Читать книгу Магия запрещена, но это неточно - - Страница 4

В главном зале императорского дворца очередной бал. Принимает гостей всё венценосное семейство, Император и его супруга расположились в креслах, здесь же кресло принцессы Тенны, а принцы первой крови расположились рядом. Среди них нет юнцов, все взрослые мужчины, готовые взять на себя ответственность мужа и отца. Но решился пока только один, и он смотрится самым солидным из них.

Наследный принц блистает великолепными одеждами в цвет ригоронского флага, золото с синим. Он в блеске величия и драгоценных камней стоит позади трона матери.

– Что-то я не пойму, в какой момент стало модно надевать на бал кислую рожу? – ворчал венценосный отец.

– У меня живот болит, – огрызался Родион.

– Я слышал, настойка из шишек помогает, – хмыкнул Ти, под личиной которого скрывается Яни.

– А я слышала, что старым хрычам, таким как ты, зажигательные танцы помогают, – довольно щерилась принцесса Тенна. – Растрясешь живот, газы перестанут докучать.

– Сегодня обязательно растрясет, – хмыкнул младший Редгор. – Сегодня правила бала таковы, что на танец приглашают только женщины, девушки. Родик, отказывать ты не смеешь. Удобные тапочки взял с собой?

– Не пойму, откуда такой энтузиазм перемывать мне кости? – тихо ворчал тот. – Где тот переломный момент, с которого мои бренные кости, вдруг возбудили всю семью?

– Родик, это так просто. Ты теперь старший, тебе и жениться. Оглянись вокруг, девицы записываются, чтобы оттоптать тебе ноги.

Родион бросил безразличный взгляд в сторону, где его горничная Ям охотно записывал очередь на танец с наследным принцем. Исторически так сложилось, что Ям горничная Вилетты, но был изъят в качестве природного мага, который помог сухопутному кораблю быстро достичь Ригорона. Лучше бы он этого не делал.

Ям – молодой человек с тонкой душевной организацией. Княжна Вилетта Тирэлл ему нравилась, как первая любовь, и теперь он азартно портит жизнь новому хозяину хотя бы тем, что не отказывает самым неуклюжим партнершам. Аравид в этом смысле разборчивей, за хозяина радеет всей душой, но пока у того выходной.

– Я ногу в Агароне застудил. Колено шалит, прострел в спине донимает, глаз дергается. Во время танца я больше думаю о том, как не уронить честь и не хрустеть коленями.

– Что-то раньше мы про колено не слышали, – въедливо контролировала его сестрица. – Родик, придумай отговорку получше. Когда-то у тебя это получалось. Стареешь?

– Князей Тирэллов нет, – отметил Государь. – Мы привыкли видеть бесконечную вереницу девиц Тирэллов.

Родион тоскливо вздохнул. На всех балах он с легкостью избегал подобного вмешательства в свою жизнь. И причина тому есть, точнее была. С младых ногтей его доброй феей была Вилли, и той не составляло труда ограждать его от докучливого внимания незамужних девиц.

Они с детства знают друг друга, княжны Лореновров, Натигэллов, Эринэллов… Вилли была верным средством. И если вспомнить все ее уловки, начиная с самого первого торжества, когда она надула себе в панталоны, а он под этим предлогом покинул душный зал… С тех самых пор он пользовался ее услугами без оглядки, но теперь он один против целого зала девиц.

– Но есть невесты из Мериона и Гралиции, – заметила Мама. – И среди них много хорошеньких лиц. Родик, присмотрись. Возможно ты увидишь ту самую.

– Мама, зрение не то, чтобы рассмотреть каждую. Никого не смущает тот факт, что Конник старше меня и занят тем, что мысленно раздевает девиц в поисках заговоров?

– Вовсе нет, – фыркнул Риккон. – Я их классифицирую.

– А это как?

– К поиску жены следует подходить с научной точки зрения и учесть все нюансы. В этом смысле, Родик, я гораздо привередливее тебя. К примеру, мне весьма подозрительны все мерионки и гралийки. Они иноверцы и открыто негодуют на наши традиции. А что касается местных красавиц, то о каждой я знаю столько, что проще жениться на чужеземке.

Отец семейства почесал угрюмую бровь. С приемным сыном проблем не меньше, его женить непосильный труд.

– Кстати, об этом, – снова напомнила о себе принцесса Тенна. – Говорят, баронесса Сурон, супруга нашего Дядюшки Торка Орса известная сваха. И о чудо, они с супругом сопроводили мерионских девиц в Свидарг.

– Что, в самом деле хорошая сваха? – заинтересовался монарх.

– Лучшая в своем деле. Дядюшка с тремя внуками подпирает колонны, а она уже отирается среди девиц. Конник, ты как относишься к свахам?

– Сугубо отрицательно.

– Значит, надо брать.

Родион стойко выдержал испытание. Он умеет красиво танцевать и использовать свое обаяние, как всегда был на высоте. Но ровно в последний раз, ибо поздним вечером доплелся до своих покоев и застыл безвольной куклой в уютном кресле. Скотина рядом вылизывает уставшие ноги, а горничная Ям брезгливо отгоняет собаку от дорогих одежд.

– Микстуру для укрепления ног или для крепкого сна?

– Яду, – простонал Принц.

– Гм… наш алхимик, бездарь и тунеядец, Ваше Императорское Высочество. Яду не приготовил. Хотя любая его склянка тоже яд, ибо в лучшем случае он красиво ее подпишет. А сварит яд, – с готовностью приблизился помощник.

– Сколько можно? – тягостно вздохнул Милорд. – С каких пор длится ваша вражда и есть ли тому объяснение?

Родион спрашивал неосознанно и беззлобно. Он прекрасно знал, что в Храме первородных Ям прислуживал боевому магу Вилетте Тирэлл и торжествовал над соперником всеми доступными способами. Даже меж слуг вражда и конкуренция.

– Он бездарность во всём и особенно в моде, – огрызался Ям. – В чем отправил Милорда на бал? Что за балахон? Где камзол? Неудивительно, что девицы оттоптали наши чудесные бархатные сапоги. Они путались в нашей накидке. И порвали.

– Благодаря тебе мне достались ужасные партнерши, – ворчал Принц.

– Сапоги и накидка на выброс. Кошмар, что вы сделали с нашей любимой рубашкой, Милорд?

– Что не так?

– Помада на рукавах. Это не отстирать.

– Голубчик, тебе бы больше пошло переживать за меня, а не за тряпки. Я раздавлен и едва дышу.

– Конечно, нет, Милорд, – отмахнулся помощник. – Нашли проблему, всего лишь пара синяков и мозолей. А что мне делать с нашим любимым поясом? С него пропало пара самоцветов. Вы что, прижимали к себе девиц? Всего лишь танцы, а вы испортили весь гардероб.

Утром Родион Ялагр едва прикоснулся к завтраку, а в его гостиную уже рвался обеспокоенный родственник.

– Дядюшка мой, новобрачный, – уныло пропел Принц. – По лицу вижу, что новости отягощают твою душу, и ты готов лопнуть в моей гостиной.

– Родик, Джея беременна, и я не знаю, что делать.

Титтава Орс за этот срок сбросил оставшийся жирок и смотрелся подтянутым свежим пряником с грустными глазами. В такие перемены трудно поверить, в императорском дворце его приняли с глубоким удивлением, как и его вторую большую половинку.

Принц растерянно пожал плечами.

– Не поверишь, я пять раз отец, но каждый раз испытываю те же чувства. Могу поделиться опытом. Смирись. Что бы ты не делал, это навсегда. Говорят, лет через двадцать попустит, плодовитый ты мой. Но это неточно.

Орс по привычке протер опавшие щеки нервным платочком.

– Родик, до рождения ребенка еще нужно дожить. С женщинами до того такая свистопляска происходит.

– Нестандартные желания и вспыльчивый норов? – племянник махнул рукой. – Пустое.

– Не пустое, – зло ответил дядька. – В моем случае не пустое. Джея и без того девушка особенная, а нынче…. Нестандартные желания таковы, что я теряюсь.

Принц задумчиво закатил глаза и прикинул объемы проблемки.

– А что, собственно, изволит желать барон Протаар?

– По-всякому бывает, – жаловался Титтава. – На этот раз я, откровенно говоря, в тупике. Если коротко, то нам срочно нужен прошлогодний снег.

– Неожиданно. Подтверждаю, не пустое. У нас и нынешнего снега нет, откуда прошлогодний?

– Мелочи все это, Родик. Мелочи. Если смотреть на вопрос шире, то нам среди прочего не помешала бы в посвящённые матери самая настоящая легара.

– В смысле, русалка морская? – почесал голову Принц.

– Именно. Джее приснился сон дурной, дескать, дитя тонет. Потому посвящённой матерью будет легара.

– Не будет, ибо легар не существует. Сказки это.

– Будет, Родик, – уверенно заявил Дядюшка. – Будет.

И было в его голосе столько металла, что Принц невольно отложил вилку в сторону.

– Что-то я не понял, отчего ты пучишь глаза в мою сторону столь проникновенно? Не хочешь же ты сказать, что это станет моей проблемой?

– Именно это я и хочу сказать. Магическая составляющая по твоей части. Ищи легару где-то к концу бала невест, всемогущий ты мой, – с облегчением выдохнул Дядюшка, переложив проблему на плечи племянника и наконец откинувшись в кресле.

Родион приходил в себя недолго, но за это время Скотина успела помочь ему с завтраком.

– А если после рождения ребенка тема с легарами рассосется?

– А если нет? Женщины умеют добиваться своего, а моя Джея больше, чем женщина.

– Если ты не заметил, море в неделе пути от нас.

– А вот это, Родик, твои сугубо личные проблемы, – огрызался дядька. – Мое дело отцовское, искать прошлогодний снег. А легара с тебя.

– И почему, позволь прояснить, с меня? Я сторона крайняя, можно сказать племяннишняя.

– Хотя бы потому, что в Агарон меня отвез ты, в пути меня худел ты, в баронский замок меня направил ты, на свадьбу благословил, подарок в виде корабля вручил снова ты. С твоей легкой руки я породнюсь с легарой. Мы с Джеей в тебя верим. Ты Светоликий, у тебя маги и кристаллы, тебе и сети в руки. Родик, времени мало, суетись уже.

Родион с трудом подавил желание отпинать родственника, тот лихо перепрыгнул через кресло и поспешил навстречу с прошлогодним снегом. А уже в зеленой приемной его ожидала очередная родственница.

Принц невольно замедлил шаг и внутренне собрался. Баронесса Сурон личность известная, не единожды успевшая заявить о себе в полный голос. В свое время она в числе мерионских беженцев укрылась в Ригороне, и уже на его землях захомутала известного генерала Торка Орса, старшего из дядек Орсов. Дама в годах, но заметно молодящаяся, напористая и не сомневающаяся в своих суждениях и действиях. Трое ее внуков стали детьми и приемниками последнего, и по счету пятого супруга.

Баронесса Сурон нарочито внимательно осмотрела племянника с ног до головы и остановила взгляд где-то на середине тела.

– Ну, женить, полагаю, это несложно, – поджала губки сваха, уперла руки в боки и мысленно пролистала список подходящих невест.

Принц вытаращил глаза и прикрыл середину тела дрожащей рукой.

– Стремительная вы моя, отчего свои лучшие качества вы решили применить на этом трепетном теле? Если мне не изменяет память, речь шла о сватовстве Риккона. Он старше, ему и букет в руки.

– Речь шла об обоих.

– Позвольте, – возмутился мужчина и отгородился от свахи чайным столиком. – На обоих сил может не хватить. Предлагаю начать с закоренелого холостяка. У меня по крайней мере есть смягчающие обстоятельства. У меня дети. А с ним вы точно не управитесь, если распыляться еще и на меня.

– Отягчающие обстоятельства, – поправила женщина и сменила образ оценщика в лавке ювелира на боевую стойку базарной бабы. – Отчего же не управлюсь?

Родион подавил вздох облегчения, когда внимание женщины переместилось в сторону брата.

– Тайный канцеляр это не должность, это призвание. Риккон крайне подозрителен, въедлив и разборчив. Ваши профессиональные навыки вызывают у меня сомнение, причем обоснованные.

Задетая за живое баронесса Сурон почесала бородавку на носу.

– Разборчивый, значит. Это даже интересно, – смягчилась Тетушка и кокетливо присела на мягкий диванчик. – Отчего ж не женился?

– У него досье на всех девиц Ригорона, – присел рядом Принц и положил ногу на ногу. – На каждую компромат и список отрицательных качеств. Как можно жениться, если знаешь о девице всё, даже то, что она не бреет мохнатые подмышки или вставляет тряпичную грудь?

Баронесса Сурон приподняла выщипанную бровь и невольно опустила взгляд на свои объемы. Возможно тоже тряпичные. И на свои подмышки, возможно тоже с зимним начесом.

– Экий привередливый молодой человек, – покачала она головой. – А где взять эти досье?

– В плане сжечь и пеплом удобрить розы? Не сработает. Конник расстроится, и очень даже может быть затеет следствие, и пополнит лично ваше досье грязными кляксами. Но отчего-то я уверен, что он успел зачитать бумаги до дыр. Профессиональная деформация. Вот и выходит, что для него любая невеста – это не светлый девичий образ, а список недостатков и порочащих историй.

– Гм… любопытно. А если рассматривать марионских невест?

– Не советую, – ответил Родион. – Я своего брата знаю с детства. Он святоша, идиот и патриот, и романтическими чувствами если и страдает, то только в отношении доносов. Ох, Тетушка, как у него дрожат руки и поволокой накрывает правый глаз, когда в руки попадает очередная кляуза…

– А если выкрасть все досье и выяснить, есть ли среди девиц наименее порочная?

Родион в сомнении прикусил щеку и представил тетку Сурон в воровской маске и черном плаще.

– В принципе, нет ничего невозможного, – признал мужчина.

– Вот и сделайте это, Милорд, – приподнялась она с кресла.

Родион медленно вернул челюсть на место и хотел было возразить, но что-то во взгляде свахи его остановило. Баронесса Сурон задержалась, давая ему возможность оценить риски. Если он не возьмется за это дело, тетка вернёт свое внимание к его холостой персоне. Уходя она покровительственно кивнула, оценив благоразумие племянника и его готовность в деле досье невест.

В следующую приемную комнату Принц вошёл в глубокой задумчивости. Проблемы нарастали с катастрофической скоростью, а у него из помощников только два склочных бездельника Ям и Аравид, что в порыве противостояния с легкостью профукают любую затею. Раньше на такой случай у него были гусеницы, друзья и Вилли. Но первые повзрослели, вторые пристроены по важным государственным делам, а главная затейница… Наверняка понимает, как ему плохо, прекрасно знает, как он не терпит балы и докучливых девиц, убеждена, что его мучают, почти пытают, но даже будучи в Свидарге не ворвалась в самый разгар празднества и не уберегла его от чужих женских взглядов.

Принц столь же задумчиво окинул взором посетителей. Те, плотной святой стеной стояли напротив и таращились на него трезвыми глазами.

– Отец Тьент, мне казалось, мы виделись только пару дней назад. Как сейчас помню, исцеляли принца Кудмана от магического оцепенения, – кивнул Родион и доплелся до кресла. – Только не говорите мне, что он не учится на своих ошибках.

– С принцем Кудманом все в порядке.

– Ваше Императорское Высочество, – поклонился немолодой человек Айло.

– Полдень, а ты и винной росинки во рту не подержал?

Родион наконец заметил в руках няньки-телохранителя небольшой резной ларец, который тот с заметным трепетом и уважением держал словно главное блюдо к императорскому столу.

– Я не пью, Милорд, – пробасил Айло. – Вот уж как… минуло…

– А в ларце что? Твоя сила воли? – кивнул Принц.

Громила шмыгнул носом и поставил ларец на столик перед Родионом.

– Мощи, – благоговейно ответил тот.

Принц брезгливо отпрянул подальше от стола.

– Мощи святого Кийинта, – вторил ему святой отец.

– Того самого? Или этих Кийинтов у вас не счесть? В самом деле тот? – удивился Родион и почесал зазудевшее ухо. – Что на этот раз?

– Святые мощи, – пояснил отец Тьент. – Ступня и ребро.

– Не пойму, вы что, частями от него отщипываете? Интереса ради, с почившего или еще с живого?

– Святотатствуешь, язычник, – нахмурил кустистые брови мерионец. – В прошлый раз святые мощи так не попали в храм. По твоей злодейской вине. Думаешь, я не ведаю, что нам подсунули?

– Категорически отвергаю все обвинения, – отмахнулся Принц, вспоминая историю в Гредене. – Мощи были…

Родион прикинул, что теперь не стоит ворошить дела давно минувших дней и сконцентрироваться на главном.

– Поздравляю, святые мои трезвенники. Наконец, вы у цели. Одно понять не могу, отчего мощи снова трутся близ моих покоев? А если точнее, стоят на моем столике.

Айло неуверенно топтался близ святых реликвий и морщил лоб.

– Благодаря сим святым мощам я и занимаюсь суровым воздержанием.

– Рад за тебя. Механику пока не понял, возможно, ты не спешишь стать подобными мощами в Храме возлияния. К чему посвящать меня в ваши ритуальные телодвижения?

– Есть в том резон, язычник ты невежественный. Им дорога в греденский храм веры, где год назад размещены весьма сомнительные мощи. Сопроводить ларец я пока не могу, мне при Его Высочестве Принце Кудмане оставаться предписано. А потому до времени мощи останутся здесь, под твоей опекой.

– Не понял, – опешил Родион.

– Сохраннее им здесь будет.

Наследный Принц непримиримо таращился на ящик и готовил ответную речь.

– Святой Кийинт является покровителем всех влюблённых, – пояснил святоша. – Но влюбленных чистой платонической любовью. От всех иных человеческих страстей избавляющий. Вот и выходит, что пьяница рядом с ним очистится от пагубной привычки.

– Принимается. Вам это чем мешает? Прогресс налицо, очистительные свойства мощей в действии, живите и радуйтесь, – кивнул Принц на Айло.

– Действие святых мощей при наличие искренней веры доказано, – продолжал вещать трубным голосом Тьент. – Однако ж иногда мешают в делах вполне… добропорядочных, но несколько двусмысленных.

– Это как?

– Торговлей мы занимаемся, – пояснил Айло попроще. – Вино южное для Мериона налаживаем. А святой Кийинт различий между пороком и деловыми отношениями не делает. Противодействует, стало быть.

По Громиле заметно, что, настрадавшись от воздержания, тот пытается сбагрить сей артефакт совсем по другим причинам. Торговля его интересует столь же сильно, как волка мешок зерна, и избавившись от проблемы, он в сей же час вернёт былую радость жизни и веселое настроение.

– Так закопайте его.

– Святые мощи в землю? – возмутился Мерионец.

– Нет надёжнее места, чем в ваших покоях, – поддержал того Айло. – По слухам, вы, Милорд, где-то припрятали магические артефакты из Агарона. Вот и ларчик туда же пристройте. А торговля с Мерионом только возрастет. Это же прибыль и налоги в казну.

Родион еще долго пустым взглядом таращился на резной ларец, даже когда посетители ушли. И пусть бы с ним и легарой. Ларец можно в угол задвинуть, а до легары еще пару месяцев ждать. Каким образом из-под матраса Конни вытащить досье без должных помощников? В этом смысле Вилли нет равных.

Конфеты

– Что это вы делаете? – раздался за спиной ее голос, Принц нервно дернулся и вытаращил глаза.

Он любил гостить у князя Тирэлла, здесь меньше внимания от Дражайшего дядюшки и меньше его рассуждений о дырах в казне. Но и в замке князя есть свои трудности. В первую очередь это бесконечная вереница его дочерей. Их так много, одна за другой, что он не сразу вычислил опасных и удобных. Но среди прочих была одна маленькая шмакодявка, которая найдёт его даже в тех местах, о которых он и сам ранее не догадывался.

– Конфеты прячем, – нашелся он и вытащил руки из корсета покрасневшей от гнева Кенинн.

Кенни его ровесница, с самого начала знакомства штурмовала Принца на предмет дружбы. Она выглядит взрослее Принца, почти невеста, готовая обаять первую и самую значимую жертву. Жертва еще не до конца понимала свое шаткое положение, но уже готова использовать обстоятельства.

– У Кенни грудь выросла, – махнула девочка рукой. – Она ею каждый день хвастает. Там конфеты растают. Никакого проку, они невкусные будут.

Подростки нетерпеливо закатили глаза и шикнули на четырехлетнюю смутьянку. Родион очень высокий, младшей приходится задирать голову, чтобы рассмотреть мальчика. Он сверху снисходительно таращит синие глаза.

– Вилли, поди вон, – шипела старшая сестра.

– А я вот щас как столкну Бин с лестницы, и тебе от Папеньки прилетит за недобросовестный пригляд за ребенком. И никто тебя замуж не возьмет, ибо за детьми ты ухаживать не умеешь.

– Ах ты, дрянь! – ругалась сестра.

– Не дрянь, а маленькая и неразумная малявка. С меня спроса нет.

Родик с сожалением проводил корсет девицы взглядом, но мысленно махнул рукой и вернулся к шантажистке.

– Ловко. Далеко пойдешь, неразумная малявка. Что насчет конфет? – кивнул он Вилли.

Девочка с большим бантом на попе… бант предусмотрен спереди, но так удобней… и чумазым лицом… очевидно, любит поесть, но не любит утираться… смерила его по-женски материнским покровительственным взглядом.

– Очень просто с конфетами. Я под столом помещаюсь, все конфеты на балу мои. Только корсет я не ношу, без него больше конфет влезет.

Родион довольно хмыкнул.

– Ну, да, до корсета тебе, как до… Но так даже лучше. Есть куда прятать? Тащи все конфеты, до каких дотянешься, малявка.

Вилли охотно согласилась. Абсолютно безвозмездно, хотя в ее положении можно было поторговаться. Но она не хотела делать этого, лишь бы завладеть вниманием интересного мальчика. Мальчишек в их семье нет, а единственный брат отбыл в столицу, чтобы служить при Наследнике трона.

Родик ей нравился. Он очень красивый и понятливый, добрый, нисколько не делает скидку на ее возраст, как прочие взрослые. А интересы у них общие. Кенни пытается увлечь его своими прелестями, но тот пока больше думает о проказах, чем о танцах. С ним можно пошалить, дотянуться до любой вершины, чего нельзя сделать ни с одной из сестёр. Старшие, как та же Кенни, просто отошлют ее, а младшие и сами глупышки.

Она таскала конфеты, пока ему не стало плохо от подкатившей тошноты. Вилли спрятала обжору за шторами бального зала и вернулась с кубком чего-то крайне отталкивающего.

– Это что? – позеленел Принц.

– Не знаю, но на вид лягушачья икра. Ты любишь лягушачью икру?

Мальчик схватился за горло и стошнил.

– Ты зачем? – в отчаянии возмутился он.

– Няньки так делают, когда толстуха Шиэль объестся втихую. Её тошнить вынуждают, чтобы дальше не распухла. А ты не толстый, можешь снова конфеты есть.

– Ага, спасибо. Что-то не хочется. Аппетит пропал.

Вилли задумчиво рассмотрела кубок с лягушачьей икрой и выплеснула на пол.

– Сам говорил, что не хочешь на балу танцевать. Тошни в кубок, – предложила она. – Есть план.