Читать книгу Диалоги В, или Моя Випассана - - Страница 5

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

– Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?

– А куда ты хочешь попасть? – ответил Кот.

– Мне все равно… – сказала Алиса.

– Тогда все равно, куда и идти, – заметил Кот.

– …только бы попасть куда-нибудь, – пояснила Алиса.

– Куда-нибудь ты обязательно попадешь, – сказал Кот. – Нужно только достаточно долго идти.

Льюис Кэролл «Алиса в Стране чудес»

Я всегда завидовала людям, которые четко понимают, чего хотят и к чему идут. Я же провела треть своей жизни в полной отключке: набор хаотичных движений в намерении прийти куда-нибудь. Пробовала идти в совершенно разных направлениях, причем иногда одновременно. Однако к своим тридцати я собой гордилась.

Мое «куда-нибудь» оказалось в Петербурге, где у меня была очень хорошая работа, руководящая должность, большая зарплата, международные командировки.

Для девочки, выросшей в маленьком городе на Сахалине, это было значимым достижением. В конце концов не всем удалось даже просто уехать, как у нас говорили, на материк, не то что окончить престижный университет в Северной столице.

А дальше меня накрыла пустота. Деньги не принесли желаемого удовлетворения. Оказалось, и правда, что счастье не в них.

В канун Нового года я уволилась с работы в никуда, а месяцем позже купила билет в один конец во Вьетнам, чтобы отдохнуть и попробовать в новой обстановке ощутить себя заново. В 2013 году это был радикальный шаг. В стране, в которой только намечались очаги распада, многие предпочитали этого не замечать и верить, что все будет хорошо. С таких должностей, как у меня, никто не уходил добровольно, тем более в дауншифтинг в Азию. Это была прерогатива совсем богатых людей, которые начинали осваивать новый образ жизни на берегу моря, катаясь на кайте и управляя своим бизнесом издалека. Я в эту категорию не входила.

Конечно, такие решения не принимаются с бухты-барахты. И я ни за что бы так не поступила, если бы не заболела.

Каждый раз, когда я рассказываю свою историю, на этом моменте все хотят узнать мой диагноз.

Наверное, предполагая услышать что-то очень страшное и вместе с тем привычное, ожидая, что это будет история про монаха, который продал свой «Феррари». Например, рак мозга или желудка.

Я же до сих пор испытываю неловкость, рассказывая о своем диагнозе. Эндометриоз поражает женскую репродуктивную систему, вызывая сильный болевой синдром и потенциально – бесплодие. Медицина до сих пор не нашла эффективного лекарства кроме гормональной терапии и операционного вмешательства.

Услышав это, мои собеседники, как правило, смущаются и чувствуют себя виноватыми за заданный вопрос.

Любая тяжелая болезнь, которую наука еще не научилась лечить, снимает человека с дистанции. Красная карточка, удаление с поля. Это неприятно. Болезнь репродуктивной системы бьет по самой сути. Она лишает тебя женственности. В патриархальном обществе, где успех женщины оценивается по тому, выбрал ли ее мужчина, и по тому, сможет ли она воспроизводить здоровое потомство, для меня стало очевидно, что я буду провозглашена паршивой овцой.

И мне не нужно было осуждение общества, я сама чувствовала себя очень уязвленной. Во мне зародилась мысль, что, наверное, со мной что-то не так или же я приняла ряд неверных решений, которые привели меня к такой дисфункции. Потому как болезнь прогрессировала, несмотря на проведенную операцию и тяжелую гормональную терапию.

Некоторые врачи еще тогда предполагали, что стресс и эмоциональное напряжение влияют на здоровье и женщине не стоит так много работать.

Добрые «просветленные» люди пошли дальше в своих предположениях и заявили, что болезнь – это результат отклонения от курса – женского, конечно же. Настоящей женщине нужно заниматься чем-то иным, например, быть хорошей женой, рожать и воспитывать детей и просто быть красивой и доброй. А не ругаться с советом директоров, состоящим исключительно из мужчин.

Когда ты находишься в уязвленном состоянии и живешь с постоянной болью, то готов поверить во что угодно.

Однако, оглядываясь назад, я понимаю, что ни за что не решилась бы бросить все и поехать на Восток искать ответы, если бы не испугалась так сильно.

Врачи только нагоняли тревогу, напоминая о моей не очень обнадеживающей генетике. Женщины моего рода умирали от рака, пятью годами ранее я похоронила свою маму.

Именно страх смерти толкнул меня прыгнуть в бездну и не оглядываться.

Так я решила потратить все свои сбережения и провести год, путешествуя по странам Азии, чтобы найти ответы и исцеление в нетрадиционной медицине.