Читать книгу Племя изгоев - - Страница 1

Станислав Арефьев, морщась от назойливой трели будильника, прикинул: «А не сыграть ли ему мелким вредителем в футбол? Старший брат Ярослав умел пульнуть мяч. Может, отдать ему пас?» – кто-то, шурша дождевиком, перетаскивал вещи. – А вот и третий игрок! Несмотря на плаксивое утро тренируется. Целеустремлённый какой…»

− На рыбалку пойдёшь? – спросил без предисловий отец, высвобождая из закромов антресолей альбом с золотистым тиснением. – У меня для тебя есть подарок.

− М-м… марки? – промычал Станислав, силясь разобрать крохотные изображения с символикой СССР. − Сейчас такие не найдёшь даже в центре города.

Там уличные торговцы предлагали пиратские видеокассеты и диски для персональных компьютеров. Реже – запрещённую литературу или довоенные марки. Почти все однокашники Стаса что-нибудь собирали: наклейки, значки, фантики от жвачек.

− Это, конечно, не комиксы, но…

Отец вернулся к прерванным сборам.

− Может, я не разбираюсь в супергероях, на картинки с которыми ты охотно любуешься, но зато знаю массу достойных примеров. Скажем, твой прадед громил немцев под Сталинградом, защищая свой дом, свою семью, свой народ. А чем в комиксах занимаются клоуны в трико и масках?

− Если вкратце, − зевнул Ярослав, разбуженный перебранкой, − борятся с преступностью и терроризмом. Это своего рода терапия для напуганных граждан. К тому же − возможность проговорить социальные проблемы. Я одолжил у однокурсницы любопытный журнальчик. Там говорится… Минуточку, зачитаю: «В психологии есть такое понятие, как "место отца" в подсознании человека. Это образ сильного и мудрого мужчины, который помогает сформироваться личности. При отстутствии такового, его заменяют другими, как правило, более мелкими».

− Получается, увлечение сверхлюдьми и восполняет эту потребность, − с задумчивым видом проговорил рыбак, пытаясь понять, почему отпрыск сделал такой странный выбор. – Я так понимаю, со мной ты не пойдёшь. Зарылся в учебники по самый нос. Хоть бы погулял для порядка…

Решив последовать совету, Арефьев-младший отправился к пустырю, где собирались строить спортивно-оздоровительный комплекс, но дальше фундамента дело не сдвинулось. Тут и там торчали штыри арматур, а в котловане среди бетонных обломков притаилась кабина КАМАЗа. Лазить туда было опасно, но Стаса это отнюдь не пугало. Отец, чувствуя склонность сына к безрассудным поступкам, на днях принёс с работы старый компьютер. «Ни одна игрушка на нём не идёт, ещё и провод питания битый», − сокрушался Станислав, прокладывая путь через обветшалые срубы.

В лучах солнца, подёрнутого размытыми красками неба, обозначился Кремль. У стен белокаменной крепости носились неугомонные дети, пугая крылатых разбойников – они кружили над малышнёй, отвечая на их крики громким карканьем. Плавно скользнуть над верхушками крон, не зацепиться за них, пройти в паре сантиметров, качнуть, и уже почти камнем устремиться к пенсионерам с куском хлеба в руках – не это ли вершина свободы? Стас к ней неосознанно рвался, не до конца понимая, что сулит взрослая жизнь. «Вот закончу учёбу, отслужу в армии и куда пойду работать? Где и, главное, с кем буду жить? Ни одной девушки на примете. И это с учётом того, что в их классе двенадцать девчонок! Женская половина в его сторону даже не смотрит. Вот если бы он всерьёз занимался спортом или одевался с иголочки – дело другое. Но как это исправить, если даже на проезд денег нет? Этак состаришься в одиночестве». Пожилые люди, не замечая терзаний юноши, щипали хлеб непослушными пальцами. Крошки летели на обледенелую «посадочную полосу», куда, не переставая, устремлялись вороны.

На площади имени Ленина у монумента вождя, оккупированного молодняком с пиратской символикой на одежде, слышались смех, нецензурная брань и какофония из переносной колонки. Среди отребя ошивалась его одноклассница Аня.

Стасу протянули фотоаппарат.

− Не против нас щёлкнуть? – проворковала Колесниченко, нетерпеливо тряся объективом. Её подружки строили рожи на фоне бронзового лидера коммунизма.

− Хватит дурачиться! – потребовал юноша.

− Я не понял, чего здесь такого? − вразвалочку подходя к Стасу, огрызнулся Тимур, чернобровый подросток в веснушках. Они придавали его лицу ребяческую легкомысленность, но тон и сама фраза сигнализировали о попытке казаться старше, сильнее.

− Вам же ясно сказали! – поддержал Арефьева мужчина с клюшкой. − Собрали манатки и бегом отсюда! – для убедительности он помахал кулаком. − Куда смотрят ваши родители?

− А им до нас дела нет. Мы беспризорники, − раздалось в ответ.

− Тимур, оставь их, − одёрнула за рукав чернобрового выскочки Колесниченко, пряча фототехнику в сумку.

− Ладно, пойдём на «пушку», а с тебя причитается, понял? – с гонором бросил Тимур, задевая плечом Арефьева.

− Спасибо, что поддержали, − сумрачно процедил Стас мужчине с клюшкой.

− Не лезь на рожон. Я же вижу, у тебя доброе сердце.

− Моя мама учила: «Каждый памятник беззащитен». Кто они?

− Недобитая чернь из 90-ых. Для них ничего не осталось святого. Их символика несёт негативную энергетику. Если они примеряют её на себя…

− В человеческом черепе нет ничего плохого. Хуже − когда в нём отсутствует мозг. А так, мы все с каждым днём движемся в сторону смерти, этот процесс необратимый.

− И всё же, я бы предостерёг с ними связываться. Вы им не конкурент.

− Это мы ещё посмотрим, − расправив плечи, заключил Стас.

***

Туристы спешили в Кремль, как на пожар. Боялись не успеть откусить кусочек истории. «Ну, хоть кому-нибудь она интересна, − утешал себя Стас, проходя мимо мемориала «Вечного огня». – Чему там мой "защитник" учил? Если примерять злые символы…Сам станешь злым? Это объясняет нрав подобных тусовок…»

Навстречу парню вышли бомжи с красными глазами вампиров. Вот они запустили руки в карманы непомерно длинных ветровок, нацепили доброжелательные улыбки. У одного из них треснул карман. Рука оборванца, по всем внешним признакам главного, змеёй ощупав бедро и лениво его почесав, просительно выгнулась.

− Нам бы мелочи, − протянул длиннорукий.

− Пустой, − соврал, не колеблясь, Арефьев.

− Так и знал, − пробормотал напарник «неандертальца» и, выдыхая пары трав и кореньев, продолжил клянчить деньги на пойло.

За ним, держась за дружков, засеменил и главарь. Заправляла высасывал у них последние силы и этим, судя по счастливой физиономии, гордился. Подданные чахли под его весом и спотыкались, напоминая чем-то усталую конницу. У центрального универмага «вампиры» развели на деньги престарелую пару.

«Отлавливать таких надо и в кутузку сажать. Где милиция? Нету, – зато объявились представители недобитого «племени». – Они же в сквер имени Пушкина собирались…» – подумал Арефьев и вернулся к мемориалу, решив переждать неприятности. «Что за день такой? Не задался с отцом…»

«Дети – опять эти дети! – они протянули ладошки к огню архитектурного сооружения, чтобы погреться. Две девочки и один мальчик. – Вот, честное слово, откуда берётся у людей безрассудство? Ещё вчера по всем каналам трубили про душегубов, серийных маньяков и на улицах кудахтали: «Надо держать ухо востро». И где теперь это «ухо»? Блуждает по садику, слушает щебетание птиц? Или, может, ему интересны лживые новости о нашей провинции? Думать – не думают, повторяют: «Достало!». Прямо как курицы за петухом, а за домочадцами приглядеть не в состоянии».

Маленький мальчик достал из портфеля альбом для рисования, вырвал листок… В школе один заносчивый клоун, напевая: «Будем мять, будем мять, острых на язык опять», – останавливал таких громким «Стоять!» Начало фразы не проговаривал. Выходило: «Аять!». Арефьев им и воспользовался.

− В опасные игры играешь, − обронил Станислав, осознавая, что ребёнок его не поймёт. − Вечный огонь Памяти горит в наших сердцах, мы помним героев, погибших за свободу и независимость Родины.

− С памятью проблем, значит, нет, − раздался чей-то насмешливый голос.

Арефьев обернулся.

− Тимур?

− И имя запомнил… Что ты там про огонь говорил? – поинтересовался «сухопутный пират», подзывая дружков. И, не дожидаясь ответа, выстрелил, − горит в сердце? Так это можно исправить. Сам знаешь, вандалов полно…