Читать книгу Хроники Бастэт. Начало пути - - Страница 1

Во дворе, вовсю властвовала быстрая таль. Многочисленные ручейки уже пробили корку льда и добрались до незамёрзшей почвы, образовывая тёмную сетку на ещё недавно девственно белом полотне. Пока ещё не многочисленные, слабые дожди лишь ускоряли и без того быстрое таянье снега под первыми и неуверенными лучами Риммы, пока только готовящейся сменить свою холодную сестрицу Тлань на небосводе.

Старое поместье Ратиль, расположенное на окраине предгорного городка Ардом-лили отмечало очередной юбилей с момента основания. Прошло больше одного столетья как одно из самых обширных поместий предгорья превратилось в детский приют. Ратиль потерявшей в последней войне с эльфами своего последнего законного хозяина из некогда уважаемого и благородного рода Ревир отошёл короне и сменил свою основную функцию. Теперь оно являлось самым большим детским притом в королевстве, которое, тем не менее, не могло вместить в своих стенах всех детей. Основными воспитанниками приюта обычно становились дети среднего класса, которые могли внести хоть какой-то вклад в его развитие.

Часто в Ратиль отправляли полукровок или дети от прислуги сосланных подальше от глаз своих власть имущих родителей, родственниками или самими радетелями. Хотя более знатных сирот практически всегда забирали к себе дальние родственники, но иногда, и такие дети оказывались в стенах известного приюта наравне с детьми купцов, известных ремесленников, военных и других видных деятелей оставивших своих чад по той или иной причине, и отношение в таком случае к ним было соответственное. За время, что поместье Ратиль существовало как детский приют, оно претерпело кардинальную перестройку.

К зданию, теперь издали так похожему по своей форме на птицу, расправившую массивные крылья, за прошедшие века добавились многочисленные пристройки. Издали многочисленные разно размерные башенки и переходы, по которым воспитанники приюта очень любили лазить, воспринимались как встопорщенные в беспорядке перья. Поэтому впервые посетившие город странники часто путали здание с монументальной скульптурой птицы Ардом, гигантским призрачным стражем врат духов. Настолько удивительно было сочетание человеческой и гномьей архитектуры, применённой при строительстве поместья, дальнейшем развитии и перепланировки, ведущейся не одно поколение и продолжающейся по сей оборот.

Неугомонные толпы детей и подростков носились по крытым переходам и лестницам, соединяющим башенки пристроек с основным зданием поместья, выскакивали на небольшие террасы и открытые площадки, добавляя хаоса в предпраздничную суету. Одну из таких групп возглавляла главная головная боль всех наставниц, единственная девушка умудрившаяся стать главарём не только у воспитанников приюта, но и у городской шпаны! Шестнадцатилетняя Бастэт Кромвель. Эту молодую девушку – бестию, не пугали ни последствия её выходок, которые обычно заканчивались травмами, как у неё, так и у окружающих, ни наказания, которыми строгие наставницы в изобилии награждали виновников и всех причастных к бесчисленным происшествиям.

Обычно фамилия Кромвель в стенах приюта звучала десятки раз за оборот водника, и на памяти наставниц, за все те годы, которые девушка провела в Ратиль, не было не одного оборота, чтобы эта особа не устроила какую ни будь проказу в поместье или за его приделами.

Девочка попала в приют в одиннадцатилетнем возрасте с полной потерей памяти. На удивление наставниц девочка быстро всему обучалась и приспосабливалась к новой жизни, что поначалу всех обрадовало. Всё шло хорошо ровно до того момента, когда тогдашний ещё главарь сиротской ватаги попытался взять шествие над новенькой, тогда-то девчушка и показала свой истинный характер. С того самого происшествия, и так не особо спокойная жизнь поместья, превратилась в настоящее испытание для его обитателей. Теперь не проходило и пяти часов, чтобы эта энергичная и чрезвычайно бойкая особа не проверила на стойкость и прочность нервы окружающих. К ещё большему несчастью наставниц, Баст не требовалось много времени на отдых и ей вполне хватало четырёх часов сна, после чего юную особу снова тянуло на пакости и приключения.

По началу, столь непродолжительное время отдыха наставницы списывали на возможные последствия стресса или кошмаров, о которых, по их же мнению, девочка попросту никому не рассказывала. Но со временем они пришли к выводу, что в девушке попросту присутствует часть нечеловеческой крови, которая и помогает своей носительнице восстанавливаться куда быстрее её многих друзей.

Лэра Шина Касиз, главная наставница поместья и по совместительству управляющая приютом на данный момент, только сейчас сходила в город и договаривалась о сватовстве своих девочек. Лэра была среднего роста женщиной с не сказать, что привлекательным из-за вечно сурового выражения лицом, на котором уже начали проклёвываться первые морщинки. В одежде она придерживалась строгого стиля, тёмно-фиолетовое платья с высоким воротником стойкой надетое на ней было одним из многочисленных тёмных и таких же строгих нардов наставницы, при этом подчёркивающих всё ещё стройную и подтянутую фигуру. Изумрудные капельки на длинных золотых цепочках делали и без того узкое лицо лэры чем-то похожим на клюв, а тёмные волосы с проступающей в некоторых местах сединой, вечно скрученные в культю только, усугубляло впечатление. Из-за дороговизны магической краски её было довольно проблематично приобрести, а учитывая расположение города, единственной продающейся здесь краской являлась гномья – минеральная, на основе неорганических ингредиентов, от чего была мало пригодна для окрашивания волос. Поэтому, что бы подчеркнуть свой статус лэра Шина всегда надевала к своим строгим нарядом массивные гарнитуры. Так и сейчас помимо достаточно простых серёжек на ней были надеты два широких браслета, один золотой, другой серебреный с большими прямоугольными изумрудами ( зелёными драгоценными камнями) и овальными берилла ( темно-синие драгоценные камни), а так же ожерелье с более мелкими чем в браслетах камнями всё того же изумруда и бериллия покрывшего своим замысловатым плетением всю не особо большую и пышную грудь лэры. При этом умудрялось вполне гармонично вписаться в общий образ лэры Шины, не вызывая визуального отторжения и перехода в вычурность, как это бывало случалось с другими наставницами или знатными лэрами старавшимися одновременно надевать на себя всё самое дорогое, от чего не редко становились неудачными пародиями на радужных полозов. И это неудачно шло не в пользу представительниц женского пола.

В список кандидаток на этот раз прочно попала и Бастэт. Ведь девочке уже давно следовало заняться поиском будущего мужа, а она до сих пор воспринимала парней только как товарищей по шалостям, что сильно огорчало лэру Шину.

Это была уже не первая попытка заставить Бастэт участвовать в смотринах, и, к огромному сожалению женщины, девушке всегда удавалось выскользнуть у неё из рук и сорвать свои смотрины или вовсе не участвовать в них! Уже через несколько часов должны прийти сваты и посмотреть девушек, а наставница уже морально готовилась к очередной проделке своей подопечной. Грамотных девушек среди простого люда очень трудно найти даже сейчас, когда несколько самонадеянных аристократов начали повсюду насаждать свои так называемые начальные школы. В стенах же приюта, в обязательном порядке обучали счёту, чтению, письму и другим мелким, но от того не менее важным наукам, всех воспитанников, в независимости от пола и расы. Лэра Шина специально не стала никого предупреждать, куда направляется, чтобы неугомонная девица снова никуда не сбежала с приятелями и наконец-то приняла участие в поиске жениха, как и все её сверстницы и даже девочки по младше. Но, похоже, духи были на стороне неугомонной негодницы, а не её наставницы.

Новость о сватовстве быстро облетела поместье, и молодые девушки сразу разлетелись, словно птички по гнёздам, по своим комнатам, прихорашиваться перед приходом столь важных гостей. Баст тоже была не исключением в этот раз. Только вот девушка закрылась в своей небольшой, но чистой и светлой угловой комнатушке не для того, чтобы прихорашиваться, а совсем даже наоборот. Она собиралась в очередной раз сломать планы главной наставницы по её укрощению!

Через два часа, когда над всей Ардом-лили был поднят затемняющий купол, знаменующий о приостановке бурной деятельности, на первом этаже поместья уже почти всё было готово к смотринам. Гости разместились в удобных креслах, а девушки всеми силами пытались произвести хорошее впечатление. Наставницы не могли нарадоваться, наблюдая за ними и состоятельными женихами, съехавшимися даже из-за приделов Ардом-лили. И всё бы хорошо, но Бастэт так и не спустилась к остальным. Воспитательницы уже начали беспокоиться, а лэра Шина сама собиралась подняться за девушкой, когда на лестнице появилась опоздавшая особа, заставив несчастных женщин и так настрадавшихся от её выходок, схватится за сердце.

Свои снежно – белые волосы, девушка покрасила не то в красный, не то в рыжий цвет. На бледном лице яркими пятнами выступали веснушки, нарисованные всё той же красно – рыжей краской. Пышное бирюзовое платье, специально предоставленное девушке для столь знаменательного события, тоже претерпело сильные изменения. Корсет остался прежним, но рукава приобрели рыжий цвет, верхняя юбка укоротилась до середины икры, а нижние юбки также стали разной длинны и цвета. Они радовали глаз невольных свидетелей красным, рыжим, синим, белым, розовым, чёрным и как финальный штрих тонкая полоска прикрывающие туфельки была салатавой!

Не успело, цветное видение спустится до середины лестницы, как по залу разнёсся радостный визг, и словно спущенная с тетивы стрела, она преодолела остаток лестнице и большую часть зала, повиснув на шеи у высокого брюнета в форме гвардейца. Все смотрели на это зрелище с недоумением, а девушка засыпала солдата вопросами, не обращая ровным счётом никакого внимания на реакцию окружающих.

– Нур! Как давно ты снова в городе!? Почему не зашел сразу!? Ты что у нас теперь видный жених? – С хитрым прищуром поинтересовалась бестия.

Парень, атакованный ожившим цветным буйством, аккуратно отцепил девушку от себя и послал извиняющейся взгляд полноватому господину. Получив в ответ коварный взгляд и ироничную насмешку от мужчины в такой же форме, но с отличительными нашивками капитана Нур расслабился, переключившись обратно на свою мучительницу.

– Бас!

Улыбка расползалась против воли по молодому, чуть тронутому щетиной лицу. Рядом с цветастой бестией синяя форма гвардейца смотрелась невероятно строго, а уложенные чёрные волосы лишь усиливали это впечатление.

– Ты у нас теперь важный зверь? – Дёрнула за нос старого знакомого девушка, за что тут же была поймана и скручена.

– Баст! – Уже более серьёзно обратился к ней парень. – Совесть и раньше редко проявлялась у тебя, но хоть какие-то рамки у тебя были. Что ты с собой сделала!?

Оторвав от себя девушку, он покрутил её перед собой. Убедившись, что со спины несчастные волосы были покрашены всё в те же яркие цвета, что и юбки, но из-за сколотых на затылке прядей этот кошмар не бросался в глаза, пока девушка стояла лицом к собеседнику.

– А – я чего!? Я ведь спустилась, как было сказано и в том же платье что мне выдали. – Надулась нарушительница.

– Ясно. – Со вздохом проговорил парень, а потом в синих глазах зажглись ответные искорки веселья.

– И которая это попытка представить тебя обществу?

– Ну, с четырнадцати, это всего четвёртый, и что? – И состроила невинную рожицу, захлопав при этом ресницами, которые, к ужасу парня, оказались намазаны чем-то зелёным.

– Ты так навсегда здесь застрянешь. – Вздохнул парень.

– Я и не против этого. Замуж как-то не стремлюсь.

– Леди решила остаться старой девой, или уже не являетесь таковой и боитесь сознаться? – Подал голос полноватый господин из кресла, на которого недавно поглядывал её друг.

– Больно мне надо. Да и вообще это глупо! Стремиться стать чьей-то собственностью и рожать как исправница? – Ощетинилась девушка на обвинение.

– Кто вам сказал, что замужняя женщина бесправна? – Удивился собеседник.

– И что такая женщина может сделать сома? О каждом шаге докладывать супругу. Следить за своим поведением, ведь она его половинка и ни в коем случае не должна его опозорить косым взглядом или неверным жестом. А он может хоть в тот же оборот водника прийти с другой девицей и ему никто не скажет ни слова поперёк. Ведь это так нормально. – Воздела притворно очи горя к потолку девушка и зацепившись там за что-то взглядом продолжила. -Он не должен отчитываться перед женой и быть ей верен. Надоела, и сменил на любовницу.

– И что вы, оставшись здесь, можете получить? Вы ведь обязаны следовать правилам здесь, чем это отличается от замужества?

– Здесь с вами могу не согласиться. Я здесь могу сама распоряжаться своей жизнью. – Поймав на себе скептический взгляд собеседника, она высвободилась из дружеского захвата и вперила свой взгляд в мужчину.

– Смотрины – это дань прошлому, если девушке не понравится мужчина она вправе отказаться, назвав адекватную причину. Иногда девушки на смотринах находят не мужа, а работодателя.

– И часто такое у вас случалось? – Смех в глазах собеседника только увеличился.

– При мне у четверых.

– И давно вы здесь?

– С одиннадцати лет. – Удивилась девушка такому вопросу.

– Да. Очень большой показатель.

Вы зря смеётесь! Лэра Мэрия между – прочем тоже отсюда. А сейчас казначей у графа Мироуз.

– Бастэт Кромвель! Немедленно иди в комнату и приведи себя в порядок! – Пришла в себя одна из наставниц.

Девушка, задрав носик, развернулась на каблуках, продолжая шокировать собравшихся своим нестандартным стилем, и по-военному чеканя шаг, направилась к лестнице. Остановившись перед лестницей, она обернулась, показав всем на прощанье язык, быстро взлетела в верх по ступенькам скрывшись из виду.

– Простите её. Она просто перенервничала вот и сорвалась. – Быстро попыталась спасти положение лэра Шина, но мужчина её уже не слушал, задумчиво рассматривал опустевшую лестницу, по которой недавно поднялась бунтарка.

Стук в дверь разбудил Бастэт. Девушка накинула платок поверх сорочки и поплелась открывать дверь, за которой обнаружился Син! Мальчишка полукровка, получивший от отца гнома маленький рост и широкие плечи, ну и характерный прищур, который говорил, что его хозяин знает что-то очень интересное и важное, но просто так не расскажет. От матери он унаследовал несвойственную гномам чрезвычайно светлую кожу и разный цвет глаз, один голубой другой тёмно-фиолетовый.

Он осмотрел хозяйку комнаты, быстро развернувшись к ней спиной бросил.

– Тебя твой возлюбленный ждёт.

– Кто?!

Но уже по всему коридору разносилось издевательское. – Нуртон и Бастэт вместе как женишок и невеста!

Девушка приказала себе не забыть отомстить маленькому нахалу, когда он ослабит бдительность, а сейчас решила встретиться со своим давним другом, покинувшим приют пять лет назад. До сих пор являющимся одним из лучших её друзей и примером для подражания. Натянув потёртые кожаные мужские штаны, которые она реквизировала именно из запасов Нура, прежде чем тот покинул приют и рубашку из тех же запасов. Накинула курточку, одолженную у кого-то из её банды, да так и осевшую у неё, впрыгнула в разношенные сапоги без одной пряжки и вылетела вихрем из комнаты. Преодолев лестницу и холл, выскочила во двор, разогнав птиц, проскочила в только недавно отпёртые ворота и снова повиснув на шее у приятеля.

– Что Бас, как вскочила, так и помчалась? – Засмеялся парень, тиская подругу.

– С чего такие выводы? – Шутлива надулась девушка.

Вместо ответа ей продемонстрировали её же, кое-как заплетенную косу с проблесками белых локонов в неравномерно слезшей краске. Которая, после вчерашних водных процедур окончательно превратилась в цветную кляксу, расползшуюся практически по всем волосам и зацепив правое ухо.

– Ну…

– Ага! И не ела наверно с пробуждения? – С шутливой строгостью укорили девушку, на что отозвался живот, предательски утопив все попытки опровергнуть "наговор".

– Ясно. Пошли хоть я покормлю тебя, раз в приюте перестали.

– И расскажешь, чем занимался весь прошедший год?

– Я же вам писал. Ты что почту со всеми не читала?

– Читала. Но много с голубем не пришлешь, а я хочу подробностей! – Воскликнула на всю улицу Басс предвкушая приятное и невероятно увлекательное времяпровождение на ближайшие часы.

В таверне " Кривой Кабан" к ним присоединился командир сопровождающего отряда сэр Лорк Тонн, который тоже вчера присутствовал при смотринах и был непосредственным свидетелем событий. Бастэт расспрашивала их о службе, и старому военному было приятно рассказывать о своих приключениях и углубляться в воспоминания, особенно когда имеются благодарные слушатели. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, и сэр Лорк отправился проверять своих подчиненных, а друзья остались в таверне.

– Тебе нравится служить у графа или быть наёмником всё же лучше? – Спросила девушка, когда за командиром закрылась дверь.

– Ну, быть наёмником интересно, но трудно. Приходилось постоянно искать нанимателя, да и на тёмный цикл приходилось копить. Ведь купцы в это время не покидают городов и большая удача, если на это время кто-нибудь нанимает в собственную охрану. С этим на постоянной службе у графа проще. Работа особо не отличается от работы наёмника, но независимо от времени платят стабильно, и согласись, всё становиться гораздо проще, когда идёт по прописанному.

– Значит приключениям предпочёл всё же стабильность?

– Ну не сказал бы. У графа служить интересно. Вот ещё у него послужу и попрошу рекомендацию в королевскую армию.

– Туда только с рекомендациями берут? Я считала, что это не обязательно.

– Ну, если ты имеешь знатное происхождение, то да не обязательно, а таким как я туда только, так и попасть. Не знаю правда сколько надо отслужить, чтобы получить рекомендацию. – После этих слов девушка повесила голову, а Нур заметив смену настроения подруги, поспешил сменить тему. – Кстати тобой заинтересовались. Помнишь, ты вчера препиралась с господином.

– Да. – Последовал неуверенный ответ, свидетельствующий о том, что Бастэт уже благополучно выкинула весь вчерашний инцидент из головы, посчитав его исчерпанным.

– Это был казначей графа. Безземельный борон Миржон.

– И что?

– Он хочет просить твоей руки у наставниц.

– Но я не хочу!

– Тут ничего не поделаешь. Я тебе сообщил о ситуации.

– Но насильно – то меня не выдадут! Да я как-то и не планировала выходить замуж в ближайшее время, и они об этом знают. – Последовали рассуждения вслух.

– То, что ты вчера привела в пример, было обоюдным согласием нанимателей и девушек после личного разговора, и замечу весьма трудного. А здесь тебя некто спрашивать не будет. Ты сирота и бесприданница. По их мнению, должна благодарить судьбу, что на тебе хоть кто-то хочет жениться.

Такой расстроенной он подругу Нур ещё некогда не видел. Даже когда она пришла в себя, в приюте на третий оборот пребывания там и ничего не помнила, не о себе, не о своей семье, это её так не огорчала, как данная новость. Поэтому он решил поднять и себе, и ей настроение, заказав пива и уже через несколько тактов все грустные мысли выветрились из буйной девичьей головы, и они на пару распевали песни. Перед тем как над Ардом-лили вновь поднялся затемняющий купол, приглушающий свет Тланьи, Нур проводил Бастэт до приюта. Оказавшись в своей комнате, девушка вопреки своим же ожиданиям не стала плакать, как до этого собиралась, а начала разрабатывать план побега. Ведь если её здесь не будет, то и выдать замуж её не смогут, верно? Верно!

Спустя четыре часа после понятия купола над городом, когда все уже спали, Бастэт выскользнула из своей комнаты и, прокравшись в мужское крыло, поскреблась в одну из дверей. Не прошло и такта, как та открылась. На пороге стоял совершенно не сонный, несмотря на позднее время Син. Создавалось впечатление, что он уже давно поджидал позднюю гостью.

– Впустишь? – Шепотам спросила Баст.

Вместо ответа хозяин посторонился, впуская посетительницу. Внимательно осмотрев коридор на предмет ненужных свидетелей тайного визита, и убедившись, что всё в прядке закрыл за ней дверь. В комнате не горел свет, вместо этого плотные шторы были раздвинуты и позволяли проникать в комнату синему, притушенному куполом свету Тланьи.

– Ну и? Чего надобно? – Проворчал мальчишка.

Ножницы, чёрную краску, тазик с водой, несколько комплектов мужской одежды на пол размера больше, более – менее нормальную обувь, рассчитанную на все сезоны и список покидающих в этом году стены приюта, желательно парней как ты уже понял.

От такого списка Син выпал из реальности, но быстро взял себя в руки. Приказав не высовываться, сам покинул комнату. Вскоре он вернулся вмести с запрошенными вещами и в сопровождении Рика, ещё одной головной болью наставниц. Рик рядом с Сином походил на трость, щуплый, высокий брюнет с зелёными глазами. Вмести, они представляли собой весьма забавную парочку. Лучшие друзья, вместе всегда проказничали и с группой Бастэт раньше были в состоянии вражды. Пока их всех на цикл не наказали, заставив убирать конюшню и виварий главных зачинщиков беспорядков. Тогда троица и пришла к мировой, после чего просто старались не цапаться на ровном месте. Сейчас Бас на них рассчитывала, как никогда раньше. Ведь некто другой в их приюте не умел, проводить многоходовые каверзы лучше этой парочки.

– Ну что, бежать вздумала? – Сгружая свою ношу, поинтересовался Рик.

– Ага.

– Значит, уже узнала, что к тебе свататься собрались?

– Да есть пока добрые люди, просветили.

– Нур.

– Он. А кому ещё то?

– Ну не знаю. Может женишок в своих намереньях и пылкой страсти признался. – Посмеивался Рик, пока Син возился с перенесенным скарбом.

– Вот только мне этого счастья не хватало.

– Так хватит лясы точить. Ты краситься и стричься сама будишь или помочь? – Спросил Син.

– От помощи со стрижкой не отказалась бы, но как лучше? Сначала прокраситься, потом стричься или наоборот?

– Ты собираешься встречаться с учителями завтра, дабы узнать радостную новость? – Задал встречный вопрос Рик.

– Да надо бы, а то, как сыграть разозлённую на весь свет девицу?

– Тогда сначала стричься, а потом красишься. Син займётся сооружением парика, чтобы твой новый окрас не бросался в глаза.

– Хорошо.

И всё завертелось. Через несколько часов компания убирала следы своей деятельности, и Рик не удержал своё любопытства.

– Бас. Вот ты покинешь приют и куда направишься? Ты ведь не помнишь никого из своих родных или я чего-то не знаю?

– Нет. Тут ты не ошибся. Я не помню времени до приюта, здесь всё осталось по-прежнему. Да и если быть честной, не стремлюсь его вспомнить. Мне и так хорошо, а что забыла, значит так надо.

– И куда ты? В наёмники что ль?

– Нет. Я не собираюсь становиться наёмником. Я собираюсь, стать солдатом королевского гарнизона или на худой конец подамся всё в те же солдаты куда-нибудь на приграничье. Это у нас тут тихо и в гарнизон раз в несколько лет проводится набор, а на той же границе с эльфами часто стычки случаются и свежая кровь, ну или в Крону, им мясо всегда приветствуется. – Улыбнулась девушка и по мере её монолога улыбка медленно превратилась в хищный оскал.

От такой новости у обоих приятелей попросту пропал дар речи. Первым пришел в себя Син. Он не зря считался первым стратегом их банды, умудрявшимся вытянуть авантюрных друзей из, казалось бы, тупиковой ситуации с минимальным ущербом.

– Бас. Я, конечно, понимаю, что ты всегда мечтала о приключениях и подвигах, но это не женское дело и тебя не примут. Ты уж прости, но об этом могу тебе сказать наверняка. Тебе покажут на дверь, стоит только открыть рот, или хотя бы заикнутся насчёт этого.

– Вот поэтому мне и нужны были списки. Я поступлю на службу как парень, сирота из приюта, и сама дослужусь до перевода в королевские войска, а там уже женщина, мужчина, никто разбираться не будит.

– Ой, ли.

– Ладно, мне надо, сперва, на службу поступить. И пробиваться, наверное, лучше с другого конца королевства, а именно из крепости Амеша, а не с эльфийского пограничья, где каждого второго подозревают в заговоре с врагом.

– Граница с проклятыми землями!?– В один голос сорвались друзья.

Они потратили не один час на то, чтобы переубедить авантюристку, но потерпев полное поражение, согласились помочь с осуществлением её плана и выиграть как можно больше времени на побег.

Когда Бастэт после пробуждения сообщили о скором венчание, и последующей свадьбе она закатила скандал и якобы заперлась в своей комнате, покинув её лишь чтобы проводить своего лучшего друга и как многие в шутку называли ”заместителя” покидающего приют. После по их задумки Рик должен изображать её десять оборотов, если удастся, то больше. За это время ей надо преодолеть, как можно большее расстояние, чтобы не догнали. При этом продвигаясь к своей цели, городу Крона. И уже оттуда к крепости Амеша.

Разговор с наставницами прошел просто отлично. За время их беседы Баст умудрилась трижды довести до истерики всех настоятельниц. А уж как она расстаралась для того, чтобы главная настоятельница лэра Шина Касиз видеть её не хотела очень и очень долгое время! Желательно вплоть до венчания, которое должны были перенести на чуть позднее время по “состоянию здоровья невесты”. В действительности увеличить время для подготовки к венчанию и попыток утихомирить буйную невесту. Баст не пожалела для своего плана разбить одну из любимых ваз главной настоятельницы Касиз. В порыве творческого вдохновения отломала ножку у старинного кресла и перевернула стол. Ещё больше разойтись ей не дали её подельники, решив вмешаться пока бунтарка сама не похоронила составленный общими усилиями план под грудой разломанной мебели и яростью доведённых до крайности настоятельниц.

– Кромвель! Какой рвар тебя покусал?! Ты что решила уничтожить весь наш план своей самодеятельностью?

– А что? Так они дольше не захотят меня видеть, и у нас будит больше форы во времени.

– А то, что они могли просто переправить буйную невестушку прямо к женишку, чтоб тот её приструнил ещё до свадьбы тебе в голову не приходило? – Спросил Рик.

– Нет. Об этом я как-то не подумала. – Честно призналась вмиг поникшая интриганка.

– Ну ладно. Хорошо, что всё обошлось. А теперь быстро переодеваться. Тарон должен отправиться через четыре часа, так что у нас осталось совсем мало времени. – Вмешался в назревающий спор Син.

– А сам Тарон где? – Вспомнила про своего верного партнёра по проказам Баст.

– Сейчас получает последние наставления. Скорее всего, ему прикажут попытаться уговорить тебя смириться с этим браком. – Заметил Рик.

– Так уж и прикажут. – Усмешка на лице девушки была неуместна в этой ситуации, и она быстро это поняла по мрачным лицам друзей. – Что правда могут приказать, и он так уж их и послушает?

– Поверь. Это вам девушкам легко покидать приют. Выскочила замуж и прощай унылые стены, не надо даже платить отступную.

– Какую ещё отступную?

– Первые шесть лет после того, как покинешь приют каждый, кто раньше здесь жил должен отправлять хотя бы минимальную сумму в казну приюта дабы покрыть расходы, пошедшие на его воспитание.

– Но разве не королевская казна спонсирует наш приют? – Удивилась Баст, столкнувшись с неизвестной ей ранее стороной жизни приюта.

– Ты считаешь, что у настоятельниц и сироток этого приюта были б такие роскошные платья для смотрин, если спонсирование шло только из королевской казны?

– Постой. Я слышала, что настоятельницы берут ещё выкуп за невесту.

– Ну да. Для благородных или просто богатых лэров за радость обзавестись любовницей из не самого низшего сословия и при этом без всяких рисков. – Усмехнулся Рик.

– Постой. Они ведь берут сирот в жёны. Какие к ройю любовницы!

– Не кипятись. Видишь ли, у сирот в доме мужа нет никаких прав. По сути, им оказана честь, что их взяли в жёны и наличие одной или более любовниц при таких обстоятельствах считается само собой разумное поведение. Чаще всего даже наследство может быть поделено между любовницами, а законная жена в большинстве случаев не имеет права. Видится со своими детьми, которые считаются наследниками, практически не может, или наоборот она обязана воспитывать детей любовниц, которых её муж посчитает принять в семью. Впрочем, бывают и исключения, но они настолько редкие, и то их можно насчитать не больше двух десятков. – Закончил вещать Син, затем выскользнув из комнаты.

– Рик. Откуда Сину столько всего известно?

– Помнишь, у него ведь была не одна несчастная любовь?

– Да эта любовь у него по два раза на год случается.

– Да, но большинство девушек были вынуждены выйти замуж под напором наставниц. Но так как они не хотели полностью забывать тех, к кому испытывали чувства, то часто писали сюда. И Син неоднократно читал письма, в которых девушки сильно раскаивались за свою опрометчивость. Ведь, по правде, все они велись на красивые обещания, получая при этом весьма нелицеприятную реальность.

– Но они сами соглашались, так нечего потом жаловаться, что их розовые мечты о том, чтобы их носили на руках богатенькие мужья, не сбываются. – Фыркнула Баст.

– К сожалению, не все такие отчаянные как ты Кронвэл. Многим для счастья не нужна полная свобода. Им приятнее иметь красивые платья и украшения, свой дом и человека, ну или не человека, которого они смогут назвать мужем. Каждая из них хочет детей, и чтобы те не испытывали тех трудностей, с которыми девушки столкнулись в бытности. – Возразил вернувшийся в комнату Син.

– Так лучше продаться за какие-то цацки?

– Нет. Просто они хотят, чтобы у их детей было хорошее будущие. – Вздохнул Син.

– Ну и Электру им в помощь.

– Сама скоро поймешь, что это не такой уж и плохой вариант. Ты ведь должно была заметить, что никто из парочек, встречающихся здесь не сходиться за пределами поместья Ратиль. – Попытался заставить задуматься непутёвую девчонку Син.

– Может просто теряется связь? Ведь мы не можем с уверенностью утверждать, что никто из них не вместе? – Всё продолжала гнуть свою линию Бастэт.

– Да не можем. Но ты видела хоть одного выпускника Ратиль обзывавшегося высоким положением и вернувшимся с победой в эти стены? – Поинтересовался Рик.

– А зачем им возвращаться, если у них всё хорошо?

– А ты, похоже, добившись успеха, решила забыть о нас. – Заметил Син.

– Нет! Скажешь тоже. До этого момента ещё дожить надо.

– А если хочешь дожить в своей авантюрной манере, то пошевеливайся. Я только что видел Тара, он, похоже, решил отправиться пораньше.

– Вот невезение!

– Ничего. Молча он точно не уйдёт, а там мы уж подстрахуем.

– Ну, спасибо ребята.

– Благодарить будешь потом, пошевеливайся! – Зашипел выведенный из себя Рик, его не как не отпускало предчувствие, что эта авантюра ничем хорошим для них не кончится.

Как и предполагали ребята, Тарон Трон зашёл к своей подруге попрощаться, и та вместе с Риком и Сином под предлогом проводов смогли покинуть Ратиль. В честь прощания друзья решили заскочить в таверну, куда чуть ранние было доставлено всё необходимое для побега.

Заказав по пиву ребята, перешучиваясь, вспоминали свои совместные проделки, как их после этого наказывали. Вспомнили и то время, когда Ратиль был поделён на два враждующих лагеря, в одном из которых заправлял Рик, а в другом ещё тогда совсем новенькая девчонка авантюристка Баст. Где-то после седьмой кружки пива Тарон внезапно сменил тему.

– Теперь, когда наша группа почти полностью покинула Ратиль, ты одна из последних кто это сделает будущая лэра Амару.

От таких речей Баст подавилась недопитым пивом, а Рик с Сином понимающе переглянулись. За время, что понадобилось для сборов, Баст отказывалась верить в то, что Тарон может её предать. Ей даже удалось уговорить приятелей просветить его в их хитроумный план, хоть и при условии, что он им поможет, и не будет сдавать. Но, похоже, худшие предположения Сина начали сбываться.

– С чего ты решил, что я пойду за этого казначея?

– Баст не упрямься. Мы ведь все знаем, что ты рано или поздно всё равно выйдешь замуж и лэр Амару не самая плохая кандидатура на роль мужа.

– Кто тебе сказал, что я вообще собираюсь, когда не будь замуж?!– Взбесилась Баст.

Ей совсем не нравилось, в каком ключе вёлся диалог, и ощущение что на ней уже поставили крест, больше злил, чем расстраивало. Да ещё эти понимающие перегляд между Риком и Сином окончательно её добили.

– С чего вы все решили, что я ничего не смогу добиться в жизни без мужа?! Кто вам это сказал?! Я что, похожа на беспомощную лэру?! Которой для защиты её хрупкой психики от внешнего мира, нужна каменная клетка?!

– Кронвэл давай на чистоту. Ты ведь женщина и рано или поздно захочешь обзавестись семьёй, и все твои проделки – это не более чем попытка выделится. Разве я не прав? – Внезапно вступился за Тара Син.

– И ты туда же. Я думала, что на вас можно положиться, а вы! – Чуть ли не со слезами выкрикнула девушка.

– Ну, вот видишь? Типичное женское поведение в сложной обстановке. – Поддержал приятелей Рик. – Вместо того чтобы действовать распускаешь нюни.

– Ах вот как! – Зарычала Баст.

Вскочив со своего места, она замахнулась полу опустевшей кружкой на Рика, но в последний момент изменила направление удара, опустив своё сомнительное оружие на голову ухмыляющемуся Тар.

– Ну ты и тизон! Ты хоть представляешь, сколько теперь придётся заплатить за это пиво.

– Син не бурчи. Какого вы стали его поддерживать? – Возмутилась девушка.

– А тебе не кажется странным, если мы продолжили просто молча сидеть и смотреть. Вдобавок ты так долго собиралась, что я даже засомневался, собираешься ли ты уходить в этот оборот или просто решила напиться в весёлой компании. – Заметил Рик.

– Не пихай мне тут под нос Электру. Вы оба были серьезны, когда его поддерживали!

– Ну, есть такое. Ты всё равно рано или поздно раскроешься и выйдешь замуж. Просто выбирать будешь, скорее всего сама, вот и вся разница.

– Сперва, я добьюсь высокого военного звания и всеобщего признания. Сама! …

– Ладно, ладно. Повозка уже заждалась. Ты как гордая воительница поможешь дотащить нашего друга до гномьих повозок? – Спросил Син.

– Вы его решили отправить в Гномьи горы?

– Оттуда он точно не сможет доложить наставницам о случившемся.

Баст вместе с Риком вытащили бессознательное тело на улицу и погрузили в одну из стоявших неподалёку от трактира повозок, готовившихся покинуть город.

– Я договорился с сопровождающими. Они довезут его до гномьих гор, во что бы то ни стало. – Сказал Син, возвращаясь к друзьям после непродолжительного разговора с караванщиком и его охраной.

– Что ты им наплел, что они так рьяно стали его опекать. – Поинтересовался Рик, наблюдая, как четыре здоровенных орка наёмника берут повозку с их другом под пристальную охрану, расположившись по углам от оной.

– Да ничего особенного. Сказал, что парень переспал с моей кузиной, и она понесла, а тот, как узнал об этом, не захотел брать ответственность на себя и попытался сбежать. – Ухмыльнулся Син.

– М – да. Бедный Тарон. Теперь его не только довезут до гномьих гор, но и проведут через смотрины всех невенчанных девушек. – Усмехнулся Рик.

– Так ему и надо. Пускай на своей шкуре узнает всю прелесть смотрин.

– Ну, ты и жестокая Басс. Тарон просто хотел остаться со своей Пелеей. Ей ещё два года до смотрин, а ему наверно дали рекомендацию, для поступления в подмастерья к хорошему мастеру. А там при должном старании сам сможет в скорости стать мастером и начать зарабатывать.

– Наверное, рассчитывал впоследствии выкупить Пелеею как невесту. – Поддержал приятеля Рик.

– Ну, теперь ему явно будит не до Пелеи.

– Кстати о времени, тебе уже пора.

– А как вы объясните моё отсутствие с вами?

– Да ты и не будишь отсутствовать. Давай сюда плащ. – Потребовал Рик.

– А они не будут искать тебя?

– Нет. Я в последнее время часто остаюсь в городе, как и Ник, беру уроки владения оружием, чтобы потом податься в наёмники.

– А не боишься, что наставницы об этом узнают?

– Они, скорее всего, как в случае с Нилом и так всё знают или догадываются, но предпочитают не вмешиваться.

– Но владение оружием…

– Да. Но это лишь в стенах Ратиль. За его пределами вполне можно брать уроки. Просто не соблазнять других своими сомнительными идеями. Ведь мастера всегда нужны.

– Впрочем, как и умелые войны.

Ладно. Всё, Всё. Держи котомку, накинь плащ и топай – топай, а то время уходит. Вон, даже обоз уже отправляется.

Обоз, направляющийся в Гномьи горы, и вправду начал уже покидать двор таверны, направляясь к западным воротам. Постаравшись больше не задерживаться, Баст накинула плащ, натянула на глаза капюшон, взяла котомку и направилась к противоположным, восточным воротам стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. К огромному удивлению ворота ей удалось миновать вполне спокойно. Стражники проводили странного путника, закутанного по самый нос скучающим взглядом, продолжили свою обычную рутинную службу, посматривая на кристаллы активации затемняющего купола поднимающегося каждые двенадцать часов, в ожидании, когда, наконец, придёт время смениться.

Раскисшая дорога противно чавкала под ногами. Грязевые потоки, то и дело прорезающие размытую почву так и норовившие сбить с ног и искупать в своих мутных водах одинокую путницу. В отличие от мощённых камням улиц Ардом-лили, основная дорога каждый год во время Тали и Быстрой Тали превращалась в большую проблему для путников предгорья. Баст не раз слышала жалобы караванщиков и простых путников, которым не посчастливилось проскочить вовремя Беленья, когда снег не так активно метёт, а морозы укрепляют примятый наст, или в красный цикл, когда на небе царствует Римма и красный цикл. Красный цикл, наиболее любимый всевозможными путешественниками, состоит из Цветня, Саженя, Созревающего и Сборного, каждый из которых длился по триста суоток, каждая из которых длилась двенадцать оборотов, и погода преобладает в основном жаркая и сухая. Тогда как при Тланьи и синим цикле поделённом на Первоснег, Позём и Таль, были практически непригодны для путешествий, а быструю таль некоторые даже сравнивали с тёмным циклом, лишь с тем отличием, что в тёмный цикл царствуют всевозможные твари, а в Быструю Таль сильнейшие дожди и исчезнувшие дороги. И вот теперь Баст сама столкнулась с проблемой исчезающего пути.

Поначалу передвигаться по такой дороге было трудно, но спустя какое-то время Бастэт приноровилась находить более минее сухие участки с достаточно твёрдой почвой для прохода, радуясь тому, что сейчас на небе властвует Тлань, даря своё прохладное, синее, сияния. За всё время пути, Баст попался лишь один всадник, и то это был гонец, направлявшийся в сторону Ардом-лили, и обдавший её грязью из-под копыт своего скакуна.

Девушка, никогда раньше не покидавшая стен приюта на столь долгий срок, поначалу пыталась считать часы, но в какой-то момент сбилась со счёта и плюнула на это бесполезное занятие. Тлань потихоньку скользила по небу, холодный ветер не давал девушке расслабиться, налетая резкими порывами, пробирался сквозь изрядно промокший плащ. К этому времени Баст проскочила уже две деревни, но погода и так не особо располагающая к путешествиям испортилась окончательно. Тлань быстро скрылась за тучами, и накрапывающий до этого мелкий дождик усилился. Сил добраться до следующего населённого пункта у девушки уже не осталось, поэтому она решила свернуть с дороги и передохнуть в небольшом, но густом подлеске состоящим в основном из рослых картосов росших рядом с дорогой, по которой ни кто кроме неё не рискнул передвигаться в такую пору. Вдобавок к этому времени желудок уже не просто урчал, напоминая хозяйке, что последний приём пищи был не просто давно, а очень – очень давно, буквально требуя, чтобы его покормили чем-то сытным и горячим, желательно в большом количестве! Но так как с собой Бастэт не удосужилась взять ничего кроме вяленого мяса, хлеба и большой фляги воды, которая заметно опустела за время её безостановочного перехода, рассчитывать на нормальное питание не приходилось. Постепенно, маленький дождик превратился в сплошную стену воды и не давая никакого шанса добраться куда-либо и вынуждая путницу свернуть к спасительной густеющей кроне.

Бастэт забралась на нижний, относительно сухой сук тривы – узко лиственного, широко ствольного дерева, в густой кроне которого удалось с лёгкостью укрыться от все пробирающего ветра и дождя. При этом сук был прикрыт сверху листвой, как своей, так и своего более рослого собрата, поначалу незамеченного девушкой из-за интенсивной стены воды, окружившей её временное убежище. Тривы росли по всем землям королевства, за исключением приморских районов и поэтому не бросались в глаза. Несмотря на их раннюю молодую зелень образовавшуюся, по старым, не опавшим листьям, которые к тому времени успевали только загрубеть и превратившись из светло-зелёных листиков в тёмно-зелёные, практически одеревеневшие листья, которые начинали опадать только с восходом Риммы. Эта обширная зелень стала отличной маскировкой, благодаря которой девушка могла не бояться быть обнаруженной отправленной вслед за ней погоней или случайными путниками, передвигающимися по дороге другими путниками или её преследователями, если токовые уже имелись. Непривычно долгий переход и голод сделали своё тёмное дело и несмотря на отсутствие затемняющего купола, на роль которого сейчас со всей серьёзностью могли претендовать густые тучи и ужасающе мощный дождь, Баст умудрилась таки задремать пока пережидала дождь.

Из сна её вырвали доносившиеся снизу голоса. Оказалось, что пока она спала, умудрившись при этом ни разу не свалиться с ветки, которая хоть и была большой, но на роль кровати явно не годилась, в облюбованный ею подлесок свернул небольшой корова из гномьих гор. Именно беседа сопровождающих караван охранников и разбудила её.

Хоть в приюте и не преподавали язык гномов, но из-за близости гор их обитатели часто встречались в городских тавернах и предпочитали разговаривать в своих компаниях исключительно на родном языке. Поэтому и сейчас заслышав, знакомые слуху басистые реплики она смогла разобрать, о чём идёт разговор. Оказалось, караван решил проскочить предгорье по быстрее, поэтому вышли раньше запланированного времени и в результате застряли на полпути. Теперь командир отряда сопровождения в пол голоса поносил не в меру прыткого караванщика, по чьей вине им приходится торчать в каком-то проклятом подлеске, вместо того чтоб наслаждаться тёплым пивом в сухом и нагретом помещении трактира или на худой конец в доме старосты той самой деревеньке, которую они проскочили четверть часа назад. Послушав ещё немного гномьей брани Бастэт решила больше не скрывать своё присутствие и осторожно сев на своём импровизированном ложе, она обозначила своё присутствие банальным приветствием.

– Добрый путь, странники. – Поздоровалась она, не решаясь при этом сразу спускаться на землю, а то ещё разошедшийся в приступе негодования гном решит выместить свою обиду на случайно подвернувшимся чужаке, у их народа это недолго.

– Добрый. Ток ма, уже вторая половина оборота давно минула. Ты прощай, если разбудили. – Отозвался откуда-то чуть сбоку другой гномьий голос, до этого руководивший то ли обустройством лагеря, то ли вытаскиванием застрявшей телеги.

– Тут ты не прав брат по всем пунктам. Дорога отвратная, а этот. Эй, малец, ты как туда забрался? И где остальной караван, аль разбойничьи твои дружки? – Спросил материвший до этого караванщика гном.

– Никакого каравана кроме вашего тут больше нету. Да и вообще, народу помимо меня и вас тоже нету. Я, как и ваш караванщик решил время сэкономить да проскочить пока Тлань светит, да вот только дождь все планы спутал. – Ответила Баст.

– Так знать ты один путешествуешь? – Спросил гном.

Только сейчас девушка осмелилась свеситься со своей ветки, чтоб по лучше рассмотреть своих собеседников. Вопрос, прозвучавший ранее, был задан гном в начищенной кольчуге с пепельными усами и аккуратной короткой стрижкой, по всей видимости, это и был тот самый гном, распекавший своего подопечного. Одет он был в полу расстёгнутый, стёганный кожей поддоспешник поверх мелко звенчатой кольчуги, штаны и ботинки не поддавались распознанию из-за огромного слоя налипшей грязи, сильно контрастировавшей с чистенькой кольчугой, создававшей впечатление, что гном решил проверить глубину какой-то лужи, и умудрился провалиться в неё по самый пояс. За его спиной виднелись рукояти парных боевых топоров, а под мышкой он держал снятый шлем, остальной доспех уже был устроен на одной из телег и явно требовал чистки, так как тоже был изрядно запачкан грязью. Было видно, что этот гном даже будучи не облачённым в полный боевой доспех может заставить нерадивых охотников за чужим добром горько пожалеть о встрече с ним. Совсем рядом с ним ещё трое гномов избавлялись от своих доспехов, из которых летели комья грязи, струями стекала грязная вода и слышалось неразборчивое бурчание, принятое Баст за очередное ругательство в сторону торопливого караванщика.

– Да один. – Согласилась Баст всё ещё не решаясь спуститься на землю.

– А ты не плохо по нашенски курлыкаешь. – Высказался подошедший к дереву рыжеволосый и рыжебородый гном.

Одет он был в добротной кожаные одежды, состоящей из зелёного подпоясанного плаща до колен со здоровущей золотой цепью на груди, символизирующей принадлежность хозяина сего украшения не к простым купцам, а представителям одного из знатных подгорных домов. Коричневые высокие сапоги тоже на взгляд были дорогими, если учитывать пряжки из жёлто – золотистого Гелиодора (драгоценного непрозрачного камня). Причём в отличие от многих своих спутников этот гном был абсолютно чистый, только на сапогах несколько клякс, свидетельствовавших о том, что их хозяин только недавно ступил на грязную и раскисшую землю.

– Да так. Нахватался по верхам пока жил в приюте. – Решила прояснить ситуацию Бас.

Сидение на ветке в неудобной позе ей порядком надоело. Но были у неё подозрения, что если она и дальше будит ходить вокруг да около, то сидеть ей здесь и седеть, а стоит ей только спуститься на землю, как глава охраны каравана сразу скрутит её в витой рог. Уж больно подозрительно он щурился, рассматривая засевшую на дереве девушку, от чего у той то и дело проскакивало желание покрутить головой по сторонам, дабы самой убедиться, что она одна на этой триве.

– Так откель ты. Из какого приюта будишь? – Спроси глава охраны.

– Я из Ратиль, что в Ардом-лили. Направляюсь на службу в Крону.

– А! Знаем такое место. Но как-то далече тебя послали служить. Да и странно это. Ваш брат обычно в ремесленники идёт, а ты в солдаты, да ещё недалече от проклятых земель?

– Скажешь тоже, недалече. Да ближе к ним только крепость Амеша находиться. – Высказался купец.

– Да ладно тебе. – Отмахнулся от замечания товарища глава охраны. – Слышь, паря, а звать тебя как?

– Бас.

– А нормально мамка не назвала чёль?

– Бастр Клов. Можно Баст. – Легенду, как и имя, прорабатывали специально, чтобы можно было подогнать в полевых условиях, но, к сожалению, фантазией у Бастэт всегда было туго, если что-то надо было придумать реалистичное.

– Слышь, Бастр, спускался б ты на землю, а то уже шея затекла башку к верху держать. – Заметил купец.

– Ага, как только глава вашей охраны перестанет пилить меня взглядом и мечтать скрутить и допросить по подробнее с применением всех своих знаний. – Высказала свои опасения Баст.

– Да ладно малец. Коль правду ранее сказал, то так уж и быть, не стану тебя трогать. Как видишь, мы и сами застряли в этом подлеске по кое чьей вине. – Осуждающе заметил гном, косясь на своего рыжего собрата.

– Да успеем мы везде, не беспокойся. Не может ведь этот проклятый дождь идти несколько недель к ряду! – Воскликнул торговец, всплёскивая руками.

– Будем надеется.

Пока гномы снова занялись одним из своих любимых дел, выяснением кто в данной ситуации прав, Баст с трудом смогла спустить своё закостеневшее, сначала от неудобного сна, а потом и сидения на ветки тело на отсыревшую землю. При этом раньше весьма ловко штурмовавшая фруктовые и просто лиственные деревья девчонка дважды чуть не свалилась с несчастного лиственного монстра, который приютил её на время дождя. Стоило ей оказаться на земле, как внимание гномов снова переключилось на неё и не только спорщиков, но и всех, кто путешествовали с данным караваном. Даже звери и те уставились на нежданное явление с обычного, казалось, дерева.

– Раз собрался на службу значит, умеешь обращаться с оружием. Так чем воюешь Бастр? – Снова вступил в разговор вояка, перед этим строго окинув взглядом своих подчинённых, от чего все гномы вернулись к своим делам, то и дело, косясь в их сторону.

– Да немного луком и ножечками.

– Ясно безбородый.

– Ну дык, а как ещё? В приюте этому и то не учат, самоучка.

– Самоучка значится. Так тя, вряд ли на службу возьмут, вот если немного понаёмничать, поднабраться опыта. – Заметив, что парнишка скис после слов купца, вояка решил сменить гнев на милость.

– Ладно, не трясись, есть у меня одна мыслишка.

– Какая?

– Мы сейчас идём в Вертоград. Так ты с нами пойдёшь до вашей столицы. Платить, как наёмнику мы те не будем, а я те за это время покажу, как настоящее оружие держать надо правильно.

– А от меня что требуется. Ведь сопровождение не единственное условие, да и больно щедро всё как-то?

– Сообразительный. Из столицы ты всё равно направишься в Крону? В Кроне мой племянник работает, передашь ему весточку от меня, ну и гостинце. Ток смотри сам не слопай всё по дороге. – Заулыбался в бороду глава охраны, а у самого в глазах искры пляшут, и знакомый такой прищур, но девичья память никак не хотела вспоминать, где Баст могла раньше видеть этот взгляд?

Дождь продолжался ещё много часов. За это время Баст успела познакомиться со всеми гномами, путешествующими в данном караване. К большому её удивлению в караване было два основных лидера. Одним, из которых и был тот самый не в меру подозрительный гном. Звали его Тордион, и командовал он не наёмниками, как поначалу показалось Баст, а личной охраной Тъзона из рода Амару. Вторым вполне ожидаемо был сам Тъзон Амару и по обмолвкам других гномов был он весьма уважаемым торговцем в подгорье, добившимся всего своего состояния честным трудом и принятый в род Амару после женитьбы, что состоялась в прошлом году. Это была его первая поездка как члена рода Амару, потому Тъзон и отправился, казалось, в самую неудачную для путешествий пору, Быструю Таль, презрев разумные доводы своего верного соратника и по совместительству давнего командира охраны Тордиона. Нынешнее положение заставляло Тъзона сильно нервничать, ведь раньше он отвечал только за себя, торговец средней руки без роду и племени хоть и весьма удачливый, и состоятельный. Теперь же на него легла большая ответственность, ведь род Амару, в который его приняли, считался уважаемым не только в предгорье и в самих горах, но и далеко за их приделами. Не имея личного торгового дома, они были известны повсеместно, их товары считались одними из самых качественных и за ними купцы сами приезжали в горы. Теперь, после женитьбы, Тъзон получил личное дозволение главы рода торговать продукцией от имени дома Амару и имеет полное право в будущем, при удачном стечении обстоятельств войти в круг верхушки торговой палаты гномьих гор. От таких новостей Баст только присвистнула, поражённая оказанной ей честью. Правда Тъзон сразу попросил не придавать этому большого значения, потому как он сам не особо любит все эти велико возвышенные расшаркивания, на которые уходит уж больно много времени.

К Тъзону в этом путешествии решили присоединиться ещё два купца и давних друга по торговле. Синок, также, как и Тъзон впервые путешествующий в новом статусе главы торгового дома после смерти своего дяди, не оставившего прямых наследников и передавшему своё дело самому хваткому из многочисленных племянников. Вторым был Азал, средней руки торговец, не имеющий своего торгового дома, но в бытности хорошо друживший с дядюшкой Синока и пообещавший тому присмотреть за его племянником на первых порах и научит тому, чему не успел научить торговец своего приемника. Азал, в отличие от своих спутников в троице торговцев был самым старшим, и потому активно поддерживал Тордиона, в попытке объяснить остальным опрометчивость их поступка. Они на пару пытались достучаться до Тъзона и объяснить, что его идея явная глупость и для всех будит лучше, если глава каравана повернёт обратно и согласиться переждать дождливый полуцикл в нормальной обстановке. Да хотя бы в той самой деревне, но, к сожалению, к нему в этой авантюрной идее теперь присоединился и Синок. Теперь двум упрямцам, вдохновившимся ещё больше после встречи с Бастэт, идея, отправиться дальше в такое неблагоприятное время казалась, наоборот, удачной, и доводы их оппонентов казались им не убедительными. Поэтому, как только дождь слега стих, караван отправился в дальнейший путь.

Во время пути Баст узнала, что Синок является торговцем весьма редкой ткани, а Азал которому и принадлежало большее количество повозок, торгует разной амуницией, в то время как Тъзону принадлежала только одна крытая повозка. Это сильно удивило Баст, ведь она насчитала в караване одиннадцать телег, прикрытых непромокаемой тканью и шесть крытых повозок с высокими бортами.

Оказалось, Азал в отличие от своих молодых коллег по торговле, уже второй раз за этот год направлялся с товаром в человеческую столицу. Он рассчитывал до наступления тёмного цикла добраться с начало в Вертоград, а потом со своими товарищами и до морских городов Дарун и Немал, где можно неплохо так расторговаться, или нанять корабль и отправиться по прибрежным странам, но и здесь были свои особенности. Для торговли в портовом городе и Дарун и Немал, подходили идеально, но если брать корабль для водной торговли, то здесь подходил только Дарун. И на вопрос, почему так, Азал ответил что-то настолько туманное, что Баст быстро выкинула это из головы.

– Тъзон, послушай. Неужели простая женитьба сейчас заставила тебя отправиться в непогоду через всё сопредельное королевство? – Спросила Баст ехавшая вместе с купцом на его крытой повозке, укрываясь при этом от так сильно надоевшего за последнее время дождя.

– Ты не понимаешь. Мая птичка заслуживает всего самого лучшего! И она настолько прекрасна, что оставлять её одну на долгий срок я попросту боюсь. – Ответил Тъзон.

– Ну, да, и есть из-за чего. Она ж первая красавица подгорья! Да за ней сам принц хвостом ходил, да ток ма она на него ноль внимания. – Усмехнулся ехавший рядом Тордион.

– Да и правильно сделала. Я вообще беспокоюсь за северное подгорье, учитывая какой у нас наследник. – Согласился Азал перебираясь в повозку к приятелю для того, чтоб в очередной раз посохнуть.

– А с чего такое недоверие к наследнику? – Удивилась Баст.

– Да видишь, в чём вся штука. У правителя северной части подгорья есть только один наследник, тогда как у правителя южной их шесть. Да и у правителей высокогорья их не меньше трёх в каждой семье, и всё имущество, и обязанности, по правде, между ними их отцы по уму и способностям делят. А наш правитель избаловал своего наследника. Единственный сынок и всё ему дается, считай задаром. Если б не закон, сдерживающий загребущие ручки принца то и мою Серу, прибрал бы к рукам насильно. – Горько вздохнул Тъзон.

– И что? Неужели настолько ваш правитель сына распустил?

– Ты даже не представляешь. У него двенадцать дочерей и лишь один наследник. Надоело ему, что рождаются одни девки, вот больше жён и не заводит. А с наследника пылинки сдувает и плевать ему, что парнишка ни шиша не умеет делать. Не смыслит ни в торговле, ни в ремесле, ни тем более в политике. Сера тогда правильно сказала “зачем муж, которого на себе надо таскать?”. Тогда правитель и сказал, что раз ей нужен муж, который и семью подымит, и дело не пустит на самотёк, да её саму будет на руках носить, то пусть её избранник докажет, что он во всём превосходит принца. – Усмехнулся Азал.

– Но учитывая, что ты рассказал о принце, это было нетрудно. – Заметила Баст, а сама посочувствовала бедной гномки, что попала в такую неприятную ситуацию.

– Принца несложно, тут ты прав. Но там было столько претендентов на руку прекраснейшей Серы. Даже двое сыновей высокогорного правителя, и младший сын южного прикатили. А ещё сыны известных и просто знатных домов. Такая суматоха, что хоть падай да плачь. – Вздохнул снова Тъзон.

– И как тебе удалось обставить всех претендентов? – Искренне удивилась Баст, ведь сыновей знатных и известных семей с малых лет готовят к взрослой жизни, а тут их обскакал безродный торговец!

– А он их и не обскакал, он выкрал Серу и потребовал от всех претендентов на её руку выкуп, и кто даст больше тому она и достанется! – Засмеялся Тордион.

– И она не настучала по голове тебе за такой аукцион?

– Нет. Она в то время называла меня бездарностью и искала не стыковки в годовом реестре доходов. – Улыбнулся, наконец, Тъзон.

– Как так?

– Да он наплёл ей, что выкрал её лишь из крайней нужды. Узнав о её незаурядном таланте, и попросил помочь найти ошибки в бюджете. Сера хоть и красива, но умна и при этом не заносчива как многие гномки, потому и согласилась помочь. А он тем временем устроил аукцион.

– Ну да, устроил. А когда отец Серы сказал, что выкуп за свою дочурку потребует и сам, то тут часть претендентов и отсеялась. К тому времени цена Серы уже превышала годовой заработок любого торгового дома подгорья.

– А как ты всё-таки выиграл? – Никак не могла унять разыгравшееся любопытство Баст.

– Я записывал ставки каждого претендента и предупреждал сразу, что внесённая сумма по окончанию аукциона будет возвращена лишь победителю. А остальные играют на свой страх и риск. Они приносили мне выкуп, я записывал кто и сколько, с учетом, что многие дома объединились, для выкупа невесты это было не так уж и сложно. Ну а когда отец невесты пришёл узнать результаты через два оборота, я и выдал ему всю сумму, собранную на аукционе, и он не смог отказаться. – Самодовольно заявил Тъзон.

– Настолько большая?

– Хватило выплатить взнос правителю в казну и обеспечить недельную свадьбу на всё высокогорные и подгорное королевство! – Продолжал хвастаться Тъзон.

– И как тебя после этого не побили? – Удивилась Баст.

– А надо уметь правильно аргументировать свои действия. Вот смотри. Устройство аукциона – способ заработать. Равные правила и права для всех участников – политика и торговая отрасль. Умело составленный договор – дальновидность и подкованность в составлении договоров. Использование заработанных на аукционе денег для выкупа у отца невесты – прагматичность. Недельный пир на оставшиеся средства в совмещении с кое-какими вливаниями отца невесты – стратегия для поддерживания партнёрских связей. Принцы, кстати, со мной вроде как побрататься хотели, но отец невесты сказал, что не позволит ездить на своём горбу и теперь они уже заключили помолвки с близкими Амару родами. Это ещё одна причина, по которой я хочу до темноты вернуться в предгорье, дабы погулять на свадьбе кузин. – Заявил Тъзон.

– А как ты пришёл к идее отправиться в Быструю Таль. Учитывая, что дороги в предгорье размывает до непотребного состояния?

– Да я как услышал от вернувшегося из ваших земель Азала, что к портовым городам из вашей столицы по окончанию Быстротой тали большие караваны отправляются, вот и решился проскочить до окончания четверть цикла в вашу столицу сперва добраться. А как дороги просохнут вместе с другими торговцами отправиться в один из портов.

– Хошь сказать, что это я виноват в том, что ты сорвался невесть куда в самую мерзкую пору меж цикла! – Возмутился Азал.

– Да нет. Просто идея пришла, вот и решил не мешкать, а то потом неизвестно, когда такой большой караван в ту степь пойдет, да и с моим товаром по дорогам особо не поездишь.

– Прости, что лезу не в своё дело. Но какой груз может уместиться в одной телеге?

– Ишь, какой любопытный.

– Не хочешь не говори. – Попыталась сделать как можно более бесстрастную рожицу Баст.

– Да ладно. Камни драгоценные, обработанные, да эксклюзивные украшения.

– Тогда задаётся другой вопрос. Ты что, решил поработать приманкой для бандитов?

– Я ему о том же говорил, поверь. Так он упёрся” одна повозка с кучей охраны привлекает много внимания, а для среднего размера каравана охраны в самый раз”!

– Ну, я мог и вообще без охраны проскочить да в мешках товар боюсь, попорчу.

– Я те дам без охраны! – Сразу рассвирепел Тордион.

– Ладно тебе. Я ж пошутил.

– Да за такие шуточки голову оторвать тебе мало!

– Пошли отсюда паря. Они теперь часа три ещё спорить будут. – Кинул через плечо Азал и полез наружу.

Пропустив несколько всадников на силионах, ездовых ящерах, Азал весьма ловко вскочил на проезжающую телегу, кивком отпустил возницу отдыхать, а сам приглашающем жестом махнул Баст предлагая пристроиться рядом с ним на телеге. Учитывая его габариты, превосходившие Тъзона раза в два, а из-за плаща палатки увеличившийся в габаритах ещё больше и проступающую в серых волосах седину, это было довольно удивительно.

Что бы ни говорили в народе о том, что гномы не любят путешествовать верхом, но все охранники каравана путешествовали на силионах – горных рогатых ящерицах, которые были гораздо удобнее в плане транспортного средства для приземистых гномов, чем длинноногие лошади. Силионы достигали всего метр в высоту и почти два в длину, имели гибкое и бронированное тело, и передвигались на всех четырёх лапах в отличие от своих приморских собратьев аксов, являющихся скорее декоративными ящерами для забегов, чем полноценным транспортом. Силионы, будучи не столь привередливыми в плане питания как копытные товарки могли и сами найти себе пропитание, если снега хоть чуть-чуть сошли с полей, и поэтому в таких путешествиях корм брали по минимуму, только на крайней случай. Правда, несмотря на все их преимущества в обозе присутствовали и приземистые грузовые лошадки, используемые как тяговая сила. На вопрос, почему ящеров нельзя запрячь в повозки, один из охранников каравана объяснил, что при всех своих преимуществах силионы обладают большим недостатком. Скверным и строптивым характером, к тому же они обладают зачатками разума и являлись очень злопамятными тварями. Поэтому некто их и не запрягает, боясь в случае чего остаться без товара или вообще покалечиться от выкрутасов силионов, да и парно их не заставишь ходить ни под какими увещеваниями или угрозами.

За всё то время что Баст путешествовала с караваном, небо прояснилось лишь однажды, и то на небольшой промежуток времени. Сам караван после памятной рощи так и не вставал не на одну длительную стоянку. Заминки случались лишь тогда, когда какая ни будь из телег случайно съезжала в размытую калию и другим возницам приходилось её вытаскивать. Только в таком случае караван и вставал, всё остальное время он шёл с определённой скоростью и без задержек. Возницы сменяли друг друга, давая время своим товарищам отдохнуть, часто и сами купцы подменяли уставших возничих, а бойцы на силионах спали, прям на своих ящерах, просто перестраиваясь, уходя ближе к повозкам, тем временем уже немного отоспавшиеся всадники растягивались по внешнему периметру, прикрывая караван со всех сторон. На семнадцать гружёных возов приходилось порядка тридцати восьми всадников на силионах, что позволяло им спокойно меняться во время вахты и не ослаблять защиту. Если кому из возничих или купцов требовалось отойти во время движения, то они просто оставляли управление транспортом на сменщика, если в это время они сидели на руле, спрыгивали с телеги или повозки и отходили с дороги чтобы не мешать движению. Затем нагоняли оставленную телегу, на силионе вместе с кем ни будь из охраны, и снова брал управление повозкой на себя, или если сейчас была не их смена, могли дальше лечь спать или заниматься чем пожелают. Охранникам было и того проще, съехал с дороги, а потом нагнал караван. Питание тоже происходило в пути. У гномов, как и у самой Баст с собой были сухари, вяленое мясо и фляги. Время от времени в одной из повозок начинала работать походная кухня на колёсах, и всем выдавалось по миски наваристого бульона с кусками разваренного мяса и недоваренного рса, белой крупы варёной прямо со стеблями, придававшими блюду ещё большую жирность. Бастэт тоже удалось попробовать это странное блюдо, мясо было сильно пересолено, а крупа практически не проварилась, но была весьма склизкой из-за разварившихся стеблей, и как приходилось признавать, в голодное время и такое пойдёт на ура. Учитывая, что на улице было всё так же прохладно, и моросил дождь, горячая пища приходилась как раз кстати, и хоть совсем немного, но согревала озябших странников.

После очередной остановки и выталкивания телеги из колеи, Бастэт перебралась в крытую повозку к Синоку, и так – как тот был самым молодым, как среди купцов, так и среди охранников, они быстро сдружились, а затем раскисшая хлябь под колёсами сменилась каменистым трактом. Тордион с чего – то начал возмущаться по поводу медлительности их продвижения и принялся подгонять как своих подчинённых, так и возниц и никто ему в этом не мешал, словно это было само собой разумеющееся явление.

За то время что караван уже двигался по нормальной дороге, Синок объяснил Баст, что за те два с половиной оборота, что они находятся в пути, им удалось преодолеть отрезок длинной равной трём с половиной оборотам. С учётом погодных условий это было по-настоящему удивительно.

Поначалу Баст удивлялась, как купцы определяют время без затемнённого купола. Где-то после пяти смен возничих, во время трёх из которых Баст, и сама поспала, она всё же спросила об этом у Синока. Тот показал ей песчаника, и попутно объяснив, как им пользоваться.

Песчаник представлял собой медную полусферу, размером с небольшой кулак на длинной цепочке. Внутри песчаника находились десять разноцветных стеклянных трубочек – усиков с засечками равными десяти, двадцати и соответственно тридцати тактам. Соединялись трубочки усики в центре меньшей сферой заполненной песком, образуя тем самым что-то наподобие объединённой Тланьи и Риммы, какими их обычно изображают на рисунках маленькие дети. Из меньшей сферы, песок пересыпался в расположенный на данный момент в низу ус. По заполнению того срабатывал вращательный механизм заменяющий заполненный песком ус, на пустой. Вращение происходило по направлению движения Риммы, с права на лево. Это означало, что данный песчаник был создан гномами, у которых главным светилом считается именно красное светило, человеческие песчаники имели вращение по ходу движения Тланьи, с лева на право, и отличались своей массивностью. Посмотреть время на песчанике можно было, сдвинув плоскую медную пластину, закрывавшую полукруг, с одной стороны, вверх на половину, и посмотрев какой из усов сейчас наполняется песком. Благо цвета песчаника не сильно отличались от тех, что были привычны и известны Баст ранее, просто было их меньше, чем она привыкла считать.

В приюте всех в обязательном порядке обучали времяисчислению. Делалось это на воднике, большом стеклянном колесе с вращающим механизмом сзади. Состоял водник из двадцати разноцветных волнистых трубок, менявших свою яркость от низа к верху и заполняемых водой из располагаемой в центре водной сферы, благодаря которой устройство и получило своё название. Помимо изменения оттенка на трубки были нанесены засечки равные одному такту. Из тридцати тактов состоял один час, каждому часу соответствовал цвет трубки водника. Обороты состоял из двадцати часов или одного оборота водника. Двенадцать оборотов составляли суотки, которые в свою очередь повторяясь шестьдесят раз составляли неделю. Год делился на четыре неравных цикла, синий, сдвоенный, красный и соответственно тёмный.

Синим циклом, считалось время, когда холодная голубая Тлань путешествовала по небу с гномьих гор к морю. Синий цикл делится на четыре цикла (четверть цикла), состоящих каждый из пяти недель: Первоснег знаменующий восход Тланьи. Беленья приносящий благословение Тланьи на землю и укрывающий всё снежным покрывалом. Позём, время полного господства Тланьи над землёй. Таль, время, когда с моря начинает подниматься и дарить своё жаркое благословение Риммы, большая из двух светил Ллойда. Дальше шёл сдвоенный цикл, последние три прохладных недель синего цикла Быстрой тали, когда природа уже начинает вбирать тепло Риммы начинающей своё путешествие по небосводу, а Тлань постепенно скрывается за её большим и горячим телом. В это время погода всегда самая неустойчивая. Ещё два часа назад на улице могло быть просто холодно, а сейчас может лить дождь. Это время многие в шутку называют “временем слёз Тланьи”. Длится синий цикл в общей сложности двадцать недель, он плавно переходит в смешанный цикл, длящийся ещё шесть с половиной недель. Хотя, многие народы относят последние шесть с половиной недель синего цикла к промежуточным, чем обычно календари нечеловеческих рас и отличались, люди часто первые три недели Быстрой Тали относили к синему циклу, не усложняя себе жизнь подсчётом промежуточного цикла.

По окончанию Быстрой тали начинается время красной, горячей Риммы. Цикл состоял из двадцати недель и условно делился на четыре четверти, как и в синем цикле. Первоцвет, когда природа, напитавшись слезами Тланьи, распускает многочисленные цветы и почки. В это время на небе присутствуют как Тлань, так и Римма, но принято Цветень относить к красному циклу, так как природа уже начинает, кутается в багрянец, изгоняя из себя остатки голубого, холодного света Тланьи. Следом идёт Сажень, к этому времени Риммы уже забирает излишки влаги, и посадка производится во влажную, но не раскисшую от дождей почву. Зреющий, в это время Тлань и Риммы уже успевают пересечься и теперь находятся по разные стороны, направляясь к своему месту отдыха. Урожайны или же Сборный, последний из четырёх отрезков красного цикла. В отличие от синего цикла, когда Тлань окрашивает мир в свой голубой оттенок, красный был так окрещён в знак уважения к Римме, но в отличие от своей предшественницы она не погружала всё вокруг в свой цвет, являясь невероятно чистым временем, когда природа показывает свои истинные цвета. Римма хоть и была красным светилом, но давала весьма прозрачный и чистый свет, при этом не туша полностью свою сестру Тлань, от чего этот цикл ещё называли двуединым.

Последний из четырёх циклов, чёрный цикл. Самый противоречивый и жуткий цикл, не делящийся на под циклы. Длящийся в основном девять недель, составляющих один полный цикл, но при этом каждые десять лет его длительность увеличивалась до одиннадцати недель. Эти года считаются самыми неспокойными и именуются в народе тёмными. К ним начинают готовиться обычно за несколько лет до их наступления, такая подготовка в основной своей массе является индивидуальной в зависимости от расы, региона и множества других влияющих факторов. Во время тёмного цикла все города и деревни запирают свои ворота наглухо. Только самые отчаянные могут покинуть укреплённые населённые пункты, и отправится по дорогам, кишащим разными тварями, активизирующимися с наступлением тёмного цикла. Во время тёмного цикла проводиться большинство празднеств и обрядов, возносящих молитвы духам с просьбой о защите и покровительстве. По этому поводу мнение сильно разниться. Некоторые считают, что данная традиция народных гуляний, приводящихся в столь неспокойное время, появилась, как попытка справиться с ужасом, приходящим с наступлением сумерек и последующей темноты. Ведь малые народы, не имеющие своих собственных покровителей умудряться проводить свадьбы и многие другие торжества, и люди с радостью переняли эти странные традиции. Теперь посмотр проводиться под голубым сиянием Тланьи или во время смещенного цикла, сватовство под красным оком Риммы, а сама свадьба в тёмный цикл, как доказательство крепкого союза готового пройти через любые невзгоды вместе. Некоторые относят эти празднества к поклонению пяти духам смерти. Четырём духам, что бы не оставили своим вниманием и защитили от проклятого Лонкала, являющимся пятым духом смерти. Так же среди обрядов, много отвращающих зло обрядов призванных отвратить даже тень Лонкала. По этой же причине в это время никто не проводит похороны. Считается, что захороненные в тёмное время попадают под власть проклятого Лонкала. Из-за этого поверья, тела умерших во время этого цикла и сжигают в храмах. Всё с теми же защитными и отвращающими обрядами, а само захоронение происходит только после восхода Тланьи. В первые три оборота синего цикла (называемые сохранными) идут повсеместные похороны с повторным применением многочисленных очищающих обрядов направленных на изгнание тени проклятого духа смерти Лонкала и призыва его четверых братьев, дабы те взяли освободившиеся души под свою защиту и направили на дальнейший путь. Нередко обряды при сжигании и захоронении отличаются, от чего их так же считают не повторными, а похоронными. Правда для самой Баст присутствующей только при похоронных разница была не заметна, и там и там мёртвые окуривались дымом различных трав, и там и там тела и прах сбрызгивались специально приготовленными настоями и землями и далее по списку. Молитвы также возносились в зависимости от принадлежности расы и роду деятельности, старшему духу смерти или его братьям.

Старший из духов смерти считается Илмерин – покровитель героев и мастеров своего дела, один из самых уважаемых духов, обитающий в чертогах Шала. Второй дух смерти и один из трёх братьев перерождения Талан – собиратель душ ушедших в своё время. В книги Талана записано время, отведённое каждому живому существу и растению. Третий дух смерти и второй из братьев перерождения Илмерин – ответственный за круг перерождения и помогающий своему ослабленному брату, потерявшему человеческое обличие Сиционом возвращать души в новый цикл жизни. Сиционом, третий из братьев перерождения, покровительствующий обитающим в темноте тварям и имеющий обличие огромного чёрного волка, при этом утративший все свои другие ипостаси. Ему так же помогает младший из близнецов, весельчак Палану – забирающий в Трок в качестве наказания глупцов, умерших от глупого несчастного случая или самоубийства. И последний из духов смерти, близнец Палану Лонкала – хозяин проклятых земель и тех, кто застрял между смертью и жизнью.

– Слушай Баст, а у вас в приюте рассказывали легенду о Сиционом и Лонкала? – Спросил Синок в очередной раз меняясь местами с возницей и давая тому отдохнуть пока молодой купец вновь набивает руку на управлении повозкой.

– Честно, смутно помню что-то подобное. У нас больше застряли внимание на духе Серес.

– Неужели совсем ничего?

– Ну, знаю лишь, что Лонкала оказался проклят, когда попытался завладеть тем, что ему не принадлежало.

– Неужели вам не читали легенду пяти духов смерти?

– Если и читали, то меня на том занятие вероятно не было.

– И где ж тебя тогда носило? – Усмехнулся Синок, бросив лишь быстрый взгляд на собеседника и снова вернувшись к дороге.

Так – как сейчас именно молодой купец управлял крытой повозкой, он старался как можно реже отвлекаться от дороги что бы не угодит в очередную яму как несколько часов назад, когда он на ходу решил показать Баст песчаник и не заметил манёвр впереди идущей телеги, огибавшей подозрительно широкую лужу. В результате повозка чуть не хватила бортами воды при попытке маневрирования. К тому времени как молодой купец спохватился, заводной уже отфыркивался на другой стороне водной преграды, а сама повозка начала тормозить, увязая колёсами в спрятанной на дне лужи вязкой жиже. Баст тогда пришлось прыгать на относительно сухой край и помогать вытаскивать буксующую повозку. Это была одна из тех ситуаций, когда толканием мало что можно было сделать и ей вместе с Азалам, Тордионом и ещё двумя гномами охраны пришлось чуть ли не вручную поворачивать всё больше увязающую в жиже повозку и затем вытягивать ту на более устойчивую почву. Поэтом малое внимание к своей персоне во время разговора она воспринимала вполне спокойно, хоть и не любила, когда собеседник не смотрит на того, с кем говорит, но если сравнивать с возможностью потягать гружёную повозку из грязи, то пусть уж лучше за дорогой внимательней следит, меньше проблем будит.

– Если б знал, ответил. Либо в городе, либо просто прогуливал.

– Ты, как я посмотрю, не особо то и любишь учиться.

– Не люблю учиться тому, что не интересно. Вот занятья по стрельбе из лука и метание ножей, даваемые проезжими наёмниками я обожал. Мне даже пару раз дали из арбалета пострелять. – Похвасталась Баст.

– Понятно. А истории продухов тебя похожее не особо то и прельщают. – Усмехнулся Сорк, сменяя на козлах Синока заметив, как тот всё меньше уделяет внимание маршруту и начинает жестикулировать, заставляя нервничать и так настрадавшееся от его управления животное.

– Ну не сказать. Просто наставница до ужаса нудно рассказывала. Я возможно даже и праву раз засыпал под сказ о духах смерти. – Честно призналась Баст.

– Хочешь расскажу легенду духов смерти как она ходит по подгорным королевствам.

– А чем она от обычной легенды отличается?

– Ну, там не затрагивается проклятый народ, как это часто случается у вас.

– Я только за! Мне этими проклятыми уже всю нервную систему расшатали.

– Это как?

– Стоит только о них услышать уже в сон начинает клонить.

– Ну это точно никакого отношения к нервам не имеет. – Рассмеялся Сорк, и повёл заводного ближе к правой стороне, огибая очередную разлившуюся на всю дорогу лужу по самому её краю.

Сорк работал возницей ещё у отца Синока и был вдвое старше своего нынешнего работодателя. Был он на удивление общительным и весёлым, при этом его соломенного цвета косички волос были достаточно длинными и маленькими, от чего при движении повозки его шевелюра почему-то напоминала девушки скопление сонных змей. В противовес им, усы и борода были сплетены в одну толстую косу, что в совокупности с чёрным безразмерным плащом палаткой, скрывавшей даже кисти рук держащих поводья, визуально делая его лишь на несколько десятков лет старше Синока.

– Да ладно тебе придираться к словам.

– Ну-ну.

– Так. На чём я там остановился? – Пытался припомнить Синок.

– Ты хотел рассказать своему приятелю подгорную легенду о пяти духах смерти.

– А, точно! Так вот. По легенде, Лонкала сильно завидовал старшим братьям. Да так что решил подговорить своего брата близнеца Палану на захват Шалы, святой обители, где все духи привечают умерших и награждают тех по заслугам прожитой жизни. Но Палану, не любящий сложности по своей природе, и тогда ещё часто увиливающий от своих обязанностей не нашёл в предложение брата ничего интересного. Посчитав, что Лонкала хочет свалить часть своих немногочисленных обязанностей на него, Палану обратился за помощью к одному из трёх братьев перерождения Сиционом. Сиционом часто прикрывал младшего безалаберного брата и потому сразу согласился помочь. Сиционом узнав о намереньях Лонкала, попытался вразумить того, но безрезультатно. Разразился скандал и на шум пришли остальные братья. Послушав перепалку братьев и поняв в чём дело, Талан сильно разозлился на подлость Лонкала и запретил тому собирать души, пока брат не осознает свою вину и не раскается. Не согласный с таким решением Лонкала без ведома старших братьев собрал души, но, когда пришло время сопровождать их в Тарк, двери не пропустили их туда, отбросив обратно в уже безжизненные тела. Увидев, что натворил Лонкала, Сиционом попытался спасти души несчастных, попавших в ловушку уже мёртвых тел. Но попытка Сиционом повторно собрать собранные ранее Лонкала души ещё больше разозлила потерпевшего неудачу духа. Переполненный злобой и ревностью Лонкала решил проучить зарвавшегося старшего брата, забрав его силу себе. В то время братья собирались в мир смертных, и отсутствие двух братьев обеспокоило Палану, считавшего недавнею сору между братьями своей виной. Пока старшие вели приготовления к встрече новых душ, Палану отправился на поиски братьев и, найдя тех, увидев, что творит Лонкала, Палану поспешил к старшим, рассказал о том, что увидел. Пришедшие за Палану братья застали Лонкала в тот момент, когда тот пытался вытянуть остатки сил из раненного Сиционом. Взбешённый такой низостью младшего брата Илмерин призвал свой двуручный меч, решив отрубить загребущие руки Лонкала, но в последний момент предатель попытался уклониться и подставить бессознательное тело Сиционом под удар. Не в силах смотреть на творящийся кошмар Палана проскользнул под мечом брата и ухватил Сиционом за оставшуюся от его сущности тень, попытавшись выдернуть того из-под удара. Меч Ил меина разрубил Сиционом надвое, отделив его животную сущность от других. Для Лонкала этот бой тоже прошёл не без последствий. Сиционом сильно подрал его и в таком состоянии даже с большей силой брата он не мог сражаться со всеми остальными братьями разом. Поклявшись однажды вернуться и закончить начатое, Лонкала призвал собранные им ранее души и в тумане проклятых скрылся в дальних землях. С тех пор и появились проклятые земли и по ним снуют орды тварей, детей Сиционом, ища предателя Лонкала и похищенную силу своего покровителя. А сам Сиционом с тех пор потерял человеческий облик и практически решился разума. Говорят, что с наступлением темноты Сиционом измученный невыносимой болью и страшной ненавистью создаёт всё новых и новых тварей. Отправляя тех в мир живых на поиски утраченной части себя, тем временем как проклятый и преследуемый другими духами Лонкала под покровом темноты снова и снова собирает души для своей армии, набирается сил для новой встречи с братьями. А Палана так и не простивший себя за то, что когда-то попросил Сиционом решить за него сложный вопрос теперь во всём помогает своим братьям стараясь искупить как свой грех, так и грех своего брата близнеца.

– Поэтому и считается, что любой покинувший стены города или посёлка идёт в объятья смерти. И кому из пяти братьев приглянется душа такого смельчака или безумца, некто не решится предположить. Ведь как бы безумно это не звучало, но в королевстве существуют и те, кто борются с порождениями обезумевшего Сиционом и проклятого Лонкала. Войны крепости Амеша расположенной на границе с проклятыми землями, и охраняющие земли королевства от массового вторжения порождений темноты. – Подвёл итог Сорок.

– Поговаривают, что на стражей Амеши даже законы королевства не распространяться. – Не удержался от комментария один из подчинённых Тордиона ехавший недалеко от них.

– С тамошними условиями и не удивительно. Там свои законы и устав, который писан не одно тысячелетие кровью, так что закройся и не позорься умник. Ты себе и представить не сможешь и малую часть того, с чем тамошние стражи сталкиваются постоянно. – Цыкнул на него Тордион, невообразимым образом, оказавшийся тоже рядом на своём силионе.

Примерно ещё через шесть часов после того, как караван вышел на мощеный тракт Тордион скомандовал свернуть на извилистую, но всё ещё мощёную дорогу, уходящую за высокий бревенчатый забор. За забором находилось весьма приземистое здание из цельных брёвен со странными полуовальными и вытянутыми к верху окнами, которые встречались скорее у замков, нежели у таких вот домов. Ещё одной особенностью данного места, которая сразу бросилась в глаза – отсутствие привычного для таких заведений широкого крыльца с перилами. Создавалось впечатление, что это был когда-то обычный жилой дом в последствии переоборудованный под трактир.

Часть охраны уже спешились и заводили силионов на площадку, расположенную на возвышении сбоку от здания, укрытую под крышей – скосом от постепенно усиливающегося дождя и при этом имеющую весьма маленькие стенки, не закрывающие и половины пространства от пола до крыши этого импровизированного стойла. Тогда как купцы поочерёдно выстраивали вдоль забора свои телеги в две ровные линии и спешили распрячь и отвести заводных куда-то за дом огибая навес с силионами. Благо размер двор позволял вмещать довольно крупный караван при этом не забивая его полностью.

– Синок! Вы всегда останавливаетесь только в корчме? – Спросила Баст у друга, когда телега, на которую он перебрался, стоило только каравану свернуть с основного тракта пошла вровень с повозкой, на которой она сейчас находилась.

– Не в корчмах, а в трактирах. И не всегда, а только когда есть такая возможность. – Ответил Синок, безжалостно дёргая поводья своих заводных.

– Но ведь до этого мы шли практически без остановок?

– А. Вот ты о чём. Просто Азал посоветовал проскочить разбитый тракт быстрее. Говорит там места плохие.

– Он не боится загнать лошадей? – Наблюдая, как пара прошедших перед ними повозок встают в ряд.

– Не переживай ты так. Они ведь заводные, причём смески, им в принципе вредно останавливаться. – Улыбнулся молодой гном.

– Заводные, смески? Вредно останавливаться!?– Баст не смогла сдержать возмущения, когда до неё дошёл смысл сказанного Синоком.

– Ну, я наверно не так выразился. Ведешь ли заводные как ты, наверное, уже знаешь, это такая порода лошадей, причём очень распространённая из-за своей природной силы и выносливости. А эти как ты уже мог заметить в полтора раза меньше обычных ездовых и тяговых, они могут долго путешествовать без остановки, еды и воды если войдут в некое подобие транса. В таком состоянии они инстинктивно выбирают правильную дорогу, поэтому могут путешествовать как под проливным дождем, застилающим всё вокруг или непроглядном тумане, так и в тёмное время. Это у них от родственников ящеров, с которыми в давние времена их скрестили. Правда не помню имя того, кто это сделал.

– Тамрон, от того их ещё и называют Тамронскими смесками. – Подсказал Сорк выпрягая из повозки заводного.

– Да вроде. Помню, мой покойный отец как-то отправился доставить очень важный и срочный груз по тёмному циклу. Так он потом рассказывал, сидит на козлах вокруг нечего не видно, темнота тучи небо ещё застилали, страшно, от любого маленького шороха у дороги вздрагивал, а заводной знай себе, тянет повозку как при свете светил и всё ему нипочём. Пока по этим дорогам до заказчика отец добирался на пол головы посидел, а этой животине, хоть бы что! Отдохнул десять часов в стойле и счастлив. – Ухмыльнулся Синок продолжая свои неуклюжие попытки наконец то поставить телегу ровно.

– А почему им нельзя всё-таки останавливаться часто? – Так и не поняла самого главного Баст.

– Темп сбивается при остановке. Они хоть и хороши в этом, но им нужно весьма приличный промежуток времени для того, чтоб войти в свой транс, или как молодые теперь говорят ритм. Да и после длительного перехода им всегда нужен отдых не менее десяти часов. – Пояснил Азал.

Он с первой попытки поставил свою повозку во второй ряд и сейчас со скепсисом наблюдал, как Синок продолжает мучить бедного тягового, постоянно дёргая поводья то в одну, то в другую сторону. Бедное животное уже заметно нервничать, а телега постоянно уходила то одним, то другим краем вперёд так и норовя встать наискось и выбиться из общего ряда. И это при том, что Синок ставил телегу в первый ряд, когда его старший товарищ и по совместительству учитель сделал это с наскока. Причём втиснулся между стоящими сзади, спереди и с левого бока повозками.

– Зачем тогда Тордион всех подгонял последние шесть часов? – Не поняла Баст.

– Да что с его нытьём, что без него. Всё равно на половину оборота мы здесь остановимся. Слушай паря, дайка мне поводья иначе мы так некогда не укроем телеги. – Высказался Азал, перебираясь на телегу Синока и беря нечастные поводья у молодого и уже порядочно нервничавшего купца.

– А пока заводные будут отдыхать, мы с тобою займёмся паря первой частью нашего уговора. – Ухмыльнулся Тордион, подходя к выстроившимся повозкам.

– Какой? – Не поняла Баст.

– Ну, я вроде как обещался тебя под натаскать. А то, что это за охранник, который даже не знает с какой стороны топор держать?

– Тордион! Я не настолько глуп чтоб не отличить лезвие топора от его рукояти! – Возмутилась Баст.

– Да, да малой. Только ты ещё не забыл, что этим самым топором ещё и по врагу попасть надо при этом, не подставившись под его удар? – Улыбнулся охранник.

– Думаешь, я не смогу попасть? – Баст сразу повелась на умелую провокацию гнома и началась бы их тренировка намного раньше, не вмешайся в их маленький спор Тъзон.

– Не дёргай заводных Тордион, и ты, паря не спеши! Мы все нуждаемся в отдыхе после перехода, занявшего несколько оборотов. Пусть малец нормально поест и поспит, а там и займёшься его тренировкой. – Вступился за Баст Тъзон помогающий возницам поставить откидную крышу над выстроившимися телегами.

– Ладно. В чём-то ты прав. Поесть нормально после такой дороги надо. Но на сон даже не рассчитывай, через полтора часа, если погода ещё сильней не испортится, начнём.

– Хорошо.

– Вот и славненько. Пока можешь пойти перекусить, я присоединюсь к вам, как только закончу свои дела.

Как бы приятно не было ничего не делать, но по своей натуре Баст была весьма активной личностью и долгое сидение в повозке ей уже порядком надоело. Так что весть о скором начале тренировок взбодрило её лучше, чем перспектива, наконец, нормально поесть.

– Бас! Ты там, где застрял?! – Отвлёк от радужных мыслей девушку голос Синока.

За время, что она потратила на препирательства, Синок уже успел добраться до крыльца трактира и сейчас топтался на пороге явно терзаемый противоречивыми желаниями. С одной стороны по его лицу было видно, как сильно молодому гному хотелось по скорее оказаться в тёплом и сухом помещении и скинуть с себя надоевшую плащ-палатку, но с другой, совесть и воспитание не позволяли ему зайти внутрь, не дождавшись своего нового друга, который всё ещё мок пот дождём. Поэтому Бастэт решила больше не задерживаться с хитрым начальником охраны каравана и поспешила к Синоку. В помещение они зашли одновременно, благо дверной проём оказался на удивление широким для такого здания. В него спокойно вместилась троица троллей, не то – что Баст со своими скромными габаритами и не слишком широким для представителя гномьего народа Синоком.

Первое что при входе бросилось в глаза, был весьма интересно обустроенный зал, углублённый на семь локтей. Широкие и массивные деревянные ступени, покрытые лаком, сильно выделялись на фоне нижней части стен, отделанных серым камнем начиная от пола и заканчивая уровнем порога. Тогда как вся верхняя часть помещения и само здание состояло из цельных брёвен. Окна, казавшиеся странными с улицы, оказались размещены под самым потолком и казались весьма высокими за счёт углублённого помещения, пропуская внутрь достаточное количество света. Размещались они друг напротив друга, от чего помещение визуально вытягивалось в длину.

Поскольку сейчас на улице шёл сильный дождь, в помещение не проникало достаточно количество света Тланьи, на стенах, там, где камень переходит в дерево, горели магические факелы, дававшие достаточное количество света, при этом абсолютно не дымящие и не коптящие, что наталкивало на мысль о магическом происхождении данных предметов и явной состоятельность хозяина сумевшего позволить себе такую роскошь. Ведь любые устройство основанные на магии требовало обслуживания в зависимости от интенсивности его использования, от одного раза в год при нечастом использование до еже цикличного при практически постоянной работе. И стоило это обслуживание не дёшево из-за монополизации данных благ аристократами, и военными по указу одного из предшественников нынешнего правителя.

Зал состоял из трёх круглых, огромных столов, размещавшихся в центре, и вместивших бы минимум ещё один такой же караван, как тот с которым сейчас путешествовала Бастэт. Помимо этих громадных столов вдоль стен размещались столы по меньше, но всё той же круглой формы. У больших, как и у малых столов вместо обычных скамей и табуретов стояли изогнутые скамьи, визуально образуя поделённые на четыре части обручи и навевали воспоминания из прошлого.

Бастэт ранее пару раз видела такие скамейки, когда приходила к другу, покинувшему приют намного раньше неё и подавшийся в подмастерья к плотнику, жившему без семьи в квартале мастеров. Тогда она сильно удивилась, зачем так изгибать простую лавку? Но мастер посчитал что какой-то девице это знать необязательно знать, а молодой подмастерье и сам не имел представления для чего это делается. Так что девушка выкинула этот инцидент из головы, и лишь увидев помещение трактира, вспомнила о том давнишнем случае.

Пока Баст завороженно разглядывала зал, успели подойти Тордион с Тъзоном. Из-за ширины ступенек Баст заметила командира охраны и его друга только когда мокрый край плаща, по быстрому накинутого Тъзоном задел её по руке выведя из транс созерцания.

– Эй паря! Долго ещё будишь проход загораживать? – Спросил Тордион, скидывая с плеч мокрый плащ.

– Да будит тебе. Он, небось в гостях у гномов раньше не бывал ни разу. – Усмехнулся Тъзон, отряхивая свой плащ, который надевал только по крайней нужде.

– О-о-о, кого мы видим!? Не Тъзон ли это со товарищами!? Проходи, проходи старый друг! Располагайся, обсохни, отогрейся да откушай. Небось, всю дорогу с гномьих гор только сушёным мясом и питались? Я вас сейчас горяченьким накормлю. Эй, мальцы! Принесите пинту нашим гостям, да подогрейте её как следует!

Навстречу гостям откуда-то сбоку вышел, по-видимому, хозяин трактира, который явно хорошо знал попутчиков девушки. Это был гном не в пример шире Тордиона, и это не в плане большого живота. Весь уже седой и с пересекающим наискось всё лицо шрамом, гном вызывал какой-то внутренний трепет. Светло-голубые глаза выдавали в нём полукровку и излучали внутренний свет. Одет он был весьма просто: добротная рубаха, из-под которой проступали ещё не заплывшие жиром мышцы, широкие красные штаны и короткие чёрные сапоги на шнуровке. Располагающая улыбка на суровом лице сразу подкупила Баст, и у девушки появилось странное желание поведать этому могучему и добродушному гному обо всех своих невзгодах, но она вовремя себя отдёрнула. Голос у хозяина трактира был весьма зычный, как и у всех гномов, отдающийся во всём теле вибрацией подобно эху от каменного обвала.

– Тибору, старый друг! Спасибо за гостеприимство, от тепла да горяченького обеда не откажемся. – Расплылся в ответной улыбке Тъзон, и они с седовласым гномом стали обниматься, да так что было слышно, как кости хрустят.

– Тибору, братишка! Как ты тут поживаешь? – Подхватил инициативу Азал, расплывшись в не менее широкой улыбке, чем его собеседник.

– Спасибо братишка, пока справляюсь потихоньку. А вы как в разгар дождливая здесь оказались? – Ответил Тибору и сжал Азала в приветственных объятьях, а Бастэт испугалась, как бы этот здоровяк не переломил того пополам от полноты радости встречи.

– Да Тъзону в зад Электра ударила до конца цикла попасть в Вертоград, а оттуда с большим караваном до одного из портовых городов добраться. – Ухмыльнулся Тордион, сдавая своего друга со всеми потрохами.

– Тордион, братишка! Прости, не признал тебя без твоего любимого доспеха! – Воскликнул старый гном.

– Ничего. По такой погоде только доспех портить. Пусть он лучше в сумах в сухом месте полежит, дольше потом прослужит. – Отозвался командир охраны.

Только сейчас Баст обратила внимание, что вояка тоже пришёл в плаще, под которым оказалась стёганная, коричневая куртка. А ведь ещё совсем недавно Тордиона не смущала никакая непогода и он мало того, что ехал в своём доспехе но ещё и плащом не пользовался, ссылаясь на его неудобства и то, что при внезапной атаке плащ только помещает замедлив реакцию и в нём очень легко запутаться, а значит и стать отличной мишенью для лучников и арбалетчиков.

– А если кто нападёт? Тогда что делать будишь? Брюхо подставлять? – Усмехнулся трактирщик, провожая гостей до одного из больших столов на который мальчишки помощники разного возраста и расы выставляли кружки и кувшины с нагретой пинтой.

– Скажешь тоже Тибору. Если кто в такую погоду и нападёт, то только на главном тракте. Мы на него только съехали. Да и если, где кто пошаливает, то ты об этом точно хорошо осведомлён и предупредишь. – Улыбнулся Тордион, садясь за один из больших столов.

– А если б наткнулись на засаду до моего трактира?

– Мы с гномьих гор едем, вывернули с разбитой дороги, а от неё до твоего трактира только смертник додумается устроить засаду. – Подчеркнул слова Тордиона Азал.

– Уж больно вы на мой авторитет полагаетесь друзья. Я уже давно завязал.

– Да по тебе и не скажешь, что ты давно не брал в руки секиру. Уверен, ты всё ещё тренируешься втихомолку, да парней своих натаскиваешь. – Заметил глава охраны каравана.

– Эй, молодёжь, тоже давайте рассаживайтесь. В ногах правды нет. – Улыбнулся уже расположившийся за столом Тъзон, когда увидел, что Синок и Бас не решаются присесть рядом.

– А это не сын ли Валка с тобой, друг мой? – Обратил своё внимание на молодого гнома трактирщик.

– Племянник, сын Салта, старшего брата Валка. Отец Синоком нарёк, а сам Валка помер, прям перед самым тёмным циклом. – Вздохнул Тъзон.

– Так до самой смерти семьёй и не обзавёлся, зато племянника хорошо воспитал. – Грустно усмехнулся Азал.

– Сочувствую паря. Но ты смотри дело отца и дядьки своего не загуби. Он его ещё от деда своего унаследовал. – Заметил Тибору.

– Спасибо. Знаю. Отец часто рассказывал историю нашего торгового дома, пока жив был. – Откликнулся Синок, устраиваясь рядом с одним из возниц.

– Ты отцом и Валка звал? – Удивился трактирщик.

– Ну да. Родной то помер, мне и трёх лет не было. Дядька вырастил как родного, за что ему поклон и дорога в шалу.

– Тибору, друг камней моих. Ты почему ко мне на свадебку не приехал? – Возмутился Тъзон.

– Уж прости друг сердечный. Сам знаешь, мне трактир не на кого оставить. Кровиночка моя так и не вернулась.

– Брат. Тебе давно говорили “женись повторно” только ты почему-то и слышать об этом не хочешь. Вот упёрся и хоть реж!

– Да ну тебя Азал. Сдались мне эти бабы. Вон ум меня мальцы шустрые есть. Может, кому из них своё дело оставлю.

– А что случилось с кровиночкой вшей? – Не смог удержаться от вопроса Синок, а Баст поблагодарила духов за развитое гномье любопытство, ведь ей самой было неудобно задавать подобные вопросы малознакомому гному.

– Видишь ли, Синок. Я, Азал и Тибору являемся хоть и дальними, но родственниками. Пути мы все выбрали хоть и разные, но вместе росли и дружили с малых лет. Тибору раньше всех покинул дом и стал наёмником, потом женился на одной гномки из города и открыл это место. У них была дочь. Да только комочка пошла в эльфийскую бабку, такая же тонкая, звонкая, при этом имела гномью косу до пояса да аппетитные формы в нужных местах. Ростком была не высока, да только любой стропиле фору даст. Все вот наглядеться не могли, а девки ей ух как завидовали! Спокойная девчуля была, не взбалмошная, но цену себе знала, задом не крутила. Только на свою беду привлекла внимание знатного лэра. Тот всё приставал к ней, когда здесь останавливался пару лет подряд. Да только что Тибору, что его жена покойница, духи её душеньку убереги, спуску не давали этому хаму. Жена Тибору была единственной дочерью гномьего посла из высокогорья. Так что пока она была жива, дочу их никто не смел трогать. Но в один год по всему королевству распространилась какая-то болезнь, унёсшая много жизней в объятья Талана и Палана. – Вздохнул Тордион.

– Моя кровиночка тоже тогда заболела, а этот аристократишка пообещал её спасти! Жену к тому времени я уже схоронил. Кровиночка была единственным моим счастьем, и за возможность её спасти я готов был на всё. Вот старый дурак и подписал бумажулю, которую мне этот сын рвара подсунул не глядя, а он забрал кровиночку с собой чтоб, стало быть, вылечить… – После этих слов могучий гном замолчал, и некто из его родственников не решился продолжить за него, но потом нашёл в себе силы продолжить. – Примерно через пол цикла вернулась она живая да здоровая. Только молчаливая стала, неулыбчивая. Я то, дурак, думал, что она по мамке тоскует вот и не донимал лишний раз расспросами, не дёргал. К середине тёмного цикла у неё живот расти начал, мне б чего заподозрить да из головы не шла та проклятая бумаженция. – Трактирщик ещё в начале рассказа Тордиона захлюпавший носом смахнул со щеки слезу, а эстафету рассказа подхватил Тъзон.

– А как Тлань начала вставать, аристократишка объявился снова. Начел требовать, чтобы Тибору вернул ему какую-то его собственность, которую гном якобы у себя скрывает. Я как увидел ту злополучную бумаженцию, так сам был готов этого лэра порвать на части! Оказалось, что та бумажка, которую Тибору так неосмотрительно подмахнул, была весьма хитро составленным контрактом, по которому лэр обязуется спасти девушку от смертельно опасной болезни, в то время как та становиться его должницей.

– Должницей?! Да он её силой брал! Она мне как рассказала пока Тордион и Тъзон с аристократишкой общались, что этот рой с ней делал! Так я не стерпел и пошёл, хорошенько прописал по этой знатной морде!

– И за это тебя его охрана чуть на лоскуты не порезала. Хорошо, что к тому моменту мы уже у тебя гостили, так как направлялись из человеческой столицы обратно в горы, да только заторговались и до темноты не поспели. Вот и пережидали здесь пока дорога по безопасней будет, да светило под свою охрану возьмёт. – Поспешил вмешаться в рассказ распаляющегося трактирщика Тъзон.

– Тогда-то я этот шрам и заработал. А Тъзон с Тордионом, тогда как узнали, что на самом деле с девчушкой приключилось, пообещали её с собой в родные горы взять да за хорошего гнома выдать. – Снова всплакнул Тибору.

Мы тогда и поспешили убраться отсюда по скорее, пока этого лэра, с носом, сломанным, к местной знахарке водили. Удар у Тибору всегда был хороший, а тут ещё и в запале схлопотал, так что ничего удивительного. Только сильно далеко уйти нам не удалось. Догнали нас люди этого проклятого лэра. Аккурат на той разбитой дороге, где мы Баса подобрали, только чуть поближе отсюда. Тогда у меня в подчинение вдвое меньше гномов было чем сейчас. Людей задержали ценой нескольких наших, но, похоже, не всех. Когда опомнились, дочки Тибору уже негде не было. Ну, я и рванул в обратную сторону по конским следам. Благо ящеры по таким дорогам куда шустрее обычных коней передвигаются. Как увидел их впереди так сразу с ходу и влетел в них словно голодный рыс в скотник, снова бой закипел. Подцапали мы тогда друг – дуга знатно, но силы были не равны. Гномов то у меня с собой взято не было, оставил рядом с караваном, всё-таки мы его охранять должны вот и не смог прихватить. Пока дрался смог заметить, что девушки с ними нет. А раз её нет – то и мне с ними больше делать было нечего. Пришиб парочку из них, так сказать в назидание и воротился к остальным. Мы потом ещё долго прочёсывали всё окрест того места. На полторы недели застряли, да следов её так никаких и не нашли. – Закончил рассказ Тордион, и основательно приложился к кувшину, не утруждая себя переливанием его содержимого в кружку.

– Брат не кори себя. По крайней мере, мы знаем, что она не у этого лэра осталась. Иначе б он не присылал своих охранников да посыльных ко мне с угрозами да требованьями. Сам то, после того как ему несколько раз мои ребята подпруги резали да одёжку портили больше не появляется. Бояться. – Высказался Тибору.

– И правильно делает. – Буркнул один из парнишек подавальщиков, выставляя на стол очередной кувшин с горячительным напитком и как раз подоспевшее ко времени мясо.

Паренёк был явно смеской с примесью крови ипостатых. Другого объяснения его ловким и бесшумным движениям Баст не нашла. В трактирах Адом-лили тоже подрабатывали шустрые парнишки, но с ребятами Тибору им было явно не тягаться.

– Была б у него возможностей поболи было, давно упёк бы меня за решётку да дело моё разорил. Но тут родственники жены вступились, да и наш подгорный правитель ультиматум человеческим аристократишкам выставил, вот теперь и пакостят, как могут. То проверки сомнительные после пожаров появляться, то ещё чего придумают. Правда мы всегда ставим им рваров коготь и возвращаются они обратно восвояси. – Уже более бодро провозгласил Тибору и тоже основательно приложился к кувшину.

За время рассказа Баст не проронила ни слова. Она искренне сочувствовала бедной гномочке попавшей в такую ужасную ситуацию. Погрузившись в свои невесёлые мысли, девушка не сразу поняла, что ей так настойчиво подливает в кружку Синок. То, что она сейчас пила оказалось тем самым хмельным напитком из семян разных злаков, его иногда подавали в трактирах по праздникам и в Ардом-лили. Стоил он весьма и весьма недёшево, так как варить его умели только гномы и делились напитком весьма неохотно. Считается, что, если гном угощает кого-то этим напитком, это считается большой честью и признанием в крепкой дружбе, считай, побратимости.

– Синок, ты не разоришься? – Спросила Баст.

– Так это всего лишь пинта. И с чего ты взял, что я разорюсь?

– Так ведь она дорогая!

– Если у кого покупать, то да. А так. – Махнул рукой молодой торговец.

– Ты Бас давай голову себе не забивай, а лучше ешь да пей побольше. Впереди, если не забыл, тебя ещё тренировка ждёт. – Усмехнулся Тордион.

– А что это вас в такое неудачное время по нашим дорогам понесло? – Снова взялся расспрашивать Тибору.

Казалось, этот вопрос никак ни давал ему покоя. Гном явно хотел спросить ещё что-то, но мельком покосившись на сидевшую рядом с Синоком Баст промолчал и снова испытующе уставился на братьев.

– Да говорю же, к концу Быстрой Тали хотели добраться до Вертограда, а оттуда до портового города с большим караваном. Думаю, в Немал пойдём. – Высказал свои соображения Тъзон

– Ух. Не советовал бы я тебе друг в пиратский порт идти. Там сейчас совсем странное твориться. Ройево отребья совсем страх потеряли, уже в городе чуть ли не в открытую хозяйничают. Купцы да наемники, которые там недавно бывали, поговаривают, что большая часть стражи вместе с этими разбойниками. Так что если в порт собираешься, то лучше иди сразу в Дарун.

– Великий Сузар! До чего дожили! Уж и те, кто народ должен защищать сам его и грабит! – Всплеснул руками Азал, разбрызгав по столу жир с толстого птичьего окорока, который он так старательно обгладывал до слов Тибору.

– И не говори брат. – Вздохнул трактирщик.

– Значит, в то направление всё равно не один нормальный караван не пойдет, раз такие слухи аж досюда докатились. – Подытожил Тъзон.

– Прости Тордион, что отвлекаю от твоей любимой пинты, но недавно ты сказал, что по дороге подобрал Баса. Это кто и главное где в такую-то пору? – Спросил Тибору.

– Да вот этот седовласый парень и есть Бас. Мы его подобрали в двадцати семи часах от Ардом-лили. Там как раз небольшой подлесок вплотную подступает к дороге, мы в нём остановились, чтобы переждать сильный дождь, а он на одном из деревьев сидел. Толи спал там, толи скрывался, я так и не понял.

Только после слов Тордиона Баст сообразила, что краска, которой она так старательно выкрашивала свою шевелюру, полностью сошла из-за дождя. Ещё во время покупки разноцветных красителей её предупреждали насчёт их недолговечности, и как плачевно они влияют на более дорогие краски, делая их менее стойкими.

– А его караван, где был?

– Не поверишь. Один он там был, совсем. Вдобавок ко всему оказался пешим. Я поначалу сам подумал, что он засланный, только на протяжении всего того времени что мы с ним путешествуем, пока ничего такого не происходило.

– Может его подельники дальше? – Хитро прищурился Тибору, и теперь Баст видела его явное сходство с Тордионом.

– Невыгодно этим лисцымам помойным так далеко от места своей засады отправлять соглядатая. Да и на что они в таком случае надеялись, оставляя пацана на разбитой дороге?

Высказывания Тибору и Тордиона сильно задели самолюбие Баст. Она как-то не привыкла, что кто-то в открытую обсуждал её сидя прямо напротив и подозревая в сговоре с разбойниками, при этом словно не замечая при этом её саму. А ведь могли бы хоть из чистой вежливости у неё поинтересоваться. Вот и не удержала язык за зубами.

– Я уже говорил и Тордиону и всем остальным, но, если надо могу ещё раз повторить и заодно нормально представиться. Меня зовут Бас, вырос в приюте, расположенном в поместье Ратиль, что находится около предгорья в городе Ардом-лили. В данный момент я слегка отклонился от курса, приняв предложения Тордиона и Тъзона о путешествии с их караваном в Вертоград. А оттуда направлюсь на место распределения в город Крону на службу в рядах тамошних стражей.

– Эк тебя как далеко от дома послали. Что в Ардом-лили уже и стражники не нужны, не говоря уже о стражах?

– Да, скорее всего паренька просто сослали с глаз долой. Он ведь не владеет никаким из видов оружия, представляешь? – Усмехнулся Тордион.

– А вот и не правда! У меня неплохо, получается, метать ножи и стрелять из лука. – Обиделась на такое заявление Баст.

За всё то время что они вместе путешествовали, ей не представилось ни одной возможности показать свои навыки и то, что её способности судят за глаза, очень сильно нервировало. Только, похоже, всех остальных лишь позабивала её реакция на слова гнома.

– Ничего, скоро мы увидим, из чего ты сделан. – Успокоил её Тордион.

– Тордион не издевайся над ребёнком. – Пожурил его Тибору.

– Ага. Этот ребёнок отправился в самый разгар быстрой тали через пол королевства без каравана, или каких-либо навыков самозащиты. Повезло, что не помер за те обороты, что шатался в одиночку. – Возразил Тордион.

– Здесь ты прав Тор. Духи любят смельчаков, но чаще всего они попадают в лапы к Лонкала или Палана.

– Электра вас подери, где я вам в самый сезон дождей в предгорье найду караван!? И вообще я не уверен, что прошло больше одного оборота после моего отбытия из Ардом-лили. Вообще то, в тот оборот караван в Гномьи горы из города отправился. – Возмутилась окончательно выведенная из себя Баст.

– А ты тогда вместе с кем сейчас путешествуешь, если не с караваном? – Подколол её Тибору и в ответ на его заявления в зале поднялся безудержный смех.

Что трое торговцев, что их охрана и возницы по достоинству оценили юмор. Даже мальчишки подавальщики не стеснялись в открытую виселица.

– Откуда мне было знать, что кто-то тоже в такую пору по бездорожью пойдёт?

– Ну тут ты прав. Мы сами не знали, что так попадём. А караван, о котором ты говорил, нам встретился в одиннадцати часах пути от города. Было ещё странно, что братья даже не остановились поболтать. – Припомнил Тъзон.

– Ну капитан их охраны что-то буркнул, но даже я ничего не разобрал. – Сознался в своей невнимательности Тордион, утирая выступившие от смеха слёзы.

– Это что-то новенькое для тебя брат. – Удивился трактирщик.

– Ну это нас никак не касалось, вот и не обратил. А было б какая опасность они б в любом случае нас предупредили. – Обозначил свою точку зрения Тордион.

Получается, если учитывать недолгую остановку в городе и последующий путь, не особо – то ты, паря и спешил. – Усмехнулся Азал.

– Не скажи. Я до того подлеска негде не тормозил, а деревушки проскакивал.

– Ну ты и торопыга. – Развеселился Сорк сидевший недалеко от них и вовсю налегая на выпивку.

На столь здравое замечание девушке попросту было нечем ответить, а вокруг продолжал греметь безудержный смех десятков гномов, вызванный метким замечание Тибору.

Спустя час Баст обратила внимание, что Тордион уже какое-то время не участвует в оживлённой гномьей дискуссии, а задумчиво смотрит на окно, за которым сейчас виднелось слабое голубое свечение, перекрытое плотным потокам небесной воды.

– О чём задумался Тордион? – Заметил его состояние и Тибору внимательно наблюдавший всё это время за Баст.

– Темно что-то. Словно тёмный цикл вернулся.

– И не говори, погода совсем испортилась. Раньше дождевая стена приходила пару раз за Быструю Таль. Немного похозяйничает и уйдёт. В этом году уже в третий раз нагрянула, если так и дальше пойдет, мои стоковые каналы перестанут справляться, и мы точно поплывём. – Вздохнул трактирщик.

– Ладно. Сиди, не сиди, дело само не сделается. – Высказался Тордион, вставая из-за стола.

– Ты куда это собрался в такую погоду? – Удивился Тъзон.

– Выполнять свою часть уговора. Бас, пошли. Нечего рассиживаться, раз уже наелся.

– Тордион. Тебя что Электра кусает сейчас этим заняться? Успеешь с ним ещё позаниматься, пусть дождь ещё поутихнет. – Начал не на шутку беспокоиться Тибору.

– Тор, Тибору прав. Куда вы в такую погоду тренироваться? Обожди немного. – Поддержал старого друга Тъзон.

– Паря ты идёшь? – Не обращая больше никакого внимания на увещевания других, Тордион направился к выходу из трактира.

Как бы не был противен надоевший за последнее время дождь, но Баст была рада наконец таки приступить к обещанным тренировкам. Поднимаясь по лестнице, Баст решила, во что бы то ни стало справиться с этим испытанием и во всём превзойти ожидания гнома. Поэтому она по привычке стала искать плюсы в сложившейся ситуации. К тому времени как они оказались на улице у Баст бала весомая куча аргументов за то, чтобы начать тренировку и показать этому гному чего она стоит. И надоедливая вода, льющаяся с неба не переставая, уже никак не могла повлиять на азарт, охвативший девушку к тому моменту.

Выйдя на улицу без куртки под стену дождя, одежда мгновенно промокла и стала липнуть к телу. Поэтому пока Тордион ходил до одной из повозок за тренировочным оружием, Баст недолго думая стянула из стоявшей ближе всего к трактиру повозки кожаную безрукавку, оказавшуюся, впоследствии, немного великоватой в талии и узкой в груди. При этом отлично скрыв все особенности женской фигуры, что являлось в данной ситуации неоспоримым преимуществом.

– О! Смотрю, решил взять кожаную броню сразу, молодец. Только учти, что её стоимость, как и стоимость оружия с тебя будут стребованы. Всё-таки Азал вёз их на продажу.

– Извини. Ты ведь знаешь, что у меня не так много с собой денег. – Извинилась Баст, принимая из рук Тордиона массивный топор с непривычно длинной рукояткой.

– Ничего. Это и так с самого начала было ясно. Ты вообще то правильно сделал, что выбрал кожаную экипировку без рукавов. Сейчас в твои обязанности входит научиться сражаться правильно. Держать удар. А для этого покажи-ка мне, как ты можешь управляться с боевым топором.

Сказав это, Тордион встал в защитную стойку. Взяв топор двумя руками, разместив хват таким образом, что одна рука оказалась практически вплотную к рубящей части топора, но при этом всё же не касалась его, а другая на противоположном конце рукояти, немного не доходя до конца. Стойка у гнома тоже была непривычная для Баст. Тордион сильно присел с топором, сгибая ноги в коленях, и на полусогнутых руках выставил оружие перед собой, тем самым установив его на уровне колен девушки, чем сильно усложнил ей задачу.

Живя в Ардом-лили, Бастэт часто наблюдала за тренировкой стражников, и даже выучила их основные стойки, одной из которых являлась как раз-таки защитная. Ведущая нога чуть выставлена вперёд, вторая находится позади и в стороне, обе чуть согнуты в коленях. Стопа задней ноги стоит под углом в семьдесят градусов для большой манёвренности, при этом сам корпус практически не наклонён в какую-либо сторону. В этом плане защитная стойка гнома тоже отличалась. Корпус слегка наклонён вперёд и ноги расставлены на ширине плеч, что на взгляд Баст сильно уменьшала его манёвренность. Не получив никаких советов по поводу атаки, девушка попробовала вложить всю силу в один единственный рубящий удар, рассчитывая за счёт преимущества в росте и силы инерции пробить защиту противника.

Как только топор Бастэт встретился с обитой железом рукоятью топора оппонента, гном ещё больше присел, и слегка отклонившись назад, одним отработанным движением оттолкнул опускающееся на него оружие, слегка задрав топорище, гася тем самым часть инерции и позволяя лезвию чужого оружия проскользнуть по рукоятки. Срикошетивший топор Баст, получивший ещё большее ускорение от последующего встречного толчка утянул девушку за собой. Заставляя весьма лёгкое тело подняться в воздух и приземлиться на спину проехав по раскисшей от долгого дождя земле. Перекувырнувшись через голову несколько раз и завершив своё путешествие столкновением многострадальной спины с воротами, Баст наконец остановилась. От такого нехитрого силового воздействия ворота, оставленные слегка приоткрытыми кем-то из каравана, с оглушительным хлопком закрылись, образовав обширное закрытое пространство вокруг трактира и не давая скапливающейся дождевой воле уходить быстрее, чем она проливалась с неба.

– Бас! Ты что, решил заняться рубкой дров? – Возмутился Тордион.

– Ты сам сказал атаковать! – Возмутилась начинающая воительница, потирая ушибленную спину и поднимаясь с земли.

– Не ты, а вы. Сейчас ты мой ученик и будь любезен соблюдать дисциплину и ещё. Тебе голова для чего нужна?

– Но… – Попыталась возмутиться Баст, но её попросту перебили.

– Так, понятно. Запомни, главное в сражении – это обмануть противника. Никогда не иди напролом иначе помрёшь раньше, чем маму вспомнишь.

– Но мне надо всего лишь победить. И как я это сделаю, не имеет никакого значения. – Недовольно буркнула девушка себе под нос, но гном её услышал.

– Сейчас с твоим то уровнем, и заикаться не стоит о победе. В нынешнем состоянии тебя, и пятилетний гном одолеть сможет. Так что единственный способ для тебя не помереть в первой же стычке, это обмануть противника. И поэтому давай ещё раз. Нападай!

Разозлившись от слов гнома, Баст попыталась напасть на него с разгона. В этот раз Тордион не стал принимать удар на топорище, а чуть развернул корпус, уходя из-под атаки, и пропустив противницу мимо себя, предавая ускорения пронёсшемуся мимо телу ударом боковой стороной топора чуть пониже спины. В результате Баст и так потерявшая равновесие после неудачной атаки всё-таки свалилась в образовавшуюся под ногами лужу и наглоталась грязной воды. Это стало последней каплей в чаше её терпения. Больше не задумываясь ни о способах атаки, ни о месте их нанесения, она стала беспорядочно размахивать топором, стараясь хотя бы слегка зацепить противника. Вот только Тордион в силу своей подготовки и немалого боевого опыта с лёгкостью уклонялся и парировал все её атаки. Спустя три такта гному надоела глухая оборона, и он стал обозначать места ударов, используя обух и рукоять своего оружия.

Теперь за неосторожное раскрытие во время атаки Баст получала по незащищённым частям тела. При сильном замахе, Тордион бил в живот или в грудную клетку чаще всего обозначая не рубящий, а колющий удар, концом рукояти топора, заставляя девушку невольно сгибаться пополам после каждой такой пропущенной ответочки. И пока она пыталась восстановить дыхание, гном не стеснялся, обозначал рубящий удар обухом по шее. Хотя Тордион и сдерживался во время нанесения ударов, если бы не кожаная безрукавка с высоким воротником, каждый такой удар отправлял Баст в мир сладких снов. Но из-за смягчения удара перед глазами мелькали лишь цветные пятна, а в ушах поднимался нестерпимый перезвон множества колоколов, заглушая едкие комментарии тренера.

– А говорил, что на что-то да способен. Да восьмилетний ребёнок с этой задачей справился бы лучше, чем ты сейчас. – Глумился гном.

При неудачном проходе, от которого Тордион уварачивался с лёгкостью, она чаще всего получала обидный, но ощутимый пинок обухом топора. Если ей удавалось при этом устоять на ногах и развернуться для последующей атаки всегда случалось одно из двух. Либо тренер ловил её топор на рукоять и отправлял в очередной полёт, либо снова уклонялся, но теперь от удара плашмя страдала не пятая точка, а спина и закономерно Баст оказывалась всё в той же грязи.

– Пошустрей. Ты там решил прилечь поспать?

Постепенно просто сильный дождь снова перерос в сплошную водную стену, закрыв весь обзор. Гном превратился в слабо различимый силуэт даже на близкой дистанции. Тут-то девушка и ощутила всю разницу в их способностях. Атакующая и защищающаяся сторона теперь полностью поменялись местами. Теперь любая попытка атаковать противника заканчивалась для Баст падением в мутную воду, которой за прошедшее время набралось уже достаточно, чтобы во дворе не осталось ни одного незаполненного водой участка земли. В какой-то момент Баст неудачно парировала атаку Тордиона, и осталась без оружия, но сдаваться категорически отказалась и последующие двенадцать тактов старалась справиться и без него, благо из-за плохой видимости тренер не заметил потери оружия, ну или не предал этому большое значение. Ещё одним ощутимым преимуществом от усилившегося дождя стало отсутствие так сильно раздражающих комментариев после каждой неудачной атаки или защиты, это так же позволило Баст худо-бедно начать отслеживать время.

По истечению данного времени гному, похоже, надоела медлительность оппонента, и он ускорился. Теперь Баст не оставалось ничего другого кроме как уворачиваться от внезапных атак, прилетавших сквозь стену воды с разных сторон без какого-либо предупреждения. К этому моменту дождевые струи уже ощутимо гнули девушку к земле.

За время тренировки Баст заработала больше синяков и ссадин чем за всю свою жизнь. Тело немилосердно болело, мышцы то и дело напоминали, что к таким издевательствам они не приучены, но всё это меркло на фоне того стыда и обиды что раздирали её душу. Несмотря на всю свою браваду Баст так и не смогла ни разу зацепить гнома за всё время их спарринга, не то, что оружием, но даже кулаком или нагой несмотря на все её старания. Поэтому сдаться сейчас для неё было равносильно признанию поражения, и она продолжала уже на одном упрямстве противостоять как Тордиону, так и дождю.

Увидев справа силуэт Тордиона, Баст решила воспользоваться методом своего нынешнего наставника, а не бездумно скакать от него повсюду и попыталась уклониться от атаки. Вот только и здесь её ждало большое разочарование, ей банально не хватало ловкости и координации! Из-за скопившейся дождевой воды было совсем невидно куда наступать, и Баст то и дело проваливалась в небольшие ямки, спотыкалась об различные бугорки и скользила на покрытых водой и грязью камнях, которыми была вымощена дорога к трактиру, тогда как гном с лёгкостью перемещался рядом, словно, не замечая ничего подобного.

При очередном падении Баст сильно ударилась коленом обо что-то под водой, и так как Тордион не спешил атаковать, девушка решила проверить, обо что она так сильно приложилась. Этим нехорошим предметом оказался обронённый ею ранее топор! Выловив оружие из воды, Баст вовремя успела поставить блок на идущий прямо на неё топор наставника, но из-за того, что она так и не успела подняться на ноги или ещё как-либо утвердиться, эта атаки заставила её саму уйти под воду с головой.

Вынырнув из мутной воды и встав на ноги, Баст заметила, что давившие всё это время на плечи потоки ослабли, и стоящий на небольшом расстоянии гном виден если не совсем чётко, то хотя бы теперь было понятно, где он находиться. К тому времени вода уже была ей где-то до середины икры, и по прикидкам гном должен был сейчас находиться покалено вводе, только это никак не сказалось ни на его манёвренности не на силе атаки, что он и продемонстрировал только что притопив девушку своей невероятно тяжёлой атакой.

– Так! Если ты уже достаточно налетался, давай приступим к самой тренировке! – Перекрывая шум дождя, и плеск воды под ногами объявил Тордион.

– А что тогда это было сейчас?! – Зашипела от обиды Баст, при этом не спеша подходить к своему тренеру.

К большому сожалению, за всё то время что они занимались, как выяснилось непонятно чем, ей так и не удалось ничего ему сделать не то, что достойно принять его атаку. Зато вдоволь наглотаться грязной воды вперемешку с поднятым со дна песком и ещё незнамо чем это было в избытке. Тело болело так словно по нему целый оборот повозки катали, а о моральном состоянии лучше и не упоминать. Да ещё проклятая вода совершенно не хотела уходить и только набиралась, затрудняя передвижение по двору, исключительно, почему-то только ей. Сейчас уровень воды доходил Баст практически до колен, хотя всего пол такта назад её было в разы меньше. Тордион же стоял в ней уже чуть ли не по самый зад, при этом всё так же не испытывая никакого явного дискомфорта.

– Мне надо было узнать, с кем предстоит работать. И должен заметить всё это очень прискорбное зрелище! – Прокричал Тордион.

– Так всё это время ты просто издевался надо мной! – Взорвалась Баст.

– Не издевался, а смотрел, на что ты способен! – Тоже начал заводиться Тордион.

– И как, насмотрелся!?

– Не распускай здесь сопли! Ты вроде уже не мелкий пацан, чтобы цепляется за мамкину юбку! А всё туда же. У тебя хорошая выносливость, ты упорный, хотя точнее будет сказать упёртый. На твоём месте многие запросили бы пощады ещё на первых трёх, пяти тактах, а кто по настойчивее, продержались максиму восемь тактов. Ты первый кто продержался столько времени. Это очень хороший показатель, учитывая, что ты совсем нетренированный салага. Но, к сожалению, на этом твои положительные качества и заканчиваются. Ты абсолютно не умеешь пользоваться своим телом и головой, что уж говорить о каком-либо оружие. У тебя отвратительная скорость реакции. Пока ты сообразишь тебя десять раз можно убить! Полностью отсутствует тактическое и стратегическое мышление. При этом нет ни капли воображения. Прёшь, как заводной напролом. И вот скажи ты мне, как при таких результатах ты собираешься служить в Кроне под командованием одного из лучших солдат и тем более командиров королевства!

– Ты так говоришь, будто сам родился с топором в руках! Всего можно достичь, если не сдаваться на полпути и вообще. Ведь сам сказал это только начало! – Выпалила девушка, услышав в свой адрес столько нелестных комментариев и только ещё больше разозлившись.

– Ах да, совсем забыл! Ты ведь ситуацию даже приблизительно оценивать не умеешь. – Продолжал глумиться гном, пропуская все высказывания оппонента мимо ушей.

– Гр-р-р! Я тебе докажу, что у меня всё хорошо, как с воображением, так и с оценкой ситуации. – Больше не в силах сдерживать накопившуюся злость Баст со всей силы запустила недавно подобранным топором в Тордиона.

Гном присел, пропуская снаряд над головой. Из-за чего он ушёл в воду по грудь, а Баст воспользовавшись тем, что противник, по её мнению, никак не сможет быстро среагировать, стрелой бросилась на него пытаясь ухватить Тордиона за одежду и окончательно утащить того под воду. Только, к её большому сожалению Тордион сумел быстро сориентироваться и отпрыгнул назад из сидячего положения, что привело к закономерному результату, Баст снова оказалась под водой при неудачном приземлении, так и не достав противника.

Осознание того, что этот бросок топора мог стоить Тордиону жизни накрыло Баст так же стремительно, как и сомкнувшаяся над головой мутная вода. Ведь, как бы не раздражал её этот гном, он всё ещё остаётся командиром охраны каравана и не его подчинённые ни купцы ей не простят, если она случайно убьёт его. А тем временем гном продолжал тыкать в неё раскалённой кочергой.

– И такое громкое заявление мне делает тот, кто додумался отправиться, считай на другой конец королевства в самый сезон дождей в одиночку. Не имея при этом ни малейшего представления о том, как себя защитить! – По мере тирады голос гнома становился всё громче, но Баст уже начала отходить и теперь его слова не вызывали в ней такую бурю эмоций как раньше.

– Извини. – Сказала Баст, поднявшись на ноги и отплёвываясь от набравшейся в рот воды и грязи.

Благодаря тому, что дождь из сплошной стены постепенно стал просто сильным, теперь можно было не кричать, чем и воспользовалась Баст. Ей было стыдно за свой срыв и истерику, поэтому она не поднимала глаз на тренера до тех пор, пока не услышала следующую его реплику.

– А вот идея с броском топора и последующей атакой была интересной, может ты и не так уж безнадежен, как мне показалось поначалу.

На лице вечно хмурящегося гнома играла довольная улыбка. Заметив, наконец, что Баст на него смотрит, Тордион неожиданно ей подмигнул, чем сразу вогнал в ступор.

– Ну что, продолжим? – Спросил сияющий от радости точно начищенный золотой гном.

– А может чуть по позже? Немного обсохнем и передохнём пока? – Спросила Баст.

Такое кардинальное изменение в поведении гнома выбило девушку из колеи, и она сама не заметила, как высказала то, о чём думает на данный момент. Хотя ещё пол такта назад она даже под страхом смерти не произнесла это. Всё тело к этому времени промёрзло, а каждое движение представляло настоящую пытку.

– Прости приятель, но в ближайшее время нам с тобой обсохнуть, явно не светит. Вишь сколько воды?

– Постой, а трактир не затопит? Там же помещения ниже уровня земли. – Всполошилась Баст, нервно оглядываясь на само здание.

– Поздновато ты что-то спохватился насчёт этого друг мой. Не боись. Дверь таверны весьма практичная. С внутренней стороны она обита кожей в несколько слоёв, а с внешней обделано коронской древесиной. Коронское дерево, чтоб ты знал, произрастает на южном побережье и имеет весьма интересные качества, оно само по себе выглядит как кустарник переросток, но стоит на древесину попасть влаге, как она тут же разбухает и растягивает свою тонкую кару, словно мышцы кожу. В результате после сезонов дождей на месте кустарника находятся толстоствольные деревья, их то и используют для обивки. В обычное время они выглядят как сетчатый узор, но, когда всё заливает, как сейчас, они закупориваю все щели надёжней любой смолы. Так что вода внутрь точно не попадёт, если только ты сам не додумаешься попытаться открыто дверь. Тогда точно все там потонут и Тибору нам с тобой головы по отрывает. – Попытался успокоить ученика Тордион.

– Тогда что нам делать до того, как вся эта вода уйдёт? И почему её здесь так много скопилось, ведь Тибору вроде упоминал про какие-то стоки. – Удивилась Баст.

– Скорее всего, это произошло из-за того, что в этом году осадков куда больше чем обычно. Наверно каналы засорились, а мы ещё и ворота с тобой ненароком закрыли, сделав пространство замкнутым.

– Так давай откроем. – Предложила Баст.

– Ты чем меня слушал, ушами или пятками? Хотя. Видишь ли, мы гномы весьма предусмотрительный народ и Тибору как бы он не отнекивался, не является исключением из правил. Ещё несколько лет назад, когда жена его была жива, я лично привозил ему две телеги коронской древесины и сильно сомневался, что она вся пошла исключительно на дверь. Благодаря тебе, зато, понял, куда он её ещё использовал. – Увидев недоумение на лице Баст Тордион лишь вздохнул. – Да на забор он его пустил, точнее на калитку и ворота, поэтому мы с тобой и вдвоём её не откроем теперь.

– Но дверь в трактир мы можем открыть? – Спросила девушка, окончательно потеряв нить рассуждения.

– Да. В трактир теоретически мы можем войти, и то я не совсем в этом уверен, да и проверять сейчас меня как-то не тянет. Не хочу создавать проблемы своему старому приятелю. А вот калитку мы точно не откроем. В отличие от двери она не только обита коронской древесиной, но и по большей части состоит из неё. А эта древесина, мало того, что хорошо всё закупоривает так и весу добавляет немалого, почему её и на кораблях и используют разве только для экстренного ремонта, а не как основной материал, даже отделочный работы, а то так и на дно уйти недолго от перегруза.

– Ну, тогда давай хоть под навес для силионов спрячемся и переждём, пока всё не стихнет, и вода не уйдёт. – Снова попробовала прощупать почву Баст и снова напоролась на виденную ранее хитрую улыбку.

– Не, не вариант. Мы и так все промокли насквозь и если сядем, то не только не обсохнем, но ещё, чего доброго, простуду подхватим. Так что давай ка я тебе теперь покажу пару приемчиков, и мы их отработаем. А там глядишь, дождь утихнет, и вода уйдёт. – Смотря на это хитрое выражение лица Баст в который раз задалась вопросом, где же она мгла раньше её видеть и снова память упорно отказывалась отвечать.

– Ладно. Только мне нужно оружие.

– Так ищи его. Я что ли за тебя должен это делать? Или ты рассчитывал, что я дам тебе ещё один топор? – спросил Тордион.

– Ладно, ладно. Ищу я его уже, ищу. – Проворчала Бас, направляясь к тому месту, куда теоретически приземлился её топор. – Кстати Тордион.

– Да-а. – Протянул гном, с нескрываемым любопытством наблюдая, как Баст рыскает по дну образовавшегося мелкого прудика некогда бывшим двором.

– Ты сказал, что я долго продержался. Ты что засекал время?

– Конечно.

– И?

– А сам не можешь? – Снова начал глумиться тренер.

– Я как-то на другом был сосредоточен. – Решила схитрить девушка.

– Ну да.

– Тордион!

– Я тебе вроде уже говорил про субординацию?

– Тренер. – Порычала Баст с силой сжав челюсть, чтоб ненароком не добавить пару ласковых и попутно не забрать воды в рот.

– Привыкай к субординации паря. В армии тебе таких поблажек никто давать не будить. А насчёт времени, без двенадцати тактов час. – Просиял Тордион, будто это время было его личной заслугой.

Баст чуть не взвыла. Она то думала, прошло как минимум пара часов, а на самом деле не прошло и часа с начала издевательств названых Тордионом разминкой!

С заданием по поиску оружия девушка провозилась гораздо дольше, чем рассчитывала. И когда она наконец-то нашла его, Тордион уже успел забраться на одну из телег расположенную чуть в стороне от основного здания, и оттуда начал давать указания, попутно показывая и рассказывая, как правильно обращаться с топором.

Объяснил, как правильно держать оружие и размещать хват. Как работать ногами и куда лучше двигаться в той или иной ситуации. Объяснил основные ошибки, которые совершала Баст за время их пробного спарринга.

– Ты, паря должен был не нестись на меня сломя голову при нулевой видимости, а подождать момента и контр атаковать. – Объяснял наставник.

– Как я тебе… вам это сделаю, если едва-едва уваривался от атак?

– Но ты ведь ходил в наступление? – Ухмыльнулся гном. – Не боись. Эта частая ошибка новичков, вот попрактикуешься, годик, другой может, и сам избавишься от этой дурной привычки.

– Как-то уж больно вы оптимистично, наставник, настроены. От привычек избавляются неделями, или циклами. А у вас годами. – Не преминула ответить сарказмом на сарказм девушка.

На это заявление наставник только вновь ухмыльнулся, а затем заставил девушку повторять всё, что он только что показал и объяснил огромное количество раз с проговариванием последовательности действий.

Поначалу у Баст всё получалось хоть криво, косо, но сносно. Только усталость всё равно постепенно накапливалась и давала о себе знать. К тому времени как дождь, наконец, стих, и вода начала постепенно убывать, Баст уже перестала ощущать своё тело. Разум, уставший от долгой тренировки, больше не мог поддерживать свою работоспособность, тогда как тело, повторявшее одни и те же движения на протяжении длительного времени, работало на автомате, выполняя заученные ранее действия, а язык оказывавшийся работать сократил все формулы и картины боя до банальных.

– Удар, уклонение, поворот, блок, уклонение, обманка, удар, уклонение, уклонение.

– Спину ровнее, не прогибайся так при замахе иначе в строю стоящего позади зарубишь. – Распалялся наставник. – Убит, с такой скоростью замаха тебя и ребёнок нерадивый заколет. Слишком сильно ушёл вперёд, тебя с боков некому прикрывать, я ведь говорил, что сначала обучись бою в строю. Бас, ты решил воду нарубить? Следи за замахом!

– Удар, блок, удар, блок, парирование, удар.

– Бас, духи тебя б побрали, с такой скоростью реакции ты и других подставляешь и сам подставляешься. Работай усерднее и тогда останешься цел. – Начинал ругаться гном стоило ей слегка замедлиться для восстановления равновесия и дыхания.

– Блок, удар, парирование, уклонение.

– Ну куда тебя понесло? Ты решил потанцевать по ногам своих товарищей? Учти за это они тебе спасибо не скажут, в отличии от противника.

– Удар…

– Молодец, двоих своих товарищей ты уже укокошил, продолжай в том же духе и противнику и делать ничего не придётся, ты сам за него всё сделаешь.

– Удар-р. Тор… наставник, а зачем всё-таки всё проговаривать?

– Убит, тебя атаковали, когда раскрылся. Да чтоб мне сейчас хоть как-то арен тироваться что ты делаешь, а то с твоими успехами что парирование, что отступление, что уклон выглядят одинакова.

– Так они и должны быть…

– Выглядеть то да, а вот нести целевую нагрузку, нет.

– Парирование…

– Убит своим же. Яж тебе говорил, что в бою у всех в основным мечи и при такой постановки ты товарищу не только обзор закрыл, но и сам на его меч на садился.

– Но я парировал, а не уклонялся!

– Разговорчики. У тебя спереди два противника, а ты товарищу и подойти не даёшь.

– Давай по реже вводить переменные товарищ – противник.

– Ты и во время нападения будишь просить врагов подстроиться под шаблоны?

Тело практически не слушалось, в ушах давно начало звенеть, ещё какую-то связь с реальностью и временем поддерживали окрики тренера, но и они не могли пересилить накопившуюся усталость. Шаг и взмах всё чаще стали сбиваться с заданного тренером ритма. Девушка снова стала часто падать. Намокшая и отяжелевшая одежда липла к телу и уже не грела, а скорее натирала скопившейся под ней всевозможной грязью. Воды стало гораздо больше, и просто сесть в ней теперь стало уже недостаточно, чтобы набрать в лёгкие воздуха после очередного падения теперь требовалось встать, так как к этому моменту её уровень превысил чуть выше бедра Баст и опускаться, похоже, не собирался. Сейчас даже выполнение простых взмахов стало трудновыполнимо и, если б не её упрямство и подсознательный страх, что она может утонуть в этой на первый взгляд смехотворной луже, давно бы перестала дёргаться и просто осталась лежать на поверхности воды. Благо этому нехитрому приёму её обучили в своё время городские беспризорники, когда они всей большой компании убегали на лесное озеро в трёх часах от города. Только в данном случае такой хорошей идее мешала всё та же промокшая одежда, с заметно отяжелевшей бронёй тянувшая на дно.

– Не расслабляйся! Не можешь поддерживать ритм, так хоть стойку не теряй. Чем больше прохлаждаешься, тем сложнее становиться. Запомни, твои противники не будут тебя ждать. Это касается как разбойников, так и тварей. – Заметив её невменяемое состояние слегка сжалился тренер не забыв про стимулировать нерадивого ученика.

Прилетевшее после этого комментария полено заставила Баст вынырнула из туманной дымки безразличия, начавшей постепенно проникать в сознание девушки всё больше замедляя её реакцию. Правда силовая процедура помогла ненадолго, и сознание, снова, начало плыть, а тела всё хуже реагировать. В какой-то момент тело Баст окончательно отказалось слушаться и Тордиону пришлось выловить её из взбаламученной воды, вытащить на телеги, находившиеся сейчас на баях, специальных платформах, поднимающих телеги и не позволявших тем зачерпнуть бортами воду.

Лёжа на накрытом тентом всевозможном оружие Баст постепенно начала переходить в себя, и вместе с этим тело начало нещадно скручивать от боли и холода.

– Не советовал бы тебе паря долго разлёживаться. Если ещё есть силы, то поднимайся, а то совсем поплывёшь. – Порекомендовал Тордион, заметив её состояние.

– Да я даже пальцем сейчас не пошевелю. – Процедила сквозь сжатые от холода, злости и обиды зубы Баст.

– А вод тут паря ты не прав. Если не научишься в любой ситуации подчинять себе тело и отстраняться от боли, то в первой же серьёзной заварушке и помрёшь.

– Ну ты и доброхот, Тордион. – Всё же заставив своё тело принять сидячие положение простонала Баст.

– Опять субординацию не соблюдаем. Поднимай, давай, свои разомлевшие косточки, и продолжим тренировку.

– Рваров брат. – Буркнула себе под нос Баст, пытаясь подняться на ноги.

– Разговорчики! И слезай, давай с телеги пока весь товар Азала не растерял. Не видишь, что ли, пока ты на тенте ёрзал, уже рукоятки топоров по бокам повылезали. Ещё немного и придётся тебе заниматься направленным нырянием, для сбора растерянного товара. – Ухмыльнулся гном.

С большим усилием Баст смогла спуститься с телеги, при этом не нырнув в воду с головой. К несчастью ушлый тренер заставил мало того, что поправлять всё на телеге, послужившей девушки временным пристанищем, но и ещё на трёх других по которым всё это время так самоуверенно перемещался её наставник. Затем Тордион снова заставил отрабатывать защитные и атакующие стойки и переходы из одной в другую в различных смоделированных ситуациях. В последствие Баст ещё неоднократно теряла сознание, и её приходилось вылавливать из воды и втаскивать на телеги. В какой именно момент её сознание окончательно отключилось, девушка уже не заметила.

– Тибору! Помоги парнишку сполоснуть, да внутрь затащить. А то больно он длинный, одному не сподручно. – Крикнул Тордион, заглянув внутрь заведения.

– Тордион! Душа твоя подъеденная! Где это видано, чтоб новичка с самого начала заставляли вытерпеть почти семичасовой марафон под проливным дождём, а потом ещё четверть часа мурыжить в ожидание пока вода уйдёт!?– Возмущается Тибору, поднимаясь за ним по лестнице вместе с Азалам, Синоком и Тъзоном.

Ещё несколько гномов не спеша выбирались из-за стола вслед за ними, чтобы посмотреть на результаты первой тренировки. В основном это были подчинённые Тордиона, отлично знающие своего командира и его ненормальное увлечение тренировками. Но и несколько возниц всё-таки не удержались и тоже присоединились к общей делегации.

– Да будет тебе ворчать. Там столько воды было, что открой мы дверь, затопило б весь твой зал под самый порожек. – Отвечает Тордион, выходя обратно на улицу.

– Какая арахна тебя поманила на улицу, пока дождь не утих? – Продолжал бурчать Тъзон, всё ещё не одобряя нездоровый порыв новоиспечённого тренера и его ученика.

– Жалко было упускать такую возможность. Пареньку ведь не в роскошных залах сражаться придётся, пусть привыкает. – Веселился Тордион.

– Да ты его чуть ли не до смерти загнал! – Возмутился Тибору увидев результаты первой тренировки.

К тому времени Баст уже с трудом держалась на ногах и, опираясь на повозку, продолжала упорно повторять удары как заводная. Пока, после очередного неудачного замаха не свалилась в грязь. Тордион видя такую картину, лишь неодобрительно покачал головой. Забрав оружие, тренер направился обратно в трактир, где аккуратно пристроил оружие у стеночки под лестницей и вернулся уже обратно на импровизированную тренировочную площадку за измученным новичком.

Тибору к тому времени вылил на Баст несколько вёдер чистой воды смыв часть грязи, после чего все смогли нормально рассмотреть последствия тренировки. Лицо и руки все были в ссадинах и царапинах, некоторые из которых всё ещё кровоточили, одежда местами порвана, а наливающиеся синяки делали открытые участки тела чем-то сравнимыми с синеющим покойником.

– Тордион, а он после твоих тренировок не останется калекой? – Спросил Тибору, рассматривая посиневшие и распухшие руки паренька.

– Ничего, он парень крепкий, молодой, быстро оклемается. – Отозвался Тордион.

– Давай я лучше мальчишкам скажу, чтобы те его мазью обработали, а то он от такого состояния ещё не скоро оправиться. – Предложил Тибору.

– Ну, это как хочешь, если у тебя есть лишняя, дерзай. Лично у меня и своя уже к концу подходит, а она сам знаешь, раз от раза всё дорожает. – Вздохнул Тордион.

– Ну, тут ты прав. Ладно, давай хотя бы в комнату на мягкую кровать его положим.

– А может на сеновал? После этого грязнули тебе придётся долго убираться.

– Во-первых, из-за кого он весь в грязи не будем показывать пальцем, и во-вторых, какой сеновал в конце синего цикла? Я тебе пастух что ли, чтобы забивать сеновал до середины красного цикла? – Возмутился Тибору.

– Не рычи, понял я, понял.

– А раз понял, то помогай транспортировать твоего подопечного или ты рассчитывал, что я один его потащу?

– Нет, конечно. Ты как за руки или за ноги? – Спросил Тордион.

– Я тебя сейчас сам за руки и за ноги. Бери под коленами и не бубни мне тут. Загнал парня.

Продолжая читать нотации Тордиону, Тибору ухватил Баст подмышки и гномы на пару аккуратно транспортировали бессознательное тело до комнаты, расположившейся на втором этаже.