Читать книгу Поголовье - - Страница 2

Лаборатория Лугара. Тбилиси. Грузия.

Три года назад. 11 часов 25 минут.

В небольшом но уютном кабинете, отделанным красным деревом, с камином и шкурой медведя на полу, находились двое. Первый – седой, худощавый, преклонного возраста, интеллигентного вида, с козлиной бородкой. По форме лица и носу, угадывалась его этническая принадлежность к одной из южно-кавказских народностей. Второй – крепкий мужчина средних лет, с рыжей шевелюрой, усами-подковой над выступающей нижней челюстью. По выправке и манере держаться, была видна его принадлежность к какой-нибудь военизированной организации. Они общались на английском языке.

– Знаете господин Дуэйн, мы благодарны вам за оказанную помощь и готовы на многое, чтобы в свою очередь помочь вам, – медленно и задумчиво, с заметным грузинским акцентом произнёс седой, – однако и вы нас поймите, если мы начнём работу над вашим заказом, долго это в тайне оставаться не сможет. Как бы мы ни старались, информация просочится за пределы Центра и тогда конец… Да и наше правительство не пойдёт на эту авантюру.

– Хм, мистер Агсабадзе, вы называете авантюрой то, ради чего создавался этот центр, эта лаборатория… проект в целом.., – Дуэйн встал, достал из внутреннего кармана пиджака золотистый портсигар, подошёл к камину, взял щипцами уголёк, прикурил, и выпустил в потолок облачко дыма.

– Господин Дуэйн, я отлично знаю ради чего всë это создавалось, – Агсабадзе обвёл взглядом окружающее пространство, – но вспомните 2008 год, именно ваша страна нашими руками бомбила Цхинвал, это вы организовали эту операцию. Но потом русские пришли не к вам домой, они, сметая всё на своём пути, почти дошли до Тбилиси. До столицы моей родины! И как бы не сильна была ваша пропагандистская машина, вашу неудачную операцию мировая общественность признала нашей агрессией по отношению к Южной Осетии. Чуть ли не геноцидом осетин! Я боюсь повторения. Вы понимаете? Вот чего я боюсь, господин Дуэйн. Если опять что-то пойдёт не так, у моей страны, и у меня в частности, будут большие проблемы, а вы опять умоете руки. Как в прочем и всегда. Ваше хвалёное «всё под контролем» не имеет никакой силы.

– Я уверен, профессор, что подобные страхи – как минимум не ваш уровень, – улыбнулся Дуэйн, прошёл от камина вглубь комнаты и уселся в кресло, – ваше дело маленькое, провести исследование предоставленных нами образцов, понять, что это такое, с чем его едят и, запустить производство. Остальное – наши проблемы. Вы, многоуважаемый мистер Агсабадзе, сделаете то, что от вас требуется, или это сделает кто-то другой. Незаменимых людей нет. А с последствиями мы разберёмся, поверьте мне. Я пришел к вам не с просьбой, профессор, а как представитель вашего работодателя. Понимаете меня? Это предложение от которого вы не сможете отказаться. Хотя, какое к чертям предложение, это приказ!

Профессор шумно вздохнул, поднялся из-за стола и отошёл к окну. Он сложил руки за спиной и некоторое время молча смотрел на улицу. Спорить с этим американцем бесполезно, он знает как и на что нужно давить. Агсабадзе отлично понимал, что является просто маленьким винтиком в сложном механизме. Да, неисправность этого винтика отрицательно скажется на работоспособности всего механизма. Но если заменить этот нерадивый винтик, то механизм заработает по-прежнему, как работал до поломки. Вот так, в аналогии с винтиком, могут заменить и профессора Агсабадзе на кого-то более податливого – на винтик из более мягкого металла. Ну а что, такой винтик быстрее придёт в негодность, за то заменить его дешевле. Зачем американцам и их союзникам нужно то, ради чего Дуэйн припёрся сюда? Тем более здесь, рядом с российскими границами. Антироссийский маховик опять набирает обороты. Ох только бы всё сложилось удачно, иначе, господин Агсабадзе, вам конец! С таким багажом знаний находящимся в вашей черепной коробке, вам не оставят шанса на жизнь. Этот же американец и пустит пулю в голову. Профессор понимал, что затеялась очень сложная и опасная игра, что на кону жизни не то чтобы миллионов, но миллиардов людей, а вот как будут развиваться события после выполнения возложенных на него задач, Агсабадзе не знал. От того и боялся.

– Я отлично понимаю вас господин профессор, – продолжил Дуэйн наслаждаясь сигарой и тем, какой эффект произвели на собеседника его слова, – вы учёный, вы безгранично преданы науке и желаете человечеству только добра, но мы гарантируем успех этой операции, которую вы называете авантюрой. Наше правительство согласно оказать любое содействие и…

– Мне плевать на науку и человечество – я опасаюсь за свою задницу господин американец! – бесцеремонно перебил его учёный, – что это за образцы и откуда они у вас?

– Ха, узнаю старину Агсабадзе! Вы, кавказские горцы, слишком вспыльчивы, но быстро отходчивы, – широко улыбнулся Дуэйн, ничуть не смутившись бестактности руководителя лаборатории, – как вам уже известно, в Сирии мы нашли кое-что при… при раскопках, многое из того что там обнаружилось не поддаётся объяснению, но это пока, нужно время. Так вот, среди находок были найдены странные колбы, выполненные из неизвестного материала, с какими-то непонятными, выгравированными на них знаками. Вскрывать их в нелабораторных условиях мы не решились. Во время транспортировки этих находок, экспедиция подверглась атаке курдских подразделений и несколько колб были повреждены. В течении часа все участники экспедиции, охрана и курдские боевики, находящиеся рядом, были поражены каким-то заболеванием. Но…

– Каковы симптомы заболевания? – продолжал бестактничать профессор, повернувшись от окна к собеседнику.

– Люди потеряли сознание на значительный промежуток времени, примерно от 4 до 6 часов. А потом, когда пришли в себя, это были уже не совсем люди, – сделал сосредоточенное лицо Дуэйн и посмотрел в глаза Агсабадзе.

– Ну не томите, продолжайте, – выдержал взгляд профессор, – что значит не совсем люди?

– А то и значит, что не люди. Они сожрали половину населения близлежащей деревни вместе с домашними животными. У покусанных ими, через какое-то время началось ухудшаться состояние здоровья, в итоге они тоже умирали, но потом воскресали и жрали окружающих.

– Как вы остановили распространение этой дряни? – Агсабадзе сел за стол и что-то записал в ежедневнике.

– Зараза быстро распространилась, но была нестабильна и через два дня сошла на нет. А потом мы выжгли напалмом деревню и близлежащую территорию, предварительно забрав материалы, – простодушно ответил Дуэйн, потом посмотрел в пространство между собой и профессором и добавил, – Но это ещё не всë… особой странностью инфицированных этой дрянью, является то, что ими движет только чувство голода. Почти все жизненные процессы в их организме отсутствуют. То есть, инфицированный с медицинской точки зрения как бы мёртв, у него нет дыхания, сердцебиения, и других признаков жизни. Труп он и есть труп, только ходячий. Хотя, до сих пор не понятно, откуда у мертвеца чувство голода и как он переваривает и усваивает пищу, если отсутствуют жизненные процессы. Инфицированный не реагирует на повреждение органов. Наши бойцы обезвреживали их стреляя в голову, то есть разрушая головной мозг.

– Очень занимательно.., – был виден неподдельный интерес учёного, – Когда, господин Дуэйн, я получу образцы?

Американец хмыкнул, затянулся сигарой, выпустил дым в потолок, подался вперёд и произнёс:

– Сегодня, господин профессор, сегодня. Ближе к вечеру образцы будут у вас, плюс несколько тел заражённых. Кроме того, мы пришлём усиленную военизированную охрану, наших учёных и дополнительное оборудование. Секретность и нераспространение информации – наша забота. А от вас, мой дорогой друг, требуется в кротчайшие сроки изготовить необходимое количество этого боевого вещества, причём с некоторыми изменениями. Такими, например, как его стабильность и способность к распространению. Ещё необходима сыворотка, позволяющая исключить возможность заражения тех, кого мы заразить не желаем, например наших солдат. В общем, более конкретные цели и задачи вы получите сегодня же, вместе со всем обещанным.

– Скажите пожалуйста, господин Дуэйн, вкрадчиво спросил Агсабадзе, – какая конечная цель всего этого?

– Слишком тяжело дышать в переполненном вагоне метро в час пик, – задумчиво произнёс американец, цитируя кого-то, – Цель операции – уменьшение поголовья, профессор. Человеческого поголовья.