милая, ну какие новогодние чудеса? Чудеса случаются на Рождество! Сама убедишься…

Кристина спорить не стала. Она согласна была на какое угодно чудо, лишь бы в жизни всё повернулось к лучшему.

Зазвенел колокольчик на входной двери.

«Новая посетительница, не видела её раньше», – подумала Кристина, но Фёдор Иванович поприветствовал её улыбкой.

– Вера Семёновна! Давненько вы у меня не были!

– Здравствуйте, Фёдор Иванович. Я вам тут цветочки принесла.

– Здравствуйте – здравствуйте! Красота-то какая!

– Да, как всегда, – смущённо опустила глаза женщина.

– Спасибо, дорогая моя. Вы вдыхаете жизнь в эти угрюмые стены. – Фёдор Иванович достал из шкафа вазу и поставил в неё букет бордовых хризантем.

– Давно были у Сергея Павловича? – поинтересовался старик.

– Давеча ездила. Как снег выпадет, тяжело будет добираться. Ну, пойду, нужно молока купить, пока фермеры не уехали.

– Всего хорошего, Вера Семёновна.

– До свидания, – старушка вышла, не обратив никакого внимания на Кристину.

– Фёдор Иванович, кто это? И почему она принесла Вам цветы? – спросила Кристина старика.

– О, это долгая история, – ответил он.

– Так ведь и мы никуда не спешим…

В этот раз Фёдор Иванович не предложил чай. Он начал разбирать бумаги на столе, как будто собирался с мыслями. А может, вообще бороться с сомнениями, стоит ли об этом говорить.

– Это было лет тридцать назад. У него рано умерла жена, а Вера никогда и не была замужем. Встретились два одиночества, пережившие все тяготы военного времени. Оба воевали. Оба в медалях. Было, о чём поговорить, было, что вспомнить. Родилось чувство. Да не такое, что сейчас молодежь переполняет, а доброе такое, искреннее. Я бы даже сказал, настоящее. Когда его беспокоит, тепло ли она одета, не тяжёлая ли сумка, хочет ли смотреть эту передачу. А она волнуется, вкусно ли он поел, не пропустит ли свой любимый бокс по телевизору, да не слишком ли устал в огороде.

Мне кажется, это было самое нежное чувство, которое я только встречал в жизни. Они были той парой, на которую оглядывались прохожие, потому что они до самой старости ходили по улицам под руку. Душа в душу, как говорится, жили. Вот только официально расписаны не были. Уж звал её Сергей Павлович раза четыре, не меньше, да она всё отказывалась. Неудобно, говорит, что старые под венец пойдём, как будто молодиться хотим. Главное, мол, что живём хорошо.

Фёдор Иванович уже давно не перебирал бумаги. Он устремил свой взгляд куда-то вдаль, как будто проматывал в голове киноплёнку чужой жизни.

– Но что-то случилось, да? – Кристине всегда было безумно интересно слушать рассказы старика. Иногда он забывался и будто погружался в свои мысли, не обращая внимания на её присутствие. И тогда девушка осторожно задавала какой-нибудь вопрос, умоляя в душе, чтобы он продолжил рассказ, не потеряв нить.

К слову, надо сказать, что Фёдор Иванович никогда не терял нити повествования, вопреки страхам Кристины. Но он как будто раздумывал, стоит ли продолжать.

– Так что же случилось? – осторожно повторила вопрос Кристина.

– Случилось то, что должно было рано или поздно случиться. Сергей Павлович скончался. Возраст уже, знаете ли, да ранения военные.

Старик снова замолчал. В голове у него пронеслась череда тревожных мыслей.

«Это сколько ему было? Старше же лет на двадцать был, чем я сейчас? У меня и ранений нет, но вот что-то моторчик барахлит…»

– Подождите, но Вы же спрашивали, давно ли она была у Сергея Павловича? Как о живом говорили.

– Да нет, тебе показалось. На кладбище она к нему ездит, чтобы всегда там свежие цветы стояли. И дома стоят. У его фотографии. Всегда свежие. Любила она его сильно. И до сих пор любит… – старик вздохнул печально, понимая, что такая любовь встречается в жизни не часто. От этой мысли становилось немного легче самому, ведь у него такой любви нет.

– А почему она вам принесла цветы? – продолжала расспрашивать Кристина.

– А это самая печальная часть Марлезонского балета, – старик закивал головой в знак подтверждения этих слов. – У Сергея Павловича два сына было. Так вот младший здесь в области большой шишкой стал. Женился то ли в третий, то ли уже в пятый раз. Причём на девке молодой, но ушлой. Она ему быстренько двоих детей родила, да подначивает на скверные дела. Вот он ещё при жизни отца всё имущество на себя переписал, а Веру выгнал из дома. Говорит, не расписаны были, значит, никто ему, уходи, мол. А ей-то есть, куда пойти, квартира двухкомнатная на Лиговке. Но до кладбища оттуда она уже сама не доберётся. А когда приходил их домашний врач, и вовсе сказал, что ей самой жить пару лет осталось. Не бережёт она себя совсем. Не ест почти ничего. Деньги на цветы и сводит. Родных детей нет, а внукам любимого человека только деньги нужны. Вот она и приносит мне цветы. Получается, что и средства у неё как будто есть, и тратить больше некуда.

– А почему же она не ест почти ничего? Есть же деньги?

– Ах, милая моя, знаешь ли ты, что любовь лишает людей аппетита? Так вот, иногда потеря любви наносит ещё больший вред. Она и живёт-то одними воспоминаниями.

– Но её так и оставили жить в квартире мужа?

– Да нет, сказали съехать после Нового года.

– Ой, как это всё ужасно. – Кристина закрыла лицо руками.

– Что-то прихватило немного, – старик потёр рукой грудь в области сердца. – Принеси ко мне из подсобки нитроглицеринчика, в красной коробке.

Кристина тут же подскочила и через несколько секунд уже бегала взглядом по шкафу в поисках красной коробки. Отыскав её, девушка достала таблетки и, как можно быстрее, передала их старику, захватив по дороге кружку с водой.

– Фёдор Иванович, может быть скорую? – испуганно спросила она.

– Нет-нет, сейчас всё пройдёт, – отказался старик, выпив лекарство, а потом обвёл взглядом магазин и вздохнул.

– И кому только это всё достанется… Вот, что жалко!

– Фёдор Иванович, что Вы такое говорите? Да Вы ещё на моей свадьбе танцевать будете! А поскольку замуж я в ближайшую пятилетку не собираюсь, то жить вам ещё долго.

Старик улыбнулся.