Читать книгу Голубая Бусина - - Страница 13

Все тети в серых шубках начали быстро выносить снег. Одна выгребала снег из-под дивана, другая ловко сбивала сосульки с люстры. Сугробы стали быстро уменьшаться. Длинная собака свободно забегала по комнате.

– Ну, вот и все, сыночек! – хором сказали тети в серых шубках и одновременно улыбнулись Бурфику.

– Сыночек, иди, я тебя поцелую! – ласково позвала тетя, которая была поближе.

– Сыночек, иди, я тебе вытру нос! – сказала вторая тетя.

– Сыночек, ты забыл выпить витамины! – сказала третья.

– Сыночек, поиграй пока с собакой, – сказала четвертая.

– Сыночек, сними промокшие ботинки! – сказала пятая.

Длинная собака тоскливо залаяла. Словно по команде, все тети в серых шубках крепко схватили Бурфика и стали тянуть его в разные стороны. Куртка на нашем герое затрещал по швам, а сам он с трудом вырвался из многочисленных рук и бросился к двери. Но не тут-то было! Тети в серых шубках, толкая друг друга, кинулись за ним! Они нагнали Бурфика в передней, окружили и заговорили еще быстрее, чем раньше, причем все одновременно. Получилось вот что:

– Выпей собаку!

– Поиграй с ботинками!

– Сними нос!

– Поцелуй витамины!

Бурфик зажал уши руками, пулей вылетел на лестницу и выскочил из подъеда

– Нет уж, – в ужасе пробормотал он, – столько мам человеку точно не нужно. Ведь маму любить надо. А как их любить всех сразу? Запутаешься. Нет, не хочу я так…

И тут все разом стихло. По улице гулял ветер-ветрище. Улица была длинной, и ветер тоже был длинный. Он стал трепать Бурфика, стаскивать с него шапку, отнимать шарф, забираться под куртку. Бурфику эта игра не понравилась, и мальчик свернул в переулок.

– Может быть, там не так холодно! – недовольно пробурчал он.

Однако ветер рванул за мальчиком в переулок, загудел там, завертелся – и тут же весь переулок наполнился белым вихрящимся снегом. Взрослые прохожие тут же подняли воротники и спрятали носы в шарфы, от этого их носы сделались клетчатыми и полосатыми. А семенящие рядом ребятишки от холода стали попискивать и перескакивать с ноги на ногу.

Бурфик от снежной бури совсем согнулся. Даже закрыл лицо рукавом. Так он шел-шел и вдруг налетел прямо на продавщицу мороженого, которая катила перед собой голубой ящик на колесиках.

– Мороженое! Мороженое! Сливочное! Шоколадное! Пломбир в стаканчиках! – выкрикивала продавщица.

Бурфик сразу понял, что это очень хорошая продавщица мороженого, добрая и веселая.

«А здорово, когда мама ходит по квартире и все время говорит: „Сливочное! Шоколадное! Пломбир в стаканчиках!“» – подумал мальчик.

Он подошел к продавщице поближе. Но ветер-ветрище ни на шаг не хотел отставать от Бурфика. Он стал кружить вокруг мальчика и продавщицы с ее тележкой и осыпать их колючим снегом.

– Батюшки! – закричала продавщица, топая ногами и дуя на пальцы. – Кто же это в такой холод будет мое мороженое кушать?

Бурфик любил сладости. И мороженое любил в любую погоду.

– А вы… не хотите… стать моей… – прошептал продрогший до ниточки Бурфик.

– Твоей мамой? Да? – радостно переспросила продавщица мороженого.

Она будто только этого и ждала. Даже дуть на пальцы перестала. Сразу было видно, что обрадовалась!

– Хочу, хочу стать твоей мамой! Хоть сейчас!

Продавщица присела и глубоко заглянула в серо-зеленые глаза Бурфика.

– Только, может, ты меня из-за мороженого в мамы хочешь? – спросила она. – Обидно мне это.

И тут Бурфику стало так стыдно, что он попятился от продавщицы и побежал прочь вдоль засыпанного снегом забора.

– Сливочное! Шоколадное! Пломбир в стаканчиках! – еще долго слышалось за спиной.

Бурфику показалось, что голос у продавщицы стал какой-то печальный. Это была умная продавщица мороженого, и она, конечно, сразу все поняла.

– Нет, так нельзя маму выбирать, – решил Бурфик. – И из-за конфет нельзя. И из-за билетов в кино. Но домой я все равно не пойду. Не желаю я просить прощения.

И хоть сказал это Бурфик очень-очень тихо, с неба сразу же повалил такой густой снег, что весь мир стал белым-белым. И куртка мальчика стала белой. И сам он тоже стал белым. Даже на ресницах и на бровях налип снег. Вот в таком виде Бурфик и отправился по белому свету, по его длинным улицам и переулкам, сам не зная куда.