Читать книгу Добыча Альфы. Укротить темную ведьму - - Страница 6

Ардо Гроз

Молодой волчонок ждал во дворе моего дома, едва ли не подпрыгивая от нетерпения.

– Эрраи! – раскрасневшийся от волнения, он подбежал ко мне, как только я открыл дверь. – Праздник вот-вот начнется, луна уже должна осветить камень! Мы ждем только тебя!

Я потрепал мальчишку по черным волосам, с удивлением отмечая, что даже не заметил, как из неугомонного, мелкого щенка, который вечно путался у меня под ногами, он превратился в подростка.

– Сегодня и ты сумел поймать свою добычу, Адар?

Худощавый, лохматый мальчуган приосанился и с достоинствам мне кивнул.

– Сумел, эрраи!

В его голосе отчетливо звучало еще детское самодовольство.

– Значит, дело осталось за малым. Пойдем – положив ладонь ему на плечо, я подтолкнул мальчишку к выходу со двора.

Сегодня для Адара и еще для дюжины молодых волков стаи был особенный день.

Сегодня юные волчата превращались во взрослых волков, принося из леса свою первую добычу.

Еще издалека, подходя к месту инициации, я увидел круглый камень предков , который был установлен в середине поля.

Вокруг него уже стояли волчата.

К ним тут же подбежал и Адар, на ходу принимая свою звериную форму.

Я же, сев за общий стол под открытым небом, подал знак начинать уже привычную, ежегодную инициацию.

Это был самый древний и самый почитаемый обычай для любого волка.

И мало кто знал, что скрывалось за этим обычаем на самом деле.

Правда была в том, что камень предков каждый год требовал от стаи свежей крови. Стоило принести слишком мало добычи и на нем уже появлялась трещина, которая грозилась превратиться в крупный разломом..

Камень был древним порталом.

И, если не дать ему достаточно крови, через этот разлом в наш мир могла прорваться настоящая, первозданная тьма.

Так что сейчас вся стая смотрела, как молодые оборотни, один за одним, начали класть на этот камень свою первую пойманную добычу.

Сначала лохматый даже в волчьем обличии Адар, за ним – сизый Вадиан, а потом и черный волк Фьюрри, который постоянно задирал всех остальных мальчишек и вечно получал от меня персональный нагоняй.

Глядя на них сейчас, я вспоминал, как в день своей инициации сам принес первую добычу на камень.

Я слишком хорошо помнил, как по телу прошла дрожь страха, когда лунный свет внезапно исчез, а вместо него на камень набежала черная, ночная тень.

Увидев это, все, даже самые старые волки, покорно склонились передо мной. Склонились перед тринадцатилетним мальчишкой.

Все знали, что это значит, и все почитали нового эрраи, в глубине души радуясь, что сами не оказались на его месте.

В тот день Луна дала мне высшую власть, но отобрала право на свое благословение – она не дала мне пару.

Считалось, что высший волк принадлежал самой Луне и только ей обязан был служить.

И никогда за все триста лет, это не беспокоило меня так, как сейчас.

Когда последний молодой волк завершил инициацию, я поднялся с места, желая скорее со всем этим покончить.

– Сегодня вы все проявили себя достойно и доказали, что являетесь мужчинами – коротко сказал , пробежав взглядом по каждому. – Надеюсь, вы оправдаете наше доверие.

Дождавшись, пока молодые волки поклянутся в верности стае, я поднялся из-за стола и покинул праздник, чувствуя, как зверь начинал все сильнее бесноваться внутри.

От его ярости мозги плавились, а кости будто дробило молотком.

Как эта чертовка сумела его коснуться?

Как сумела разбудить?

С этим мне еще предстояло разобраться.

– Ты в порядке, эрраи? – Зархан, коснулся моей руки, вырывая из этих мыслей. – Ты сам не свой в последнее время.

Друг, с которым мы выросли бок о бок, всегда хорошо чувствовал мое настроение.

– Я в полном порядке, Зархан – тем не менее, ответил я. – Не обращай на меня внимания, иди к своей женщине. В полнолуние её компания явно приятней моей.

Похлопав друга по плечу и не позволяя возразить, я развернулся и направился к себе, чувствуя, как зверь все настойчивее вырывался наружу от одной только мысли о черноглазой ведьме.

И хотел он вовсе не её крови.

Ну или разве что совсем чуть-чуть…

Все эти несколько ночей я, словно одержимый, возвращался к её дому.

Вдыхал её запах, кожей чувствовал её липкий страх и наслаждался, глядя как среди ночи она распахивала окна и испуганно озиралась по сторонам.

Ведьмочка тоже меня чувствовала.

Чувствовала и боялась.

А на языке зверя это означало лишь одно – добыча уже в его пасти и всецело принадлежит ему, даже если все еще пытается сопротивляться.

В первый же день после нашего знакомства, ведьмы навели на свой дом около сотни новых защитных заклинаний.

Они не учли, что я не планировал снова заходить к ним в гости.

Быть предсказуемым – весьма дурной тон. Нельзя следовать ожиданиям женщины, если по итогу планируешь затащить её в постель.

Нужно удивлять…

Я вернулся в свой дом, который стоял на самом отшибе, у границы земель стаи, прошел прямиком к бару, достал уже начатую бутылку коньяка и щедро плеснул жидкость в стакан, наполняя его доверху.

Сегодня почему-то особенно захотелось надраться и, превратив взбесившегося зверя в плюгавого, жалкого пса, проспать до самого утра.

И надрался бы, если б ровно в полночь в мою дверь не постучали, отвлекая от намеченной цели.

Не дожидаясь моего ответа, в гостиную вошла волчица.

Распущенные рыжие волосы волнами струились по изящным плечам, влажные губы были призывно приоткрыты, а серебряные глаза мерцали от желания.

Усмехнувшись, как последний пьяница, я молча поднял уже почти пустой стакан в её честь.

Невозможно было отрицать – Кьярри была по-настоящему красива.

А еще – она была покорна, нежна и всегда готова выполнить любое, даже самое извращенное мое желание.

Помнится, когда-то мне было даже жаль, что, рано или поздно, она достанется другому.

– Мой эрраи, – волчица склонилась в шутливом поклоне – ты не приходишь уже несколько дней. Я по тебе соскучилась…

Я не ответил.

Сделав новый глоток, молча наблюдал за волчицей.

Не отрывая от меня мерцающего взгляда, Кьярри подцепила пальцем бретельку красного платья и спустила её на плечо.

Одну, следом – вторую…

И вот уже красный шелк соскользнул вниз, открывая взгляду и длинные, стройные ноги и округлые бедра, и грудь с розовыми вершинками сосков.

Зверь, который до этого всегда с тихим осуждением наблюдал за мной, как за стандартным кобелем, от которого он никогда и не ждал чего-то нравственного, сейчас неожиданно оскалился и протестующе зарычал внутри.

"Заткнись" ! – скомандовал ему, делая очередной глоток обжигающего пойла.

Зверь – собака верная и высокоморальная.

Человек – блудливая собака.

И прежде мы всегда умудрялись делить территорию и свои предпочтения.

Но когда Кьярри медленно подошла ближе, опустилась к моим ногам и положила голову мне на колени, выражая полное подчинение , я вдруг осознал что делить больше нечего.

Впервые мы с волком сошлись в своих предпочтениях.

Я равнодушно пропустил между пальцами рыжую прядь, и сразу понял, что тому виной.

Перед глазами снова появилась ведьма.

Её черные, шелковистые волосы, которые я наматывал на кулак , её приоткрытые, пухлые губы, и то, что она собиралась ими делать…

– Что-то случилось? – тихо спросила волчица. – Тебя что-то беспокоит, Ардо?

Голос Кьярри отозвался внутри волной недовольства.

Прежде одного взгляда, рыжеволосой волчицы было достаточно чтобы разбудить во мне желание, но сейчас вместо него на меня навалилась усталость и раздражение.

И острые коготки, которые игриво водили по моим ногам, подбираясь к паху, вызывали лишь желание отмахнуться, как от надоедливой мухи.

– Много дел. Я просто устал, Кьярри.

Волчица медленно поднялась с пола и села мне на колени.

– Раньше ты всегда приходил в ночь перед полнолунием и никакие дела тебя не останавливали. Я вчера так ждала тебя, Ардо…

Кьярри обвила мою шею руками и прижалась сильнее.

Зверь, взбесившись от этого маневра, больно полоснул когтями по моим внутренностям.

Он рвался наружу.

Его злила другая самка, её запах, её голос, прикосновения и даже взгляд – он словно обезумел, и причину этого я уже знал.

Его впервые влекло к другой.

Адски влекло , словно чья-то невидимая рука каждую жилу к ней тянула и следом рвала её от того, что я все еще не двигался с места.

Я ссадил волчицу с себя и потянулся к бутылке, чтобы налить еще в опустевший стакан.

– Я не пришел, потому что не хотел приходить, Кьярри – ответил прямо. – Думаю, нам пора прекратить наши встречи.

Кьярри поежилась.

Сжавшись, она обхватила себя руками, в одну секунду превращаясь из прекрасной соблазнительницы в совсем еще юную, робкую девушку, которая не знала куда себя деть от накатившего волнения.

– Я сделала что-то не так? Я чем-то обидела тебя, Ардо?

Кожа на её лице и на шее покраснела. Волчица прикусила губу, взволнованно ожидая моего ответа.

Кажется, даже дыхание задержала.

– Нет. Конечно нет, Кьярри, это не твоя вина – успокоил её. – Но мы договаривались, что, рано или поздно, спокойно отпустим друг друга. Время пришло.

По лицу Кьярри пробежала тень.

– Дело в другой женщине, верно? – неожиданно резко спросила она. – Это та ведьма, которую ты выслеживал? Из-за неё ты захотел меня бросить?

Женская интуиция всегда работала прекрасно.

А если в комплекте с ней шла еще и звериная чуйка, то и вовсе почти безошибочно.

– Для начала – я никогда не считал, что ты принадлежишь мне, чтобы тебя бросать – резонно возразил. – Мы не пара, ничем друг другу не обязаны и, если мне не изменяет память, тебя это условие вполне устраивало.

– Не пара… – с горечью повторила волчица. – А та ведьма? Она что, Гроз, она – твоя пара, раз ты решил заменить её на меня ?

Эти слова – лишь язвительная шутка.

Но вместо того, чтобы рассмеяться над ними, как обязательно сделал бы раньше, я промолчал.

Потому что запах ведьмы до сих будоражил кровь, а её голос все еще звучал в голове – и это вовсе не походило на шутку.

– Я сказал достаточно, Кьярри. Остальное тебя не касается.

Волчица замотала головой.

– Это касается меня, Гроз. Касается! – закричала она, но в этом крике не было злости.

Скорее – отчаяние.

– Спи с ней. Хочешь – спи! Но ни одна ведьма не сможет долго выдерживать твою силу. Ты выпьешь ее до дна, просто вымотаешь, а потом снова придешь ко мне. И знаешь что? – волчица подошла ближе. Все её тело сотрясала мелкая дрожь. – Я приму тебя, эрраи. Только я и приму! Потому что я сильнее, чем любая ведьма и сильнее, чем любая волчица в этой стае. Пусть мы и не пара, но я единственная, кто сможет быть с эрраи.

– Кьярри, зверь, который делает меня эрраи никогда тебя не хотел – справедливо заметил я. – Тебя хотел мужчина. Всего лишь простой мужчина. Ты красавица. Любой захочет.

– Любой, но не ты? Хочешь сказать, теперь и мужчина меня не хочет?

Кьярри вскинула подбородок, встречая мой взгляд.

Даже не смотря на дрожь, в её голосе, во взгляде и в каждом движении обнаженного тела горел вызов.

А еще – желание меня переубедить.

Но даже сейчас, когда не осталось ни следа от покладистой, сидящей у ног Кьярри, даже, когда в её поведении промелькнула своеволие и хищная, звериная натура – все это не только не привлекло меня, но еще больше от неё отвернуло.

Поэтому я схватил её за руку и грубо дернул на себя, желая скорее со всем этим покончить.

– Теперь он смотрит на тебя и вместо рыжих волос видит черные, вместо серебряных глаз видит тьму. И вместо Кьярри хочет назвать другое имя. Гордую волчицу устроит такой расклад? Раздвинешь передо мной ноги после этого? Будешь послушной и тихой девочкой , чтобы я мог фантазировать о другой, пока буду тебя использовать? – отшвырнул её на кровать. – Чего же ты потерялась, девочка? Такое тебе уже не нравится?

Кьярри подскочила с постели.

Пышная грудь вздымалась от порывистого дыхания.

Она быстро-быстро заморгала, смахивая слезы, а потом развернулась, схватила с пола свое платье и выбежала за дверь, громко хлопнув дверью напоследок.

И хорошо.

Злость и обида куда лучше напрасных надежд и наивных мечтаний.

Я отставил в сторону стакан и взял сразу бутылку. Следующий глоток сделал уже с горла.

За ним еще один, еще, еще и еще…

План "хорошенько надраться" стал еще более привлекателен от того, что вдобавок ко всему, я почувствовал себя полнейшим подонком.

И только зверь, гаденыш, довольно урчал, мыслями возвращаясь к черноглазой.

Он снова вспоминал её черные, шелковистые волосы, которые наматывал на кулак , её приоткрытые, пухлые губы, и то, что она ими не только собиралась делать , но уже делала…

И теперь ему никто не мешал.