Читать книгу Парадикрит. Остров заблудших - - Страница 3

Кто найдет тебя в лесу, если лес – это ты сам?

Я очнулся от сильной головной боли. Невыносимо яркое солнце слепило глаза и, чтобы хоть как-то спастись от его нагнетающего присутствия, я прикрыл лицо руками. Раскаленный песок обжигал кожу даже сквозь одежду, а приятный морской бриз наполнял легкие теплым влажным воздухом. Я немного привстал, опершись на локоть, чтобы осмотреться. Как уже стоило предположить, я лежал посреди огромного песчаного пляжа в окружении ракушек и разбросанного всюду мусора, состоявшего в основном из разломанных деревянных ящиков, выброшенных на берег, полиэтиленовых мешков и перетертых веревок.

Впереди плескалась прозрачными зеленоватыми волнами бескрайняя водная гладь, простиравшаяся до самого горизонта и терявшаяся в недосягаемом небытие, скрытом от глаз наблюдателя. Меня мучил лишь один вопрос: кто я такой и что, черт возьми, здесь делаю? Но как я ни старался вспомнить хоть что-то, в памяти всплывало лишь мое имя – Патрик. По крайней мере, мне казалось, что меня зовут именно так.

Я бы вероятно еще долго пролежал на песке в попытках разобраться, что же все-таки происходит, если бы внезапно не заметил человеческую фигуру, шатавшуюся по пляжу в сотне метров от меня и невозмутимо копавшуюся в мусоре.

– Эй! – заорал я, взметнувшись на ноги, и незнакомец обернулся на мой голос.

Я поспешил навстречу человеку, и он тоже зашагал в моем направлении, оторвавшись от поглощавшего его внимание копания в мусоре. Ноги при каждом шаге утопали в горячем песке, не говоря уже о том, что надоедливый песок натирал ноги, засыпаясь в кеды, да и вообще сыпался со всей моей одежды, начиная от зеленой клетчатой рубашки и заканчивая широкими серыми брюками. Даже из трусов постоянно что-то высыпалось, доставляя постоянный дискомфорт.

По другую сторону пляжа высились неприступной стеной черные скалы. На высоте около двадцати метров можно было разглядеть гнезда пеликанов и чаек, из которых жалобно пищали голодные птенцы, а стаи птиц без остановки кружили над водой в попытках выловить рыбу на пропитание. Незнакомец подошел ко мне практически вплотную и похоже так сильно засмотрелся на меня, что запнулся о валявшийся под ногами мусор и повалился в песок у моих ног. Это был парень лет четырнадцати, по всей видимости, ужасно неуклюжий парень, который, тем не менее, довольно бодро вскочил на ноги, быстро отряхнулся и протянул мне руку.

– Здорово, я Честер! – поприветствовал он меня и задорно ухмыльнулся.

– Патрик, – представился я и пожал ему руку. – Слушай, ты случайно не знаешь, чё тут происходит? Не помню нихрена.

– Во-во! Такая же беда. Очнулся я пару часов назад и ваще ничё не помню, вот хоть убей! Имя своё не забыл, да и только… Слушай, чувак, я думаю здесь какое-то крушение случилось или чё-то типа того, иначе с фига ли тут столько хлама всякого разбросано? А вообще меня куда больше другой вопрос беспокоит: какого чёрта мы одеты с тобой одинаково?

– Не знаю, может, это что-то вроде формы школьной? – растерянно ответил я, осознав, что на этом парне и правда одето всё точно то же, что и на мне. – А чем ты тут занимался всё это время?

– Ну как те сказать? – снова усмехнулся Честер, после чего продолжил в своей сверхэмоциональной манере. – Сначала искупаться пробовал, но вода жесть какая холодная! Не советую, если ты не любитель закалки. Потом мне стало интересно: блин, а чё там наверху за этими скалами? Вот я и решил покопаться пока в обломках, вдруг чего интересного найду. А дальше я тебя встретил.

– И что, нашёл что-нибудь интересное? – поинтересовался я.

– А то! Вон, погляди… – довольно задрал голову Честер, однако сразу переменился в лице, глянув в том направлении, куда указывал. – Эй! Пошли прочь, твари пернатые! Всех на тушенку пущу!

Честер с криком набросился на трех пеликанов, которые уже деловито растаскивали по пляжу собранные им в кучу вещи, и птицы с испуганным криком взметнулись в воздух. Мой новый знакомый ещё несколько минут с озлобленной физиономией собирал обратно в кучу растасканные птицами вещи, попутно приговаривая, что он с ними сделает, если поймает. После всего этого процесса Честер, наконец, с гордым видом представил мне свою коллекцию найденного на пляже барахла, которая и вправду оказалась весьма впечатляющей.

Помимо верёвок и тряпок, среди собранного Честером хлама оказались работающая зажигалка, нож, наручные часы, пакет с немного вымокшими сухарями, фонарик без батареек, синяя изолента, упаковка с галетами и ещё куча всякой мелочёвки, наподобие булавок и шнурков. Вещей оказалось довольно много, так что мы соорудили импровизированные рюкзаки из верёвок и тряпок, куда упаковали всё, что хоть как-то могло пригодиться. Конечно, таскать вещи в таких самодельных баулах было жутко неудобно – чего только стоили натирающие плечи верёвки – но это всяко было лучше, чем носить всё в руках.

– Как думаешь, Патрик, если связать друг с другом много верёвок, мы сможем взобраться наверх? Я полезу, а ты подстрахуешь с земли, а? – предложил самоубийственную идею Честер, в очередной раз подтверждая мои догадки, что у этого парня не всё в порядке с головой.

– Может, давай лучше пройдёмся по пляжу, вдруг где-то есть тропа наверх? – предложил в ответ я.

– Хм… – ненадолго задумался Честер, после чего махнул рукой. – Годится! Но если другого пути не найдем, то ты будешь меня страховать, усёк? Хрен я с этими птицами наедине на ночь останусь! Ещё и ветер с моря холодный дуть начинает, тут к ночи наверняка дубак будет! Брр!

Условившись с планом, мы с Честером отправились по пляжу вдоль скал в надежде отыскать более пологий склон для подъёма. Идти нам, надо признаться, пришлось очень долго, уж точно не один час. За это время палящее солнце перешло точку зенита, и я тоже стал ощущать ледяной промозглый ветер, что задувал с моря, усиливаясь с каждым часом. Каждые двадцать-тридцать минут мы останавливались, чтобы передохнуть. Горячий пот лился по спине ключом и тут же остужался ветром, едва я скидывал с плеч рюкзак. На одном из таких привалов Честер даже сумел вытащить из-под гальки пару крабов, не особо больших, но мой товарищ уверял, что их мясо очень сытное. Видимо, он всё-таки помнил больше, чем я.

– У тебя есть какие-нибудь предположения, где мы находимся? – спросил я у Честера.

– На острове, очевидно же. Скорее всего, где-то в северном полушарии, иначе с хрена ли ветер такой холодный? Если на нас реально напялена школьная форма, то можно предположить, что мы отправились в круиз и корабль затонул. Отсюда и обломки. Как по мне, всё логично, – высказался Честер.

– Значит, здесь должны быть ещё люди?

– Может и так. А может все утонули, и выжили только мы с тобой, или другие очнулись раньше и нашли способ подняться наверх, а нас никто и не искал, потому что подумали, типа мы утонули, а может им тоже память всем отшибло… Короче, гадать бесконечно можно. – Стал рассуждать Честер, после чего ненадолго задумался, отведя взгляд на скалы и вдруг воскликнул. – О! Гляди, Патрик! Как думаешь, а там забраться у нас получится?

Недалеко от нас, в бесконечной проступи обрывистых скал зияла широкая трещина, по которой у нас был шанс вскарабкаться, а после столь долгих скитаний по пляжу мы были готовы воспользоваться любой, даже самой мнимой возможностью подняться наверх. Закинув сумки на плечи, мы приступили к подъему, и, к счастью, в расщелине было множество выступов, за которые нам удавалось уцепиться. Честер лез первым, часто из-за своей неуклюжести роняя мне на голову мох, коим обросли все выступы расщелины, и который Честер постоянно выдирал в попытках уцепиться покрепче.

В какой-то момент, когда мы забрались уже достаточно высоко, Честера даже угораздило сорваться вниз, и он бы, скорее всего, расшибся насмерть, но я никогда не дремал и потому сумел схватить своего товарища как раз в тот момент, когда он пролетал мимо меня, при этом одним только чудом удержавшись на скале. После этого я лез первым, и дальше уже обошлось без происшествий. Вскоре я вскарабкался наверх и вытянул за собой Честера, который после своего непреднамеренного полёта стал карабкаться очень осторожно, проверяя каждый выступ по несколько раз, прежде чем за него ухватиться. Люди начинают учиться на своих ошибках только перед лицом смерти – так было и будет всегда.

Осмотревшись, мы обнаружили, что находимся на огромном поле, степи которого раскидывались на километры во все стороны. Впереди произрастал густой лиственный лес, а далеко на горизонте виднелись острые пики гигантов-гор, за которые сейчас как раз заходило солнце, освещая равнины едва тёплыми предзакатными лучами. Самым верным решением сейчас было отправиться к лесу, ведь там можно было найти хворост для костра, а без костра мы, вероятно, замёрзнем, ведь ночи здесь обещают быть холодными.

– …Да и ваще, костёр отпугивает хищников, а ещё на нём можно зажарить крабов, – рассуждал по пути Честер.

– Думаешь, на острове есть хищники? – насторожился я.

– Слушай чувак, чёрт его знает, где мы сейчас находимся, мало ли чё тут водится, сам посуди! Я бы на всякий случай ваще копьё сделал, ну так, на всякий случай… О, глянь! Тут вон и следы чьи-то есть. Сто пудов волки!

– Нет, это не волки… – покачал головой я, всматриваясь в громадные когтистые следы, уходящие как раз в сторону леса, и мне сразу стало не по себе. – То, что их оставило, было покрупнее медведя, ещё и когти какие здоровенные у этой твари, ты только глянь!

– Да ладно тебе, Патрик, кто может быть крупнее медведя? Громадный медведь-мутант? Когтистый слон? Может, гребаный йети? – усмехнулся Честер, и я не нашёл, что ему ответить, так что мы направились дальше.

Однако увиденное оставило неизгладимый след в моей памяти, и всякий раз, когда моя больная фантазия пыталась представить то существо, что могло оставить столь жуткие следы, в моем сознании возникала смутная тревога. Думать об этом всём совершенно не хотелось, но ни о чём другом думать весь оставшийся путь к лесу я не мог. Мне было откровенно страшно, ведь наследившая здесь тварь явно хищник, а хищники выходят из своих убежищ с приходом темноты, так что я с обречённостью наблюдал за тем, как яркое светило медленно скрывается в тени гор. Честер тоже был встревожен, хоть и прятал это за своим шутливым видом, однако его глаза отражали небывалый страх. Не зря ведь говорят, что если хочешь увидеть истинное лицо человека, нужно заглянуть в его глаза.

В таком тревожном и немного подавленном настроении, скрывая друг от друга внутреннюю панику, мы добрались до границы леса, и, несмотря на то, что солнце ещё не село окончательно, в тени деревьев уже давно царил безмолвный сумрак. Сейчас мы с Честером оба мысленно пожалели, что в найденном фонаре нет батареек. В любом случае, план был оговорен и предельно ясен.

До окончательного наступления темноты мы собирали хворост, коего в лесу было пруд пруди, – ведь кто на необитаемом острове будет собирать ветки, – а мне почему-то казалось, что остров этот точно необитаем, иначе нас бы уже наверняка кто-нибудь нашёл, или мы увидели бы хоть одну лодку, пока шатались весь день по пляжу. Насобирав довольно большую кучу хвороста и решив, что такого количества веток нам должно хватить, чтобы поддерживать костер до самого рассвета, мы развели огонь на границе леса, поскольку оставаться в его густом сумраке ни мне, ни Честеру совершенно не хотелось.

Небо было абсолютно чистым, так что нам выпал шанс вдоволь налюбоваться волшебным ковром, пылавшим мириадами ярких звезд и созвездий, украшенных свечением космических туманностей. Нам открывался практически весь Млечный путь, и такое обильное количество звёзд ещё раз подтверждало моё предположение о том, что вряд ли где-то поблизости есть цивилизация, ведь вблизи городов никогда не увидишь столь завораживающей картины.

Лёгкие наполнял целебный морской воздух. Честер заточил парочку копий из самых длинных палок для себя и меня, как он сам сказал, на всякий случай, и от наличия заточенной палки под боком правда становилось немного спокойнее. После этого мы пожарили на костре не так давно пойманных крабов и подогрели галеты. После всего этого за ужином под аккомпанемент урчащего от голода живота, куда, наконец, попала пища, Честер травил анекдоты, вернее ту пару анекдотов, которые ему удалось вспомнить. Наши посиделки напоминали самый настоящий курорт, если, конечно, выкинуть из головы тот факт, что мы потерялись чёрт знает где, да ещё и к тому же лишившись памяти.

Однако уже через час после плотного обеда наш весёлый хохот прервал злобный рык, разразившийся многоголосым эхом, отражавшимся от скалистых гор, нагоняя на всю округу дикий животный ужас. Честер даже едва ли не вскочил со страху на ноги и не дёрнул бежать, куда глаза глядят, но всё же вовремя опомнился, что бежать нам некуда и вернулся к огню костра. Вот только едва мой товарищ уселся обратно, как кусты в лесу затрещали – кто-то подбирался к нам.

– Кто здесь, мать вашу?! – испуганно заорал Честер, вцепившись в копье, и я тоже взял в руки заточенную палку. – У нас с Патриком копья! Как засадим, блин!

На наше удивление из кустов робко вылезло несколько ребят нашего возраста, одетых в точно такую же одежду, что и мы. Вид у них был не менее перепуганный, чем у нас, так что мы сразу опустили свои копья. Один за другим к нам вышло сначала два худых парня, следом за ними ещё один, очень полный, потом рыжеволосая фигуристая девчонка, которая в отличие от всех была одета в короткую юбку, едва достающую до колен. И следом за всеми на свет костра вышел низкорослый кучерявый парень в очках, всё лицо которого было усыпано веснушками.

– Извините, м-мы п-п-просто увидели свет. М-можно к вам п-п-присоединиться, п-пожалуйста? – жалобным заикающимся голосом попросил мальчишка в очках.

Естественно мы пустили ребят погреться у огня. Как оказалось, они тоже ничего не помнили, вот только очнулись не как мы на пляже, а прямо посреди леса. Один этот факт сразу ставил под сомнение всю нашу теорию о кораблекрушении, и вся эта история с островом всё больше начинала обрастать мистикой. Щуплого парня в очках звали Френки, пухлого – Мэтью, девчонку – Кристи, а двух худых высоких ребят – Кевин и Бобби.

Ребята рассказали нам о том, как весь день блуждали по лесным чащам, где встретились по чистой случайности и до самой ночи пытались выбраться из непролазной гущи лесных зарослей. Все они дрожали от холода и долго отогревались у костра, клацая зубами. Мы отдали им оставшуюся у нас упаковку размокших сухарей и удивились, насколько быстро и с каким аппетитом измотанные бесконечными дневными скитаниями ребята умяли их.

– Даже не знаю, что бы мы делали, если бы не увидели ваш огонь, – бормотал Мэтью, отогревая у костра свои жировые складки.

– Ну как что? Согревались бы друг об друга… – хитро улыбнувшись, подмигнула мне Кристи, как вдруг по округе вновь пронесся свирепый рёв, от которого все невольно поёжились.

– Как думаете, что это за зверь? – спросил Кевин.

– Понятия не имею, но не хотелось бы с ним сталкиваться, – ответил я.

– Да всё равно он рано или поздно учует нас по запаху и явится сюда, – проворчал сидевший вплотную с Кевином Бобби.

– Да пусть только явится, я его на копье насажу и на костре зажарю! – с гордой самоуверенностью заявил Честер.

– Предлагаю назначить дежурства. Кто-то же должен за костром следить, – сказал Мэтью, почесывая свое брюхо.

– Отлично, тогда ты первый и дежуришь, а мы пока вздремнём. Сегодня все устали, – снова проворчал Бобби, и все стали укладываться спать вокруг костра.

– Чего ты там бормочешь? – спросил Кевин у Френки.

– Я м-молюсь. Молюсь всем с-существующим богам, чтобы никакое чудовище не п-п-пришло за нами этой ночью, – ответил Френки, протирая уголком рубашки свои очки.

– Вряд ли твои боги тебе помогут, пацан. Но ты на всякий случай тогда ещё помолись, чтоб с неба жареная курица начала падать. Обожаю курицу… – попросил его Честер и тут же захрапел.

Кевин и Бобби улеглись рядом с ним чуть ли не в обнимку. Эти двое вообще друг от друга не отходили, и я бы даже решил, что они близнецы, но уж слишком они друг на друга не походили. Френки закончил свою молитву и тоже лёг спать, прижавшись спиной почти вплотную к костру, видимо его очень сильно морозило. Меня тоже стала пробирать усталость, и я завалился набок немного вдали от всех, поскольку все места у костра были уже заняты.

Через пару минут рядом улеглась Кристи. Прижавшись к моей спине, она долго дышала мне в шею, и вскоре я сам того не заметил, как её рука оказалась в моих штанах. Она поглаживала мой член, и не то, чтобы мне это не нравилось, просто меня смущал тот факт, что мы с ней едва знакомы. Тем не менее, я так и не убрал её руку со своего хозяйства, а напротив, повернулся к ней, и мы стали целоваться, всё больше переходя к ласкам. Ночь обещала быть долгой и очень приятной, и даже периодически доносившийся с гор агрессивный рёв страшного зверя не мог испортить окружившей меня красоты.