Читать книгу Суперпозиция - - Страница 2

Вероника нервно измеряла шагами свою шикарную квартиру на двадцать пятом этаже. Она только что вернулась от сестры и боролась с чувством страха и стыда оттого, что только что сделала. «Эта старая стерва не дала мне ни копейки и заслужила ту участь, которая ей уготована, – так Вероника оправдывала свои намерения в отношении старшей сестры.– Я имею полное право на те деньги, что оставили нам в наследство родители, а эта тварь загребла все себе и выдает мне сущие копейки, словно бросает кость уличной собаке. Нет, уж, сегодня я унизилась перед ней последний раз. Так тому и быть! Она зашла в ванную комнату и подошла к зеркалу, глядя в него на свое отражение. Кукольное личико с испуганным выражением лица глянуло на нее и скривилось, превращаясь в неприглядную физиономию. Вероника опустила глаза, чтобы не смотреть на себя такую. Взгляд ее упал на белую мраморную столешницу, где лежала раскрытая пудреница, прямоугольное зеркальце которой было усыпано белой пылью. Вероника взяла дрожащими пальцами тоненькую трубочку и, склонившись над столешницей, втянула ноздрями белый порошок. Раз и готово! Она снова поглядела в настенное зеркало и отражение в нем ей подмигнуло. Вероника улыбнулась, вытерла белые следы с ноздрей и вышла из ванной.

– Так тому и быть, так тому и быть,– повторяла она про себя.

С раннего детства Вероника привыкла ни в чем себе не отказывать. Оказавшись поздним ребенком, она принимала родительскую щедрость, как должное, и никогда не замечала того, что родители просто замещают отсутствие своего внимания к ней подарками. Любое ее желание исполнялось, любые наряды, куклы, а позже – драгоценности оказывались у нее в комнате, стоило лишь попросить родителей. Отец молча кивал головой, соглашаясь исполнить очередную прихоть дочери, а мама лишь умилялась, выходя в свет с красавицей дочерью, одетую словно куклу по последнему крику моды.

Вероника росла и расцветала, будто крохотный диковинный цветок, бутон которого вот-вот раскроется и явит на свет ослепительную красоту, которой все от мала до велика мечтают насладиться. Она так и ощущала себя, цветком редкой красоты, бесценным для окружающих.

Лишь переступив пятнадцатилетний рубеж Вероника осознала, что на самом деле родителям до нее нет никакого дела. Каждый из них был занят своей жизнью: отец, пополневший и полысевший, находился больше вне дома, пропадая на деловых, а потом как оказалось, и не совсем деловых встречах, мать, смирившись с наступающей старостью, наслаждалась благотворительностью и светскими вечерами, на которых появлялась в обтягивающих платьях с глубоким декольте. Старшая сестра, будучи на девятнадцать лет старше Вероники, проводила свое время ровно деля его наполовину между собраниями отца и светскими раутами матери, так что, ни о каких близких отношениях между сестрами, естественно, не было и речи.

Все они казались ей чужими людьми, внимания которых она неосознанно пыталась заполучить по-детски наивными капризами, горькими слезами, болезненными недомоганиями, но безуспешно. Взрослея, она стала спокойно воспринимать эту сторону ее семейных отношений, и ее маленький мирок наполнили школьные подружки, такие же заброшенные ангельские создания, как и она. И в этом единственном близком круге общения, она и познавала все радости, как ей казалось, взрослой жизни.

В шестнадцать, на выпускном, Вероника лишилась девственности, переспав с самым красивым мальчиком в школе. В семнадцать она уже посещала частные вечеринки и встречалась с двумя парнями одновременно. Не смотря на то, что по школе о ней понеслась дурная молва, Вероника уже не могла остановиться. Ей необходимо было внимание сначала родителей, потом подруг, а теперь настало время, когда бутон распустился и стал приманивать пчел своим сладким ароматным нектаром. Парни роем кружились вокруг Вероники, где бы она ни появлялась. Такое внимание кружило ей голову, давая ощущение своей значимости, и она не могла удержаться, чтобы не ответить взаимностью, легким флиртом, мимолетным поцелуем, стыдливыми ласками и даже большим.

В восемнадцать она стала совершеннолетней, и жизнь понеслась словно цунами, закружив Веронику по волнам ночной жизни. Она была красива, молода, богата, наслаждалась свободой и жизнью, беспечно жила сегодняшним днем, и, казалось, что это будет длиться вечно.

Смерть родителей не повергла ее в горе, но весть о том, что почти все состояние отец оставил Кристине, заставила ее задуматься о будущем. Акции компании теперь принадлежали ее старшей сестре – так родители обезопасили свое имущество – ведь Кристина знала, как делать деньги, а Вероника могла только тратить их на развлечения: шмотки, выпивку, мужчин, наркотики. Но, все равно, это их общее с сестрой состояние, а ей, Веронике, приходится довольствоваться невообразимо мизерной суммой, которую ей назначила Кристина в виде ежемесячного пособия. Этого Веронике было мало! Деньги исчезали с катастрофической быстротой, лишь успев осесть на ее счете в банке. Мысли ее все реже становились беззаботными, нагружая ее хорошенькую головку тревожными размышлениями о безбедном существовании. Следствие ее размышлений сейчас лежало на кровати в ее спальне, голое и сексуальное.

– Хватит изводить себя, глупышка, иди ко мне, – Стас позвал ее из спальни.

Он злился на себя за то, что связался с Вероникой. Это было глупо и беспечно. Что, если бы Кристина узнала об их тайной связи? Она сразу вышвырнула бы его из своей жизни, не задумываясь. Хотя, именно Вероника предложила идею со снотворным. «Зачем мне сдалась, эта наркоша с нестабильной психикой? – думал он, глядя, как Вероника выходит из ванной комнаты, потирая пальцами кончик своего носа. – Ладно, главное то, что она выполнила часть своей работы, подсыпала сонный порошок сестре в стакан. Снотворное, подсыпанное Вероникой сестре сделает сегодня свое дело. Придет время, разберусь и с младшей сестрой тоже.»

Замысел Вероники – избавиться от его жены – сначала поразил Стаса своей отвратительностью, но каждый раз, как он возвращался в мыслях к изложенному ею плану, этот вариант становился все менее и менее неприемлемым для него, и в итоге, перерос в твердое намерение, а затем в навязчивую идею, с которой он засыпал каждый вечер.

Привычка Вероники ходить к сестре домой и клянчить деньги сыграла ему на руку, и сегодня он отправил ее к Кристине, обеспечив заранее приготовленным им пакетиком порошка из капсул со снотворным жены. Пусть окажется, что та приняла большую дозу лекарства, чтобы победить бессонницу, которой она страдала после произошедшего с ней несчастного случая. И вот, первая половина плана реализована Вероникой! Осталось дело за ним. Самое сложное дело! А с этой маленькой глупой дрянью он разберется позже. Надо же, она поставила ему условие жениться на ней! Ну и что из того, что они занимаются вместе сексом! Это же не повод скакать ему из полымя да в пекло! Половина состояния Кристины ее не устраивает, видите ли, размечталась, строя ему свои ангельские глазки. Такой груз на свои плечи он не взвалит. Кристина хоть была полезной бабой – он подумал о жене уже в прошедшем времени. А эта – просто обуза! Стас вернулся к мыслям о жене и взглянул на светящиеся в темноте часы: приняла ли она снотворное или еще читает в кровати? На циферблате горели четыре двойки.

Он получил все, чего хотел благодаря ей: карьеру, известность, лучшие роли в фильмах, любовниц, имена которых не мог упомнить, даже ее – женщину, которая казалась ему богиней, живущей на Олимпе, красивую, изящную, волшебную и неприступную. Он считал ее своим ангелом-хранителем. Его жена, красивая, сильная и умная женщина, знала, как вести себя с мужчинами: она баловала его, льстила ему, давала ему иногда свободу, чтобы он мог выпустить пар и тут же подтягивала поводок на котором он гулял по жизни. Его это устраивало, потому что все было легко и просто. Все это было до того момента, пока не произошел этот злосчастный несчастный случай. Кристину словно подменили: она закрылась от всех словно спящая царевна, и ему пришлось переехать с ней из шикарного пейнтхауса в самом центре Москвы на окраину города, где он никогда не бывал раньше. Закончились званые ужины и светские приемы, на которые их приглашали ее знакомые и деловые партнеры. Кошелек ее тоже застегнулся для него, и радостные дни, месяцы и годы для него закончились. Стас затянул пояс, надеясь, что скоро все наладится, но не тут-то было. Оказалось, что Кристина навсегда окажется инвалидом и уже никогда не встанет с этого омерзительного кресла на колесиках.

Проходил месяц за месяцем, и Стас стал избегать общения с женой. Ему казалось, будто к ним просочилась чума, заразившая Кристину, а теперь распространяется на всех, кто окружает ее, темным пятном надвигаясь на него, проводящего время у ее кровати. От скуки он начал пить, затем тайком ускользал из квартиры, чтобы встретиться с друзьями в барах и ресторанах, чтобы побухать, излить душу. Один из друзей затащил его на вечеринку в честь чьего-то дня рождения, и там он встретил смазливую девчонку-фанатку Стаса. Секс с ней его тонизировал, возвращал его к жизни. Затем он окреп и поменял девчонку-фанатку на другую такую же. Потом вошел во вкус и вернулся к своей разгульной жизни, какую он вел до несчастного случая, произошедшего с женой. Единственной проблемой была нехватка денег.

Какое-то время все было спокойно, и Стас уверил себя, будто все вернулось на круги своя, но Кристина так не считала. Сначала она, как будто от скуки, стала распрашивать Стаса о его делах, о том, где он был, куда собирается. Стас поначалу врал ей с три короба, но после того, как однажды она поймала его на лжи и ткнула как нашкодившего кота носом в его же дерьмо, Стас стал вести себя осторожнее. Потом появилась Вероника: приходила к сестре клянчить деньги и мимоходом вертела своими бедрами перед Стасом.

Как-то раз, когда они с Кристиной сидели в гостиной после ужина, Вероника приперлась в коротком обтягивающим ее шикарную фигуру платье, вообще без нижнего белья и уселась в кресло прямо напротив него, раздвинув свои бесстыжие ноги. Он не вытерпел и пяти минут, откланялся дамам и выскочил из квартиры, чувствуя, что его мужское достоинство порвет молнию на штанах и будет указывать путь проходящим на улице людям.

В этот вечер он забурился в ночной клуб, встретил там знакомую компанию и отрывался на дискополе, изрыгая энергию молодого тела, изрядно набравшись алкоголя. Откуда там взялась Вероника, у него даже мысли не проскользнуло, но через полтора часа после их встречи они уже кувыркались голые и потные у нее в квартире на двадцать пятом этаже, ублажая друг друга в алкогольно-наркотическом тумане.

Отношения эти длились уже почти полгода. Стасу казалось, что так он наказывает Кристину за ее несправедливое к нему обращение. Он знал, что Кристина не простит ему такого предательства, но продолжал спать с ее сестрой, теша свое самолюбие.

– О чем ты думаешь? – спросила Вероника Стаса, улегшись рядом с ним в кровати и поглаживая его гладко выбритую грудь кончиками пальцев.

– Думаю о том, что пора возвращаться домой, – ответил он, отвлекаясь от своих мыслей.

– Я тоже думаю о ней, – сказала Вероника. – Мне как-то не по себе.

– Что, хочешь все отменить?– спросил Стас и напрягся, ожидая ответа. Эта сучка ведь может и передумать. Что тогда?

Он повернулся на бок, глядя ей в глаза и стал гладить пальцами ее пшеничные локоны, затем опустил руку, забрался пальцами между ее бедер и стал поглаживать там.

– Нет, – ответила Вероника, возбуждаясь, – пусть получит свое.

Стас поцеловал ее в губы, долго орудуя своим языком у нее во рту. Затем сжал ее волосы в своем кулаке и потянул, доставляя ей боль. Вероника застонала. Он встряхнул ее, рывком перевернул на живот и резко вошел в нее. Он двигался быстро, жестко, пронзая ее своей большой твердой плотью сильными толчками, упираясь в ее глубину, а она стонала с каждым новым толчком все сильнее и сильнее.

Домой Стас вернулся, когда Анна уже ушла. Он тихо поднялся по лестнице и подкрался к комнате жены, остановился у дверей, прислушался. За дверью висела тишина. Он хотел было постучать, но одернул свою руку, уже коснувшуюся костяшками пальцев лакированного деревянного полотна. Постояв еще немного, он отошел от двери и также неслышно вернулся в свою в комнату, переоделся в домашний костюм, лег на кровать и стал ждать.

Кристина сидела в кровати с ноутбуком, лежащем на ее вытянутых ногах, и задумчиво смотрела в светящийся монитор. Весь вечер она обдумывала информацию, которой с ней поделился Денис Корнеев. Оказалось, что она глубоко ошибалась насчет Андрея Фомина. Как же так? Они работали вместе и дружили уже более десяти лет, и она привыкла доверять ему, если и не на сто процентов, то на девяносто – это точно. Как же она могла так ошибиться на его счет? Или власть и деньги исключают присутствие доверия между людьми напрочь? Она, конечно, не была наивной девочкой и понимала, что, когда начинается реорганизация компании, каждый пытается урвать свой кусок и занять лучшую позицию, чтобы обеспечить себе хороший доход в будущем. Но Андрей?! Он всегда повторял, что его команда следует за ним повсюду, на какие бы золотые прииски не занесла его судьба, а Кристина была частью его команды уже почти пятнадцать лет. Они работали вместе в разных уголках России, то реализовывали проекты по слиянию компаний в Южных округах страны, то переезжали на Север и начинали все с нуля в сороко-градусный мороз посреди снегов и ледяных ветров. Спорили при несоответствии мнений, поддерживали друг друга при неудачах, строили совместные планы на будущие проекты.

В настоящее время они готовились к слиянию двух госкомпаний. Масштабная реорганизация затрагивала их интересы напрямую, и нужно было действовать быстро, хитро, тайком, чтобы не упустить предоставленную судьбой возможность – возможность приумножить свое финансовое положение не только за счет увеличения количества акций в новой компании, но и получить обещанные высокие должности, а с ними и доступ к гигантским активам. Предложение получил Андрей, а вернее, как всегда, договорился о будущей должности, должности Председателя Совета директоров реорганизованной компании. Кристина понимала, что такое предложение предполагает под собой определенные нюансы, ведь если тебе что-то предлагают, то обязательно и требуют что-то взамен. Чем пожертвовал Фомин в этот раз, Кристина узнала от Дениса Корнеева, этой жертвой оказалась она – партнер и друг Андрея, бывший теперь уже, конечно. В планах у Андрея для нее была позиция Генерального директора. Однако, Денис уверил ее, что уже известен другой кандидат. А Андрей молчит, ведет себя, как ни в чем не бывало.

Конечно, она тоже не подарок: многие в Совете директоров были недовольны ее жесткой своеобразной манерой отстаивать свою позицию и безоговорочно уничтожать противников; но она всегда ценила, уважала и поддерживала своих деловых партнеров, как учил ее отец. И в данной ситуации, когда она перестала считать Андрея своим другом и наставником, десять процентов ее недоверия к нему в прошлом, обернутся девяноста процентами ее преимущества в будущем и помогут обыграть ситуацию в ее пользу.

Кристина отвела взгляд от монитора ноутбука и глянула на туалетный столик кремового цвета. Она заказала его из Италии, когда они со Стасом только поженились и переехали в пентхаус. Столик был выполнен в стиле Ардеко, с высокими гнутыми ножками и с серебряным напылением в отделке. В центральной части столешницы, покрытой перламутровым лаком, было встроено зеркало, в котором она любовалась своим отражением, готовясь к очередному светскому мероприятию. Но окончательное решение о приобретении изящного спального гарнитура, в который входил данный столик, Кристина приняла по той причине, что под столешницей имелось свободное пространство для хранения с двойным дном. При нажатии на дно, оно легко отодвигалось в сторону по типу раздвижной двери, и открывало небольшой, но довольно вместительный тайник.

Сейчас этот маленький тайничок хранил много секретной информации, которую Кристина собирала по крупицам, работая под руководством Андрея, информацию, обличенную в миниатюрную карту памяти с многочисленными файлами. Нельзя было сказать, что Кристина любила ковыряться в грязных делишках других людей, но слабые места своих недругов Кристина чуяла сразу, словно голодная волчица за версту чует раненое животное и молниеносно устремляется в нужном направлении. Она называла свой тайник «Службой безопасности», к которой она прибегнет в случае крайней необходимости. И похоже, что этот случай настал!

Она выключила ноутбук, поставила его на прикроватную тумбу, где ее ждали подготовленные Анной лекарства и стакан с очищенной водой, сгребла пальцами с блюдца горсть пилюль и, кинув их в рот, запила водой. Привкус воды показался ей горьковатым. Она решила, что горчат таблетки. Кристина выключила светильник, стоящий на тумбе с другой стороны кровати и приняла лежачее положение. Мысли крутились в голове, в ожидании предстоящего дня. Неясная тревога, которую она ощутила с утра, появилась снова, а может и не исчезала вовсе, а лишь притаилась в глубине сознания и скреблась, словно мышь, своими маленькими острыми коготками, издавая неприятный скрежет, действующий на нервы.

Наконец, снотворное подействовало, и Кристина заснула под звуки бушующей за окном стихии. Временами в темноте за стеклом сверкала молния, разрывая наискосок черное небесное полотно, следом за этими вспышками раздавался грохочущий звук грома, своим рокотом заглушая монотонный шум дождя. Но Кристина не слышала его, она спокойно лежала в своей кровати, сладко почивая в пленительных объятиях Морфея.

Ожидание изматывало его. Он, сидя в кресле в углу комнаты, то и дело, поглядывал на дорогие наручные часы. Когда стрелки на циферблате выстроились в прямой угол, указывая своими концами на маленькие блестящие камешки, он сел в кровати, собирая силу воли в кулак. Волнение прокатило по всему телу горячей волной, и он почувствовал слабость, но заставил себя встать на ноги. Помедлив, он открыл двери своей комнаты и вышел в коридор. То, о чем он беспрестанно думал последние несколько недель, должно произойти сегодня. Он все рассчитал, взвесил и перепроверил. Стас прислушался – в доме царила тишина. Он медленно стал идти к спальне своей жены, тяжело переступая по гладкому натертому паркету.

Остановившись перед дверью, он легонько постучал по ней костяшками пальцев. За дверью было тихо. Он подождал несколько секунд и постучал еще раз, чуть сильнее. Ему казалось, что стук от ударов его сердца разносится по всему дому. Так громко оно билось о его грудную клетку. «Она ведь могла и не спать. Вдруг она не выпила снотворное?» – пролетела у него в голове мысль, пока он, стоял перед дверью, вслушиваясь в тишину. Глупая трусливая мысль о том, что сейчас раздастся сонный голос жены, и он войдет в комнату, чтобы просто пожелать ей спокойной ночи промелькнула и исчезла.

Ему никто не ответил на стук. Он глубоко вдохнул и медленно повернул ручку на двери, просовывая голову в образовавшийся проем. В спальне Кристины было темно. Он зашел внутрь и остановился, чтобы глаза привыкли к темноте. Кристина лежала в центре кровати на спине, вытянув руки вдоль тела. Рядом на прикроватной тумбочке, чуть выделяясь в темноте, стоял маленький светильник. Стас тяжелыми ватными ногами подошел к кровати и включил его. Тот загорелся будто маленькая красная точка в черной глубине ночи, словно маяк, еле видимый глазу из отдаленной морской безбрежности, и по комнате поплыл теплый красноватый свет, чуть трогая легким прикосновением мягкий ворсистый ковер на полу, глянцевую поверхность мебели и белую стену, у которой стояла кровать.

Стас несмело посмотрел на Кристину. Она лежала на кровати, словно фарфоровая кукла, недвижная и почти бездыханная. Ее спокойное лицо, освещенное красным светом казалось почти белым. Ему показалось, что она уже умерла. Он присел на край кровати и дотронулся до плеча жены, оно было теплое и гладкое. Он провел пальцами от плеча вниз по руке и сжал ее кисть, чтобы убедиться, что она крепко спит под действием снотворного. Так и было. Лицо неподвижное, веки крепко сомкнуты, рот чуть приоткрыт, грудная клетка еле заметно вздымается при дыхании – все признаки крепкого сна.

Стас потянул Кристину за руку, чтобы поднять верхнюю часть ее тела, но оно просто съехало по кровати вбок. Это его удивило. Он привстал, обошел кровать с другой стороны и забрался на нее, сев на свои колени рядом с телом жены. Просунув руку под ее голову, он поднял ее, опер ее плечо о свой торс и стал стягивать с нее ночную рубашку. Закончив с этим, Стас вытер пот со лба от напряжения. Он и не представлял, каким может быть непослушным чужое тело человека, находящегося в бессознательном состоянии. Под ночной рубашкой Кристина была голая. Он наклонился, взял ее под мышки и рывком закинул ее себе на плечо. Голова ее дернулась, стукнулась о его плечо, и он услышал как клацнули ее зубы. Руки ее безвольно, словно веревки, повисли за его спиной. Теперь нужно было встать на ноги и отнести ее в ванную комнату. План был такой. И он его исполнил. Единственной накладкой оказался легкий удар ее головы о край встроенной в подиум ванны, когда он укладывал ее внутрь. Он аж застонал от досады, ведь на теле не должно быть обнаружено никаких следов насилия. Стас склонился над головой жены и раздвинул ей волосы, разглядывая место удара. Никакой раны не было видно. Он поправил ей волосы, выпрямился и оглядел лежащую в пустой акриловой ванне женщину.

Теперь были важны детали.

Раньше Кристине помогал забраться в ванную Стас, а уже после, когда жена наняла Анну, эту обязанность кухарка и сиделка в одном лице взяла на себя. Рядом с собой на поверхность подиума встроенной ванны Кристина клала мобильный телефон, по которому она вызывала его или Анну для того, чтобы вытащить ее обратно. Так что Стас вернулся в спальню, и через полминуты вошел в ванную комнату с мобильным телефоном Кристины. Он положил его на условленное место, достал мочалку и гель для душа с навесной полки и поставил все на другую сторону мраморного подиума напротив головы Кристины. Все. Стас открыл краны и стал смотреть, словно завороженный, как вода, журча медленно покрывает тело жены сантиметр за сантиметром.

Дело сделано. Пора уходить. Он еще раз оглядел ванную комнату и уже собрался выйти, как заметил маленький стеклянный флакончик с прозрачной жидкостью и надписью на этикетке «Лавандовое масло». Стас протянул руку и взял флакон, открутил маленькую круглую крышечку и вдохнул аромат, исходящий из пузырька. Глядя на жену, тело которой на треть погрузилось в воду, он вытянул над ней руку и наклонил флакон. Кап-кап. Несколько капель упали в воду рядом с ее телом.

– Ты ведь всегда любила хороший парфюм, – сказал Стас лежащей в ванне жене, завинтил крышечку, поставил флакон на место и вышел.