Читать книгу Северус. Глубочайшее исследование фигуры наизагадочнейшего зельевара Хогвартса - - Страница 7

«Гарри Поттер и узник Азкабана» – это самая веселая книга из всех семи. Для многих читателей она стала любимой. С одной стороны, в ней нет Волан-де-Морта. С другой – почти все получают то, чего хотели. Гарри обретает крестного отца. Сириус – свободу. Люпин – старого друга. Гермиона получает дополнительное время. Хвост ухитряется выжить и сбежать. Как и Клювокрыл. У учеников появляется хороший преподаватель Защиты от Темных Искусств. Рон получает новую волшебную палочку и сэндвич от мамы – на этот раз без копченой говядины.

Однако если бы книга называлась «Северус Снейп и узник Азкабана», то это был бы душещипательный ужастик. С точки зрения Снейпа третий год обучения Гарри в Хогвартсе выглядит совершенно иначе, чем с точки зрения остальных, ко всему этому добавляются триггеры из прошлого, а в конце Снейп переживает полноценный посттравматический эпизод на глазах у министра магии – в тот самый момент, когда все остальные персонажи ликуют. В этой книге многие исцеляются от травм, но только не Северус Снейп.

СЮЖЕТ: БУДУТ СПОЙЛЕРЫ

В «Узнике Азкабана» есть несколько сюжетных линий, которые любопытным образом переплетаются между собой и связаны общим лейтмотивом: вернуться к прошлому, чтобы лучше понять настоящее.

МАРОДЕРЫ

Читатели узнают много нового о покойном отце Гарри, Джеймсе Поттере, и его друзьях: Сириусе Блэке, Римусе Люпине и Питере Петтигрю, которые в школьные годы называли себя Мародерами.

Упомянутый в заголовке «узник Азкабана» – это Сириус Блэк, первый в магической истории волшебник, сбежавший из Азкабана, магической тюрьмы. Его усиленно ищут по всей Британии, ошибочно считая Пожирателем смерти, который сначала выдал родителей Гарри Волан-де-Морту, а затем совершил массовое убийство.

Сириус сбежал из Азкабана, загадочным образом миновав дементоров – стражей, которые постепенно уничтожают людей, высасывая из них счастье. Сириус направляется в Хогвартс с намерением убить Петтигрю, но все ошибочно полагают, будто его целью является Гарри Поттер. В конце книги мы узнаем, что Питер Петтигрю совершил вышеупомянутые преступления, подставил Сириуса, сымитировал собственную смерть и с тех пор скрывался под видом крысы в доме Уизли.

В этом году Дамблдор нанимает Римуса Люпина, одного из четверки Мародеров, на должность преподавателя Защиты от Темных Искусств. Учитывая, что Джеймс Поттер мертв, а Питер Петтигрю считается погибшим, Люпин знает Сириуса Блэка лучше всех ныне живущих и как никто другой может помочь Дамблдору защитить учеников Хогвартса от возможных нападений. Дамблдор и школьный персонал знают, что Люпин оборотень, но держат эту информацию в тайне, чтобы защитить его от дискриминации, которая не позволяет оборотням получить работу в школе.

СНЕЙП ПРОТИВ МАРОДЕРОВ

Мародеры, которые учились в Гриффинодоре, в школьные годы все вместе издевались над Снейпом, и дело чуть не дошло до убийства. Сириус заманил Снейпа в Визжащую хижину, когда Люпин был там в волчьем обличье; сам Сириус мягко называл это «невинной шуткой», однако Снейп был бы мертв, если бы Джеймс, рискуя собственной жизнью, не увел его оттуда. Дамблдор запретил Снейпу рассказывать кому-либо о случившемся, чтобы посторонние не узнали о ликантропии Люпина. Судя по поведению Снейпа в конце книги, после того случая он получил психологическую травму, поскольку друг на друга наложились сразу три фактора: постоянные издевательства, насмешка, чуть не приведшая к смерти, и необходимость молчать об этом.

ТРАВМА

Азкабан охраняется дементорами, существами, которые заставляют людей заново переживать плохие воспоминания и забывать все хорошее. В Министерстве магии подозревают, что Сириус направляется в Хогвартс, и отправляют дементоров по его следу. До тех пор, пока дементоры находятся на территории школы, все в Хогварстве рискуют оказаться во власти своих наихудших воспоминаний. Это мучительно для любого, но, как вскоре узнает Гарри, в особенности для тех, кто пережил серьезные потрясения. Когда Гарри сталкивается с дементорами, его захлестывают посттравматические воспоминания.

Так, например, происходит во время матча по квиддичу. Видения того, как Волан-де-Морт на глазах у годовалого Гарри убивает его маму, вкупе с детским всепоглощающим желанием защитить ее, лишают его способности воспринимать настоящее. Гарри забывает, что ему тринадцать, забывает, что он летит на метле, и падает на землю.

Внизу стояла как минимум сотня дементоров, их скрытые капюшонами лица смотрели в его сторону, Гарри казалось, будто ледяная волна поднимается у него изнутри, сминая под собой внутренности. А потом он вновь это услышал… Кто-то кричал, кричал у него в голове… та женщина…

– Только не Гарри, только не Гарри, пожалуйста, только не Гарри!

– Прочь, глупая девчонка… Отойди сейчас же…

– Только не Гарри, пожалуйста, не надо, заберите мою жизнь, убейте меня вместо него…

Гарри казалось, будто вихрящийся белый туман заполняет его мозг, лишая сознания… Что он делает? Почему он летит? Нужно помочь ей… Она сейчас умрет… Ее сейчас убьют…

Он падал, падал сквозь ледяной туман. (ГП/УА)

Узники Азкабана живут в двух временны趏х потоках: в реальном и в том, что зациклен у них в голове. Так происходит с травматиками, которые заново переживают свою личную катастрофу: они теряют ощущение настоящего, потому что страшные воспоминания кажутся более яркими. Роулинг показывает, что, когда дементоры применяют свою силу, как это случилось на матче, несчастья из прошлого будут настигать ее персонажей.

МАХОВИК ВРЕМЕНИ

В этом году Макгонагалл выбила в Министерстве маховик времени, чтобы Гермиона могла возвращаться назад во времени и ходить на все уроки: «Профессор Макгонагалл заставила меня пообещать, что я никому ничего не расскажу. Ей пришлось написать кучу писем в Министерство магии, чтобы мне его выделили. Она сказала им, что я образцовая ученица, что я ни под каким видом не буду использовать маховик для чего-либо, кроме учебы…» (ГП/УА).

Почему Макгонагалл прошла все эти круги бюрократии ради того, чтобы Гермиона могла посещать абсолютно все новые предметы? На втором курсе маглорожденной Гермионе стоило опасаться загадочных нападений куда больше, чем полукровке Гарри или чистокровному Рону, и учеба стала для нее лучшим способом выживания. Эта одаренная девочка учится в школе, где не предусмотрено углубленное изучение для отдельных групп, так что ей все равно бы пришлось разговаривать с деканом своего факультета по поводу своих академических устремлений. К концу второго года в Хогвартсе, потеряв несколько недель из-за проклятия, она еще сильнее стремилась наверстать упущенное.

На третьем курсе Гермиона понимает, что учиться по удвоенной программе ей все-таки не под силу: Гарри замечает, что она «выглядит почти такой же уставшей, как Люпин». (ГП/УА) Тут стоит задуматься о привилегиях. Инвалиды, такие как Люпин, и представители угнетаемых меньшинств, такие как Гермиона, должны трудиться намного усерднее своих сверстников, чтобы просто идти по жизни своей дорогой. Однако Гермиона узнает, что переутомление и нехватка сна приводят к истерикам и неврозам. На ее фоне легче понять характер Снейпа, чья нагрузка возрастает от книги к книге.

МАХОВИК ВРЕМЕНИ И СНЕЙП

Когда Рон видит, как Снейп смотрит на Люпина, и шепчет Гарри «Посмотри на Снейпа!» (ГП/УА), эта фраза лаконично описывает роль Снейпа на протяжении всей саги. Если вы хотите узнать, что происходит в повествовании, то смотрите на Снейпа. Где сюжет, там всегда Снейп, хочет он того или нет, даже если его работа порой требует, чтобы он оставался за кадром. В разговоре о маховике времени Дамблдор сообщает Гарри и Гермионе главное правило для всех волшебников, которые возвращаются в свое прошлое, особенно если они делают это, чтобы получить иной, лучший результат в настоящем: «Если все пройдет хорошо, то сегодня вечером вы спасете несколько невинных жизней. Но запомните оба: вас никто не должен видеть. Мисс Грейнджер, вам известен закон… вы знаете, как высоки ставки… Вас. Никто. Не. Должен. Видеть». (ГП/УА)

Мы уже видели, что происходит со Снейпом, когда он встречается со своими плохими воспоминаниями. В «Философском камне» описывается первый год, когда ему приходится учить Поттера, сына ненавистного одноклассника, похожего на него как две капли воды, которому с самого начала достались слава и привилегии, ставящие его выше тех, кому Снейп стремится покровительствовать. Весь год Снейпу приходится работать под прикрытием, без какой-либо выгоды для себя, и защищать этого ребенка, даже если ему приходится проживать свои кошмары наяву, как в тот раз, когда он чуть не столкнулся с Гарри в воздухе во время матча по квиддичу.

В «Тайной комнате» Снейп подспудно внушает своим ученикам программу поведения под названием «не раскручивать конфликты», в том числе и своему протеже, который активно защищает идеи Пожирателей смерти. Читатели еще не знают, но вид юного слизеринца, источающего ненависть по отношению к представителям других факультетов, определенно напомнил Снейпу некоторые моменты из прошлого.

Но в «Узнике Азкабана» Снейп сталкивается с полноценной травмой. Она формируется в течение всего года, когда те самые люди из его прошлого возвращаются в Хогвартс, чтобы терроризировать учеников и грозить им смертельной опасностью. Роулинг подает эту информацию очень завуалированно, поскольку Снейп на протяжении значительной части книги руководствуется неполными или неверными сведениями; к тому же его добрые намерения, как всегда, теряются на фоне его же злобного характера, но: весь этот год Снейп, как и прежде, пытается спасти детей от несчастья. В итоге его старания оказываются попранными настолько, что у него случается припадок на глазах у Корнелиуса Фаджа, министра магии; Фадж опасается, что Снейп тронулся умом, однако Дамблдор заверяет его, что это не так.

Снейп испытывает посттравматическое переживание.

На примере этой книги отлично видно, как работает точка зрения. То, что видит один персонаж, кардинально отличается от того, что видит другой. Гарри и Люпин могут читать Карту Мародеров, Снейп и Дамблдор – нет. Гермиона может буквально увидеть недавнее прошлое с иного ракурса, в конце к ней присоединяется Гарри. То, как Снейп воспринимает Люпина, продиктовано его воспоминаниями о травле и близости смерти, но Дамблдор запретил разглашать эту информацию, и нынешние ученики ничего о тех событиях не знают. В начале книги все выглядит так, словно Снейп ненавидит доброго и компетентного учителя только потому, жаждет получить должность преподавателя Защиты от Темных искусств, для которой он недостаточно хорош. В конце Снейп будет без сознания как раз во время тех событий, которые опровергают его худшие подозрения, поэтому он вновь увидит только то, что вмешательство Гарри помогло Сириусу вновь улизнуть безнаказанным. С точки зрения Снейпа, ничего не изменилось.

ГОД ДЛЯ СНЕЙПА В ЦЕЛОМ

Как уже упоминалось в предыдущих главах, ряд важных тем не меняется от книги к книге, формируя своеобразный чеклист развития персонажа.

ЛИЧНАЯ НЕПРИЯЗНЬ СНЕЙПА К ГАРРИ

На первом уроке Зельеварения у третьекурсников Снейп, как всегда, придирчив и даже потворствует тринадцатилетним ученикам, чтобы потешить свою злобу. От него можно ожидать подобного поведения всякий раз, когда Гриффиндор и Слизерин собираются вместе под его началом. Когда Драко делает вид, что у него крайне тяжелая травма и ему необходима помощь в приготовлении зелий, Снейп подыгрывает ему с «гадкой улыбкой» и приказывает Гарри и Рону делать все за Малфоя.

– Сэр, мне еще нужно почистить сушеную смокву, – сказал Малфой, еле сдерживая злорадный смех.

– Поттер, почистите Малфою смокву, – сказал Снейп, одарив Гарри ядовитым взглядом, который всегда приберегал специально для него. (ГП/УА)

ВРАЖДЕБНОСТЬ СНЕЙПА ПО ОТНОШЕНИЮ К НОВОМУ

ПРЕПОДАВАТЕЛЮ ЗАЩИТЫ ОТ ТЕМНЫХ ИСКУССТВ

По реакции Снейпа на нового преподавателя Защиты от Темных искусств можно довольно точно судить о том, каким будет для него грядущий год. В этот раз читателей ждет новый поворот: кажется, что Снейп ненавидит нового учителя в той же степени, что и Гарри. Таким образом нам намекают, что вскоре мы узнаем кое-что об источнике неприязни Снейпа к ребенку, который ничем ее не заслужил.

– Посмотри на Снейпа! – прошептал Рон на ухо Гарри.

Профессор Снейп, преподаватель Зельеварения, неотрывно смотрел на профессора Люпина со своего места на другом конце стола. Все знали, что Снейп сам хочет вести Защиту от Темных искусств, но даже Гарри, который его не выносил, был поражен выражением, от которого его худое, желчное лицо перекосилось. Это был даже не гнев, это было отвращение.

Гарри очень хорошо знал это выражение: лицо Снейпа принимало его всякий раз, когда он встречался взглядом с Гарри. (ГП/УА)

Почему Снейп не выносит Люпина? Для ответа на этот вопрос нам понадобится маховик времени.

РЕПУТАЦИЯ СНЕЙПА

В этом году на репутации Снейпа явственно отразился слух о том, что он жаждет получить место преподавателя Защиты от Темных искусств. Печально уже то, что все готовы поверить, будто мечтой всей жизни этого одаренного человека является учить тех же болванов другому предмету.

Печально и то, что, если верить слухам, Квиррелл и Локонс были более подходящими кандидатами на эту должность. Но хуже всего то, что Снейпу приходится поддерживать эту легенду, потому что ему запретили сказать хоть слово в свою защиту.

Когда нам показывали жизнь Гарри у Дурслей, мы мельком могли увидеть, каково это, когда тебе затыкают рот, заставляют поддерживать гнусную ложь о себе самом и запрещают как-либо защищаться. Когда к Дурслям приезжает наглая и вредная тетушка Мардж, Вернон и Петунья лгут, что Гарри ходит в «Школу святого Брутуса для подростков с криминальными наклонностями».

– Что? – вскричал Гарри.

– Ты будешь повторять то, что я тебе сказал, мальчик, иначе у тебя будут крупные проблемы, – рявкнул дядя Вернон. (ГП/АУ)

Гарри сдерживает себя, пока Мардж ограничивается нападками на него, но, когда она оскорбляет его родителей, Гарри теряет над собой контроль. Нам бывает труднее справиться с эмоциональной реакцией на агрессию по отношению к другим, чем к самому себе, даже если реальной угрозы нет, – в конце концов, родители Гарри мертвы. А если мы еще и любим этих людей, то эмоции накрывают нас с головой, – однако к концу истории под названием «Северус Снейп и Узник Азкабана» мы увидим, что, даже при отсутствии симпатии к жертве, желание защитить других порой контролировать намного сложнее, чем чувство самосохранения.

ЗАГАДКА ИСТИННЫХ МОТИВОВ СНЕЙПА

Истинные мотивы Снейпа по-прежнему остаются загадкой и волнуют читателей в первую очередь. Зелье, которое он готовит для Люпина, – это отрава или и вправду лекарство? Гермиона, как всегда, отстаивает свою точку зрения: что бы ни творилось в непостижимом мозгу Снейпа, злого умысла у него нет.

– Но если бы он… вы понимаете… – Гермиона встревоженно оглянулась и понизила голос до шепота, – если бы он пытался… отравить Люпина… он бы не стал этого делать на глазах у Гарри. (ГП/УА)

Но чего же добивается Снейп? Очевидно, что это некая сложная материя, к которой детей – и читателей – пока что не подпускают.

– Некоторые считают… – Гарри помедлил, но потом решил, что отступать уже поздно, – некоторые считают, что [Снейп] пошел бы на что угодно, лишь бы вести Защиту от Темных искусств.

Люпин осушил кубок и поморщился.

– Какая гадость, – сказал он. – Что ж, Гарри, я сейчас хочу еще немного поработать. Увидимся на пиру.

– Хорошо, – сказал Гарри и поставил на стол пустую чашку.

Пустой кубок все еще дымился. (ГП/УА)

Все еще дымился. И вот этим эффектным росчерком пера Роулинг приглашает в повествование ее Величество интригу. Игра начинается.

Отношение Снейпа к Люпину сильно отличается от его отношения к Квирреллу, за которым ему было приказано следить (ГП/ФК), и к Локонсу – разменной фигуре, которая приняла на себя силу проклятия, пока Снейп ненавязчиво учил детей настоящей защите. Дамблдор нанял Люпина по другой причине: на этот раз ему нужен был не громоотвод, а союзник против врага, который, по слухам, использовал темную магию. В отличие от его предшественников, Люпина взяли в школу именно затем, чтобы он учил детей, и со своей задачей он хорошо справлялся. Как и у его предшественников, у Люпина есть свой секрет: ликантропия, о которой учителям было запрещено сообщать ученикам и их родителям. Когда Люпин получил место в Хогвартсе, Снейпа буквально понизили в его второй, негласной должности, с фактического преподавателя защиты и мракоборца до обслуживающего персонала: заместителя Люпина и его личного аптекаря, поскольку немногие смогли бы сварить Волчье противоядие (зелье, которое позволяет оборотням сохранять человеческий разум на время трансформации).

Наконец-то в Хогвартсе появился настоящий профессионал Защиты от Темных искусств, даже Снейп признает это в своей едкой манере: «Полагаю, это по вашей части, Люпин». (ГП/УА) Тогда почему Снейп вместе с директором школы, преподавателем Защиты и главой факультета все равно мчится туда, где могли остаться следы темной магии, например к порезанному портрету Полной дамы? (ГП/УА) Снейп всего лишь декан другого факультета, так же как Стебль и Флитвик, которые не бросаются на амбразуру. Прежде Дамблдору требовалось его присутствие, чтобы контролировать номинального преподавателя Защиты и чтобы рядом был неофициальный эксперт Хогвартса в сфере Темных искусств. В этом году никого контролировать не нужно, однако Люпин сам признается Гарри, что ему не хватает знаний в некоторых областях борьбы с темной магией: «Гарри, не думай, будто я мастер сражаться с дементорами… скорее наоборот». (ГП/УА)

Зато Снейп подобными знаниями, скорее всего, обладает, если верить двусмысленной характеристике, которую дал ему Перси Уизли в тот день, когда Гарри впервые приехал в Хогвартс: «Этот Снейп собаку съел на Темных искусствах». (ГП/ФК) Вероятно, Дамблдор только рад, что в подобных случаях может обратиться к эксперту. Но в случае «Узника Азкабана» также можно предположить, что Снейп абсолютно не доверяет Люпину и в том числе по этой причине мчится на место преступления.

– Директор, вы помните нашу беседу перед самым началом учебного года? – сказал Снейп, едва разжимая губы, словно надеясь таким образом дать Перси понять, что он лишний в этом разговоре.

– Помню, Северус, – ответил Дамблдор, в его голосе прозвучало нечто, похожее на предупреждение.

– Мне представляется… практически невозможным… чтобы Блэк мог проникнуть в школу без помощи изнутри. Я уже высказывал свои опасения, когда вы назначили…

– Я не верю, что хоть один человек в этом замке стал бы помогать Блэку проникнуть сюда, – ответил Дамблдор тоном, пресекающим любые дальнейшие возражения, и Снейп умолк. (ГП/УА)

Дамблдор поступил правильно, когда не позволил Снейпу высказывать свои подозрения в Большом зале в присутствии учеников, однако если Снейп позабыл о своей вечной скрытности, это значит, что он уже не в состоянии подавлять свою нарастающую тревогу, – и вполне возможно, что Дамблдор не горел желанием обсуждать с ним эту тему лично.

СЛИЗЕРИН, ГРИФФИНДОР И ВЗАИМНЫЕ ОБИДЫ

С деликатностью, исключительной для детской книги, Роулинг изображает Снейпа учителем, чья антипатия к Гриффиндору переходит всякие границы, и причиной ее могут быть навязчивые воспоминания о давней халатности Дамблдора. Если внимательно вчитываться в текст, то можно заметить, как старая история то и дело всплывает в течение третьего года обучения Гарри, а заодно увидеть попустительства Гриффиндору, из-за которых Снейпу намного труднее донести до Дамблдора свои вполне законные сомнения.

Больше всего от Снейпа достается Невиллу, чьи жалкие успехи на уроках Зельеварения на 90 % обусловлены страхом перед учителем. (ГП/УА) Когда у Невилла не получается Уменьшающий раствор, Снейп приказывает ему сварить еще одну порцию, которая будет скормлена его жабе, – тем самым он заставляет Невилла причинить вред любимому питомцу, а это уже не что иное, как злоупотребление властью.

Невилл весь покраснел и дрожал. Казалось, он вот-вот расплачется.

– Пожалуйста, сэр, – сказала Гермиона, – пожалуйста, разрешите мне помочь Невиллу исправить зелье…

– Я не помню, чтобы я просил вас высовываться, мисс Грейнджер, – холодно ответил Снейп, и Гермиона стала такой же пунцовой, как Невилл. (ГП/УА)

Гермиона тайком помогает Невиллу, нашептывая ему подсказки, чтобы Снейп не слышал. Снейп проверяет готовое зелье на жабе Невилла на глазах у слизеринцев, «предвкушающих зрелище» (ГП/УА) – сейчас будут унижать Невилла и мучить его питомца. Снейп на своих уроках поощряет подобные распри. Зелье срабатывает так, как нужно. «Гриффиндорцы бурно зааплодировали» (ГП/УА), а вот слизеринцы, очевидно, нет.

– Минус пять очков Гриффиндору, – сказал Снейп, и все улыбки мгновенно потухли. – Мисс Грейнджер, я запрещал вам вмешиваться. Урок окончен. (ГП/УА)

Если вспомнить первую книгу, можно заключить, что у Снейпа двойные стандарты: в прошлый раз он наказал Гарри за то, что тот не помог Невиллу. Гриффиндорцам при любом раскладе не получить баллы у Снейпа. Но именно в этом абзаце Роулинг аккуратно намекает на другую иерархию. Всеведущий рассказчик говорит нам, что после слов Снейпа все улыбки потухли, однако вряд ли слизеринские ученики, которые предвкушали фиаско Невилла, в тот момент улыбались. Возможно, имелось в виду, что после слов Снейпа погасли улыбки тех, кто улыбался, но можно сделать и другой вывод: улыбались все, все, кто считается, а до тех, кто не улыбается, рассказчику дела нет. Так эту сцену мог бы описать подросток из Гриффиндора, который симпатизирует Невиллу и терпеть не может Снейпа, тем самым унизив сразу всех слизеринских учеников.

Подобное внимание к двусмысленным словам может показаться необоснованным. Но многие читатели отмечают, что проблема внутришкольной вражды, разжигаемой пристрастными преподавателями, является значимой темой в творчестве Роулинг. Конкретно этот пример предрасположенности рассказчика к Гриффиндору можно счесть неоднозначным и спорным, однако последующие примеры будут более явными и могут вызвать отторжение у читателей, которые не согласны с ви́дением гриффиндоского шпиона.

Издевательства над Невиллом продолжаются и на первом уроке Люпина, который проходит в учительской. Вид Люпина приводит Снейпа в еще более отвратительное расположение духа, чем обычно. Свою злость он вымещает на Невилле, и это, возможно, один из его самых гадких поступков в школе: Снейп унижает Невилла перед другим учителем, причем в присутствии самого Невилла и его одноклассников.

– Возможно, Люпин, вас не предупредили, поэтому хочу сказать, что в этом классе числится Невилл Долгопупс. Не советую вам поручать ему что-либо серьезное. Если только мисс Грейнджер не нашепчет ему на ухо подробную инструкцию.

Невилл залился краской. Гарри буравил Снейпа злым взглядом: мало ему своих уроков, так он унижает Невилла еще и при других учителях.

Профессор Люпин вскинул брови.

– Я полагал, что Невилл поможет мне в начале занятия, – сказал он, – и я уверен, что он прекрасно справится с заданием. (ГП/УА)

Люпин одной этой фразой пресекает желчные нападки Снейпа и сразу же становится одним из самых любимых персонажей саги.

Если бы только он на этом остановился.

О БОГГАРТАХ И ТРАНСФОБНОЙ ТРАВЛЕ

На практическом занятии о боггартах и силе смеха Люпин просит учеников подумать о том, чего они боятся больше всего. Невилл говорит, что сильнее всего он боится «профессора Снейпа». После чего Люпин устраивает коллективное насмехательство над Снейпом, создав образ с таким подтекстом, до которого ученики вряд ли бы додумались сами. Он предлагает Невиллу описать повседневный наряд его бабушки.

– Невилл, когда боггарт вырвется из шкафа и увидит тебя, то примет облик профессора Снейпа, – сказал Люпин. – А ты подними палочку – вот так, – крикни «Ридикулус!» и как можно точнее представь себе одежду твоей бабушки. Если все пойдет хорошо, то мы увидим профессора Снейпа в шляпе с чучелом грифа, зеленом платье и с большой красной сумкой в руках. (ГП/УА)

Ко всеобщему веселью, «все прошло хорошо», и благодаря боггарту дети смогли посмеяться над Снейпом в платье Августы Долгопупс. У этой сцены есть положительные последствия: Невилл, победив призрака, обретает уверенность в себе, и все ученики понимают, что у них наконец-то появился союзник против Снейпа. Но ничто не дается даром. Снейп создал на уроке атмосферу, в которой слизеринцы «предвкушали», как будут унижать их одноклассника и мучить его питомца, а Люпин научил группу подростков из Гриффиндора за глаза потешаться над деканом Слизерина. Без его подачи они вряд ли стали бы делать это прямо в классе, особенно в школе, где даже нельзя сказать «Снейп» без того, чтобы тебя не попросили говорить «профессор Снейп».

Люпин поступил правильно, когда отстоял Невилла перед Снейпом, но вот такую его шутку нельзя назвать адекватной реакцией на травлю со стороны Снейпа. Это не что иное, как месть.

Занятие с боггартом являет собой наилучший пример официального урока по Защите от Темных искусств из тех, что мы видим в саге. Люпин учит весь класс крайне важному навыку. Он показывает, как хорошо учиться на практике и что трудности легче преодолевать всем вместе. Но именно из-за того, что его урок был так полезен, из-за того, что он поступал с Невиллом по-доброму, а Снейп – негуманно, читателям еще сложнее увидеть, что не так в его ответе Снейпу.

Помимо этого, мы можем отметить еще только два момента: Гарри и Гермионе не дают сразиться с боггартом. Впоследствии мы узнаем, что Люпин боялся, как бы в случае Гарри боггарт не принял облик Волан-де-Морта, для остальных учеников это было бы слишком жутко. Мы никогда не узнаем, почему Люпин не вызвал Гермиону, в то время как Невилла он вызывал дважды; возможно, он решил, что лучшей ученице подобная практика нужна не так, как тому, кто нуждается в поощрении. Позднее Гарри будет учиться индивидуально, а вот Гермиона при Люпине учится только теории.

– Думаю, он очень хороший учитель, – одобрительно сказала Гермиона. – Жаль только, что мне не удалось сразиться с боггартом…

– И во что бы он у тебя превратился? – ухмыльнулся Рон. – Домашней работой, за которую тебе поставили не пять, а четыре? (ГП/УА)

ВОЗВРАЩЕНИЕ МАРОДЕРОВ

Перспектива индивидуальных уроков для Гарри вырисовывается в тот день, когда Люпин приглашает его поболтать у себя в кабинете, в то время как все остальные пошли в Хогсмид. Для Гарри Люпин является идеальным преподавателем. Он много знает и при этом понимает, с какой скоростью учится большинство детей. Люпин отлично знает, каково это – быть отвергнутым и жить со страшной травмой, и у него в запасе много шоколада, чтобы бороться с депрессивными состояниями, как учеников, так и своими собственными. Однако в тот миг, когда Гарри получает столь необходимую поддержку, в кабинет с презрительным видом заходит тот, кого он меньше всего желал бы видеть.

Дверь открылась, и вошел Снейп. В руках он нес кубок, который слабо дымился; при виде Гарри Снейп замер на месте и сощурил свои черные глаза.

– А, Северус, – с улыбкой произнес Люпин. – Большое спасибо. Можете поставить на стол.

Снейп поставил дымящийся кубок, его глаза при этом перебегали с Гарри на Люпина и обратно. (ГП/УА)

Поттер и Люпин, уютно устроившиеся за закрытыми дверьми, – очевидно, что вся эта сцена напомнила Снейпу печали школьных лет, особенно после того, как он только что потратил кучу сил, чтобы приготовить зелье, которое, как мы узнаем впоследствии, имеет сложный состав и делает Люпина неопасным для окружающих во время трансформаций. Внешнее сходство Гарри и Джеймса и без того приводит к тому, что в сознании Снейпа их образы накладываются друг на друга, он забывает, что у Гарри совершенно иное прошлое и характер. Но подобное неверное восприятие только усиливается из-за того, что теперь Люпин работает вместе со Снейпом, и он сразу же вспоминает, каково ему было, когда Люпин, Поттер и Сириус Блэк были поблизости.

– Я как раз показывал Гарри моего гриндилоу, – приветливо сказал Люпин, указав на аквариум.

– Восхитительно, – отозвался Снейп, даже не взглянув в ту сторону. – Вам лучше выпить зелье прямо сейчас, Люпин.

– Да-да, конечно, – ответил тот.

– Я сварил целый котел, – продолжал Снейп. – На случай, если вам понадобится еще.

– Наверное, завтра мне нужно будет принять еще.

Большое спасибо, Северус.

– Не стоит, – сказал Снейп, но его взгляд в этот момент Гарри совсем не понравился.

Без улыбки и все с тем же настороженным видом Снейп, пятясь, вышел из кабинета.

(ГП/УА)

Еще по встрече с Пивзом, который орал «Люпин, обернись», мы помним, что Люпин приветливо улыбается, когда хочет скрыть свой страх, что все узнают о его ликантропии. И в этой сцене тоже наступает напряженный момент. У Снейпа в арсенале нет подобных тактик, которые были бы маркером конкретных чувств. Он уходит, не открыв своих мыслей, однако мы вполне можем предположить, что в ту секунду он мысленно готов был погрузить Люпина в тот самый котел с зельем, если тот не выпьет положенную дозу. «Пятясь», «без улыбки», «с настороженным видом», – профессор Снейп боится.

– А что?.. – начал Гарри. Люпин посмотрел на него и ответил на незаконченный вопрос.

– Мне нездоровится последнее время, – сказал он. – И помогает только это питье. Мне очень повезло работать вместе с профессором Снейпом, немногим волшебникам под силу сварить такое сложное зелье.

Профессор сделал еще один глоток, и Гарри вдруг безумно захотелось выбить кубок у него из рук. (ГП/УА)

По крайней мере Снейп может утешаться тем, что на вкус зелье отвратительное, хотя, может, будь его воля, он бы сделал его менее мерзким, – не для того, чтобы угодить Люпину, а чтобы тот точно его выпил. И вновь Гарри принимает благодеяние Снейпа за попытку убийства, – логично, что он не в состоянии увидеть в преподавателе Зельеварения что-либо, кроме его дурного характера. В свои тринадцать лет Гарри еще не понимает, что порой можно помогать человеку, которого ненавидишь.

Тем временем все вокруг неустанно напоминает Снейпу о Мародерах. Поттер Второй, как две капли воды похожий на Поттера Первого; Сириус Блэк, который то и дело прорывается в замок; обосновавшийся в учительской Люпин, и – Роулинг очень тонко намекает, что после того, как Люпин подговорил Невилла высмеять его так, как могли бы это сделать Мародеры, Снейп мысленно начинает соотносить последнего с Питером Петтигрю. Даже Гарри отмечает, что на родительских фотографиях Питер Петтигрю «чем-то напоминал Невилла Долгопупса».

(ГП/УА) И когда Снейп видит Гарри и Невилла в школе в день прогулки в Хогсмид, то начинает думать, что они оба собираются сбежать туда через статую одноглазой ведьмы.

– А что вы двое делаете здесь? – спросил Снейп, резко остановившись и переводя взгляд с одного на другого. – Странное место для встречи…

К крайнему беспокойству Гарри, Снейп смерил взглядом сначала двери по обе стороны коридора, а затем – одноглазую ведьму.

– У нас тут… не встреча, – сказал Гарри. – Мы просто… столкнулились.

– Неужели? – переспросил Снейп. – У вас, Поттер, есть свойство возникать в неожиданных местах, и вы крайне редко оказываетесь там без причины… (ГП/УА)

Пусть знания Снейпа не точны, однако его подозрения насчет Гарри пугающе верны: мантия-невидимка и Карта мародеров присутствовали в его жизни дольше, чем в жизни Гарри. Читателю может быть и грустно, и смешно оттого, как сильно Снейп ошибается насчет простодушного Невилла, который пусть звезд с неба не хватает, однако во всем остальном не имеет ничего общего с Питером Петтигрю. Возможно, любой, кто обращался со своим учеником так же плохо, как Снейп с Невиллом, лелеет порожденную чувством вины тайную надежду однажды узнать, что этот человек далеко не безупречен.

ЗАДАНИЕ СНЕЙПА

Через месяц Гарри с ужасом узнает, что Снейп заменяет захворавшего Люпина на уроках Защиты от Темных искусств. Проигнорировав (и злостно раскритиковав) первоначальный план занятий, Снейп уходит намного дальше по учебнику и задает классу вопросы об оборотнях. Ответов не знает никто, кроме Гермионы, на которую он не обращает внимания.

– Дааа, никогда не думал, что увижу целый третий курс, который не в состоянии опознать оборотня. Я проинформирую профессора Дамблдора, как сильно вы отстали…

– Сэр, позвольте мне, – сказала Гермиона, так и не опустив руку, – оборотень отличается от настоящего волка очень немногим. Нос оборотня…

– Мисс Грейнджер, вы уже второй раз отвечаете с места, когда вас не спрашивали, – холодно сказал Снейп. – Еще минус пять очков Гриффиндору за то, что вы такая невыносимая всезнайка.

Гермиона густо покраснела, опустила руку и потупила взгляд, в ее глазах стояли слезы. (ГП/УА)

Снейп задает классу реферат на два пергаментных свитка, «где вы опишете, как опознать и убить оборотня» (ГП/УА, курсив мой. – Л. К.). На следующей неделе Люпин отменяет задание.

– Не волнуйтесь. Я поговорю с профессором Снейпом. Реферат можете не писать.

– Ну вот, – искренне огорчилась Гермиона. – Я его уже закончила! (ГП/УА)

Интересно, как прошла эта беседа. Скорее всего, Люпин и Снейп расходятся во мнении насчет того, следует ли включать оборотней в программу для третьего курса.

Снейп то игнорирует Гермиону, то обзывает ее. Почему она, в отличие от однокурсников, решила выполнить его задание? Почему она до сих пор не обозлилась на Снейпа? Между презрением Снейпа к академическим стандартам Люпина и его равнодушием к знаниям девочки, которая зубрит учебники наизусть, можно заметить, что как бы Снейп и Гермиона ни конфликтовали, у них похожий, научный склад ума. Учитель вроде Люпина, который нацелен на средний уровень класса, дает задания, которые слишком просты для такой любознательной и усидчивой ученицы. Задание Снейпа, взятое из конца учебника, соответствует его мнению о том, чем должны заниматься третьекурсники, и Гермиона оказывается единственной, кому подобная программа близка. В Хогвартсе полным-полно замечательных людей, которые полагают, что Гермиона должна учиться в изнурительном темпе: более двадцати четырех часов в сутки. Когда учитель считает, что все остальные должны учиться наравне с Гермионой, ей это приятно или как минимум в новинку, неважно, оскорбляют ее при этом или нет. И поэтому вдвойне обидно, что Снейп в очередной раз не узнает, что она собиралась сказать.

Когда Снейп со встревоженным видом вышел из кабинета Люпина спиной вперед, чего он боялся? В тот вечер Гарри обратил внимание, что «Снейп слишком часто поглядывал на Люпина» (ГП/УА), а после ужина все узнали, что Сириус Блэк изрезал портрет Полной Дамы, когда она не пустила его в башню Гриффиндора. Снейп не только подозревает Люпина в сговоре с Сириусом, но еще и думает, что он может дружить с Гарри и втираться к нему в доверие, чтобы заманить Гарри к преступнику, который его убьет. Эта кошмарная версия настолько далека от истинных чувств Люпина, что читателю страшно даже подумать об этом, однако, как мы узнаем из следующей книги, «Гарри Поттер и Кубок огня», у Снейпа есть основания опасаться, что Гарри могут похитить.

Если Люпин и в самом деле в сговоре с преступником, который хочет убить Гарри, то, возможно, они планируют напасть в тот момент, когда Люпин обратится. Если Снейп опасается чего-то подобного, то вполне логично, что он хочет научить детей, как распознать и убить оборотня. В конце концов, в прошлом году такое скрытое обучение Защите сработало на примере заклятия Экспеллиармус. И даже если Поттер ничего не усвоит, то хотя бы Грейнджер во всем разберется и поможет ему. Эта схема сработала два года назад, когда нужно было разгадать загадку с зельями. После всех придирок Снейпа Гарри не станет его слушать, но есть и другие способы достучаться до младшего Поттера.

Даже немного странно оглядываться назад и вспоминать, что Снейп хотел научить детей убивать оборотней. Это уже крайность, разве нет? Но читатели не всегда задумываются о том, как выглядела вся эта ситуация со стороны Снейпа. То, как в школьные годы над ним «подшутили» Мародеры, мы узнаем буквально перед тем, как выясним, что Сириус не повинен в предательстве и убийстве. Читатель слишком захвачен водоворотом событий, чтобы остановиться и подумать, что должен был чувствовать юный Снейп, когда увидел оборотня в конце узкого туннеля, куда заманили его школьные недруги. С тех самых пор, как Люпин и Сириус вторглись в его рабочее пространство, Снейп боролся с воспоминаниями о том страшном моменте. Насколько Снейпу известно, мальчик, который когда-то пытался его убить и не видел ничего страшного в том, чтобы сделать своего собственного друга-оборотня убийцей, вполне мог стать закоренелым преступником.

А оборотень, который остался закадычным другом Сириуса после тех событий, вполне может быть с ним в сговоре и обманывать Дамблдора. У Снейпа нет причин верить в лучшее в Сириусе и Люпине, зато у него достаточно доказательств тому, что оба могут представлять опасность.

Когда Сириус пробирается в башню Гриффиндора и Рон видит его над своей кроватью с ножом в руке (ГП/УА), Снейп думает, что начинает сбываться его самый жуткий кошмар. Пусть он не выносит Гарри, однако он не считает, что мальчик заслуживает смерти от руки Сириуса Блэка. Он убежден, что Гарри надо спасать, даже если сам Гарри ни во что не ставит подобные стремления и сбегает в Хогсмид, несмотря на то, что за ним охотится серийный убийца. Снейпа, должно быть, поражает отсутствие у Гарри элементарной благодарности: когда сам Снейп учился в Хогвартсе, Блэк попытался убить его, и всем было наплевать. Теперь, когда весь волшебный мир наконец-то разделяет мнение Снейпа о Сириусе, Снейп-учитель – подавляя личную неприязнь к Поттеру – пытается предоставить Гарри защиту, которой сам был лишен. Весь Хогвартс, Министерство Магии и даже дементоры выслеживают Сириуса. А потом Снейп узнает, что Гарри, наплевав на все указания, убежал в Хогсмид под мантией-невидимкой и бросался грязью в Драко Малфоя. Гарри был уверен, что он весь из себя такой смелый и неуловимый, пока мантия не соскользнула. Упс.

Снейп искренне шокирован безрассудным поступком Гарри, но сам ведет себя так, что не оставляет мальчику шанса это понять. На фоне того, что Снейп постоянно провоцирует конфликты между Гриффиндором и Слизерином, Гарри уверен, что он хочет только прищучить его за издевательство над Малфоем, и даже не пытается слушать. Гарри уже настолько привык защищаться от постоянных нападок Снейпа, что ему и в голову не приходит, что сейчас Снейп беспокоится по действительно серьезному поводу. Фирменная язвительность, в которую Снейп облекает свою тревогу, также делу не помогает:

Все вокруг, вплоть до самого министра магии, пытаются защитить знаменитого Гарри Поттера от Сириуса Блэка. Но знаменитому Гарри Поттеру закон не писан. Пусть обычные люди беспокоятся о его безопасности! Знаменитый Гарри Поттер ходит туда, куда ему вздумается, не утруждая себя заботой о последствиях. (ГП/УА)

В кои-то веки действия Снейпа абсолютно прозрачны и не под покровом тайны. Его беспокоит именно то, о чем он говорит. Он с ума сходит из-за смертельной угрозы, которую наводит на Хогвартс Сириус Блэк, и это перевешивает любые другие замыслы, которые он мог бы питать в тот момент. Снейп ошибочно полагает, будто Гарри тщеславен и считает себя выше закона, но он зол, потому что Гарри ни во что не ставит те усилия, которые правительство и школа прилагают для его защиты. Кажется, что обеспечение безопасности Гарри Поттера – это абсолютно неблагодарное занятие.

– Просто поразительно, как вы похожи на отца, Поттер, – вдруг сказал Снейп, сверкнув глазами. – Тот тоже был исключительно самодоволен. Небольшие успехи на поле для квиддича дали ему основание думать, что все остальные ему не чета. Ему нравилось слоняться по школе, задрав нос, в окружении друзей и поклонников… Да, потрясающее сходство.

– Мой отец не задирал нос, – невольно вырвалось у Гарри. – И я тоже. (ГП/УА)

К несчастью для Гарри, подобное заявление он сделал меньше чем через неделю после того, как он вместе со своим «почетным караулом» торжественно явился в Большой зал с новой «Молнией» в руках; слизеринцы были «точно громом поражены» (ГП/УА) при виде такого невероятного подарка от таинственного благодетеля Гарри.

– Я сказал, чтобы вы замолчали! – заорал Гарри. – Я знаю правду, ясно вам? Мой отец спас вам жизнь! Дамблдор рассказал мне! Вас бы вообще здесь не было, если бы не мой отец!

Желтоватое лицо Снейпа приобрело цвет скисшего молока.

– А директор рассказал вам, при каких обстоятельствах ваш отец спас мне жизнь? – прошептал он. – Или он решил, что подробности будут слишком болезненны для нежных ушек драгоценного Поттера? (ГП/УА)

В течение всей книги Гарри жаждет узнать больше об отце, который был так популярен в школе и на которого он, по словам других, очень похож.

Из того немногого, что Гарри слышал о Джеймсе, загадочнее всего звучит «мечтательная» реплика Дамблдора, когда еще на первом курсе он рассказывает Гарри, что его отец спас жизнь Снейпу: «Забавно, как порой работает человеческий ум, верно? Быть в долгу перед твоим отцом – профессор Снейп не мог этого вынести… Я уверен: он так усердно старался защитить тебя в этом году, потому что считал, что таким образом может свести с ним счеты. Чтобы потом уже спокойно ненавидеть память о нем…». (ГП/ ФК) Дамблдор между делом сообщает этот шокирующий факт уже под конец первого семестра, и до третьего курса нам ничего более конкретного не сообщают, вплоть до того момента, когда Гарри срывается на Снейпа в ответ на провокацию.

Но никто никогда не рассказывал Гарри о том, что во вселенной Роулинг есть место разным долгам жизни, которые выплачиваются также по-разному. И теперь пришло время немного расширить его знания.

О ДОЛГЕ ЖИЗНИ

– Я не потерплю, чтобы вы и дальше жили с неверным представлением о своем отце, Поттер, – сказал Снейп, и его лицо перекосилось от страшной улыбки. – Вы, должно быть, подумали, что он совершил нечто великое и героическое? Тогда позвольте мне внести ясность: ваш праведник-отец и его друзья решили сыграть со мной очень веселую шутку, которая закончилась бы моей смертью, если бы ваш отец в последний момент не одумался. В его поступке не было ни толики героизма. Он спасал свою шкуру вместе с моей. Его бы исключили из Хогвартса, если бы их шутка удалась. (ГП/УА)

Суть «очень веселой шутки» Мародеров в этом пассаже не раскрывается не только потому, что Снейп не знает историю с другой точки зрения, но и потому, что он не вправе разглашать тайну Люпина. Позднее мы узнаем, что версия Люпина не полностью совпадает с версией Снейпа, и в ней будет несколько важных подробностей. Долг жизни, который здесь описывает Снейп, носит довольно унизительный характер. Снейп уверен, что Мародеры все спланировали вместе, а Джеймс в последний момент спохватился. По его мнению, Джеймс рассуждал примерно так: «тебя стоило бы убить, но не такой ценой». Обычно людям свойственно испытывать благодарность, когда их вырывают из когтей смерти, однако в случае Снейпа эмоции настолько отравлены презрением, что он не в состоянии даже помыслить о светлых чувствах.

Гарри еще не знает, но ненависть Снейпа уже направлена не столько на него, сколько на Люпина. Все мысли Снейпа обращены к прошлому. Без помощи всяких вредноскопов он снова почуял, что с Люпином творится что-то подозрительное – или ему так кажется, – но он не знает, что именно. Снейп допрашивает Гарри с целью добыть свидетельство, что Люпин выманивает его из школы. Он находит пустую Карту Мародеров.

– Так-так, – сказал Снейп, раздувая ноздри. – Еще один драгоценный подарок от Уизли? Или… что-то еще? Например, письмо, написанное невидимыми чернилами? Или инструкция, как пробраться в Хогсмид, минуя дементоров?

Гарри моргнул. Глаза Снейпа блеснули. (ГП/УА)

И Гарри, и Снейп делают друг о друге неверные выводы, которые, однако, вполне понятны на общем фоне. Снейп приказывает карте открыть ему содержащуюся в ней информацию.

Слова появились на гладкой поверхности карты, словно написанные невидимой рукой.

«Мистер Лунатик выражает профессору Снейпу свое почтение и нижайше просит его не совать непомерно длинного носа не в свои дела».

Снейп опешил. Гарри в немом изумлении уставился на послание. Однако карта на этом не остановилась. Под первой надписью появились и другие. (ГП/УА)

От имени Бродяги, Сохатого и Хвоста карта проходится по внешности Снейпа, его интеллектуальным данным и сальным волосам. С волнением и ужасом Гарри наблюдает, как на пергаменте появляются слова, которые он сам был бы не прочь сказать Снейпу, и те самые оскорбления, которые Снейп сносил от своих многочисленных школьных врагов. Снейп не знает, что это за клички, однако тон насмешек ему очень хорошо знаком. Наверняка он слышал их в кошмарах в течение последних двадцати лет. И он вызывает Люпина.

Снейп указал на пергамент, на котором все еще красовались послания от господ Лунатика, Бродяги, Сохатого и Хвоста. Лицо Люпина приняло непривычное, отстраненное выражение.

– Ну? – спросил Снейп.

Люпин не отрывал взгляд от пергамента. Гарри показалось, что в этот момент он что-то лихорадочно просчитывает. (ГП/УА)

При виде артефакта своих школьных времен Люпин также уносится мыслями в прошлое. Он начинает изворачиваться и врать, точно школьник. Он высказывает предположение, что Гарри купил пергамент в какой-нибудь лавке розыгрышей, прекрасно зная, что чары карты не позволят Снейпу разоблачить его.

Снейп, разумеется, понимает, что Люпин лжет: «По-вашему, нечто подобное можно купить в лавке розыгрышей? Не думаете ли вы, что Поттер получил пергамент непосредственно от изготовителей?» (ГП/УА).

Люпин знает, что Снейп думает, будто он выманивает Гарри из замка. Но Снейп не может ничего доказать, особенно после того, как Рон врывается в кабинет и врет, что купил этот пергамент для Гарри в «Зонко». Люпин уводит Гарри и Рона от Снейпа, сообщает, что не вернет им карту, и жестоко упрекает Гарри.

– Не жди, что я еще когда-нибудь буду покрывать тебя, Гарри. Я не могу убедить тебя, что Сириус Блэк представляет серьезную опасность. Но я полагал, что тебя заставит задуматься то, что ты слышишь при приближении дементоров.

Гарри, твои родители отдали за тебя жизнь. И ты решил отплатить им, поставив на кон против их великой жертвы плакат с магическими штучками.

Он ушел, а Гарри почувствовал себя намного хуже, чем только что в кабинете Снейпа. (ГП/УА)

Этот упрек вполне логичен, но сформулирован так, что причиняет сильнейшую боль. Подобные ядовитые комментарии люди отпускают в тех случаях, когда сами страдают от чувства вины. Тринадцатилетний ребенок не пытался принизить жертву родителей, и в любом случае их уже нет в живых, он не может их разочаровать. Люпин мог призвать Гарри к ответственности без огульных обвинений.

Но Люпина до глубины души потрясло появление артефакта из прошлого, который у него отняли еще до окончания Хогвартса, – карта внезапно вернулась, чтобы искушать новое поколение учеников. Этот пергамент несет в себе отпечаток его прежней личности. Он живое свидетельство тому, какой неблагодарностью отплатил Люпин Дамблдору, который поверил в него и приложил огромные усилия, чтобы Люпин смог получить образование: он приказал преподавателям молчать о его ликантропии, придумал схему с туннелем и Визжащей хижиной, заказал «крайне ценную» Гремучую Иву (ГП/ТК) и поставил под угрозу свою репутацию, заверив всех причастных, что в Хогвартсе будет абсолютно безопасно с таким учеником. Если бы Дамблдор увидел эту карту, он бы понял, что в школьные годы Люпин в волчьем обличье покидал Визжащую хижину и вместе с друзьями гулял по территории Хогвартса и Хогсмида. Если бы что-то пошло не так, Люпин мог бы наброситься на кого-нибудь, и карьере Дамблдора пришел бы конец.

Позже Люпин скажет Гарри, Рону и Гермионе: «Весь этот год я мучился и задавался вопросом, стоит ли рассказать Дамблдору, что Сириус Блэк анимаг. И я не рассказал. Почему? Потому что я слишком труслив. Это было бы равносильно признанию, что в школе я предал его доверие, что подстрекал друзей нарушать запреты… а доверие Дамблдора для меня бесценно. Он позволил мне учиться в Хогвартсе и дал мне работу, когда меня все чурались и я не мог нигде устроиться просто потому, что я такой, какой есть». (ГП/УА)

Дамблдор нанял Люпина, чтобы тот помог защитить Гарри и остальных учеников от Сириуса Блэка, однако Люпин все равно не сообщил Дамблдору о том, что у Сириуса в распоряжении есть два способа пробраться в Хогвартс в обход дементоров: анимагическая форма и тайный проход. Свой стыд Люпин поставил выше, чем безопасность учеников и доброе имя Дамблдора. Когда он выговаривал Гарри за неуважительное отношение к жертве родителей, им руководили бушующие эмоции. Джеймс и Лили мертвы, но Дамблдора, который на него положился, Люпин видит каждый день. Люпин не может заставить себя рассказать директору Хогвартса о существовании карты.

Тяжелое бремя доверия старшего лежит и на Гермионе. Мы видим это, когда на итоговом экзамене по Защите от Темных искусств она проваливается на задании с боггартом – уроке, который Люпин забыл или не захотел преподать этой одаренной девочке.

Гермиона все сделала безупречно, пока не добралась до дупла с боггартом. Спустя минуту она с пронзительным криком вылетела оттуда.

– Гермиона! – изумленно произнес профессор Люпин. – Что случилось?

– Т-т-там п-п-профессор Макгонагалл! – еле выговорила Гермиона, указывая на дерево. – О-она сказала, что я провалилась по всем предметам! (ГП/УА)

Макгонагалл приложила колоссальные усилия, чтобы выбить для Гермионы маховик времени. Больше всего Гермиона боится, что не оправдает возложенных на нее надежд. Если она воспользуется маховиком времени не для учебных целей, то поставит на кон доверие и репутацию Макгонагалл. Ради чего стоит идти на такой риск?

В свое свободное время, если можно так выразиться, Гермиона в одиночку составляла подробную программу защиты гиппогрифа Клювокрыла, чьей смерти добиваются Малфои в рамках своего протеста против назначения Хагрида преподавателем в Хогвартсе. Конечно, все усилия Гермионы пошли насмарку, поскольку Люциус Малфой подкупил судебную комиссию. Клювокрыла признали виновным.

Гермиона осознает, что приговор более чем далек от справедливости: «Конечно, будет апелляция, ее всегда назначают… Но только я на нее совсем не надеюсь. Ничего не изменится». (ГП/УА)

Предрешенный исход дела Клювокрыла знаменует потерю наивной детской веры в правосудие и общественную систему. Взамен дети приобретают опыт, здоровый скептицизм и мудрость. Ученикам запрещено выходить из замка после наступления темноты, но трое друзей решают нарушить это предписание, чтобы навестить Хагрида перед казнью Клювокрыла, а для этого им нужна мантия-невидимка Гарри.

Гарри рассказал ей, что оставил мантию в туннеле подстатуей одноглазой ведьмы.

– …и если Снейп снова увидит меня где-нибудь поблизости, мне несдобровать, – закончил он.

– Это правда, – сказала Гермиона, поднявшись на ноги. – Если он увидит тебя… Повтори еще раз, как открыть горб? (ГП/УА)

К этому моменту Гермиона уже так свыклась с привычкой Снейпа не замечать ее, что смело пользуется ситуацией. Дети остаются с Хагридом до самого прихода палача и выскальзывают через заднюю дверь. Они слышат то, что принимают за казнь Клювокрыла: «…внезапно раздался характерный свист и удар топора». (ГП/УА)

И с этим звуком умирает их вера в справедливую власть. Была апелляция, но комиссия отказалась слушать сторону защиты. Если убить или уничтожить невинное существо – или даже виновное, но совершенно не приняв во внимание его сторону дела, – по причине нежелания выслушивать адвокатов, то подобное зло невозможно искупить. Защитников нужно выслушивать, пока есть возможность. Есть вероятность, что новые факты могут сильно повлиять на общую картину.

Потрясенные дети направляются обратно в замок, когда Сириус в облике пса утаскивает Рона и его крысу (перевоплощенного Питера Питтегрю) в Визжащую хижину. Гарри и Гермиона бросаются ему на помощь и застают Блэка уже в человеческом обличье. Гарри нападает на него и хочет убить, виня Сириуса в смерти Лили и Джеймса.

– Ты должен выслушать меня, – сказал Блэк, и на этот раз в его голосе зазвучали настойчивые нотки. – Ты пожалеешь, если не… если не узнаешь…

Не успел больше никто ничего сказать, как что-то рыжее пронеслось мимо Гарри; Живоглот прыгнул на грудь Блэка и заслонил его собой. (ГП/УА)

Живоглот рискует жизнью ради Блэка, ради того, чтобы его выслушали.

Патовую ситуацию разряжает Люпин, который является в Визжащую хижину, понимает, что предателем был Питер Петтигрю, и возобновляет свою дружбу с Сириусом. Из всех ныне живущих людей он лучше всего знает Сириуса Блэка, и вполне логично, что Люпин продолжал сомневаться, что Сириус – закоренелый преступник. Эти сомнения дорогого стоили: вся школа жила в страхе, а бедный Рон, проснувшись, увидел, что одержимый местью убийца стоит над ним с ножом в руке. Но Люпин понимал, что должен выслушать версию Сириуса, прежде чем вставать на одну сторону с обвинителями; если бы Сириуса поймали, дементоры бы точно применили к нему Поцелуй и не позволили оправдаться.

Гермиона, увидев только, что Сириус и Люпин снова друзья, не зная всей истории, приходит к тем же ошибочным заключениям, что и Снейп. «НЕТ! – кричала Гермиона. – Гарри, не верь ему, это он помогает Сириусу пробираться в замок, это он хочет тебя убить… он оборотень!» (ГП/УА).

Как и Снейп, Гермиона хранила секрет Люпина. Она поступала так, исходя из своих представлений о Люпине.

Люпин замер на месте. А потом, явно сделав над собой усилие, он повернулся к Гермионе и спросил:

– Давно ты знаешь?

– Более чем, – прошептала Гермиона. – С тех пор, как написала сочинение для профессора Снейпа…

– Он будет в восторге, – холодно сказал Люпин. – Он задал то сочинение в надежде, что кто-нибудь догадается, что значат мои симптомы… Ты проследила по лунному календарю, что я заболеваю всегда в полнолуние? Или обратила внимание, что при виде меня боггарт превратился в луну?

– И то и другое, – тихо ответила Гермиона.

Люпин делано рассмеялся.

– Я еще не встречал таких умных волшебниц твоих лет, Гермиона. (ГП/УА)

Очевидно, что Люпин боится Гермионы. Возможно, он мало спрашивал ее на занятиях из опасения, что она узнает его секреты. Эта девочка не хуже Снейпа умеет сопоставлять факты. Все, что Гермиона в этом году узнает на Защите от Темных искусств, она узнает от Снейпа, не от Люпина.

Люпин начинает рассказывать свою историю, когда дверь вдруг со скрипом приоткрывается, но за ней никого нет. Никто не догадывается, что это Снейп явился под мантией Гарри и слушает историю Люпина, в том числе ту ее часть, где Дамблдор предоставляет ему на время полнолуний убежище в Визжащей хижине: «Деревенские жители слышали шум и крики и думали, что это свирепствуют особенно сильные привидения. Дамблдор поддержал этот слух…» (ГП/УА).

Таким образом Роулинг первый раз намекает нам на происхождение упорного и при этом неопределенного слуха о том, что Снейп жаждет получить место преподавателя Защиты от Темных искусств. Слух о Визжащей хижине доказывает, что как минимум один раз Дамблдор положился на людскую любовь к сплетням, чтобы скрыть свои истинные намерения.

Когда Люпин рассказывает о том, как его друзья стали анимагами, чтобы составлять ему компанию и присматривать за ним, Гермиона продолжает думать точно так же, как Снейп:

– Но это все равно очень опасно! Гулять по ночам с оборотнем? А что, если бы вы убежали от них и укусили кого-нибудь?

– Эта мысль до сих пор мучает меня, – тяжело вздохнув, ответил Люпин. – Ведь я несколько раз чуть не убежал. Потом мы над всем этим смеялись. Мы были юны и беззаботны, в восторге от собственной сообразительности. (ГП/УА)

Гермиона сразу же думает об опасности, даже не зная о шутке, которую Сириус сыграл со Снейпом. Люпин признает, что она права. Они еще не знают, но Снейп слышит весь разговор, в том числе признание Люпина, что весь год он врал себе и Дамблдору. А затем Люпин переходит к той самой шутке.

– Профессор Снейп учился в школе вместе с нами. Он был против того, чтобы мне отдали пост преподавателя Защиты от Темных искусств. Весь год он твердил Дамблдору, что мне нельзя доверять. На это у него свои причины… видите ли, Сириус однажды сыграл с ним шутку, из-за которой Снейп чуть не погиб, и в этом был задействован я…

Блэк как-то странно прыснул.

– Так ему и надо, – осклабился он. – Он вечно шнырял вокруг, пытался разузнать, чем мы занимаемся… хотел, чтобы нас исключили… (ГП/УА)

Получается, что Люпин считает реакцию Сириуса вполне естественной. А шутка, при всех ее последствиях для Люпина, была задумана исключительно Сириусом. Сириус, чья жизнь на протяжении последних двенадцати лет ограничивалась тюрьмой, дементорами и разъедающим его гневом, не выказывает раскаяния.

– Северусу было очень интересно, куда я пропадаю каждый месяц, – продолжал Люпин. – Видите ли, мы были на одном курсе, и… эм… недолюбливали друг друга. В особенности Снейп терпеть не мог Джеймса.

Наверное, завидовал его успехам в квиддиче…

в общем, однажды вечером он увидел, как мадам Помфри повела меня из замка к Гремучей Иве. Сириусу пришло в голову, что будет… гм… весело сказать Снейпу, что достаточно ткнуть длинной палкой в нарост на дереве и можно будет последовать за мной. Конечно же, Снейп так и сделал… если бы он добрался до хижины, то ему грозила бы встреча со взрослыми оборотнем… но твой отец, узнав, что сделал Сириус, побежал вслед за Северусом и, рискуя собственной жизнью, увел его отсюда. Но Снейп успел мельком увидеть меня в конце туннеля. Дамблдор запретил ему рассказывать об этом, но с тех пор он знает мой секрет… (ГП/УА)

Снейп думал, что его долг жизни по отношению к Джеймсу носит унизительный характер, что Джеймс просто не хотел платить такую высокую цену за его смерть. Подобный долг жизни мы увидим чуть позже, когда Гарри не позволит Сириусу и Люпину убить Питера Петтигрю.

– Прочь от меня! – рявкнул Гарри, с отвращением сбросив с себя руки Петтигрю. – Я делаю это не ради тебя. Я делаю это, потому что мой отец не захотел бы, чтобы его друзья стали убийцами из-за такого, как ты, в этом я не сомневаюсь. (ГП/УА)

Но Снейп слышит, что его долг жизни перед Джеймсом совсем другого сорта, потому что Джеймс совершил этот поступок из принципа: «Я рискую своей жизнью, чтобы спасти твою». Возможно, подразумевалось, что «даже мой враг не заслуживает подобной смерти». Но даже если это не так, даже если Джеймс просто не хотел, чтобы его друзья стали убийцами, он все равно рискнул своей жизнью. Снейп точно так же рискует жизнью, когда бежит в Визжащую хижину, чтобы защитить Гарри, Рона и Гермиону от оборотня. Как минимум этим намерением Снейп вернул долг жизни отцу Гарри.

– Так вот почему Снейп вас не любит, – медленно произнес Гарри, – он думает, что вы вместе с Сириусом подстроили ту шутку?

– Совершенно верно, – язвительно произнес ледяной голос из-за спины Люпина.

Северус Снейп одной рукой стянул с себя мантию-невидимку, во второй он держал волшебную палочку, направленную прямо на Люпина. (ГП/УА)

Пусть Снейп и мерзавец, но он умеет эффектно появляться на сцене.

Снейп немного запыхался, но на лице его был написан едва сдерживаемый триумф, а глаза блестели.

– Вам, должно быть, интересно, как я узнал, что вы здесь? – спросил он. – Я зашел к вам в кабинет, Люпин. Вы забыли сегодня принять свое зелье, вот я и занес вам кубок. Очень удачно, что я решил это сделать… удачно для меня, разумеется. У вас на столе лежала некая карта. Мне хватило одного взгляда, чтобы узнать все необходимое. Я видел, как вы пробежали по этому туннелю и скрылись с территории замка. (ГП/УА)

В ту ночь было полнолуние, и Люпин не принял зелье. Вполне можно понять, почему Снейп решил, что Люпин и Сириус планировали скормить Гарри оборотню.

– Северус, вы ошибаетесь, – настойчиво проговорил Люпин. – Вы не слышали все с самого начала… я могу объяснить… Сириус здесь не затем, чтобы убить Гарри…

– Сегодня ночью еще двое отправятся в Азкабан, – сказал Снейп, в чьих глазах теперь горело пламя безумия. – Интересно, как воспримет все это Дамблдор… Знаете ли, Люпин, он был так убежден, что вы безвредны… что вы ручной оборотень…

– Это глупо, – тихо произнес Люпин. – Неужели школьная обида стоит того, чтобы отправить невинного человека в Азкабан?

БУМ! Тонкие, змееподобные веревки вырвались из конца палочки Снейпа и опутали лодыжки, запястья и челюсть Люпина, тот покачнулся и упал на пол, обездвиженный. (ГП/УА)

В этом эпизоде поднимаются сразу несколько тем. Люпин молит о том, чтобы его выслушали, Снейп отказывает ему в этом. Однако он не собирается никого убивать; Снейп – мастер защиты, а не фанатик, и намерен передать своих врагов властям. А Люпин заговаривает о невиновности.

Но Снейп не желает разбираться в том, что Люпин имеет в виду. Гермиона пытается вразумить его.

– Но что, если… что, если власти ошиблись…

– МОЛЧАТЬ, ГЛУПАЯ ДЕВЧОНКА! – заорал Снейп, в этот момент он вдруг стал похож на сумасшедшего. – НЕ ГОВОРИ О ТОМ, ЧЕГО НЕ ПОНИМАЕШЬ! (ГП/УА)

Гермиона далеко не глупая девочка, и в данный момент она понимает ситуацию куда лучше, чем Снейп в своем «безумном» состоянии. Стоя в том самом месте, где Люпин регулярно обращался, в полной уверенности, что те же самые люди вновь замышляют убийство – на этот раз на самом деле, хоть и не того, о ком думает Снейп, – он может испытывать травму, переживая те самые эмоции, которые испытал в момент близкой смерти. Это путешествие во времени совсем не похоже на сознательное, распланированное перемещение с помощью маховика времени, который предоставляет возможность увидеть те же самые события с другого ракурса. Эмоциональные переживания возвращают травматика в то же самое состояние без возможности посмотреть на себя со стороны. В этот миг Снейп не в состоянии воспринимать какие-либо иные версии событий. Он намерен приговорить Сириуса и Люпина к смерти без всяких апелляций.

– ЭТО ЖЕ БРЕД КАКОЙ-ТО! – заорал Гарри. – ТОЛЬКО ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО НАД ВАМИ ПОСМЕЯЛИСЬ В ШКОЛЕ, ВЫ НЕ ЖЕЛАЕТЕ ДАЖЕ ВЫСЛУШАТЬ…

– МОЛЧАТЬ! Я НЕ ПОТЕРПЛЮ, ЧТОБЫ СО МНОЙ ГОВОРИЛИ В ТАКОМ ТОНЕ! – пронзительно выкрикнул Снейп, казалось, он совсем лишился рассудка. – Что отец, что сын, Поттер! Я только что спас твою шкуру, ты меня на коленях благодарить должен! Ты получил бы по заслугам, если бы он тебя убил! Ты бы умер, как твой отец, слишком самонадеянным, чтобы признать, что ошибался в Блэке… А теперь, прочь с дороги, Поттер, ИЛИ Я ЗАСТАВЛЮ ТЕБЯ ОТОЙТИ С ДОРОГИ! (ГП/УА)

Гарри, Рон и Гермиона одновременно выкрикивают Экспеллиармус. Тройное заклятие нокаутировало Снейпа.

Снейп не готов пересмотреть прошлое; он все еще живет в нем. Он не узнал то, что вскоре предстоит узнать остальным: что в тех страшных преступлениях повинен Петтигрю, что он жив и стремится вернуться к Волан-де-Морту. Снейп не видит, как Гарри не дает Сириусу и Люпину убить Петтигрю со словами, что Джеймс не захотел бы, чтобы его друзья стали убийцами из-за такого презренного существа. Теперь Петтигрю оказывается в таком же долгу жизни у Гарри, в каком, по мнению Снейпа, он был перед Джеймсом: унизительном, но, тем не менее, самом настоящем долгу. Гарри предлагает отправить Петтигрю в Азкабан вместо самоуправной казни, которую хотели устроить Сириус и Люпин. Понятие Гарри о справедливости коррелирует с мнением Джеймса и Снейпа, а не Сириуса и Люпина.

Более того, Снейп не узнает, что Блэк невиновен, что именно благодаря этому он выжил. Сириус говорит: «Думаю, я не сошел с ума только потому, что знал – я невиновен. Это нельзя назвать счастливой мыслью, и дементоры не могли высосать ее… но благодаря ей я сохранял память и рассудок…» (ГП/УА). Невиновность Блэка – это источник силы, отличный от счастья, которого оказалось достаточно, чтобы справиться с постоянным наплывом отвратительных воспоминаний.

Конечно, Сириус не безгрешен. В школе его хулиганство доходило до крайности, долгие годы несправедливого заточения и пыток уничтожили в нем способность окончательно повзрослеть. Но Сириус не повинен в убийстве, от этой тяжкой участи его избавил сначала Джеймс, а затем Гарри. Действия Сириуса никогда не приводили к чьей-либо смерти, подобной вины на нем лежит. И этот факт Снейп еще не готов принять.

ПЕРЕЖИВАНИЯ И ТРАВМА СНЕЙПА

Когда Снейп приходит в себя, он видит, что находится на территории замка, что Гарри, Рон, Гермиона и Сириус лежат рядом без сознания, Люпина нигде не видно, а дементоры отступают. Снейп связывает Сириуса и по воздуху доставляет всех четверых в замок, где министр магии обещает ему орден Мерлина и предрекает, что Гарри еще будет благодарить Снейпа за то, что он вернул Сириуса Блэка дементорам. Снейп, в кои-то веки встретивший благосклонного слушателя, делится с министром своими опасениями насчет снисходительности Дамблдора по отношению к Гарри.

– Но Снейп… Гарри Поттер, вы же понимаете… мы все в той или иной степени питаем слабость к этому мальчику.

– Однако пойдет ли подобное снисхождение ему на пользу? Лично я отношусь к нему так же, как и ко всем прочим своим ученикам. Любого другого мальчишку уже исключили бы из школы – и это по меньшей мере – за то, что подвергнул своих друзей такой опасности. Сами подумайте, министр: нарушить все школьные правила – после всех мер, принятых ради его же безопасности, – уйти с территории школы, ночью, гулять с оборотнем и убийцей… и у меня есть основания полагать, что он незаконно посещал Хогсмид… (ГП/УА)

Помимо чудеснейшего заявления, что Снейп относится к Гарри, «как и ко всем прочим своим ученикам», этот пассаж демонстрирует нам, как поведение Гарри в течение всего года напоминало Снейпу о Люпине в его школьные времена. После всех мер предосторожности, принятых ради него, после индивидуального лечения, Люпин все равно подвергал друзей опасности, гулял с ними по ночам по территории школы и в волчьем облике наведывался в Хогсмид. Однако, когда по вине Сириуса он чуть не убил другого ученика, никого не исключили; нет свидетельств, что хоть кто-то понес наказание. Наверняка мы знаем только то, что Дамблдор запретил Снейпу рассказывать о том, что Люпин – оборотень. Ему запретили рассказывать о таком страшном происшествии. Репутация Люпина и, возможно, досада Дамблдора оказались важнее, чем травма Снейпа и его потребность выговориться.

По крайней мере, этот факт объясняет, почему Снейп сразу же предлагал исключить Гарри каждый раз, когда он нарушал правила.

Травма Снейпа, которую повлекла за собой «шутка» Мародеров, состоит из двух компонентов: травля, которая привела к смертельной опасности, и – что не менее болезненно – последующее молчание, потому что руководству школы была важна хорошая репутация гриффиндорцев, а не психическое здоровье Снейпа. Когда ему кажется, что Дамблдор снова принимает сторону Мародеров, воспоминания Снейпа о том давнем предательстве подталкивают его к нарушению субординации.

– Вы точно не поверили ни единому слову Блэка? – шепотом спросил Снейп, не сводя глаз с лица Дамблдора.

– Я хочу поговорить с Гарри и Гермионой наедине, – повторил Дамблдор.

Снейп подошел к нему ближе.

– Сириус Блэк еще в шестнадцать лет демонстрировал наклонности убийцы, – выпалил он. – Вы не забыли об этом, директор? Вы не забыли, что он пытался меня убить?

– Моя память в полном порядке, Северус, – тихо ответил Дамблдор.

Снейп круто развернулся и стремительно вышел из больничного крыла, оставив позади Фаджа, который придерживал для него дверь. (ГП/УА)

После того, как раздраженный Снейп ушел, Дамблдор объясняет Гарри и Гермионе, что они могут спасти Сириуса от казни, если им удастся сделать кое-что волшебное и запрещенное, а что именно – они должны понять сами. Дамблдор исключительно скуп на конкретику. Никакого давления, дети.

– Все, что нам нужно, – медленно проговорил Дамблдор, переведя взгляд своих светло-голубых глаз с Гарри на Гермиону, – это больше времени.

– Но… – запнулась Гермиона. И вдруг широко распахнула глаза. – НУ КОНЕЧНО!

– А теперь слушайте внимательно, – Дамблдор говорил очень тихо и очень четко. – Сириус заперт в кабинете профессора Флитвика на седьмом этаже. Тринадцатое окно справа от Западной башни. Если все пройдет хорошо, то сегодня вечером вы спасете несколько невинных жизней. (ГП/УА)

Вот и ответ: вот ради чего стоит нарушать закон, рисковать репутацией профессора Макгонагалл и самовольно использовать уникальные магические устройства. Согласно правилам Хогвартса, полномочия Дамблдора превышают полномочия Макгонагалл. Согласно правилам магической силы, власть Дамблдора превосходит власть Министерства магии – и в Министерстве по этому поводу тревожатся, что вполне естественно. Гермиона и Гарри признают могущество Дамблдора и не колеблясь действуют по его указке. Все-таки директор пользуется своей властью в исключительных случаях.

Гарри, Рон и Гермиона узнают, что не всегда невинных можно спасти, полагаясь только на букву закона. Сириуса без всякого суда ложно обвинили, заточили и приговорили к Поцелую. Иногда нет законного способа сохранить невинным жизнь. Им остается только удариться в бега, а тем, кто их любит, остается только помогать.

В каких случаях редкие магические артефакты можно использовать для личных целей? По правилам вселенной Дж. К. Роулинг – в тех, когда это нужно не для собственной выгоды, а для того, чтобы защитить других. Но Дамблдор не говорит об этом Гарри и Гермионе. Он рассказывает им только первый закон путешествий во времени: Вас никто не должен видеть. Предполагается, что до всего прочего они должны дойти сами, и Гермиона в ужасе спрашивает у Гарри: «Гарри, я не понимаю, чего хочет от нас Дамблдор. Почему он сказал нам отправиться на три часа назад? Как это поможет Сириусу?» (ГП/УА)

Гарри и Гермиона заново проживают эти три часа и вычисляют, что они могут сделать, оставаясь незамеченными: после того, как Хагрид выгнал их из хижины, а представители Министерства увидели привязанного Клювокрыла, они затаились и освободили гиппогрифа.

Дамблдор, конечно, знал, что официально им не добиться помилования Клювокрыла. Он знал, что у Гермионы есть маховик. Он наверняка просчитал временной промежуток, когда гиппогрифа можно было спасти: после того, как представители Министерства засвидетельствовали, что Хагрид не выпускал Клювокрыла на волю, и до того, как они приступили к казни, – хотя, возможно, изначально Дамблдор ставил перед Гермионой и Гарри более легкую задачу, предполагая, что гиппогриф сразу же улетит.

Мы видим, как Дамблдор специально тянет время, когда палач уже готов выйти к Клюворкрылу: «Одну минуту, Макнейр, – послышался голос Дамблдора. – Вы тоже должны подписать бумагу". Шаги стихли. Эта щепетильность в отношении пустой формальности создает своеобразную паузу: тем, кто находится в хижине Хагрида, кажется, что Дамблдор хочет соблюсти официальные правила, но при этом он выигрывает время, необходимое для спасения гиппогрифа.

Как только все свершилось, мы получаем подтверждение тому, что ребята верно поняли пожелание Дамблдора.

– Он был привязан здесь! – яростно выкрикнул палач. – Я видел его! Прямо на этом месте!

– Невероятно, – произнес Дамблдор. В его голосе слышалась нотка радостного изумления. (ГП/УА)

Первая невинная жизнь спасена, и путешественников во времени никто не увидел.

Спасти вторую невинную жизнь труднее, потому что Гарри приходится усвоить второй закон путешествий во времени: Никаких изменений в прошлом и будущем.

– Гермиона, – вдруг сказал Гарри, – а что, если мы просто ворвемся туда и схватим Петтигрю…

– Нет! – испуганно прошептала Гермиона. – Неужели ты не понимаешь? Так мы нарушим один из важнейших волшебных законов! Никаких изменений во времени, никаких! (ГП/УА)

Наблюдать, анализировать, но не вмешиваться: вот что значит вновь проживать невыносимые воспоминания. Мечты о том, чтобы отправиться назад в прошлое и исправить то, о чем мы сожалеем, знакомы всем и при этом неосуществимы. Мы можем только разбираться в том, что случилось, и учиться принимать это; мы не можем изменить прошлое. Но когда история вновь повторяется на наших глазах и мы должны принять решение не вмешиваться, это ощущается совершенно иначе. Как Снейп прочувствовал на своем примере, желание вмешаться способно затмить доводы разума. Опытным путешественникам во времени необходимо развивать в себе умение подавлять это желание, а среди них будут взрослые люди, родители, учителя, – всем следует понять, что каждое поколение будет совершать свои ошибки.

Впервые в жизни Гарри подвергается искушению вмешаться в ход времени. Гермионе приходится силой удерживать его, чтобы он не забрал мантию-невидимку до того, как ее поднимет Снейп. Понимает это тринадцатилетний Гарри или нет, но Снейп берет ее, чтобы защитить других, а не для личной выгоды. Гарри видит, что мантия исправно служит Снейпу, хоть и рычит сквозь зубы: «Убери от нее свои грязные руки» (ГП/УА).

Гарри исключительно повезло, что рядом с ним оказалась Гермиона, готовая подсказать и направить. Прежде она использовала дополнительные часы для учебы, чтобы идти своим путем в обществе, где к ней относятся с предубеждением. Прошлый опыт помогает ей понять, как путешествие во времени может помочь Гарри бороться с последствиями личной травмы. Тот миг, когда могущественный волшебник прогоняет сотню дементоров, Гарри на этот раз созерцает с противоположного берега: с иного ракурса, вместе с верным другом.

И этот друг обращает его внимание на еще одну подробность той сцены. Как раньше Рон указывал Гарри на то, с каким лицом Снейп сидит на пиру, Гермиона, благодаря которой Гарри и оказался в прошлом, указывает ему на действия Снейпа.

– Гарри, посмотри на Снейпа!

Вместе они выглянули из-за куста, чтобы видеть другой берег. Снейп пришел в себя. Заклинанием сотворив носилки, он грузил на них обмякшие тела Гарри, Гермионы и Сириуса. Четвертые, очевидно, предназначенные для Рона, уже парили рядом с ним. Затем, подняв палочку перед собой, Снейп приказал носилкам плыть в сторону замка. (ГП/УА)

Так создается еще одна пауза: автор заостряет взгляд читателя на этом эпизоде, подчеркивая его значимость для повествования. Гермиона всегда оказывается единственным представителем Гриффиндора, кто беспокоится о профессоре Снейпе так же, как и обо всех прочих, несмотря на стабильное нежелание Снейпа слушать и замечать ее. Благодаря бдительности Гермионы Гарри видит, как его враг действует в те моменты, когда думает, что на него никто не смотрит. Здесь Снейп ведет себя естественно. Он бережно обращается даже с Сириусом Блэком, в отличие от самого Сириуса, который специально чиркал головой Снейпа по потолку туннеля, когда тот был без сознания. (ГП/УА) Возможно, что наедине с самим собой Снейп становится куда приятнее, чем на публике, где его обычно видит Гарри. Возможно, действия Снейпа поддаются переосмыслению, если, вернувшись в прошлое – или перечитав книгу, – посмотреть на них под другим углом.

Снейп относит всех четверых в замок в полной уверенности, что он спас невинных детей от того самого убийцы, который некогда пытался убить его. Но когда он узнает, что Сириус вновь ухитрился сбежать, Снейп переживает полноценный посттравматический флэшбэк: концентрированные воспоминания о целом годе унижений и неверия, о попытке убийства и последующем молчании.

– ОН НЕ ТРАНСГРЕССИРОВАЛ! – взревел Снейп уже где-то совсем рядом. – НА ТЕРРИТОРИ ЗАМКА НЕВОЗМОЖНО ТРАНСГРЕССИРОВАТЬ! В ЭТОМ! КАК-ТО! ЗАМЕШАН! ПОТТЕР!

– Северус… давайте рассуждать здраво… Гарри был заперт…

БУМ!

Дверь палаты распахнулась.

Внутрь влетели Снейп, Фадж и Дамблдор. Спокойствие излучал только Дамблдор. Точнее, у него был вид человека, вполне довольного собой. Фадж явно злился. Но Снейп был просто вне себя.

– ВЫКЛАДЫВАЙТЕ, ПОТТЕР! – заорал он. – ЧТО ВЫ НАТВОРИЛИ?! (ГП/УА)

Это особенно яркий пример одного из излюбленных приемов Роулинг: называть персонажей по фамилии, чтобы подчеркнуть смешение идентичностей родителей и детей. Гарри и так похож на Джеймса, но Снейп сейчас в таком состоянии, что на фоне очередной выходки Сириуса Блэка не совсем различает Поттера из прошлого и Поттера из настоящего.

– ЭТО ОНИ ПОМОГЛИ ЕМУ СБЕЖАТЬ, Я ЗНАЮ! – вопил Снейп, тыча пальцем в Гарри и Гермиону. Лицо у него перекосилось, с губ летели брызги слюны.

– Да успокойтесь вы уже! – рявкнул Фадж. – Вы несете чепуху!

– ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ ПОТТЕРА! – Снейп перешел почти на визг. – ЭТО ОН СДЕЛАЛ, Я ЗНАЮ, ОН ЭТО СДЕЛАЛ…

– Хватит, Северус, – тихо сказал Дамблдор. – Рассудите сами. Десять минут назад я ушел из этой палаты, заперев за собой дверь. Мадам Помфри, ваши пациенты вставали с постелей? (ГП/УА)

Дамблдор вмешивается, чтобы вернуть Снейпа в настоящее. Сохраняя спокойствие и предложив ему «рассудить самому», Дамблдор дает Снейпу понять: что бы сейчас ни происходило, это происходит с его дозволения. Дамблдор ждет, что Снейп поймет его и сможет держать себя в руках, по крайней мере, при министре магии.

– Конечно, нет! – возмущенно ответила мадам Помфри. – Иначе я бы услышала!

– Вот видите, Северус, – спокойно продолжил Дамблдор. – Если только вы не думаете, что Гарри и Гермиона способны оказаться в двух местах одновременно, то, полагаю, нам больше не стоит их беспокоить. (ГП/УА)

Как преподаватель Гермионы, Снейп, конечно, знает о маховике времени. Дамблдор только что дал ему объяснение, которого он потребовал.

Снейп, дрожа от гнева, застыл на месте, переводя взгляд с Фаджа, которого явно потрясла подобная вспышка, на Дамблдора, чьи глаза загадочно поблескивали за стеклами очков. Затем он резко развернулся и в вихре своей черной мантии вылетел из палаты.

– Кажется, этот человек несколько неуравновешен, – произнес Фадж, глядя ему вслед. – На вашем месте, Дамблдор, я бы внимательно следил за ним.

– О нет, он в порядке, – негромко отозвался Дамблдор. – Просто он только что пережил жестокое разочарование. (ГП/УА)

Эта сцена потрясла не одного только Фаджа. Многие читатели были поражены бесчувственностью Дамблдора: мы видим блеск в его глазах в тот момент, когда Снейп переживает сильнейшее душевное смятение. Дамблдор получает удовольствие при виде такой беспомощности? Может, он даже смеется над Снейпом? Это еще одно проявление распрей между Гриффиндором и Слизерином?

Конечно, эпизод легко считать именно так. Но детали указывают на более сложные взаимоотношения между этими людьми. Блеск в глазах Дамблдора подсказывает Снейпу, что директор Хогвартса не только устроил побег Сириуса Блэка, но и – основываясь на фактах, которые Снейпу еще не известны, – рад тому, что провернул это под носом у Фаджа. Когда Снейп переводит взгляд с Фаджа на Дамблдора, он понимает, что происходит: если он скажет еще хоть слово, Фадж решит исследовать этот случай более пристально, тем самым грозя сорвать планы Дамблдора. По большому счету, припадок Снейпа послужил отличным отвлекающим маневром. В таком случае лучшее, что может сделать подчиненный Дамблдора, – изобразить перед министром магии психически неуравновешенного человека, тем самым нанеся еще один удар по своей репутации и скрыв свое истинное лицо – в который раз. По комментарию Дамблдора насчет «жестокого разочарования» можно даже подумать, будто его сотрудник настолько психически нестабилен, что готов устраивать истерику из-за потери обещанного ордена Мерлина.

Разобравшись в ситуации, Снейп подчиняется. Он отыгрывает свою роль. С горечью в сердце, но он уступает.

Когда Дамблдор «тихо» говорит о жестоком разочаровании, мы знаем, что Фадж понимает его по-своему, но он имеет в виду нечто другое. В его глазах больше нет блеска. Боль Снейпа его вовсе не радует. Снейп думал, что наконец-то получит компенсацию за свои прошлые страдания. Тихий тон Дамблдора подразумевает, что после ухода Фаджа он поговорит со Снейпом и проявит больше сочувствия, чем в присутствии министра.

На следующий день Гарри узнает от Хагрида, что Люпин уволился.

– Ну… Снейп с утра рассказал всем слизеринцам… Чтоб все потом узнали… Что профессор Люпин, того, оборотень. И всю прошлую ночь по лесу носился. А сейчас он уже пакует чемоданы.

– Пакует чемоданы? – встревоженно переспросил Гарри. – Зачем?

– Уволился, ясное дело, – кажется, Хагрида удивили слова Гарри. – Прям сегодня с утра. Говорит, нельзя, чтоб такое снова повторилось. (ГП/УА)

Люпин подтверждает, что Снейп «сегодня за завтраком случайно проговорился, что я оборотень».

– Но вы же не станете от нас уходить только из-за этого! – сказал Гарри.

Люпин криво улыбнулся.

– Уже завтра прилетят совы с письмами от родителей… Они не захотят, чтобы оборотень учил их детей, Гарри. И после того, что случилось прошлой ночью, я их понимаю. Я мог бы укусить любого из вас… Это не должно повториться