Читать книгу Остов - - Страница 15

– Пакуй чемоданы!

Алекс с велосипедом на плече влетает в дверь. Рут поднимает глаза от книги. Чувствует, как в ней закипает восторг. Вот почему она решила связать свою жизнь с этим энергичным красавцем.

– Мы уезжаем. Не забудь положить удобную обувь для ходьбы и что-нибудь непромокаемое!

Непромокаемое? Рут падает духом. В ее гардеробе нет ничего похожего на плащ. Она надеялась на несколько дней сбежать от нескончаемого февральского уныния. Думала, будет сидеть на веранде, потягивать холодные напитки, подставляя лицо солнцу, а не тащиться куда-то, где нужна непромокаемая одежда.

В глубине души она понимала, что они вряд ли покинут Великобританию: в Новый год Алекс пообещал себе летать на самолете только по служебным делам. Ей суждено отправиться в отпуск на автомобиле или на поезде. Но ведь в Париж они все равно могли бы поехать, разве нет? Там сейчас не тепло, но все же это Париж.

Настроение у нее снова поднимается: небольшое приключение в середине семестра – это именно то, что им нужно.

Алекс, она знает, задумал путешествие, чтобы не накручивать себя из-за того, что Сара везет детей к родителям. Рут выдохнула с облегчением, когда узнала, что Лили с Джеком не будут гостить у них и ей не придется играть роль мачехи, но Алекс всю неделю ворчал из-за того, что его бывшая жена не согласовала с ним свое решение по поводу детей. Перемена в его настроении радовала, и, даже если этот мини-отпуск, ставший для Рут сюрпризом, Алекс задумал в пику Саре, отказываться от удовольствия она не собирается. Алекс до нелепого романтичен – цветы, широкие жесты – этим, помимо прочих своих достоинств, он изначально ее и подкупил. Для нее он как герой романа: ее собственный мистер Рочестер или Ретт Батлер.

По дороге на вокзал Кингс-Кросс у Рут голова кружится от эйфории. Она обожает путешествовать поездом «Евростар». Надеется, что повторится их первая совместная поездка на выходные: отель в Марэ, секс до изнеможения. В воскресенье прогулка по бульвару Бомарше, они выбирают сыры на рынке, покупают устриц и вино на улице, где на углу играет оркестр. Потом, одурманенные друг другом, в обнимку возвращаются на Северный вокзал. Поезд мчит их по туннелю под Ла-Маншем, она спит у Алекса на плече.

За окном поезда, на котором оседают капли дождя, мелькают унылые распаханные поля. Абсолютно английская панорама: сырость, серость, мрак.

Они не делают пересадку на станции Кингс-Кросс, чтобы доехать до красивого кирпичного здания вокзала Сент-Панкрас и выпить там по бокалу шампанского перед поездом.

Вместо этого Алекс заводит ее в купе со столиком в вагоне поезда, который в 9:52 утра отправляется в Лидс. Сердце в груди Рут наливается тяжестью. У нее не будет позднего обеда на Монмартре. В магазине «Маркс и Спенсер» Алекс купил для нее сэндвич, который ей не нравится. Не нравится и то, что ноги в купе не вытянуть: мало места. Алекс то и дело переворачивает страницы газеты, заслоняя ей видимость и отвлекая ее от чтения книги. Рут уже готова завопить с досады, но тут он протягивает руки к ее лицу и снимает с нее наушники.

– Как настроение, брюзга? Еще не простила меня за сэндвич с сыром «Венслидейл»?

Рут показывает ему язык, а он ловит его большим и указательным пальцами. Она взвизгивает. Чувствует, что ее решимость тает. Хохочет, когда он начинает ее щекотать. Поезд мчит их мимо Донкастера.

В Лидсе, к ее огромному облегчению, они пересаживаются на другой поезд. Перед посадкой Алекс позволяет ей самой выбрать кофе, всячески демонстрируя, что он «не из тех мужчин, которые всегда навязывают женщинам свой выбор» и не хочет, чтобы его принимали за такового. Но ты именно что навязываешь, думает про себя Рут, заказывая латте со специями и взбитыми сливками – просто чтобы его позлить. Но Алекс, к ее удивлению, заказывает то же самое. Они оба смеются, как школьники, и бегут к поезду, стараясь не расплескать напитки. Чуть не опоздали. Алекс ногой придерживает дверь, пока Рут несется по платформе. Только она запрыгивает в вагон, поезд трогается с места. Проводник отчитывает Алекса за то, что тот мешает закрытию двери, и они со смехом вваливаются в салон.

– Куда бы вы ни поехали, мисс Ланкастер, неприятности следуют за вами по пятам.

Он шепчет это прямо ей в лицо. Она хватает его за ворот поло и целует, ощущая на его губах вкус взбитых сливок и шоколада.

Женщина за столиком напротив цокает языком, недовольная публичным проявлением чувств. Раздраженная Рут поворачивается к ней, собираясь огрызнуться, и видит, что их попутчица широко улыбается. Алекс уже обаял ее своей покоряющей виноватой улыбкой. Рут охватывает сладостный трепет. Ее распирает от самодовольства – ах, какого красавца она себе отхватила! – хоть она и понимает, что это недостойное чувство.

В Сеттле их встречает краснощекая женщина лет пятидесяти пяти. Она грузит их багаж в свой «Рэйндж Ровер», и они со свистом катят по Йоркширским долинам, пока не останавливаются перед небольшим каменным домиком с освещенными окнами.

– Приехали!

Женщина заносит их чемоданы в дом, показывает Алексу, как включать-выключать отопление, камин, плиту. Рут смотрит в окно, недоумевая, где в этой глуши можно купить тампоны, которые понадобятся уже на этой неделе. В прошлом месяце она узнала, к своему ужасу, что практические аспекты менструации – деликатная тема для Алекса и его лучше не посвящать в детали.

Роуз, хозяйка дома, махнув им рукой, выезжает на узкую дорогу и, набирая скорость, мчится вверх по холму черт знает куда.

– Наконец-то мы одни. – Алекс спускает с плеча Рут рубашку и целует ее в шею.

В кухне Рут нарезает помидоры черри так, как ей велено.

Сегодня готовит Алекс. Она ему помогает.

Разрезая помидорки пополам, она напевает себе под нос. Эту песню выбрал один из ее любимых писателей в выпуске «Пластинок на необитаемом острове» [3], который она слушала, пока принимала ванну. В какой-то момент Рут сознает, что в ее пение вторгается другая мелодия: это Алекс, обжаривая на огне перчики, тоже что-то мурлычет. Должно быть, начал он тихо, но потом незаметно для себя увлекся. Рут умолкает, прислушиваясь к его мотиву. Узнает дурацкую заставку из викторины, посвященной текущим событиям в стране и в мире. Эту программу он смотрел накануне вечером.

Она умоляла его не включать телевизор, просила, чтобы на время их короткого отпуска они оградили себя от всего мрачного.

– Дорогая моя девочка, нельзя полностью отгородиться от того, что происходит в мире.

– А я попробую!

Читая в спальне, она слышала, как Алекс хохочет на всю гостиную вместе со зрителями в студии.

Рут мотает головой, чтобы стряхнуть раздражение, и под пение Алекса продолжает молча нарезать черри.

Они садятся ужинать. На столе горит свеча. Приборы в этом доме, как ни странно, из серебра.

Когда они заканчивают, Алекс отодвигается от стола и предлагает ей пересесть к нему на колени. Она со смехом подчиняется.

– Итак, любовь моя, давай поговорим о тебе. Как ты себя чувствуешь?

– Объелась.

– Мне уточнить?

– Я чувствую себя прекрасно. Счастлива, что я здесь с тобой. И немного обеспокоена.

– Обеспокоена? Чем?

– Обеспокоена тем, что завтра по твоей милости мне придется прошагать много-много миль.

– Вот лентяйка. – Смеясь, он тычет ее пальцем в живот. – Хорошая прогулка тебе не помешает, мой пухленький поросенок.

Он водит пальцами по ее животу. Щекотно. У нее перехватывает дыхание. Она смеется.

Алекс откидывается на спинку стула, улыбаясь ей. Свет падает на его лицо справа, отбрасывая тень на ту его часть, что находится ближе к ней. У нее екает в животе. До чего же он красив, даже усталый.

Она любит этого мужчину?

У нее сдавливает грудь.

– Я люблю тебя, Алекс.

Голос у нее сиплый, словно ей необходимо прочистить горло.

– Знаю, дорогая, я тоже тебя люблю.

У нее щиплет в глазах, они наполняются слезами.

Она начинает целовать его – жадно, страстно. Он целует ее в ответ, а слезы капают из ее глаз. Она подавляет всхлип и встает. Расстегивает на нем ремень, затем молнию на брюках. Он закрывает глаза. Она продолжает беззвучно плакать. Слез уже не остановить.

Рут отирает мокрое лицо тыльной стороной ладони.

Дыхание от напряжения затрудняется, на лбу проступает пот. Снова и снова она поднимается и опускается.

Снова и снова.

Забытье, которое наступит вместе с оргазмом, заглушит голоса в голове.

Сотрет ощущение пустоты в животе, оставшееся даже после ужина.

Рассеет тень газеты, что она видела в поезде, и заголовок, от которого она отворачивалась.

Она знает, что, если растворится в нем, если оргазм вытеснит из головы все мысли, она забудется на несколько секунд и слезы перестанут течь.

– Осторожно.

Она делает ему больно.

Она и себе делает больно. Но это самый быстрый путь к бегству от реальности.

Утром она соглашается отправиться с ним на прогулку. Чтобы угодить ему. Загладить вину за свои мрачные мысли.

Зашнуровывая походные ботинки, Алекс заверяет Рут, что ее кроссовки тоже вполне подойдут. Рут держит его за руку, слушается во всем. Так проще, думает она. Лучше не принимать решения: если что-то пойдет не так, отвечать не ей.

– Сюда.

– Шире шаг.

– Не отставай!

Ее успокаивает такое покровительство. Ей нравится, что ее опекают.

Под мелким дождем волосы Алекса курчавятся; он раскраснелся и поэтому выглядит моложе. С чувством огромного облегчения она берет его за руку, когда он помогает ей перебраться через перелаз на поле, где пасутся овцы. Она не думает ни о чем, кроме того, чем они заняты сейчас.

Алекс смешит ее. В шутку выступает от имени овец, выражая их суждения о людях, проходящих через их пастбище.

На обед они заходят в паб, в котором Алекс бывал прежде. Он заказывает им обоим по пинте пива и по завтраку пахаря [4], не спрашивая, чего бы хотелось ей, словно читает ее мысли.

Рут наблюдает за ним. Он стоит у барной стойки – стройный, спина прямая. Непромокаемую куртку он снял, и видно, что футболка сзади, в том месте, где рюкзак прижимал ее к телу, промокла от пота. За обедом он рассказывает ей, как бродил по этим самым вересковым пустошам в прошлый раз. Она кивает, улыбается в нужные моменты. Довольно странно слушать, как он был в точно такой же поездке со своей бывшей женой, но Рут его не прерывает, ведь рассказывает он интересно.

Перед уходом, когда они уже надели куртки, собираясь выйти под серое послеполуденное небо, Алекс идет в туалет, и Рут, воспользовавшись случаем, прячет под скомканную бумажную салфетку на своей тарелке маринованный лук, к которому она не притронулась: если на обратном пути дойдет до поцелуев, запах изо рта будет совсем ни к чему.

В субботу вечером они читают. Садятся в разных уголках небольшого диванчика, вытягивают ноги на середину, переплетают их, ступнями упираясь в живот, в грудь, в подмышку. На Алексе очки в тонкой оправе. Время от времени, не отрываясь от чтения, он наклоняется и целует ногу Рут.