Читать книгу Мое тело – мой бизнес - - Страница 3

Света поджала колени к груди и сняла футболку, оставшись в одном голубом лифчике, который едва ли закрывал соски. Добавив немного хайлайтера на грудь, дабы визуально ее увеличить, и нанеся немного румян на щеки, девушка оглядела других коллег. Кто-то уже во всю стримил, мастерски выдавливая из себя фальшивый смех и неискреннюю благодарность, кто-то поставил эфир на паузу и ушел в туалет, кто-то якобы машинально трогал себя за сиськи, обнажая их, пребывая при этом с невинным выражением лица, кто-то рассказывал о себе придуманную информацию, а кто-то сосал малиновый лаллипап. Рабочий процесс шел во всю.

Надо сказать, что находились девушки в большой комнате примерно на восемьдесят квадратных метров, посередине которой шел ряд столов, на коих находились мощные компы с мощными техническими характеристиками. Возле каждого стола стояло большое игровое кресло, а стены этой комнаты были увешены неоновыми лампами с абстрактной геометрией узоров. Множество люстр на потолке никогда не включались, поэтому единственным источником света оставались эти неоновые лампы, которые в основном были розовыми, хотя встречались и салатовые, и голубые, и желтые, но значительно реже.

Естественно, у каждой модели были большие наушники с хорошим шумодавом, чтобы погружение именно в свой стрим было максимально полным.

Границ у поведения не было. Единственное условие – избегать демонстрации того, что ты получаешь сексуальное удовлетворение. То есть можешь во всю дрочить и кончать, но твое лицо при этом должно быть невинным, задумчивым или слегка отвлеченным. Важно, чтобы ни один мускул не дрогнул, иначе вся твоя деятельность будет считаться угнетением женского пола и придания женской фигуре товарных свойств, а это, как известно, категорически запрещено.

Поскольку разговор об искусстве голышом с вибропулей в лоне – это твое законное право на свободу творчества и самовыражения, то ни одна консервативная дура не посмеет возмутиться, а если ей все-таки не хватит мозгов сдержать пыл внутри своей черепной коробки, значит, при малейшей попытке выражения недовольства к стримершам она будет опущена прогрессивным социумом по причине закостенелости убеждений, мизогинии и потенциальной поддержке уже давно сгнившего патриархата, при котором женское самоудовлетворение могло символизировать самцам желание совокупления.

Тем не менее, если ты голая, цифры получаются больше. Как же так? Официально это не принято коррелировать. Считай, просто удачное совпадение, ведь люди приходят только ради того, чтобы вместе провести время, обсудить важнейшие новости и поделиться рецептами восхитительных блинчиков. Ну, подумаешь, что в течение этого девушка натирает какие-то части своего тела, а затем – совершенно случайно – сквиртует так, что едва ли до камеры не долетело. Вы же все личности, все сознательные, все уничтожившие в себе зверя и гадкие звериные потребности. Поэтому каждая модель, как личность, вправе делать что угодно, а вот если зрителей эти действия как-то волнуют – это уже их проблема. Такие вот мысли.

Но если неофициально подумать, то в себе зверя человек никогда не убьет. Да, дрочить на стримершу вряд ли кто-то будет – так уж мы воспитали нынешних мужчин, но никто не гарантирует, что они во время просмотра не возбуждены. Скорее, наоборот.

Света зашла на свой профиль и запустила трансляцию. В первые секунды, пока никто не зашел, она оценила свой внешний вид, настроила звук на микрофоне, отрегулировала громкость в наушниках, добавила на трансляцию плашку донатов, несколько няшных рисуночков и настроила звуковое сопровождение каждого доната. От сладкого «Уву-у» до нежного «Да-а, братик» и т.д.

Этот процесс в сумме занял около десяти минут, а за это время набежало уже около тысячи человек, из-за чего чат превратился в нечитаемое месиво. Света, улыбнувшись, задорно поприветствовала своих зрителей и спросила, как у них дела. Ясное дело, что ей было абсолютно все равно, как дела у тысячи ноунеймов, к тому же внятно прочитать даже хотя бы парочку ответов не получится. Сообщения отправлялись еще быстрее, так как каждый зритель, восприняв вопрос Светы за прямой вопрос к его личности, начал мгновенно строчить сообщение, которое благополучно затеряется среди идентичных ответов от других людей.

– Поня-ятно, котятки! Очень рада, что у большинства из вас все хорошо, ну а тем, кто по какой-либо причине оказался недоволен днем, целую щечки, – Света, прикрыв глаза и сделав губы «уточкой», издала звук поцелуя, вертя головой то вправо, то влево, – целую в носик, – на этот раз все повторилось, только без маятниковых движений, – целую в губки, – на этот раз последовал только один звук поцелуя, но зато самый громкий. Чат начал спамить радостными смайликами.

– Солнышки мои, знали бы вы, как сильно я устала-а! Ох, ну и день сегодня, столько дел, столько дел! Столько больших дел для такой маленькой меня! – говорила Света немного шепеляво. – Несмотря на это, я зашла сюда, ведь так соскучила-а-ась! Знали бы вы, как я вас люблю! Обняла бы каждого, каждую и каждое! Му-ур!

На любую милость от девушки чат очень интенсивно реагировал. Стоит сказать, что сейчас прямую трансляцию смотрело около шести тысяч человек. Уже пришли первые донаты, но суммы их не были настолько большими, чтобы на них обращать внимание. Света рассказала о мелких событиях дня, придав им чрезвычайную важность. А большую часть вообще придумала, потому что для своих фанатов она жила одна в частном доме. Подобные онлайн-публичные дома ни для кого не новость, но официально их не существует. Поэтому владельцы данных притонов формально скрывают свой заработок от властей. Все модели у Влада подписали фиктивные договоры жилищного найма, чтобы в случае какой-нибудь непредвиденной проверки эффектно пустить пыль в глаза.

Вопрос в том, почему это до сих пор скрывается. Если раньше вебкам считался аналогом проституции, которая была запрещена, то сейчас это вполне себе цивилизованный бизнес. Стало быть, все дело в налогах. Как все скучно.

– О-о, ребяточки, а кто хочет звуков рта и тела? – игриво спросила Света, подключив рекордер фирмы Tascam к компьютеру. Массовая реакция не заставила себя долго ждать.

Поэтому причмокивающие, обсасывающие, очень липкие звуки рта заполнили звуковую дорожку стрима. Смена формата благополучна отозвалась и на донатах (звук прихода которых по понятным причиеам был снижен практически до минимума). Суммы и частота прихода пожертвований заметно увеличились.

Света языком водила по микрофону, сосала свои пальцы, даже попыталась засунуть устройство в рот, чтобы оценить звучание своего внутреннего мира. Затем делала скречинг по лифчику, спустя время полностью сняв его, постепенно переходя к звукам тела. Ее руки опускались все ниже-ниже и вот уже она во всю делает таппинг своего клитора, а чат, всеми возможными словами умоляя ее не останавливаться и не бросать данную зону, дарует как пристальное внимание, так и баснословные суммы, капающие на плашку донатов, постепенно заполняя ее.

Некоторое время Света просто водила руками по половым губам, следя за реакцией зрителей, а затем пустилась, так скажем, во все тяжкие. Или, как это по-другому называется, показала своей аудитории фокусы с проникновением. Что именно и куда проникало, думаю, вам и так понятно, поэтому обойдемся без лишних подробностей. Уточню только, что длился данный триггер около пятнадцати минут до самого победного конца, при этом лицо девушки ни разу не выразило гримасы удовольствия. Да, Света была слегка расслаблена, но походила она скорее на уставшую, чем на возбужденную.

После позитивного окончания девушке спустя несколько секунд удалось сфокусировать взгляд. Полоска донатов заполнилась практически полностью, а онлайн составлял двенадцать тысяч человек. Неплохо.

В целом, аудитории сегодня много, поэтому задача уже, объективно говоря, выполнена. Если быть мразью (то есть просто искренней с людьми), можно уже выключить трансляцию, так как нужный эффект достигнут, но для повышения доверия и улучшения социального взаимодействия нужно еще около часика посидеть. Придется терпеть, если хочешь каждый день получать стабильно высокий заработок. А иного пути сейчас у красивой девушки просто нет: либо раздеваешься за деньги на камеру, либо уходишь в монастырь.