Читать книгу Мемуары очень маленькой девочки или страсти по горшку - - Страница 1

вместо предисловия

Ничего особенного не было, просто так складывались обстоятельства. Просто получилось у меня зародиться у талантливой и веселой студентки вечернего МГРИ (Московского геологоразведочного института). Просто отец уехал в Германию учиться, не узнав, что я собралась появляться на свет, он так и не принял участия в моей жизни. Просто маме нужно было закончить ВУЗ и работать, преодолевать многие превратности взрослой жизни…

Отсюда и обстоятельства. Меня любили от всего сердца, когда могли и успевали. Мама – как только хватало сил. Бабушка – как только получалось забыть обиды на послевоенную жизнь, когда осталась одна с тремя девочками в маленькой комнатке коммунальной квартиры на Кропоткинской улице. Двоюродные сёстры и брат – как только нас привозили друг к другу. Мамины друзья и коллеги – как только я появлялась у них на глазах. Как только. Как только я выпрыгивала из объятий социальной заботы и общественного детопорядка, в который окунули прекрасного шестимесячного пупса. Меня любили.

Да и в яслях да садах, всё было неплохо. Нормально. Как у всех. Садики переполнены, дети в них накормлены, обработаны прививками и обучены читать и писать. На детском пути попадались улыбчивые нянечки и добрые медсёстры, вкусные булочки, музыкальные и танцевальные занятия и разрешения не спать в тихий час. Советский минимум не так уж и плох, как выясняется.

Каждая деточка по-своему осваивается в мире сверстников. Маме говорили, что я очень хороший ребёнок, она радовалась настолько ярко, что мне хотелось, чтобы так было всегда. Я не была «хорошей», я просто быстро сообразила, что лучше не перечить. Всё равно по-твоему не будет, а так жить спокойнее и маме радостнее. Обстоятельства у всех детей в саду похожие, а вот способы приспособления к ним – разные. Именно приспособления, поскольку формироваться и раскрываться в своей детской силе в пятидневочной группе из двадцати очень маленьких человек круглосуточно невозможно даже при огромном старании воспитателей. У каждого малыша должен быть взрослый, который возьмёт за руку и всегда ответит на вопрос. Взрослый, к которому можно подойти и дотронуться, и обнять просто без цели. Не по очереди – «сейчас я иду с Марьиванной за руку, ты вчера ходила!», – а всегда. Взрослый, который просто есть рядом, когда вдруг стало плохо. Просто так, без причины.

У маленького ребёнка нет понятия «потом» и «после», для малыша это равносильно «никогда». Нет понятия будущего, но очень остро существуют страх, печаль, досада, грусть, радость. Но именно дети чрезмерно лучше взрослых ощущают силу момента и потока жизни, часто не умея и не зная, как сохранить себя от агрессии внешнего и внутреннего мира. Отсюда, наверное, и такое сильное детское горе, если оно, конечно, не способ манипуляций. Но в садиках моего поколения манипуляции, как способ общения с миром, больше одного раза не использовался, поскольку не работал.

Дети на пятидневке, то есть пребывающие в саду или яслях круглосуточно в течении пяти дней – это дети, которых никто не видит. Да, они всегда «на глазах», но никто не знает, как они формируются и каким образом им удаётся постигать этот мир. Они не могут рассказать. Вы никогда не узнаете, что унёс с собой малыш в своё завтра из этого дня, если не провожаете его в ночной сон, читая сказку или просто целуя в лобик. А малыш всегда уходит с багажом – отчаяния или счастья.

Выросшие дети, будьте внимательны к маленьким! Часто этого будет достаточно, чтобы жизнь ребёнка текла счастливо дальше и дальше, а прожитые моменты первых соприкосновений с миром людей не ранили его будущее.