Читать книгу Пути Господни неисповедимы… - - Страница 3

Случится это через 17 лет.

(Подробнее дальше)

Всё, что должно было случиться… случилось.

…1949 год. Я оканчиваю Кугеевскую семилетнюю школу и поступаю в 8 класс Бичуринской средней школы.

Со мной же поступает моя сестра Лида. Она старше меня на 3 года. Но она несколько лет страдала глазами. Ходила на работу в колхоз на молотьбу ячменя и засорила глаз… и пошло-поехало. Чуть не ослепла, как только не лечилась (дома, в медпункте, у знахарей)! Ну, наконец, выздоровела. Слава Богу!

Мы ученики 8-го класса. Но учёба в средней школе платная. Помню, встречает меня директор школы Руденко (женщина) и говорит мне: «Вы, Борцовы, когда уплатите за учёбу?» Помнится – это 300 рублей (не знаю, за полгода это было или за год за двоих). Мне стало не по себе, сжав зубы, я произнёс про себя: «Всё, я закончу 8-й класс и буду поступать в техникум, там мне самому будут платить стипендию».

Ведь знаю, дома нет никаких денег, да и откуда им быть, ведь в колхозе с 1941—42 годов до 1960—70 годов за работу ничего не платили. А минимум трудодней требовали. Скажем, человек заработает 200—250 трудодней в год, а на него, за трудодень, уплатят 200—300 грамм хлеба. Это сколько же килограммов получается и на сколько хватит этого хлеба семье? Его уж давно съели. Летом, во время уборки хлеба с полей, варили супы с галушками и черпаком давали суп и пару галушек каждому в чашку.

Попробуй без спроса уйти на базар – продать с личного приусадебного участка что-то или столько-то яиц – тебя так осудят, что лишний раз не побежишь.

Хлеб шёл в войну – для фронта, после войны – для восстановления страны и т. д.

Помню (скорее это было в зиму 1950 года) мы с матерью потащили на санях лук в город Лопатин (ныне город Волжск, Марий-Эл) на другой стороне Волги. На продажу. Это от деревни в километрах 20—25. Ведь деньги нужны для семьи, детей надо одевать, обувать… и за учёбу платить.

Спасибо Вам, родители, за всё, что Вы сделали для семьи, за Любовь Вашу к детям. Сейчас, когда пишу эти строки, я встал на колени перед иконостасом, просил прощения перед родителями и благодарил их за такое детство, за то, что они вырастили нас.

И благодарил Бога, что дал он возможности родителям воспитать нас. И просил написать правильно статью.

Как бы ни было, но наша семья и в войну, и после войны не голодала, у родителей хватило мудрости и трудолюбия, чтобы иметь на столе еду. Мать продала корову в 1942 году, когда немцы были под Сталинградом, по совету соседки.

Но всё же в войну мы потеряли двоих братьев: Николая, одномесячного, год рождения январь 1942 года, и Анатолия, год рождения 1938, в пятилетнем возрасте, в марте 1943 года мы его потеряли из-за дизентерии.

Мы, все дети наших родителей, всегда понимали, каково родителям воспитывать детей, какой это труд, поэтому в нашей семье всегда было уважение и любовь детей к родителям, ни один из детей даже плохого слова не сказал родителям, даже таких мыслей не было в голове.

Слава Вам, родители, спасибо Вам, спасибо, братья и сестра Лида, за понимание, Любовь и уважение к родителям. Я уж говорю от имени всех Вас – вы… уже ушли.

Лето 1950 г.

Я отдаю заявление в Звениговский речной техникум (Марийская АССР) на отделение, где готовят рулевых речных судов (там учится мой друг Николай Краснов, поступил он сразу после окончания 7 классов, он из соседней деревни Янтиково).

И второе заявление – в Марпосадский лесотехнический техникум, а сестра Лида – в Марпосадский сельскохозяйственный техникум.

Вызовы на меня и на сестру приходят вперёд из Марпосада. Мы с Лидой, оба, поступаем в техникумы.

Вот она, судьба, т.е. первый поворот судьбы. Мог я стать речником, а стал работником лесной промышленности, и это не случайно.

Сценарий написан не мной, во всех подробностях составлен тоже не мной, он составлен за много лет до этого… Богом в 1941 году.

1944 год

Год этот положил начало изменениям моего характера во многом. Помню, после обеда из села Октябрьское возвращались ученики десятиклассники. Парней этой группы дома ожидали повестки из военкомата на призыв в армию. Десятиклассники (им 18 лет. В школу брали с 8-летнего возраста, 10 лет учёбы – 18 лет).

Тётя Валя, младшая сестрёнка моей мамы, окончила 10 классов, осталась в деревне и заведовала почтой. Пока она работала на этой работе, с 10 лет до поступления в Марпосадский лесотехнический техникум, вся почта проходила через меня (это 5—6 лет). Это складывало мой характер, любовь к литературе. Среди чувашских писателей я полюбил Леонида Агапова за рассказ «Партизан Мурат» про чувашского парня, сына военнослужащего.

Начнём некоторые разъяснения

Отец Нины – Васильев Александр Васильевич, участник войны с Японией, воевал с японцами у озера Хасан (рядом с городом Владивостоком). Японцы тогда постоянно устраивали пограничные конфликты. Это, если не ошибаюсь, было в 1938 году.

В деревне Кугеево, когда мы учились ещё в семилетке, в соседнем доме по нашей улице квартировала учительница – Яковлева Александра Яковлевна. Преподавала она русский язык в 5—7 классах, но преподавала в параллельных классах, но не в нашем классе. Правда, когда наша учительница в очередной раз уходила рожать ребёнка, она и в нашей группе преподавала.

Так вот, эта учительница перед войной с мужем-авиатором, штурманом самолёта, жила в посёлке Укурей (Забайкалье), недалеко от монгольской границы.

…Начинается война (1941 год). Авиационный полк сразу перебрасывается на Запад. И скоро муж погибает. Она получает похоронку на мужа. Что делать оставшейся молодой жене, у неё ведь и ребёнка нет, нет родных, никого. Она решается выехать на Родину в Чувашию. Её деревня в километрах 15 от Кугеево. Но как выехать? Обстановка критическая, выезд гражданскому населению очень ограничен, железная дорога – Транссиб – загружена, воинские эшелоны, военные грузы. И она хитростью, ссылаясь на болезнь дочери «Нины», сумела купить ж/д билет и приехать на родину. Ведь у ней не было детей, тем более определённой Нины.

Но, приехав в Чувашию, она попадает именно в Кугеево. Всё это наводит на кое-какие размышления.

Начнём с семьи Нины

Фамилия рода – Лукиновы.

Глава рода, дедушка Нины, был Василий, сыновья: Аркадий, Семён, Тимофей, Александр (отец Нины).

Первые двое, старшие, Аркадий и Семён, заканчивают институты: Аркадий – сельскохозяйственный, Семён —лесохозяйственный.

Тимофей – тоже студент института, в половодье проваливается в ледяную воду, простужается и погибает.

Александр – младший сын, участник войны с Японией, женится на Абрамовой Елизавете Абрамовне из деревни Олмалуй (деревня в 4 километрах от Кугеево).

Это уже родители Нины.

Я чуточку поторопился.

До замужества Елизавета Абрамовна два года была в армии, на фронте медсестрой.

Отца Нины назначают зав. продовольственной базой в посёлке Сосновка на другой стороне Волги напротив Чебоксар.

Живут они в посёлке Торфопредприятие, тоже напротив Чебоксар, на другой стороне Волги. Оба посёлка относятся к городу Чебоксары.

Здесь в посёлке Торфопредприятие работала Заволжская электростанция, обеспечивающая электроэнергией Чебоксары. Работала она на торфе. Шла большая торфодобыча. Большая часть населения посёлка – торфяники, лесозаготовители, строители (строили большие деревянные бараки), работники лесного хозяйства и другие. Нина родилась здесь – в 1944 г. Крещена в соборе Введенском в Чебоксарах.

Отца Нины обвинили за какие-то провинности и отправили на поселение (не в лагерь) в Якутию. Здесь он работал в шахте, где добывали золото.

Мать Нины, Елизавета Абрамовна, решилась выехать к мужу в Якутию, как когда-то жёны декабристов в Сибирь. Вся родня была против, как будто чувствовали недоброе. Так оно и случилось. Она погибла при криминальном аборте и осталась навеки в Якутии.

Когда отца освободили, он привёз свою дочь в деревню Кугеево. Дорога заняла более двух недель. На одной из остановок случилось ЧП. Нина слезла с поезда и ушла в лес. Поезду трогаться – у отца нет дочери. Он к начальнику поезда, сколько-то подождали, Нина появилась.

Видимо, Бог просто показал, что в жизни Нины лес будет иметь определённый смысл.

По приезду из Якутстка отец Нины, мой будущий тесть, женится на учительнице Яковлевой Александре Яковлевне. Она становится Васильевой А. Я. и матерью Нины.

Так сказанные ею слова в 1941 году стали истиной, явью.

А ведь стоит задуматься…

Надо, ещё как надо! Ведь с 1941 года она «жива». Что, Александра Яковлевна пророчила? Не она. Бог, просто Божья воля, давно заложенные планы Его на нашу будущую семью.

Мы поженимся только в 1963 году (мне 29, а Нине 19 лет).

Время движется. Уже 1954 год.

Мы с сестрой Лидой заканчиваем техникумы: я – лесотехнический техникум по специальности лесозаготовительное отделение, Лида – сельскохозяйственный, по специальности мелиорация сельского хозяйства.

В августе 1954 года выезжаем по направлению на работу. Ехать нам в одну сторону: мне – в Кемеровскую область, станция Яя, Управление Севкузбасслага, а сестре – в Удмуртскую АССР, станция Пычас (Западный Урал).

На станции Пычас я прощаюсь с Лидой, сам поехал дальше.

Большинство выпускников лесотехникума направили в Управление п/я, т.е. работать с заключёнными.

Время Сталинских лагерей (только год назад помер Сталин).

Чуть больше года поработал в Кемеровской области. Много чего было за этот год. Видел: человеческая жизнь в лагерях не стоит медного гроша. Каковы условия работы заключённых (один маленький пример: рабочий везёт лес на лошади в развалившихся ботинках по ледяной слякоти, пятки у человека – голые, красные…)

В лагере – борьба за зоны влияния между «ворами» и «рокоссовцами». Первые отнимали у работяг 25% зарплаты, вторые – могли и все 100%. Заключённые питались за свои деньги в столовых. В результате почти каждую ночь кого-то резали, кого-то вешали.

Начальники лагерей старались получить в лагерь какого-либо «вора в законе», чтобы держать зону в ежовых рукавицах.

Чуть-чуть открою, кто такие воры. Бригадиры и другие ответственные лица в этом коллективе обычно воры.

Например, летом в лесу вору построят шалаш, с двух сторон сидят «шестёрки» и отгоняют от «шефа» мух.

Пройдёшь мимо, он у тебя спросит:

– Начальник, на сколько процентов выполнить сегодня план?

Ответишь:

– Уж не меньше 100%.

– Будет, начальник!

Дело в том, что, если бригада выполнит не меньше, чем на 100% – дни отсидки сокращаются в 3 раза. Срок – 3 года, ты за год выйдешь. Но выйдут в первую очередь воры и деньги большие получат они же. А чтобы это получить, воры людей не жалели.

И многое другое.

В октябре 1955 года меня призвали в армию. Но до этого я съездил в отпуск. Проходя по улице Казани, догнал мать и Лиду. Вот как бывает в жизни, такая встреча!

На сборный пункт (город Анже́ро-Су́дженск Кемеровской области) я попал с опозданием на 3 дня по причине нелётной погоды. Единственный транспорт – самолёты, выехать надо на 120 км.

Военком в бешенстве: «Вас судить надо! – а потом добавляет. – Не хотели поехать на Запад, поедете на Восток».

Оказывается, наш набор был на Западную Украину, в школу радистов.

Это не случайность, так оно должно было быть.

Это 2-й поворот судьбы.

Попадаю в школу авиационных механиков (станция Розенгартовка, Бикинского района Хабаровского края) в трёх километрах от китайской границы. Заграница просматривается далеко. Здесь всю войну, на запасных путях, стоял бронепоезд для защиты от японских, постоянных, нарушений границы.

В 1956 году, после окончания школы авиационных механиков, попадаю по распределению на службу в город Спасск-Дальний Приморского края, примерно в 500 км от города Владивосток, в Полк тяжёлой бомбардировочной авиации (дальней бомбардировочной авиации). Это летающая крепость (имеет 12 тонн бомбового груза, защищён 5 огневыми установками (10 пушек), более 12 тонн бензина. ТУ-4 – первый самолёт, который способен долететь до Америки.

В 1957 году дали за службу хорошую отпуск с выездом на Родину. Был по пути в городе Нижний Тагил, куда сестра Лида вышла замуж, был в Кугеево у родителей.

В этом же году объявили приказ Хрущёва, разрешающий солдатам поступать в высшие учебные заведения. Солдат получает вызов из института, его демобилизуют, он сдаёт экзамены, если не сможет поступить – вернётся обратно на службу, т.е. дослуживает.

Я воспользовался случаем и на 3 месяца раньше демобилизовался, и с хорошими баллами поступил в Уральский лесотехнический институт, УЛТИ, в 1958 году. Это 1958 г. – перерыв 4 года с 1954 г.

А до этого, весной этого же года, наш полк перебрасывают на станцию Укурей в Читинской области Забайкальского края России, туда, где муж моей тёщи служил и жил с Александрой Яковлевной. Я – через 16 лет.

Как теперь не подумать о том, что сценарий всей моей жизни задуман Богом заранее, определена вся последовательность событий.

Лесотехнический техникум, а не речное училище. Попадаю работать в Кемеровскую область.

Призыв. Мог попасть на службу на Украину – попадаю в Хабаровский край (Розенгартовка – Спасск-Дальний). С полковой концертной бригадой езжу в город Уссурийск – всё ближе и ближе к Владивостоку (остаётся километров 250—300 до него). Причём здесь Владивосток? Есть причина – Бог мне хотел показать, где служил мой тесть.

Далее полк перебазировался в Забайкалье, станция Укурей, где жила со своим мужем-авиатором Александра Яковлевна – моя тёща. Здесь я служил месяца 4.

Нина ездила в Якутию. Тесть служил под Владивостоком, оттуда ездил в Кугеево, затем ездил в Якутию и обратно. Родная мать Нины, Елизавета Абрамовна, ездила в Якутию и осталась навеки там…

Я дважды проделал весь этот путь: Дальний Восток – Кугеево (второй раз ездил в отпуск город Спасск-Дальний – Кугеево).

Отдал честь тестю, тёще (недаром же Бог заранее предсказал ей быть второй матерью «дочери Нины», второй женой моего тестя).

Проехал мимо Якутии дважды.

Преклоняю голову перед решительной женщиной Елизаветой Абрамовной, «декабристкой» нового времени. Она не побоялась пуститься в такое время в такой путь. Перед родной матерью Нины, моей жены, которую Бог заранее определил быть моей женой, видя мои жизненные установки, видя, что я могу любить и быть верным.

Спасибо тебе, Боже, что мы нашли друг друга, дождались, не испортив себя, т.е. сохранив свои душевные качества.

А может, есть другая причина того, что всё начинается с Дальнего Востока, с Забайкалья? Это то, что древняя родина чувашей – около Китая? Потом – Кавказ – Волжская Булгария – Чувашия.

Вот она, судьба, т.е. первый поворот судьбы. Мог я стать речником, а стал работником лесной промышленности, и это не случайно.

Сценарий написан не мной, во всех подробностях составлен тоже не мной, он составлен за много лет до этого… Богом в 1941 году.

Итак, в 1958 году я поступил в Уральский лесотехнический институт. Почему я туда поступил? Недалеко от Свердловска в Нижнем Тагиле жила сестра Лида с мужем Василием и сыном Славиком. В первый год я частенько в выходные на электричке приезжал к ним. Работали Лида и Вася на пластмассовом заводе (на химии). Нижний Тагил – это город металлургов, химиков, настоящая кочегарка, зимой белый снег через несколько дней становился чёрным. Со второго курса я меньше ездил туда, но ездил.

Друзья, товарищи, студенческий коллектив – есть что вспоминать. На первом курсе меня выбрали редактором факультетской газеты «Лесоинженер». Были годы исторические. Видел немало приезжающих в Свердловск мировых знаменитостей. Проехала процессия, экскорт кубинской делегации, Фидель стоял на открытой машине, приветствуя людей, народ его приветствовал. Видел императора Эфиопии Хайле Селассие I, главу ЦРУ Америки и т. д. На майском параде сфотографировал след ракеты, сбившей самолёт нарушителя границы американца Пауэрса (мы стояли в оцеплении на центральной площади города). Помню, как мы выбежали на крыльцо, когда узнали о запуске Гагарина.

Было время такое. Народ жил ожиданием больших событий. Была сплочённость народа, чувство дружбы, вера в безопасность, чувство локтя. В полночь без боязни можно было ходить везде.

Мы часто ходили на работу, на разные разгрузки (леса, дерева, цемента и т.д.) Деньги, они всегда нужны студенту.

На каникулы всегда ездил в Кугеево, к своим близким.

Все эти годы я продолжал любить свою девушку, с которой начал дружить ещё с Марпосадского периода (мне тогда было 17 лет, ей 14).

Но в эти годы у меня сплошные переезды были: после техникума – работа в Сибири (Кемеровская область), армия (Хабаровский край, Приморский край, Забайкалье), демобилизация, институт. И редкие встречи, только письма.

Может быть, и расстались бы с ней пораньше, но была сильная любовь к ней у меня (а ведь разлука гасит лишь слабую любовь, а большую, как ветер, раздувает).

А меня в эти годы постоянно спрашивали: «Чего ты, Гена, не женишься?» Я отвечал, что моя суженая слишком ещё молода. Да и хотелось впредь на ноги встать, да и были кой-какие, не устраивающие мои жизненные установки, недостатки у моей девушки.

Установки у меня были такие: женюсь по любви, имея полное доверие друг к другу, все вопросы жизненные решать терпеливо друг с другом, честность друг к другу, никогда на жену руку не поднимать.

Вот этих недостающих звеньев не хватало сердцу, оно ждало.

Видимо, сам Бог меня хранил для Нины (а расстались мы с той девушкой в 1961 году).

После расставания я дружил с несколькими девушками (между прочим, неплохие были эти девушки). Я приходил в себя после транса (а сердце всё ждало).

Это случилось в деревенском клубе в Кугеево (я в очередной раз был там на каникулах). Заходит молодая девушка в клуб, я посмотрел на неё… и у меня ёкнуло сердце… Это второй раз в моей жизни. К этому времени я уже начал привыкать к мысли, что мне уже больше никогда не полюбить.

…И у меня сразу мысль: «Неужели это она, которую ждёт моё сердце? Как же так, объездив пол России, я нахожу её здесь, в своей деревне?»

Да, да… полюбил я её. Подумал, Бог дал мне любовь, испытал меня в разных ситуациях, и не дал погаснуть любви в сердце. Потом-то я уж понял – всё с самого начала должно было быть именно так. Бог готовил нас друг для друга.

Оказалось, что и Нина меня ещё заранее полюбила (узнал об этом уж лишь после свадьбы нашей).

Летом, в каком-то году, на нижней улице в Кугеево (улица «Кавказ») горел дом, и я участвовал в тушении пожара. И меня там приметила она (моя будущая жена).

Женились мы в июле 1963 года в Кугеево. К этому времени я защитил диплом в УЛТИ (Уральский лесотехнический институт), а Нина закончила Канашское медицинское училище.

Да, да, я полюбил её, увидев её внутреннюю чистоту, трезвость в мыслях. Мы не испытывали тягости в общении. Я старался не обидеть её своими неосторожными словами, действиями.

Небольшим препятствием стала её ссылка на её молодость (нет ещё и 19 лет) и её желание поступить в медицинский институт (боялась остаться без института). Я обещал ей, что она поступит в институт.

Родители Нины берегли свою дочь, поставив условие, чтобы мы расписались ещё до свадьбы. Расписались 25/VII, а свадьба была 27/VII-63 г.

Через 3 дня после свадьбы мы уехали на работу по моему направлению на Северный Урал (г. Ивдель Свердловской области, в Управление п/я Н-240).

Наше место работы. Из Ивделя самолётом до центрального посёлка Понил (километров 120—130), оттуда километров 30 по железной дороге (узкоколейка), там лагерь заключённых, посёлок.

С этим народом я должен готовить лес для страны, а Нина – единственный медик, фельдшер – должна лечить их. В посёлке зона, казарма на 100 солдат и офицеров, вольнонаёмные.

Работали мы оба внутри зоны.

На работу заключённых привозят и увозят по железной дороге. В лесу я должен организовать труд заключённых, принимать их работу.

Очень сложная работа в лесной промышленности – это же цех под открытым небом в любую погоду.

Трудна эта работа, особенно для женщин. Молодчина Нина, не жаловалась, работала. А ведь, бывало, среди ночи стучат, требуется срочная помощь в зоне или в казарме солдату. Её уважали, заключённые говорили ей: «Ты наша мама». Это – женщине 19—20 лет, просто девушке.

Я много раз задавался вопросом – почему мы с Ниной оказались там, где работа с заключёнными?

Для себя оправдания находил, ведь в большинстве леспромхозов рабочим классом были заключённые, а почему Нина? Потом ответ нашёл.

А отец Нины был сослан в Якутию на поселение, сидел не в тюрьме, но осуждённый работал в шахте.

А мать Нины, Елизавета Абрамовна, как медик 2 года была в армии, поехала к осуждённому мужу в Якутию. Живя среди осуждённых, она, как медик, не могла не оказывать лечение им.

Вот и дочь стала медиком, раз мы – молодая семья, заранее сценарий составлен для нас, и мы полностью проделали весь этот путь.

И это ещё не всё – всё будет написано дальше, этот промысел Божий.

Нам дали квартиру в длинном бараке. Наша квартира с торца здания, отдельный вход, в остальные квартиры вход с средины здания.

С торца – участок под картошку и зелень и т. д. Имеется летняя кухня. За калиткой течёт река, метров 5 шириной, чистая вода. Недалеко есть колодец.

Жили дружно, любили друг друга. Но не всегда я мог бывать дома, я где-то в лесу с заключёнными, а вечером ещё задерживался в зоне, оформляя документы.

Но находили время изредка ходить с Ниной на охоту, ходить за ягодами в лес, ведь он рядом, как говорят, в двух шагах.

Большой радостью стало для нас рождение дочери – Наташи (имя ей придумала Нина заранее, ещё до рождения дочери).

С осени 1965 г. организация лесозаготовок перешла в распоряжение комбината Ивдельлес. Я теперь технорук лесопункта комбината Ивдельлес, а не п/я Н—240.

Но рабочие по-прежнему заключённые.

В конце лета 1966 г. исполнилось 3 года как мы здесь, мы отработали обязательный срок работы после окончания института.

Мы переехали в г. Ивдель, и я стал старшим инженером ПТО комбината, а Нина устроилась в санэпидемстанцию города. Это 22/VII-66 г.

Сначала нам дали временную квартиру, а затем 2-х комнатную квартиру по улице Трошевой, 3. Здесь у нас родилась дочь Галя. Имя ей дала Наташа. Мы были очень рады, она была такая хорошая.

25/XI-66 г. Я перешёл на работу в Ивдельскую сплавную контору старшим инженером по лесозаготовкам, там платили больше, а это имеет немаловажное значение для семьи.

Но вопрос этот всё же оставался открытым и 9/03—68 г. мы переехали на работу в Тюменскую область в Самзасский леспромхоз. Это станция Коммунистическая. Небольшое пояснение. Если ехать со стороны Ивделя в сторону реки Обь, есть станции: Пионерская, Комсомольская, Советская. Сейчас многие эти посёлки стали городами.

Я начал работать начальником ПТО леспромхоза, а Нина фельдшером в детсаде. Заработная плата теперь хорошая, здесь районный коэффициент 70% (в Ивделе только 20%), ибо этот район относится к району, приравненному к крайнему северу.

Да и должность выше, и у Нины выше, а дети рядом, при ней, в садике.

Да и квартира большая, это деревянный дом на 2 семьи, со входом в каждую квартиру с торца.

Когда переезжали с Ивделя, там мы купили козу для обеспечения детей свежим молоком (в посёлке до нас не было ни коз, ни коров).

Погода зимой здесь оказалась холоднее. Не помню точно, в конце 1968 или 1969 целый месяц стояли морозы -56°.

Здесь у нас возник вопрос о поступлении Нины в институт, чтобы исполнить данное ей обещание. Прошло уже, считай, 5 лет, как она закончила училище, лишь дома занималась немного, да ещё сколько-то времени ездила в посёлок Советский в вечернюю школу. Трудно ей будет поступить.

В 1969 г. Нина с Галей поехала в отпуск в Чувашию с намерением поступить в Чебоксарский госуниверситет, а мы с Наташей остались в посёлке. Договорились, что Нина с Галей во время сдачи экзаменов будут жить в Новочебоксарске у сестры Лиды.

Молодчина, Нина, ведь поступила! Мы с Наташей тоже приехали в отпуск, и мы с Ниной пошли смотреть объявление с перечнем поступивших. Очень были обрадованы, когда в списке увидели её фамилию.

Заканчивается отпуск. Нина провожает нас с Наташей на самолёт Чебоксары-Свердловск. Какие эмоции, рой мыслей в голове, какая нежность к семье в минуты расставания!!!

Лучше прочитаю вам, семья моя, друзья мои, свои стихи, которые созрели в голове, пока мы с Наташей летели на самолёте, и которые я оформил сразу по приезде в Самзу.