Читать книгу Пари на отличницу - - Страница 2

Вика

Раскрась мою жизнь хаосом проблем.

(с) «500 дней Лета».

– Солнышко светит, птички поют. Красота, да и только.

Выглядываю в окно и скептически хмыкаю.

– Ну, а я что?

А я в очередной раз хороню планы за плинтусом, присыпаю их пеплом несбывшихся надежд и запиваю этот убойный коктейль стаканом холодного молока. Щурюсь от ярких лучей, сползаю с подоконника и иду собираться на работу, проклиная свое везение.

Болезненная Верочка, постоянно подхватывавшая то вирус, то простуду, а то и воспаление хитрости, слегла с гнойной ангиной. Ее смена по умолчанию перекочевала ко мне, и вечеринка в честь первого сентября, конечно же, накрылась медным тазом.

– Чертов закон подлости!

Бурчу своему недовольному отражению в зеркале и высовываю язык.

Да, я хотела в этот дурацкий клуб. Хотела хоть раз отжечь на полутемном танцполе, подсвеченном бликами диско-шара. Хотела попробовать экзотических коктейлей, хотела плясать до упада, хотела много смеяться и возвращаться домой под утро с босоножками в руках.

– Не судьба.

Благодаря коллеге, мне приходится натягивать безликую белоснежную рубашку с воротничком-стойкой и черные брюки в облипку вместо короткого платья и собирать непослушные волосы в изрядно надоевший пучок. Подкрашивать губы красноватым блеском, принятым в нашем заведении, и опрометью мчаться вниз.

Чтобы через каких-то двадцать минут, ровно столько мне требуется на то, чтобы добежать до входа в подземку и проехать пару станций метро, принимать заказ у задумчивой девушки в сером брючном костюме.

Она посещает наше кафе строго по понедельникам, усаживается за столик в дальнем углу и что-то медленно выводит на экране своего планшета. Отгораживается от мира ширмой из волос, сосредоточенно закусывает нижнюю губу, как будто доказывает теорему Ферма, и перестает замечать что-либо вокруг.

– Здравствуйте. Вам…?

– Мне как обычно, пожалуйста.

Задумчивая, брюнетка на пару секунду отвлекается от своего несомненно важного занятия, откидывает рваную косую челку со лба и грустно улыбается, тарабаня короткими ногтями по столешнице. По обыкновению, выглядит так одиноко, что у меня начинает привычно щемить где-то под ребрами.

– Двойной эспрессо с долькой лимона и маленькую сырную тарелку, – не задавая лишних вопросов, чеканю недлинный список, давно заученный наизусть, и лечу на кухню, подмигивая шефу. – Петь, а, Петь. Порадуем царевну Несмеяну?

Бог нашей кухни, Назаров понимающе кивает и спустя несколько минут передает мне тарелку с фирменным шоколадным капкейком, украшенным взбитыми сливками и маленькой вишенкой сверху.

– Приятного аппетита.

– Спасибо, – отложив гаджет в сторону, гостья аккуратно пробует пирожное, блаженно жмурится и рассеянно произносит: – перезрелые вишни самые опасные, от них может закружиться голова…

В ответ на ее фразу я лишь пожимаю плечами и спокойно принимаю чужие странности у самой – их вагон и маленькая тележка. Начиная от непреодолимой тяги к классике, которую не разделяет ни одна из моих соседок по квартире, заканчивая неугасимой любовью к грозам.

Олька показательно зажимает уши ладонями, когда я пытаюсь цитировать Чехова. Милка и вовсе сбегает к холодильнику за эклерами. А уж, когда я возвращаюсь домой вымокшая насквозь под проливным дождем, девчонки синхронно крутят пальцами у виска и несутся меня отогревать.

– Красота.

На город опускаются сумерки, и я украдкой наблюдаю за багрянцем, окрашивающим небо. Сную между столиками, таскаю туда-сюда подносы с тарелками и стараюсь не думать о том, что именно в этот момент подруги как раз выходят из подъезда и садятся в такси. Которое отвезет их в страну чудес – знаменитый рок-бар, находящийся под землей. Где у входа будет стоять серьезный охранник в черной косухе и в черных солнцезащитных очках. Он будет держать в татуированных пальцах длинный список приглашенных и пропускать студентов внутрь по одному.

Эх, мечты, мечты…

– Так. Нам капучино с кокосовым сиропом и корицей, латте макиато, две венских вафли с черникой и телефончик запиши.

Низкий знакомый голос с заигрывающими ласковыми интонациями врывается в мое царство фантазий и стремительно возвращает меня на бренную землю, заставляя гадать, где я так нагрешить-то умудрилась.

– Да не может быть. Опять ты, Потапов, – выдаю обреченно и едва удерживаюсь от того, чтобы не стукнуть одногруппника подносом по светлой макушке. – Так чей, я извиняюсь, тебе телефончик записать? Кареты скорой помощи или клиники для душевнобольных?

На автомате прикрываюсь щитом из сарказма и по профессиональной привычке оцениваю развалившегося на стуле Егора. Закусываю нижнюю губу и попутно ругаюсь на подлые взбунтовавшиеся гормоны, решившие, что на троечника очень даже приятно смотреть.

На его не слишком длинные пепельные волосы, небрежно зачесанные набок. На серо-стальные глаза, сузившиеся в хитром прищуре. На угольно-черные ресницы. И на квадратные скулы, ничуть не портящие весьма привлекательное лицо.

Так, Смирнова! Стоп!

– Смирнова, – в это же время Потап копирует то, что транслирует мой внутренний голос.

Только делает это так предвкушающе, что мне тут же хочется залезть под самый неприметный стол и не вылезать оттуда, пока мой персональный раздражитель не испарится из нашего заведения.

По какой-то иррациональной причине рядом с Потаповым мой инстинкт самосохранения отключается по щелчку, а желание дерзить и ерничать стремится к абсолюту. С самого первого курса я ни разу не заткнулась первой во время наших перепалок и нажила немало неприятностей на свои вторые девяносто.

– Ладно. Твой номер я и сам найду, так что не смею отвлекать от выполнения твоих… непосредственных обязанностей.

Решает то ли сжалиться, то ли задеть Егор, так что я крепче стискиваю зубы и резко разворачиваюсь. Притворяюсь, что не чувствую, как тяжелый обжигающий взгляд утыкается мне в спину и заставляет все тело покрыться мелкими колючими мурашками.

Шагаю твердо, намереваясь размозжить плитку своими каблуками, и поспешно скрываюсь за двустворчатыми распашными дверями, ведущими в царство шеф-повара нашей адской кухни.

Поначалу Петька Назаров, невысокий толстячок с испуганными голубыми глазами и женственными пухлыми губами кажется всем совершенно безобидным, но стоит ему открыть рот, как первое впечатление кардинально меняется. Поступающие к нему на обучение стажеры попеременно краснеют и бледнеют от язвительных замечаний, слетающих с его беспощадного языка. Кто-то начинает заикаться под его хищным взором, кто-то блеет сущую ерунду, а самые невезучие путают ингредиенты самых простых блюд и получают черную метку.

Мы с Петькой давно прошли стадию холодной войны, миновали период вооруженного нейтралитета, и плавно перекатились к приятельскому общению. Сплотились, так сказать, на ниве неприятия людской глупости и объединились из-за общей страсти к шоколадным маффинам. Примирившей неординарного повара и обычную официантку с такой вселенской несправедливостью, как отсутствие в нашем кафе тринадцатой зарплаты.

– Петь, а можно я одного клиента прибью? Легонечко? Насмерть?

– Нельзя. Тебя поймают и посадят. Кто Верочку подменять будет?

– Ну, Пе-е-еть!

– Нельзя, – задушив мои насильственные поползновения на корню, бросает через спину Назаров и продолжает сосредоточенно помешивать белый густой соус в небольшой кастрюльке. – Каре ягненка в вине будешь?

– А вино без ягненка можно? – хмыкаю саркастично, сгружая посуду в мойку, натыкаюсь на внимательный заинтересованный взгляд и небрежно отмахиваюсь от дальнейших расспросов. – Да, шучу я, шучу.

Мысленно сняв скальп с Егора и его дружка Веселовского, я медленно вдыхаю, разминая затекшее и постоянно ноющее запястье, затем шумно выдыхаю и собираю в кулак все свое самообладание, готовясь к следующему раунду противостояния с несносным троечником, к которому испытываю стойкую неприязнь.

Потапову в этой жизни все дается слишком легко. После разговоров с ним большинство преподов послушно закрывают глаза на его пропуски и на халяву рисуют Егору зачеты. Противоположный пол и вовсе начинает истекать слюной, стоит Потапу появиться в радиусе ста метров, даже самые умные девчонки рядом с ним теряют последние мозги, и это все меня несказанно бесит.