Читать книгу Лес твоих грёз - - Страница 2

Солнце сквозь листья

Снова грохот опрокидываемого на кухне стула, гневные крики отца, возмущенное восклицание матери, а затем плач и маты. Женя тихонечко сжимается в своей крохотной комнатке и старается делать вид, что ее не существует, что это не она слышит эти ужасные звуки. Самое страшное то, что она уже не боится их. Нет, она давно привыкла из вечера в вечер слушать одно и то же. Больше всего она страшится, что в комнату может ворваться мать или отец и попытаться использовать ее в конфликте. И тогда как ни повернется дальнейший спор, а виноватой окажется лишь она одна.

Нет, она этого не хочет. Женя тянется к старенькому ноутбуку на краю кровати, надевает наушники и включает очередное аниме. Да погромче. Пускай оно оградит ее от ужасных звуков и еще более ужасных мыслей.

Девочка неслышно плакала.

Родители всегда ругались. Но если раньше это больше походило на ворчание и тихие недопонимания, то в последнее время ссоры превратились в бурю. И происходили они ежедневно. Первым закипал обычно отец. Он смотрел на мать и малейшее движение бровью вбок, малейший усталый вздох взрывал его, и он начинал кричать: «Что, опять устала, сидя ведь день жопой на диване?!». Мать была робкая, и всегда сначала пыталась решить конфликт мирно, отвечая спокойно или вовсе сохраняя молчание. Но отец распалялся все сильнее, переходил на маты, начинал раскидывать вещи вокруг, пару раз даже прибегал к рукоприкладству. И тогда матери приходилось защищаться и нападать в ответ. В конце концов все кончалось тем, что отец доставал бутылку пива из холодильника и садился в углу кухни остужать горячую голову. Мать же молча прибирала беспорядок, мыла посуду и уходила – прятать слезы за очередным романом.

В этот вечер все происходило как обычно. И Женя в конце концов так и заснула в наушниках поверх кровати, борясь с позывом к мочеиспусканию. Ведь если она выйдет из комнаты, скандал может продлиться далеко за полночь.

– Обязательно запомни: на Карнавале никто не скрывает своих лиц. Все приходят в своем истинном облике.

– Но ведь смысл карнавала в том, чтобы веселиться в маске и не быть узнанным!

– Ладно,– собеседник вздохнул.– А теперь подумай: кто в реальной жизни не носит маску? Кто не старается быть веселее, смелее, интереснее, чем он есть? Понимаешь, да? Суть нашего Карнавала в том, чтобы снять маску и показать свое истинное лицо. И никто этого не стесняется, никто не скажет слова против.

– Какой странный карнавал.

– Тебе понравится, я уверен.

– Пф, ну посмотрим!

Двое сидели на высоком уступе скалы, свесив ноги вниз и болтая ими из стороны в сторону. Одним из них был худой человек в черной водолазке и бутафорской маске серого зайца. Интересно, что именно он увещевал о том, что Карнавал это весело, при этом сам выглядел так, будто только что сбежал с него. А его собеседником была девушка в широких малиновых штанах, белой рубашке с коротким рукавом, коричневых сандалиях из множества тоненьких веревочек и коричневом же длинном-предлинном «бабушкином» кардигане. Волосы девушки были коротко острижены, неряшливо торчали в разные стороны и по следам краски по линии их роста можно было понять, что они совсем недавно приобрели свой приятный рыжий с розоватым отливом цвет. Девушке, которую звали Женей, нравился ее новый образ, совсем не похожий на прежнее мрачное обличье.

Но она все равно не верила рассказам того, кого все звали Заячьей Маской.

– Хорошо, в чем же тогда идти на этот твой Карнавал? Ведь на них обычно наряжаются, надевают что-то яркое и полуголое,– ей внезапно вспомнились фотографии бразильских карнавалов,– осыпают себя блестками, вставляют куда попало перья…

Заячья Маска тихо рассмеялся. У него был приятный, мягкий голос, а смех звучал бархатисто, как осторожные кошачьи шажки по мягкому одеялу.

– Нет, это совсем не то, о чем ты думаешь. На наш Карнавал ты можешь прийти, в чем захочешь. Главное, чтобы это была ты.

– Ну вот ни капли понятней не стало!– она с досадой толкнула его в бок.– Любишь ты загадки рассказывать, что совсем не понять.

– Просто ты с нами совсем недавно и не привыкла еще.

Женя фыркнула. А потом повела плечами и мечтательно улыбнулась.

– Да ну, я как будто бы здесь всю жизнь. Все, что было прежде… словно осталось за стеной из толстого матового стекла.

– Все, кто сюда приходят, имеют такие же ощущения.

– А много людей сюда приходит?– девушка слегка наклонила голову вбок.– Мне кажется, я уже со многими успела познакомиться – даже с обитателями Реки, представляешь? – но все они появились здесь задолго до меня. Да и не так много здесь ребят.

Заячья Маска задумался на какое-то время. А потом ответил, слегка передернув плечами:

– Сюда приходят лишь тогда, когда в этом есть необходимость.

– Чья необходимость?

– Людей, конечно же! Если кому-то нужно найти тихую гавань, дорога в Лес открывается перед ним.

– Но как Лес чувствует это? Как Лес понял, что мне тогда… нужна была помощь?

– Лес знает все.

Женя улыбнулась, любовно оглядев раскинувшийся под ногами лесной простор.

– Он прекрасен и мудр, наш Лес. Не так ли?

– Именно так…

Заячья Маска какое-то время молчал, а когда снова заговорил, в голосе уже не было легкой смешинки.

– Как бы то ни было, а Карнавал через неделю. Будь готова. Главное, чтобы ты была собой.

Он поднялся на ноги и поспешил покинуть их каменную скамью, сославшись на неотложные дела. Женя проследила взглядом за тем, как он ловко спустился вниз и быстро зашагал вдоль горы. Перед тем, как скрыться в лесной чаще, что плотной стеной примыкала к горам, он поднял голову и махнул на прощание. «Ну точно зайчик-побегайчик»,– не без улыбки подумала девушка.

Она вскинула голову и вдохнула свежий горный воздух. Он был таким же холодным, как и скалы вокруг, но холод этот совершенно не беспокоил ее. Это была просто приятная, отрезвляющая свежесть. Какое-то время она так и сидела на горном уступе, болтала ногами в воздухе и пропускала сквозь себя весь этот безумно приятный миг одиночества и единения со своими мыслями.

Затем Женя встала и вошла в свою пещеру. Здесь было ее жилище. Пустой холодной пещерой оно казалось лишь снаружи, внутри же это был приятный дом из трех комнат, пусть без окон, но лучащийся каким-то своим загадочным мягким светом. Она прошла в свою спальню и критично поглядела на кровать. Сейчас это было широкое ложе, укрытое пушистым голубым покрывалом. Женя на миг прикрыла глаза, а когда их открыла, то кровать сменилась гамаком с множеством подушек. Ей нравилось менять свое жилище, и делала она это почти каждый день.

Раскрыв платяной шкаф, девушка задумалась. Ей казалось странным прийти на Карнавал самой собой. Но кто она такая? И какую маску нужно снять с себя? На миг мелькнул образ из старой жизни. Образ нелюдимой девушки, что почти все свое свободное время проводила за просмотром аниме или видеоиграми. Нет, это не она. То была лишь спячка, ожидание настоящей жизни.

Женя вздохнула.

– Может, кто-то знает ответ на загадку Заячьей Маски?– пробормотала она.

В голове замелькали образы лесных жителей, к кому можно обратиться за помощью. Ткачиха, что живет ближе всех? Нет, она может и поможет, но перед этим нужно будут выслушать все то, что она успела насобирать про других людей. Слепец? Точно нет, он ее даже не выслушает. Курильщица? Эта особа весьма груба, так что тоже нет.

Путем долгих размышлений, Женя пришла к выводу, что, пожалуй, единственной, кто сможет ей помочь, будет Сердечница.

Быстро собравшись, Женя легкой пружинящей походкой направилась к Круглому озеру, где жила та, которую она могла назвать подругой.

Территория Леса, где они все проживали, была обширной, вмещала в себя все, что только существовало в природе: озера и реки, высокие горы, темные хвойные леса, дубравы и березовые рощи, луга, пустыню и даже ледник. Каждый из лесных жителей мог выбрать себе жилище по душе. Но только после ритуала Наречения. До него же все жили в горах. Заячья Маска объяснил это тем, что в горах мало кто живет, и никто из соседей не будет сильно беспокоить нового жителя, смущать его до полного единения с Лесом. А еще с гор открываются чудесные виды.

Несмотря на огромные, неохватные пространства, перемещаться по лесу было легко. То было одно из его необычных свойств – нужно лишь ступить на Тропу и в мгновение ока она приведет тебя туда, куда только пожелаешь. Либо же, напротив, если на душе царит меланхоличное настроение и есть потребность не спеша пройтись под кронами деревьев, то Тропа проведет тебя по всем живописным местам с красивейшими цветами и густейшими кронами, где птицы поют свои самые мелодичные песни.

Женя никуда не спешила, а потому и Тропа вела ее обычным путем. Сначала через густой кедрач, что обступал любимые горы, а затем в светлую тайгу, где вздымались кверху многолетние сосны и лиственницы, изредка разбавляемые скромными осинками и березками.

Сердечница жила на Круглом озере в окружении осинового леса. Если не считать Ткачихи, что обитала в глубине тех же гор, что и Женя, то она была ближайшей соседкой девушки. Они часто ходили друг к другу в гости. Разговаривали, пили чай в беседке Сердечницы и купались в озере.

Сердечница предпочитала осень, а потому осины вокруг ее жилища круглый год были одеты в золотой наряд, который постепенно темнел, становился коричневым, опадал, а на следующее утро голые деревья снова становились покрытыми желтой листвой. Это было просто чудесное зрелище. Около полуночи под звездным светом сухие листья начинали дрожать, издавая нежный хрустальный звон, постепенно дрожание усиливалось и листья поднимались в воздух. Они закручивались во множество вихрей и поднимались вверх, к веткам, с которых опали. Россыпью драгоценных камней они развешивались по ветвям стройных осин и оборачивались золотом. И все время, что шло это представление, не переставал звучать нежный звон, похожий на песню самих листьев.

В этот раз возвратный танец листьев был очень близок, и Женя шла сквозь лес, разгребая кучи прелой листвы под ногами. Когда между редеющих стволов заблестела гладь Круглого озера, девушка увидела белый силуэт, рассекающий воду.

– Ты снова без меня купаешься?– с наигранной обидой воскликнула Женя.

Она выбежала на берег. Белый силуэт в воде, точно огромная изящная медуза, быстро приближался к ней. А потом из воды вышла высокая девушка в длинном белом платье, которое, намокнув, обволокло ее пышное тело. Вода капала с подола и темных волос, стриженных под каре. Сердечница улыбнулась. Ее карие глаза горели ровным, мягким светом.

– Тогда тебе придется жить здесь, чтобы не упустить ни одного купания,– ответила она.

– Да ну, у тебя всегда тут осень,– Женя поморщилась.– Не люблю оранжевый.

Девушки рассмеялись.

– Так что же привело тебя ко мне?– Сердечница жестом пригласила ее в беседку.

– Карнавал.

Беседка, белое изящное строение, внутри полное разноцветных подушек и, казалось, впитавшее в сами доски ароматы чая и трав, было выстроено прямо в центре Круглого озера. Попасть в нее можно было по широкому деревянному настилу прямо над водами озера. В этом строении всегда было что-то… иномирное, что ли. Будто локация из какой-то чудесной красивой сказки.

Сердечница присела на фиолетовую подушку, совершенно не обращая внимания на то, что она сразу стала мокрой.

– Тебе не совсем понятно, чего хочет от тебя Заячья Маска?

– Да! Он хочет, чтобы я пришла на Карнавал самой собой.

– Порой его действительно трудно понять,– усмехнулась Сердечница.– Но тут ничего сложного нет. На Карнавал действительно все идут такими, какие они есть.

– Но как это понять? Вот я сейчас сижу перед тобой. Я ведь такая и есть. Мне так и идти?

– А говоришь ли ты, что чувствуешь? Думаешь ли то, что должно думать тебе? И являешься ли тем, чем тебе хочется быть? Одно дело чувствовать удовлетворение от жизни, а другое – чувствовать, что в ней ты – это ты.

– Хорошо,– Женя скрестила руки на груди.– А как ты пойдешь на Карнавал?

– А я туда не пойду,– Сердечница улыбнулась.– Потому что ходить на такие сборища это не мое. Я понаблюдаю за Карнавалом отсюда.

– Ну спасибо,– Женя поджала губы.– Я надеялась, что хотя бы ты мне поможешь.

– Но ведь я и рассказала все что знаю. Будешь чай?

По легкому движению полной руки на небольшом столике в центре беседки появилось две чайных пары, небольшой исходящий паром и ароматом трав чайник и блюдечко с печеньем. Сердечница разлила чай и с наслаждением сделала небольшой глоточек. Она даже зажмурилась от удовольствия.

– Ммм, какой вкусный получился… Попробуй.

Женя взяла печенье и откусила.

– А этот Карнавал вообще каждый год проходит?

– Конечно. Для нас это как Новый год! Все его ждут.

– Но не все туда ходят,– укорила Женя.

– А можно подумать,– Сердечница заговорила с набитым ртом, – на новогодних праздниках все подряд отдыхают одинаково. Праздник для каждого – это что-то свое, особенное.

– Может, кто-то другой сможет мне помочь…– пробормотала Женя, окидывая взором желтые осины, выстроившиеся кругом у озера.

– Это бесполезно. Никто тебе не скажет ничего конкретного. Все мы сами постепенно пришли к тому, что же для нас Карнавал. И тебе настало время сделать то же самое. Загляни в себя и пойми кто ты. Если ты сама не знаешь этого, то никто не может знать.

Женя тряхнула плечом. «Как раз это и самое сложное,– тоскливо подумала она одновременно с тем, как на желтые кроны налетел порыв ветра.– Кто я?»

Для того, кто вырос в городе, лес – это совершенно иной мир, где царят свои неведомые законы и порядки, которые порой пугают до чертиков, до нервной дрожи в коленях.

Городской паренек неуклюже пробирался сквозь лесную чащу. Он уже не помнил, сколько времени провел здесь. Две или три ночи сна в сухом валежнике на тоненьком одеяле, наспех захваченном из дома. Запасы еды в рюкзаке стремительно заканчивались, а он даже на шаг не приблизился к своей цели. Он не знал, куда идти дальше, но и путь назад тоже уже потерян.

Постепенно молодым человеком овладевало безумие и отчаяние, но он продолжал идти вперед, ибо его цель еще никуда не исчезла.

Остаток тягуче-сладкого, как свежий цветочный мед, дня Женя провела в брождениях по лесу. Песчаная тропинка мягко вилась под ее ногами, водя по всем прекрасным и меланхоличным местам Леса и в конце концов привела к Реке. В Лесу было много мелких ручейков и бурных, неугомонных речушек, но Река была лишь одна. Широкая, спокойная и величавая, она была истинной королевой в длинном бирюзовом шлейфе.

День вступил в свой золотой час, наполнив окружающий мир особенным светом и теплом. Женя вышла на пологий зеленый берег, наполненный ароматами луговых трав, жужжанием деловитых пчел и плеском суетливых рыб под поверхностью воды. Она улыбнулась, разглядывая игру солнечных бликов над водой и села у самой кромки реки.

За спиной раздался громкий смех. Задорный, беззаботный, какой бывает только в детстве. Женя сразу узнала источник смеха.

– Привет, ребята!– крикнула она, не оборачиваясь.

То были Смеюны, мальчик и девочка. Неразлучные близнецы.

– Привет, Женя!– крикнули они ей.– Ты готова к Карнавалу?!

Она, наконец, обернулась к ним. Двое детей бежали через луг, держа в руках какие-то тряпки, ветви и еще невесть какой очаровательный хлам, имеющий столько смысла только для детей.

– Я только думаю об этом,– покачала головой девушка.– А чем вы заняты?

– А мы вот готовимся!– воскликнула девочка с горящими глазами.– Не представляешь, какие мы костюмы сделаем! А какие маски!

– Ну… здорово,– Женя на силу улыбнулась.– Увидимся тогда на Карнавале.

– До встречи!

Дети убежали, подгоняемые собственным хохотом, в то время как Женя осталась одна. Она еще какое-то время разглядывала поверхность Реки, следя, как солнце прячется за ней, как за пуховым одеялом. А затем встала и отправилась дальше.

И вот уже после заката на узкой тропинке среди высоких елей, чьи ветви подсвечивались множеством синих светлячков, особенно крупных в этой части Леса, к Жене снова вышел Заячья Маска. В этот раз вся его фигура источала серьезность и строгость. Он был не намного старше Жени, но порой ей казалось, что перед ней тысячелетнее существо.

– Привет,– слегка вздрогнув, пробормотала она.

Маска улыбчивого зайца в мертвенном свете синих светлячков казалась особенно жуткой.

– Хозяин хочет тебя видеть,– даже в голосе Заячьей Маски не осталось и следа той смешливости, что была днем.

Женя испуганно отпрянула от него.

– Х-хорошо.

– Идем.

Хозяин Леса, Владыка, Лесоцарь – у него было много имен. И каждое вызывало трепет. Женя видела это существо лишь раз, когда впервые пришла в Лес. И то в тот раз это был лишь слабый намек на него. Он тогда промелькнул огромной тенью на фоне частокола деревьев, сверкнул синим светом и сказал: «Добро пожаловать, Заячья Маска проводит тебя».

Заячья Маска был посланцем его воли. Тем, кто доносил его слова до обычных жителей Леса. И, возможно, именно поэтому молодой человек, чье лицо скрыто под маской зайца, порой внушал такой ужас, что даже сердце замирало.

Лес, через который они пошли, был темнохвойным, очень похожим на тот, что рос возле гор. Только стволы здесь были толще и как будто бы менее плотные, слегка растворенные в окружающем пространстве. Громада гор, в которых обитала Женя, Ткачиха и еще пара других людей, оставалась по левую руку, закрывая своими пиками луну и звезды.

Повеяло холодом и Женя поежилась.

– Что Владыка от меня хочет?

– Это мне не ведомо,– Заячья Маска по едва заметной узкой тропинке свернул направо.– Думаю, это связано с Карнавалом.

Женя запнулась о какую-то травинку.

– Может, он мне поможет…– прошептала она.

Могущество Лесного Владыки никогда не подвергалось сомнению. Это существо могло одним движением пальца уничтожить любого из жителей Леса.

К этому моменту они подошли-таки к горам. Эта их часть была Жене не знакома. Отвесная скалистая стена здесь вырастала на ровном месте, вздымалась вверх и походила на разрезанную головку дырчатого сыра. Множество пещер зияли своими черными проходами.

– Иди,– сказал Заячья Маска.

– Куда?

– В любую их пещер. Выбирай сама.

Женя поморщилась и передернула плечами. Идти в пещеры не хотелось, но выбора у нее не было. Она вздохнула и вошла в ближайшую.

Необъятная тьма пещеры сковала ее множеством цепких черных рук. Они схватили за волосы, обвили талию, стянули руки и ноги. Женю посетило чувство, что она бредет в густом киселе.

– Я иду по приглашению Хозяина Леса,– Жене будто что-то подсказало так сказать.– Так что пропустите меня.

И будто по мановению волшебной палочки, тьма пропустила ее вперед. Идти стало проще, и на стенах пещеры зажглись выстроенные ровным строем фиолетовые светлячки – более крупные родичи синих лесных светлячков. Будучи жителем гор, Женя была знакома с ними, и порой они ее пугали, вот так вот зажигаясь внезапно в ее собственных пещерах.

Она догадалась, что светлячки – это местные провожатые, пошла за ними и в конце концов они привели в пещеру, которая подобно бутылке расширяясь, уходила тьмою куда-то вглубь. В пещерах в целом была комфортная температура, но из тьмы этого места веяло холодом, который пах ноябрьской прелой травой.

Светлячки здесь попадались единичными особями, хаотично разбросанными по самому началу пещеры, и Женя решила, что она оказалась там, где нужно.

– Я пришла,– промолвила она не громко, но эхо пещеры усилило ее голос во сто крат.

– Здравствуй,– раздался голос из тьмы. Тот самый голос, низкий, гулкий, звучащий будто из-под скафандра, что приветствовал ее тогда, у Переходного болота.– Проходи дальше, не бойся.

Женя кивнула куда-то во тьму, тихонько, про себя, поежившись. Сделала шаг вперед, еще один – и внезапно стены пещеры сменились частоколом древесных стволов. То были высокие, вековые сосны. Жене не раз доводилось бывать в сосновом бору, но такого она еще не видела. Глядя на кажущиеся совсем мелкими кроны деревьев, что подпирали темное ночное небо, она вспомнила словосочетание, что прочитала в какой-то книжке про пиратов. Мачтовый лес. Вокруг был именно он.

Несмотря на ночь, здесь не было темно. Стволы деревьев издавали мягкое свечение цвета охры, что, смешиваясь с индиговостью ночи, создавало прямо-таки магическую атмосферу в этом месте.

Справившись с первым потрясением, Женя остановилась. Не было ни одного особо примечательного места.

И тут от тьмы между светящимися стволами отделилась тень и начала собираться в огромный, мощный силуэт. Появился большой прямоугольник, что видимо, обозначал тело, а над ним – слегка искривленный, словно проекция трехгранной пирамиды, треугольник. Чуть выше середины треугольника зажглись симметрично два красных огонька.

Женя склонила голову, догадавшись, что к ней явился Лесоцарь.

– Ты готова к Карнавалу, дитя?– спросил он спустя пару мгновений молчания.

– Я… нет, если честно. Не понимаю, чего от меня хотят.

Темный силуэт колыхнулся, будто подбоченился.

– Заячья Маска немного не верно тебе все объяснил. Оно и не удивительно. Ведь он лишь зеленый мальчишка в этом месте. На Карнавале ты должна показать истинную себя. Но это не значит, что ты должна прийти туда уже такой. Ты можешь найти себя на самом Карнавале, в этом не будет ничего страшного.

Женя нахмурилась. Она ожидала продолжения, что ей прямо скажут, что ей нужно делать, но Владыка переменил тему.

– Как хорошо ты знакома с другими жителями Леса? Они привечают тебя в своих домах?

– Да. Проблем у меня с ними не возникает,– девушка слегка улыбнулась.

– А что насчет твоего дома? Не хочешь ли вернуться назад?– голос темного силуэта стал странно дребезжащим.

Улыбка Жени померкла. Промелькнуло множество тесно сплетенных между собой образов. Она сглотнула, но не стала ничего говорить. Прекрасно понимала, что любое слово вызовет волну болезненных воспоминаний.

Но Лесоцарь, похоже, любил издеваться.

– Как давно ты вспоминала свою несчастную мать?

Слезинка прокатилась по щеке. А в голове четко нарисовался образ болезненно худой женщины, сидящей на диване в синей пижаме и с мечтательной, нежной улыбкой читающей книгу.

– Давно не вспоминала,– тихонько обронила Женя.

Фигура величаво колыхнулась.

– Ты хорошо борешься с воспоминаниями.

– Да…

Воцарилась тишина. Только сейчас девушка обратила внимание на то, что они были единственными источниками шума в мачтовом лесу. Даже кроны деревьев, что колыхались на ветру, не издавали ни единого шороха.

– Заячья Маска проводит тебя назад,– резко бросил Хозяин Леса и растворился во тьме.

А Женя оказалась у самого входа в пещеру, в которую вошла.

Спустя пару дней он окончательно понял, что заблудился. Холм, с которого он спустился и на котором располагался город, затерялся среди множества других абсолютно таких же холмов. Рядом с городом был лесоповал и поначалу он слышал его звуки, рассеянные по бескрайним лесным просторам. Но сейчас даже они пропали. Был слышен только весенний просыпающийся лес.

Любой из его городских приятелей уже давным-давно отбросил бы коньки в этом лесу, но Сашке повезло. Его покойный дед был лесником по профессии и охотником по призванию и все детство мальчика таскал его с собой по лесу. Именно поэтому когда встал вопрос о том, чтобы идти в лес, Саша ни минуты не колебался и хорошенько подготовился.

Однако его запасы еды подходили к концу. У Саши не было ружья, поэтому добывать пищу в апрельской тайге он мог с большим трудом. Лишь раз за почти десять дней ему удалось поймать силком тощего полубезумного зайца. Поэтому приходилось довольствоваться лишь тем, что было в рюкзаке. А осталось там совсем мало – пара шоколадок, да пачка сухого печенья.

Нужно возвращаться, но, вот незадача, обратного пути уже не было.

Оставшиеся дни до Карнавала Женя провела в своих горах. Один раз навестила Сердечницу, но та была занята какими-то своими делами и постоянно отвлекалась. Девушка старалась не думать о предстоящем событии, ведь, как отнюдь не тонко намекнул Лесоцарь, вовсе не обязательно явиться на Карнавал во все оружии. Вполне достаточно будет того, что она туда явится.

Меж тем Лес едва уловимо изменялся, словно жидкое тесто в которое понемногу примешивают все больше и больше муки. Ночи были чернее, а дни светлее. И звуки будто бы выкрутили на максимум. Лес становился все… лесистее, если так можно выразиться.

И вот наступил день Карнавала. С самого утра к ней пришел Заячья Маска и торжественно вручил ветку рябины, на которой игриво, бусинками, висели красные ягоды.

– В Лесу вместо цветов принято дарить ветки?– неуклюже пошутила Женя.

–Это не подарок,– Заячья Маска, судя по тону его голоса, был не в настроении.– Эта ветвь поможет тебе добраться до места Карнавала.

– Это примерно как рогатина, с которой ищут сокровища?

Если бы можно было увидеть его лицо, то сейчас бы стало ясно, что Заячья Маска поджал губы.

– Да,– он всунул ветку в руки Жени.– Как только солнце скроется за горизонтом, вставай на лесную Тропу и иди. Ветвь сама приведет тебя куда нужно.

– Что-то ты сегодня не в духе,– не могла не сказать Женя.– Прям совсем.

– Зато ты явно счастлива,– огрызнулся Заячья Маска и передернул плечами под черной водолазкой.– Ладно, до встречи. У меня еще куча дел на это утро.

Когда он ушел, Женя тяжко вздохнула. Ей отчего-то стало жалко бедного паренька в маске зайца, который носил на своих плечах роль управляющего делами Леса. Или же он был просто в рабстве у Хозяина Леса, который гонял его со всякими грязными поручениями?

Женю вошла в свою пещеру и бережно положила рябиновую ветвь на стол.

До вечера было еще очень много времени и нужно было чем-то его занять. Читать, как она делала в часы досуга, не хотелось. Тревожить кого-то из соседей визитом в то время, когда она готовятся к Карнавалу, тоже не хотелось. И девушка в конце концов пришла к выводу, что имеет смысл выйти и просто пройтись по лесу. Прогулка на свежем воздухе это всегда приятная возможность скоротать время наедине с чудесами мира и собственными мыслями.

Тропа мягкой лентой скользнула Жене под ноги, стоило только выйти из пещеры. И вот уже она ведет через темный хвойный лес, мимо высоких стволов сосен, молоденьких елей и густых зарослей шиповника. Местами дорогу перебегает густой брусничник. А следом за ним ступают с горделиво поднятыми фиолетовыми головами лесные герани – эти красавицы сурового северного леса.

Мысли перекатываются в голове подобно ленивым волнам где-то у тихого песчаного берега. Жене не хочется ловить какую-либо из этих волн, седлать ее и мчаться в океан глубоких размышлений. Нет, она лишь мягко качается на поверхности, а то и вовсе сидит на берегу, опуская в воду лишь самые кончики ступней.

Как-то постепенно мысли ее переместились на предстоящее вечернее событие. Она попыталась представить себе, на что же будет похож этот странный Карнавал. Все соберутся в обычной своей одежде и будут водить хороводы? Или же все придут кто в чем горазд и начнется буйное веселье, подобное балу у сатаны? По телу Жени прошла дрожь предвкушения и нетерпения.

Между тем лес, против своего обыкновения, вокруг не менялся. Кругом все также были высокие сосны и ели.

Это было странно. Тропа обычно стремилась показать во время прогулки как можно больше интересных мест. А тут вокруг была одна и та же местность. Она будто бы даже потемнела еще больше и при этом стала как будто бы тусклой, что ли.

Осознав это, Женя остановилась. Но окружение больше не выказывало никаких других странностей. Все также шумели кроны, в них чирикали птицы, да в кустах и траве кто-то копошился.

Но что-то все же неуловимо изменилось.

Женя поежилась. Почему-то все вмиг стало каким-то жутким.

В симфонию леса неожиданно вмешался какой-то посторонний звук. Было похоже, что на землю уронили что-то тяжелое. А затем раздались вполне себе человеческие звуки. Кто-то сдавленно плакал и разговаривал сам с собой.

Еще через пару дней он понял, что у него осталось всего два шоколадных батончика. Это вселило в и без того отчаявшегося молодого человека настоящую панику. Каково оказаться в глухом лесу без еды, в холодное время года и без надежды выбраться в ближайшее время? Что чувствуют, например, те грибники, о которых ежегодно передают в новостях, что они заблудились, слишком увлекшись своей тихой охотой? Пожалуй, это ведомо лишь тем, кто пережил такой опыт. Вокруг тебя лес, за много веков эволюции и прогресса успевший стать абсолютно чужим миром для человека. Он живет своей жизнью и абсолютно не обращает на тебя внимания. А ты медленно сходишь с ума в этом плену.

Он решил поступить рационально и разделил каждый батончик на две части, а затем получившиеся кусочки еще на три. Таким образом еды у него хватало еще на четыре дня очень скудного питания. Еще он пришел к выводу, что стоит остановиться и расставить силки и ловушки. Быть может, ему повезет и какой-нибудь полубезумный заяц снова попадется.

Таким образом он разбил себе лагерь, выбрав место на солнечном пригорке, с которого уже сошел снег и земля просохла. Примерно за день до этого он видел вдалеке очертания ЛЭП, и если бы пошел в ту сторону, а потом пробирался бы через вырубленную полосу леса, то рано или поздно пришел бы в какой-нибудь населенный пункт. Но молодой человек не сделал этого. Он считал, что у него есть куда более важная цель. Был ли это юношеский максимализм, он не знал. Хотел лишь достичь своей цели.

Но ни на четвертый, ни на пятый день в силки ничего не попалось. И на шестой день, едва соображая от голода, он отправился дальше. Жутко хотелось вернуться домой, но вслух он шептал лишь одно имя и просил: «Найдись, пожалуйста».

На седьмой день, с трудом пробудившись, он продолжил путь, но ближе к полудню понял, что сил у него больше нет. Ноги подкосились, и он тяжело рухнул на землю. Между тем воспаленный мозг давал о себе знать. Уже почти сутки он бормотал что-то себе под нос. Лишь бы не слышать урчания желудка и не останавливаться на лихорадочных, безумных мыслях.

Не шевелиться оказалось так замечательно, что он даже лег на землю. Но слабый шорох чьих-то шагов заставил поднять голову. Затуманенным взглядом он увидел, что к нему кто-то приближается. А когда стали видны черты лица этого человека, он расплакался и потерял сознание.

Все было не зря.