Читать книгу История одной мусульманки - - Страница 4

Третья глава. Мои котятки

Оглавление

С раннего утра, примерно в пять, с петухами мама всегда начинала тихо шуршать на кухне. Это восхитительные минуты счастья, умиротворения, нежности, потому что по дому от печки медленно потянется струйка теплого воздуха. Станет наконец-то тепло в комнате, воздух перестанет быть холодным. Можно будет высунуть ручки из-под одеяла и попробовать потянуться до потолка. Я радовалась, что просыпаюсь в теплой, уютной постельке. А какие у меня мягкие простынки, нежнейшее одеялко.

Мамочка чуть слышно затопила печь и что-то напевая под нос, будет долго мешать жидкое тесто в огромной кастрюле в цветочек. Мне очень нравится эта кастрюля, она напоминает пузатую хозяйку, благодаря которой скоро на столе появятся румяные пироги с разными начинками: сладкие, грибные, мясные. Как же вкусно пахнет! Как же я люблю наш дом, утро, мамины пироги, нашу печь. Ну наконец-то, я смогла потянуться от всего сердца, до солнца, до солнца. Поздоровалась с ним, обрадовалась и вскочила.

Мама – богиня пирогов. Я так думаю. Ну, потому что они у нее мягкие, как пух птенчика какого-нибудь, самый первый пушистый снежок как будто, такие тонкие, что тают во рту даже жевать не надо. Обожаю ее румяные, с самой хрустящей корочкой на донышке, шаньги – это круглые лепешки с начинкой из пюре со сливочным маслом, домашним молочком и яичками от нашей курочки Рябы. Нет, ничего вкуснее и счастливее этих минут, когда мы соберемся за столом, она нальет мне парного молока и начнем выбирать из этого пирожкового разнообразия, каждый свою любимую булочку с начинкой. Мы веселимся, смеемся, шутим и едим, уплетаем за обе щеки. Розовощекие, довольные и очень благодарные своей единственной маме – богине пирогов.

– Это же невозможно представить себе, как здорово жить, – смеюсь я про себя. Иногда мне смешно от своих мыслей. Они как будто живут своей отдельной жизнью. Порой посещают меня такие забавные, что самой становится, сильно весело. И вообще, сегодня особенный день. Мы идем в мечеть.

Мечеть – это наш храм, поэтому нам нужно выглядеть подобающе. Например, нужно будет надеть длинное шелковое платье с рукавами, оно еще и темного цвета, а мне нравится яркое, оранжевое платьице в цветочек, с коротенькими рукавами-колокольчиками. Ух, какая я в этом платьишке миленькая. Я часто надеваю его и кружусь, кружусь по комнате, потому что пышная, препышная юбка превращается в настоящее, ватное облачко вокруг, окружает оранжевым переливающимся цветом и так божественно, пока не закружится голова и я со смехом не упаду на пол. Эй, потолок поплыл и телевизор тоже, и диван. Лежу, пока не перестанет все ходить ходуном. Как же это весело все, но я смиренно подхожу к шкафчику, достаю длинное темного цвета, грустное платье, без особого энтузиазма надеваю его и иду в соседний бабушкин домик. Там она важно оценит мой внешний вид мусульманки-девочки, который должен соответствовать всем принятым канонам ислама, погладит по спине и начнет приговаривать:

– Мы – мусульмане, – так говорит бабушка. – Она рассказывает мне о добре, о любви, о женщине и ее предназначении. Бабушка говорит, что девочка, как хрупкий цветок. Нельзя к ней притрагиваться.

– Когда ты станешь девушкой, у тебя появится кровь, ты сможешь молиться Аллаху и просить хорошего мужа. И все. Вот такая у тебя задача, главное научись просить у Аллаха мужа себе. Никто кроме него не обнимет и не поцелует тебя. Ты только для мужа. А теперь учи молитву со мной и будь кроткой, скромной, – важно приговаривает она.

Я удивленно смотрела в ее потухшие глаза. Она была одинока, несчастлива, хотя выпросила же однажды деда нашего, но почему-то была печальной и часто плакала. «Тогда почему мне надо вымаливать мужа там какого-то», – удивлялась я. Когда в мире столько неизведанного, интересного, загадочного. Столько всего может рассказать природа, мои золотые рыбки, стрижи, лягушка зеленая из королевства под дорожным мостом. Зачем мне выпрашивать у Аллаха какого-то там непонятного человека, зачем меня обнимать и целовать, мне это совсем не нужно, совершенно чуждо. «С ума что ли она начала сходить, старая что ли уже?» – продолжала размышлять я. Короче, после разговоров с ней вопросов становилось больше чем ответов. И меня сильно угнетали эти рассказы про какого-то там мужа.

Я конечно же, по ее совету, с большим доверием выходила на улицу, смотрела на звезды и думала, что буду хорошей женой для одного мужа, сама даже представить не могла что это такое, кто он. Пыталась в первое время представить там сильного, мудрого, благородного Принца, похожего на королей из моей любимой книги «Сказки Ганса Христиана Андерсена». Но ничего не получалось. Со временем мне надоело это дело и я перестала молиться. Просить там мужа мне совсем не хотелось. Я хотела бегать, нюхать цветы, разговаривать с преданными малявками из моего царства. Но мы каждый день заучивали «абижад». Знать его наизусть должны были все.

Бабушка тоже готовится идти в мечеть. Надо принять душ, надеть чистую одежду, почему-то демонстративно молчать, сделать серьезнейшие лица, никаких там тебе улыбок и разговоров, прийти к мечети и на цыпочках зайти в святой дом Аллаха. Тишина, красиво, везде ковры. Мама закрывает глаза и садится на кушетку.

– Тсссс, она молится, просит о здоровье, мирном существовании, семейном покое, благословении, – говорит бабушка. Я верю каждому ее слову. Горжусь, что живу в мусульманской семье. Могу быть преданной своему роду и отцу, нашим старейшинам и мулле. Я всегда с трепетом ношу мусульманский платок, покрываю голову и с благоговением смотрю на старших. После намаза и мужчины, и женщины выходят на улицу, чтобы посетить усопших. Это значит, зайти на кладбище и положить цветы на могилку.

– Стой здесь, – меня одергивают и не разрешают пройти к могиле прабабушки. Почему? Все же заходят. Оказывается, женщинам и девочкам проходить на кладбище нельзя. – Мы грязные существа, – мама говорит это так естественно, так легко, что моему удивлению нет предела. У нас бывает кровь, повзрослеешь поймешь. А сейчас подожди всех здесь. Но нет, я не грязная. Что-то непонятное вдруг. А как же хрупкий цветок, про который столько времени рассказывала бабушка. Что девочка нежная, ласковая, а тут мы – грязные. Нет, что-то не укладывалось у меня в голове. А когда что-то не укладывается в моей голове, я убегаю оттуда. И как побежала в сторону дома. По пути наслаждалась синим небом, тучками-динозавриками. Птичка напела, что птенцы вчера хорошо поели и довольные спят в гнездышке. Мир прекрасен!

Прибегаю ко двору и вдруг чувствую недобро. Прямо сильно чувствую напряжение в воздухе. Звук какой-то незнакомый, как будто кто-то стонет. Слышно злобное рычание нашего пса, а он редко рычит так гневно. Боюсь зайти. Что там случилось? «Аллах, помоги», – автоматически попросила нашего бога о помощи. Незаметно, на цыпочках вхожу во двор. И замираю. Отец. Папка. Стоит, наклоняется и поднимает с земли котеночка, которого на прошлой неделе родила Мурзяшка. Наша тигровая, пушистая, милашка-кошка. Троих пузатеньких, довольных, здоровых котят. А мы их спрятали от папы в очень укромное местечко, под баней, за огородом. Он сразу сказал, что лишних котов дома не потерпит, и мы их спрятали от него. А тут, я вижу, что он поднимает самого маленького, черненького, беззащитного и бросает со всего размаху на стенку.

– Неееееет! Паааап! Стоооой! – Мозг умер, мир потемнел, язык онемел, тело сейчас рухнет на землю. Я хочу заорать во всю глотку, но не могу. Нет голоса, ни одного звука, нет даже дыхания. Сестренка сидит около столика, то ли без сознания, то ли от испуга и стонет. «Ааааа, вот кто стонал, это она», – почему-то посетила такая мысль. Страх и ужас сковали меня.

Я замечаю, что на земле лежат все котики, он нашел их всех. Отец берет второго, беленького и также со всей силы кидает на стену. Тело заныло. Котик обмяк и второй тоже обмяк, и третий обмяк. Он их всех нашел. Впервые я увидела кровь, впервые ощутила, что теряю веру. Как будто разорвалось мое наивное, целое, маленькое сердечко и оттуда потекла вера. Я ощутила, что больше не могу дышать, не могу верить в Аллаха. Почему-то в ту секунду мне показалось, что мужчины, которые молятся в мечети, теперь не кажутся такими святыми. Просто находясь в исламском храме они почему – то думают, что приносят в мир, гармонию и любовь. Считают, что поступают всегда правильно, но почему – то легко убивают, портят и ненавидят животных, жестоко обижают беззащитных, не пускают девочек к прабабушкам и называют их «грязными». Я не хотела больше верить в это. Из меня утекала жизнь и вера вместе с кровью из узенького носика моего котеночка. Из ее незакрытых зрачков я видела всю Вселенную и понимала, что больше не верю вам, мусульманам моей деревни.

История одной мусульманки

Подняться наверх