Читать книгу Охотник на мафию - - Страница 2

– А почему, никто, кроме вас с Верой, не заходит? – спросил Юрий врача.

– Порядки тут такие. Ваш старший ввел. Я не первый раз ваших бойцов латаю. Да и тебя… Не помнишь, что ли?

Юрий помолчал.

– Ты знаешь, Сват, а меня и вправду с башкой что-то неладное. Вон… Это… Припадков, никогда не было. А в голове… Звон какой-то постоянно, словно пчёлы поселились, и мысли, словно кипят, – соврал Юрий. – И, как в «Джентльменах удачи»… Тут помню, тут не помню… Раньше я думал, что так не бывает.

– Наверное, всё же сердце твоё останавливалось и произошло нарушение работы головного мозга. Вегето-сосудистая дистония… Я не спец по мозгам. Можно будет к нашим спецам обратиться.

– Можно.

Но Юрка вдруг вспомнил, как его «латали» здесь же, но латал не Юрич, а какой-то другой врач. Юрич уже потом пришёл и всё перешивал, чем-то мазал, дренажи ставил. Бочину тогда Серёге хорошо пропороли. Едва селезёнку не задели.

– Не ты тогда лепил меня, – сказал он. – Долепливал.

– Точно! – обрадовался Юрич. – А говоришь, не помнишь.

– Я ж говорю… Что-то помню…

– Ну да, ну да…

В эту клинику, созданную братвой на базе санатория «Амурский Залив», если возникала надобность, возили раненных руководителей и лидеров группировки. Санаторий ранее не предназначался для хирургических больных, но после того, как его год назад выкупил один из «партнёров» Серёгиного «шефа», часть помещений отвели под специфические нужды криминала, закрыв от посетителей и обычного персонала санатория под предлогом проживания там «хозяина». Помещения тайно перестроили под хирургическое отделение, оснастив новейшей хирургической техникой и оборудованием, а в подвал провели лифт и переоборудовали в морг.

Именно по рекомендации «Абдулы» в отделении ввели строгий режим секретности. «Пациенты» никогда не знали, кто ещё «в теремочке живёт». Привезли раненого, прооперировали, если выходили, то отпустили, не выходили, значит охладили в подвале и в удобный момент вывезли, либо на ложной машине скорой помощи, либо на мусоровозе.

Криминальная «Скорая помощь» и криминальная мусорка катались с дубликатами настоящих регистрационных знаков с перебитыми агрегатными номерами, и даже вмятины и другие опознавательные признаки на них были идентичны оригиналам. Гаишники, ребята внимательные, учитывать нужно было всё.

И это всё вдруг «вспомнил» Юрий, бывший командир СОБРа, а ныне один из соратников Владивостокского авторитета Балу. «Вспомнил» и ему поплохело. Юрий откинулся на подушку и снова отвернулся к стенке лицом.

– Ну, что ты, Серёжа? Так бывает. На войне, как на войне.

– Где ты войну видишь? – проскрежетал зубами Юрий.

– А что вы устроили, как не войну? Иваныча ведь кто-то из братков убил, а тебя, кто-то из ментов. Вот так и живём.

– Уйди, Андрюша, самому тошно.

– Вот как? Я-то уйду… Мне, что? Пришёл залепил дырки, ушёл. Пришёл, ушёл. Пришёл…

– Извини.

Юрий повернулся к другу.

– Извини, Сват. Хреново мне.

– И мне, Абдула, хреново. Жаль тебе водки нельзя, а один я не умею.

– Выпьем ещё. У меня как дела?

– Зарастаешь. Кровь хорошая. Регенерация хорошая. Что ещё нужно для солдата?

– А ключица?

– Собрал я её по крупицам. Если не будешь дёргаться, должна срастись, но это будет длиться долго. Год минимум в гипсе.

– Да у меня же рука атрофируется! – вскинулся Юрий.

– А что делать? – развёл руками военврач. – Назначим восстановительный массаж. У нас Мануальщик в больнице есть. Иголками чудеса творит.

Юрий скривился.

– Видел я их. Через трафарет иголки ставит?

– Нет-нет, – рассмеялся друг, – грамотный. Из Китая приехал. Десять лет по обмену работал. В перестройку в восемьдесят пятом уехал, только вернулся.

– А чё не раньше?

– Обмен же, – хихикнул Юрич. – Разведчик там, шпион здесь.

– Понятно. Скажешь охране, что хочу с Дмитричем поговорить. Домой поедешь. Выгребусь теперь сам. Лучше себя чувствую.

– Ну, да… Месяц уже. Пора.

– Много тут… наших? – спросил Юрий, и его едва не стошнило от этого слова: «наших».

– Ты же знаешь… Тут хрен кого увидишь, а я только к тебе приставлен. Даже гуляем в одиночестве.

– Ну и хрен с ними.

Персонал тут, действительно, мог выходить в коридор или на улицу, только если там не было других людей. Нажал на кнопку и жди, когда охрана разрешит выход. Время прогулки в периметре ограничено получасом. Выздоравливающим там нечего делать. Хочешь на улицу, значит здоров. Но это касалось только прикомандированных врачей, приходящих. Постоянно работали посменно и на улицу вообще не выходили.

– Хотя, – вспомнил «Сергей», – можно же отсюда…

Он нажал на кнопку, встроенную в деревянную панель и сказал:

– Передай Дмитричу, что врача Лисицына можно отпустить домой. Сам поправлюсь. Мне уже лучше. Ну вот и всё.

Динамик из-за сеточки, расположенной радом с кнопкой интеркома вдруг пробулькал:

– Слышь, Абдула. Я твою просьбу передал. Дмитрич сказал, что сам приедет к девятнадцати ноль-ноль. На тебя посмотреть хочет, с лепилой потолковать.

Юрий скривился, но ничего не сказал. А что тут скажешь? Начинаются экзамены.

– Что ты посмурнел? – спросил врач.

Больной снова скривился.

– Не люблю выглядеть беспомощным, – наконец сказал он и мысленно продолжил: «Особенно перед врагами».

А то, что Дмитрич враг, это он знал точно. У бандитов нет друзей. Так и сам Серёга говорил, когда Юрий его спрашивал: «Много у тебя в банде друзей?».

Они помолчали и Юрий… Или Серёга… Заснул.

Потом он просыпался, думал, его кормили, и он снова засыпал. Просыпался, его кормили, он засыпал. Сергей, Юрий наконец-то определился для себя с именем, почему-то засыпал сразу, как поест. И это хорошо, как сказала Верочка, ведь организм во сне восстанавливается быстрее. А имя «Сергей» он выбрал потому, что если бы он сделал наоборот, то ему пришлось бы рассказывать, как он очутился в этом теле. А этого он не знал.

Да и никто, наверное, не знал. Может быть какой-нибудь шаман? Но толку-то Юрию от того, что кто-то найдёт причину перемещения его души в чужое тело. Жить-то надо здесь и сейчас. Расскажи он тому же Дмитричу, что он мент, да его тут же и приколят к кровати. Ни мент, ни псих Дмитричу в напарниках не нужны.

Открылась дверь и в палату вошли. Его криминальный «шеф» и охранник-телохранитель. После череды, по-настоящему громких убийств, а именно взрывов, Сергей Балу ходил и ездил только с телохранителями.

Оценив обстановку, охранник вышел, оставив «шефа» с «подчинённым» с глазу на глаз.

– Ну как ты, Сергей? Говорят, легче?

– Нормально, – скривился от «чувств» «Сергей». – Спасибо Юричу.

– Да-а-а… Хороший врач, твой Юрич. Сколько наших он поднял?!

«Сергей» непроизвольно хмыкнул, имея ввиду, сколько эти «поднявшиеся» погубили людей. «Хмык» вызвал острую боль в груди и «Сергей» машинально посмотрел на забинтованную грудь и скривился.

– Больно? До свадьбы заживёт.

– Свят, свят, свят, – произнёс «Сергей», крестясь левой рукой. – Мне бы пораньше.

Шеф улыбнулся.

– Что, так и не нашёл себе единственную и неповторимую? В нашем театре много симпатичных. Зря ты на спектакли не ходишь. Не любишь классику, так хоть на посиделки приходи, познакомлю.

– Я же говорил, вроде. После развода видеть их не могу. Ненавижу. Как хорёк кур в курятнике давит, знаешь? Вот и я боюсь сорваться и всех передушить.

Эта фраза из уст «Сергея» вырвалась как-то самопроизвольно. Пока Юрий обдумывал, что сказать, Сергей уже сказал. Сергей сказал, а Юрий обомлел.

– «Ни хрена себе, какие у Абдулы тараканы в голове», – подумал он.

«Шеф» улыбнулся, вскинув брови, и неодобрительно дернул головой.

– Слышал я про твои отношения к слабому полу, но чтобы так… Хотел предложить тебе мою охрану возглавить. Всё равно ты сейчас надолго из строя вышел. Туда тебе после таких…

Он показал рукой на перевязанные раны.

– Правая совсем никак?

– У меня рабочие обе руки, а боксировать приходилось и одной левой.

– Это понятно, – дёрнул щекой Балу. – Все через это проходили. Но результат, как говориться, разный.

– Возглавить, это как? План через план. Маршруты, поездки, места встреч? А что твой Фёдор?

– Взорвали его, – не дрогнув лицом, сказал «шеф».

Балу по-мужски был красив и всегда выдерживал стиль. Он, практически постоянно, носил костюм и рубашки с правильно подобранными галстуками. Обувь предпочитал только классическую и очень дорогую.

Будучи спортсменом, Сергей Дмитриевич никогда не позволял себе являться на ежедневные бандитские стрелки в спортивной форме. Во-первых, они проходили в центре города возле театра, в котором работала его жена и он там часто в течение дня бывал, а во-вторых, он называл «бандитские стрелки» производственными «совещаниями», а на совещания руководитель должен приходить в костюме с галстуком.

И это работало. Группировка «Балу» была самая «культурная» и самая организованная из Владивостокских ОПГ1. Ещё более организованной считалась группировка братьев Ларионовых, но она в этом году окончательно умерла.

ОПГ «Ларионовы» была примером суперорганизованности, но от того и распалась. В их рядах были не обычные бандиты, а высококвалифицированные бойцы спецназа, а сама группировка копировала структуру и порядки спецслужб. Службой безопасности банды руководил бывший начальник контрразведки Тихоокеанского флота, поставивший работу «предприятия» по образу и подобию военизированных структур.

Однако начальник эс бэ, как это часто бывает, использовал внутренние конфликты и попытался ликвидировать лидеров и перехватить власть. И был ликвидирован сам, как, в прочем, и его подельники. Бунт был подавлен, но «Капраз», как в обиходе называли сэбовца, вероятно, «подрабатывал» на свою бывшую «контору», потому, что «органы» остаток банды взяли быстро и одного из братьев буквально недавно довели до предъявления ему обвинения в создании организованной преступной группировки, на счету которой официально числилось четырнадцать убийств. Другой брат сложил голову от рук «бунтовщиков».

Это всё вспомнил Юрий, неоднократно читавший ежедневные сводки и оперативные сообщения. Милицейскому СОБРу были приписаны не только силовые функции, но и функции оперативного подразделения.

Адекватных «ларионовских» спецназовцев прибрал к рукам Сергей Субботин, и они сейчас создавали костяк его «бригады». Юрий мысленно сплюнул. «Его», блять, бригады. И что значит: «адекватные спецназовцы». Эти два понятия, по мнению Юрия, не совместимы без долгой психологической адаптации в обществе.

– Я понимаю, Дмитрич, что такое «производственная необходимость», о которой ты часто говоришь на «производственных совещаниях» но я, всё-таки, полевой игрок. Что-то помочь разработать: маршруты, там, охранные схемы, персонал подобрать… Это – да, а управлять этим ежедневно и отвечать за твоих балбесов, которых ты обязательно втулишь мне, я не хочу.

– Боишься ответить? – зацепился Балу.

Юрий помолчал.

– Мне чужого не надо. За своё пока отвечал сам. А за чужое… Тянуть надо за своё, а чужое пусть «паровозы» тянут, – перешёл «Сергей» на блатной жаргон, которого «шеф» не мог терпеть.

– С каких это пор «моё» перестало быть твоим? – поймал Юрия за язык Балу, улыбаясь.

– «Не-е-е… Надо больше молчать», – подумал полковник, – и давать волю Серёгиным рефлексам».

– Ни с каких. Просто ты ведь не дашь мне делать так, как надо. Ведь конечный результат моей будущей, как я понял, работы – твоя жизнь. А за неё я могу отвечать только если делаю по-своему. Это как школы в карате с разными техниками. Одни бьют ногами, поднимая пятку опорной ноги, а другие с прижатой. Одни локоть поднимают вверх, другие прижимают. Я не знаком с другой техникой, шеф. Системы не будет.

– А если дам? И не буду вмешиваться… Согласуем, конечно, всё и действуй. Как раз твой спецназ пригодиться. Хватит им по подворотням с ментами стреляться. Ты, кстати в курсе, кого подстрелил?

Балу с интересом посмотрел на «Сергея».

– В курсе, – посуровел «Сергей».

– Откуда? – удивился «шеф». – Ты ж тут лежал без сознания.

– Юрич сообщил, что Иваныча убили, а я сопоставил.

– И как ты?

«Сергей» медленно произнёс:

– Тяжело.

Он вздохнул.

– Дружили ведь. Война, однако…

«Шеф» явно одобрительно оценил реакцию подчинённого и кивнул головой.

– Ты там «Стечкина» бросил. Следов не оставил?

– Мы работаем в двух перчатках и одни из них медицинские, – буркнул Сергей.

Юрий тоже приучил себя и летом, и зимой на задание надевать тонкие кожаные перчатки, но то, что Сергей постоянно «работал» ещё и в резиновых, он не знал. Это же совсем другие ощущения, как в сексе. Надо будет привыкать.

Чужая память всплывала у него в голове… в его новой голове… по мере обсуждения какой-нибудь темы, и Юрий молча благодарил друга.

– Ну… Бережёного бог бережёт. Полежишь тут подольше, планы порисуешь, а мы определимся с ментами. Что у них на нас есть. Они сейчас землю рыть будут, целого полковника убили, командира СОБРа. Хорошо, что твои спецы и своих, и чужих вытащили через задний двор. Ментам только следы осталось понюхать, когда прибежали.

«Сергей» тему не поддержал, и «шеф» замолчал, продолжая внимательно разглядывать насупленного «подчинённого», размышляя, не сломался ли тот. Не разглядев эмоций, кроме заявленного: «тяжело», Дмитрич удовлетворённо хмыкнул.

– Значит, я понимаю, ты принимаешь предложение от которого не сможешь отказаться? – спокойно спросил «начальник».

Фильм «Крёстный отец» бил рекорды по просмотрам и был любим в бандитской среде. В шляпах, конечно, никто не ходил, но длинные пальто и кожаные плащи котировались.

– Принимаю, – внешне вздыхая, но мысленно подавляя волну восторга, согласился «Сергей».

– Тогда слушай. Если ты говоришь о системе, то тогда в нашу… э-э-э… охранную схему нужно включить и другие коммерческие структуры, с нами открыто не связанные. А это очень разнообразный и географически разветвлённый бизнес. Ты удивишься, но наши экономические интересы распространяются даже на Африку, а политические – вплоть до Москвы.

Сергей саркастически улыбнулся. На его лице проявилось недоверие.

– Не веришь? Пока поверь на слово. Сможешь хотя бы левой рукой шевелить, я тебе принесу документы. Приспособим тебе столик. Левой рукой пишешь?

– Я даже левой ногой пишу, – буркнул Сергей. – И рисую.

– Да? Как-нибудь покажешь, – хохотнул Балу.

Настроение у него явно улучшилось, в пример тому с которым он пришёл.

– Ты, Сергей, допускаешься в ближний, так сказать, круг, а он, это, не только я, моя жена, дети, наши «бригадиры»… Это ещё и наши тайные партнёры: полезные связи и тайные коммерческие структуры. Если согласишься включиться в работу по обеспечению комплексной безопасности всего нашего бизнеса, то выхода из неё не будет. И я говорю «нашего» потому что, во-первых, я в этом бизнесе не один, а во-вторых, ты тоже будешь иметь в нём свою долю. Обдумай. А я выйду, пока. Позвонить надо.

Сергей понял, что «шефу» вдруг потребовалось позвонить для того, чтобы сообщить о состоянии кандидата на предложенную должность и для получения новых инструкций. Интересно, от кого?

– «Ну, да всё вскоре проясниться. Ишь ты! Бизнес в Африке! Алмазы что ли?», – подумал Сергей. – «Там этого добра, как грязи».

Пока отсутствовал «шеф» «Сергей» вспомнил аналитические справки, которые когда-то читал полковник и предположил, что, Балу может иметь отношение к руководителям Дальнегорского завода «Полиметалл», перерабатывающего вольфрам, добываемый в Приморском посёлке Светлогорье. Третье в мире месторождение по запасам, между прочим.

В голове Сергея промелькнула мысль, что стратегические запасы вольфрама, хранимые СССР, были выброшены на внешний рынок. И цены на вольфрам на международных биржах сейчас упали. То есть, кто-то на вольфраме заработал валюту, а горнорудная компания обанкротилась. Что это за мысли ни Сергей, ни Юрий не понимали. У Сергея такой информации в голове в принципе быть не могло, а Юрий про такое не читал и ни от кого не слышал. Не его тема.

––

1ОПГ – организованная преступная группировка.