Читать книгу Последний бой. Том V - - Страница 2

– После того, как ты бессовестно уехал в прошлый раз, даже не попрощавшись, Гюнтер, я даже подумывал не пускать тебя больше на порог моего дома, – Кристиан Ван Вен отсалютовал Криббе бокалом, наполненным вином.

– Не слишком ли рано? – Криббе кивнул на бокал, но Кристиан покачал головой и опрокинул вино себе в глотку.

– В самый раз, – он поставил бокал на стол и затянулся трубкой. – Не поведаешь, что такого случилось серьезного, что ты так поступил со старым другом?

– Когда к тебе приезжает нарочный с письмом от Великого князя, в котором тот уведомляет тебя о прощении и призывает немедленно отправляться в путь, обычно ты немедленно оправляешься в путь, даже не попрощавшись с хозяином дома. Ты в тот вечер сладко проводил время у какой-то вдовушки, так что нечего пенять мне в том, что я тебя не дождался. – Криббе вытянул длинные ноги и задумчиво посмотрел на потухший камин. Сейчас в середине лета надобность в том, чтобы отапливать дом исчезла, но комната без живого огня стала выглядеть не такой уютной, какой Гюнтер ее помнил.

– Так ты опять в фаворе? – решил уточнить Кристиан, поглядывая на стоящую на столе бутылку. В последнее время дела шли не очень, все владельцы кораблей, что ушли почти два года назад ждали их возвращения, как манны небесной, но, когда они начали возвращаться, выяснилась одна неприятная подробность, которая вызывала множественные опасения прежде всего в Голландской Ост-Индийской компании, вызывая странную панику у руководства, которая в итоге начала передаваться судовладельцам и купцам. – Ты случайно не в курсе, кто владеет практически всеми акциями компании?

– А что случилось? – Криббе принял самый незаинтересованный вид из всех возможных.

– Вернулось пять кораблей, пять, Гюнтер! Невероятный результат. А шестой видели возле Глазго. Правда, команда всех кораблей состоит практически полностью из русских, кроме моей «Легенды океана». Цинга, чтоб ее.

– И как твоя команда уцелела? – Криббе продолжал смотреть в потухший камин.

– Капитан Джеймсон крепко подружился со своим старшим помощником, которого, согласно подписанному договору прислал твой патрон. Однажды он увидел, что русские ежедневно пьют отвары из сушеных ягод, бочки с которыми грузили в трюм, и обязательно едят кислую капусту, в которую кто-то наложил много кислых ягод. Когда капитан поинтересовался у своего старпома, зачем он так измывается над матросами и офицерами, а также над собой, то услышал, что Великий князь приказал Ушакову проследить, чтобы все это было доставлено и употреблялось в пищу, иначе, тем, кто выживет и не сдохнет от цинги, лучше было бы от нее сдохнуть, потому что Ушаков ими займется лично. Кто такой Ушаков, и почему его так боятся даже офицеры, не говоря уже о простых матросах? – Кристиан даже вперед подался, чтобы не пропустить не слова.

– О, угроза действительно серьезная, – кивнул Криббе. – Андрей Ушаков – глава Тайной канцелярии. Да еще и слухи ходят, что он в каждую команду засунул до пяти своих людей, а кто они – это тайна, покрытая мраком, может быть, даже старпом один из них, но вот с получением подробной информации о том, кто именно саботировал приказ его высочества проблем не будет. И все знают, что Ушаков не занимается никем, кроме заговорщиков, теми, кто составляет и участвует в заговорах против императорской фамилии. А что делают с такими личностями, лучше не испытывать на себе никому.

– Да уж, это точно, – Ван Вен покачал головой и решительно потянулся за бутылкой.

– Так ведь ты должен радоваться, что твой корабль не пострадал, вернулся с товаром, а команда почти вся цела, – весьма рационально заметил Криббе.

– Я радуюсь, и буду радоваться еще больше, когда уже наконец смогу распаковать товары и начать их реализацию! – Кристиан злобно посмотрел на вино, словно это оно виновато во всех его бедах. – Проблема в том, что тот, кто скупил почти все акции, прислал письмо с нарочным в Голландскую Ост-Индийскую компанию и запретил трогать корабли, пока он лично не прибудет и не убедится в наличие груза его сохранности, и возможности получения прибыли со всех шести кораблей. Немедленно. А, учитывая, что в противном случае корабли он просто утопит вместе со всем добром, дает повод думать, что владелец – это твой патрон. Ведь топить корабли будут команды, так и не сошедшие на берег, из которых, повторюсь, большинство составляют русские. Но и это еще не все. – Он залпом выпил вино. – Все корабли останавливались в Капстаде на обратном пути, и там их уже ждали люди, которые должны были осмотреть и начать обустраиваться на землях, которые уже сейчас принадлежат этому мальчишке. – Он не стал уточнять, какому именно мальчишке, что принадлежит, это итак было понятно. – Они доставили на борта небольшой груз, который кто-то, полагаю, что агенты этого вашего Ушакова внес в перечень товаров, приготовленных для реализации.

– Ну и что? – пожал плечами Криббе. – Ведь, чем больше редких товаров, тем лучше, или я чего-то не понимаю? – он нахмурился.

– В целом, ты, конечно, прав, вот только, – Кристиан сунул руку в карман и бросил на стол небольшой необработанный тусклый камень. – Капитану Джейсону удалось утащить один и передать его мне, до того момента, пока бывший таким хорошим другом старпом не запер его в каюте, угрожая оружием. Да и это бы все ничего, это просто невероятные деньги, учитывая, что таких вот необработанных алмазов на кораблях сотни, вот только, когда Великий князь приедет и потребует рассчитаться, у компании не будет на это наличных средств, потому что, повторяю, они не могут продать все то, что находится на кораблях.

– И? Отдадут ему товар, да и все дела, – пожал плечами Криббе.

– То есть, компания должна отдать мой корабль с моим товаром, чтобы покрыть свой долг? – Кристиан насмешливо посмотрел на друга. – Нет, друг мой, не получится, потому что я в этом случае сам его скорее на дно пущу. Среди прибывших кораблей и того, который еще в пути, нет ни одного корабля Голландской Ост-Индийской компании, вот в чем дело. Тот, кто придумывал эту схему – чертов гений. Им придется отдать все, все свои оставшиеся корабли, все свои земли по всему миру, все свои города, включая злосчастный Капстад и Новый Амстердам в Новом Свете. А также свой роскошный дом здесь в Амстердаме и камзолы с париками. И будут радоваться, что останутся в штанах. Сейчас они мечутся как курицы с отрубленными головами и просят помочь республику, но, шутка в том, что такие деньги конечно же есть, но они все вложены в дела, а Пётр дал понять, что ждать не собирается. Кроме того, русский посол умудрился купить бухгалтера компании, который выложил ему все бумаги по каждой сделке, в которых перечислены приобретения компании в денежном эквиваленте, а тебе сказать, сколько Генри Гудзону стоила та земля в Новом Свете? А ведь при перерасчете будут учитывать именно эту сумму! – Кристиан схватил со стола бутылку и швырнул ее в камин. – Я пью, мой друг, потому что не знаю, что мне делать дальше. Если не будет компании, кто нас защитит от англичан? И да, я просто уверен, что твой ушлый воспитанник отдаст нам корабли, а потом потребует свою долю. Лично я сам так и сделал бы. Он уже вложил в акции, в оснащение этих экспедиций и даже в эти проклятые алмазы, которые я сам и еще с десяток таких же идиотов сами отдали ему в руки, еще и посмеивались над венценосным дурачком, который решил проиграть в дельца и в итоге заключил столько невыгодных сделок. И вообще, если смотреть с этой точки зрения, то он даже в сами корабли вложился своими дегтем и пенькой, да еще и денег с нас взял. – Ван Вен повернулся к Криббе. – Я только одного не могу никак понять, зачем? Зачем наследнику Российского престола нужно было разорять голландскую компанию?

– Думаю, что вопрос о разорении не стоит. Его высочество хочет взять Голландскую Ост-Индийскую компанию под свой контроль, а это совершенно другой расклад. А вот зачем? Я не знаю, он передо мной не отчитывается в мотивах своих поступков. – Криббе задумался. Он знал ответ на вопрос «зачем». Земли и фактории принадлежащие Ост-Индийской компании, а также уже проторенные маршруты и известные контакты. Пётр просто то, что обычно те же англичане получали военным путем, заполучил вот так. Да, потратив колоссальную сумму, такую, что последнее серебро с камзолов спорол, но все равно сэкономил, ведь, случись ему воевать, затраты были бы гораздо больше, и в будущем, да уже в настоящем станет получать колоссальные прибыли. Плюс обзавелся людьми, которые смогут сейчас вести корабли по тем самым маршрутам. Как-то он усмехаясь назвал этот план при Гюнтере рейдерским захватом. Термин был Криббе не знаком, скорее всего, Пётр сам его придумал. А уж защитить и преумножить уже находящиеся в собственности владения Российская империя сумеет, Гюнтер в этом нисколько не сомневался. Англичанам точно придется потесниться в морях. Интересно, а сумеет ли Пётр провернуть нечто подобное еще раз? Или все быстро научатся и не допустят этого?

– А ты зачем приехал? Наблюдать, чтобы мы не наломали дров? – Кристиан вытер вспотевший лоб платком.

– Нет, успокойся, – Криббе покачал головой. – Для этого у его высочества найдутся другие люди. Но приехал я по поручению его высочества, это так. Ему нужны его корабли, которые вы должны были построить по договору. И нужны они ему немедленно. Все сроки уже вышли Кристиан, – он пристально посмотрел на друга, который заерзал на своем стуле. Его высочество приедет к тому моменту, как придет шестой корабль и к этому моменту корабли должны стоять в гавани, готовые к приемке под парусами. Как я понял, та часть команд, которые пока что сидят на ваших кораблях, перейдет на корабли Пётра Фёдорович а. Оставшиеся части команд приедут с ним. Пока что Пётр Фёдорович требует пятнадцать кораблей. Остальные он милостиво решил подождать. Пока он будет разбираться с Ост-Индийской компанией команды осмотрят корабли и проведут пробный ход, чтобы убедиться в том, что все в порядке, ведь отсюда Великий князь по морю отправится в Киль, а они никогда не станут рисковать его жизнью. И вот за тем, чтобы все было готово, я и должен проследить. Так что, мой тебе совет, если у тебя нет в наличие готовых кораблей, лучше купи. Сам понимаешь, сделка есть сделка, а для вас протестантов за соблюдением сделок наблюдает сам Господь.

***

Кормилица принесла Павла, и передала в руки Марии, сидящей на диване, в то время, как я расположился за столом, читая письмо от Луизы Шведской, в который раз удивляясь, откуда она все знает, и как широко развита ее сеть шпионов.

– Что пишет прекрасная Луиза? – спросила Машка, поглядывая на меня с явным неудовольствием.

– В данный момент она находится совершенно обнаженная на шелковых простынях и ласкает себя, думая при этом обо мне, – я отложил листок в сторону и посмотрел на вспыхнувшую Машку. – Не ревнуй, тебе не идет. У нас с Луизой чисто деловые отношения, и к малым шалостям, о которых я только что поведал эта переписка не имеет никакого отношения. И, нет, Маша, я не скажу тебе, о чем она пишет. Сведения, которые знают двое уже не слишком надежны, а учитывая, что содержимое этих писем известно Ушакову и ее величеству, итак собирается толпа, а вокруг тебя и Пашки сейчас слишком много разного сброда крутится. Ну, не обижайся, – я встал из-за стола и присел перед ней на корточки. – Вы для меня самое дорогое, что у меня есть. И я знаю, что ты хочешь помочь, но, Маш, есть вещи, в которых ты помочь мне ничем не сможешь. Это не упрек, просто так оно и есть на самом деле.

– Могу я хотя бы узнать, куда ты отослал Пётра Румянцева? – я протянул руки и она передала мне сына. Поднявшись, с ворохом одел в руках, в которых ворочался и пытался размахивать руками.

– Путешествовать, а то он совсем от рук отбился, пускай европейских барышень соблазняет, а нашим мужчинам нечего развесистые рога наставлять, – я подошел к окну. – Тебе не кажется, что Павел слишком укутан? Сейчас лето, и я настаиваю на том, чтобы ребенок больше времени проводил на воздухе. Или с этим какие-то проблемы?

– Нет, но… – Мария встала и подошла к нам. – Так не принято.

– Ты же знаешь, что, если кто-то хочет меня разозлить, то ему только стоит упомянуть про то, что «так не принято», «и все время делали вот так и ничего», – я говорил мягко, но Машка вздрогнула и даже слегка отпрянула от меня. – Поэтому, если еще раз эти непонятные эти что-то подобное начнут говорить, пускай лучше потом не обижаются. Идемте в сад, день чудесный, а Павлу нужен воздух и солнце, работать же я смогу и на улице. – Забрав со стола письмо, я сунул его в карман, и пошел к двери, открывая ее ногой. – Эй, там, соберите князю пеленки, и что там еще нужно, и за нами в сад.

Я стремительно вышел на улицу, все еще неся в руках сына. Им дай волю, они ребенка угробят. Всех мамок-нянек, которых мне пыталась навязать Елизавета, я послал лесом. Голландские девицы, которые чем-то Машке приглянулись, пошли за ними следом. Кормилицу я выбрал сам, и в этом качестве мне приглянулась внучка нашего смотрителя картинной галереи. Анюта недавно родила здоровенькую девочку, отличалась отменной чистоплотностью, матом не разговаривала, и молока у нее вполне хватало для двоих. Знатные дамы детей сами не вскармливали, но, если учитывать то, что они ели, так, наверное, даже лучше. Я же оговорил с Анютой условия при которых она будет сохранять эту почетную должность, а кормилица будущего наследника престола – это очень почетная должность, среди этих условий была специальная диета, включающая фрукты и овощи, и всего остального в меру. И да, Пост был для нее теперь под запретом, а на робкое возражение я ответил, что Господь простит, ведь она не ради себя так грешила, а ради двух ангелочков, детей то бишь.

Также Флемм прислал мне одного из своих учеников, а он взял учеников, просто потому что захотелось. Это был весьма умелый молодой человек. Звезд с неба не хватал, но за ребенком ухаживал вполне успешно. Ну и пару нянек все же пришлось взять, но они прошли серьезный прессинг у меня, прежде, чем я допустил их к ребенку.

У всего этого было два отрицательных момента: мы начали часто ссориться как с Елизаветой, так и с Машкой. И, если честно, я уже сам ждал, когда же уеду, потому что жене точно надо немного от меня отдохнуть. Но уезжать я просто так не собирался, а поручил наблюдать за соблюдением моих нехитрых и несложных правил Ушакова, который одним своим появлением мог направить мозги в нужную сторону.

Андрей Иванович был занят, он тщательно изучал всех послов и их свиту, чаще всего делая это в своем клубе, в котором уже собрана самая потрясающая коллекция произведений искусства. Тем более, что Ушаков любил сам устраивать вечера, чаще всего тематические. Да и вдобавок ко всему он вернулся к брошенной на какое-то время ложе нашего отечественного аналога масонства. Проверил всех магистров, провел идеологию. Оказывается, пока нас не было, наша ложа расцвела бурным цветом. Даже Панин, который сначала как шпион от масонов к нам проник, мы знали, что он именно в таком качестве приперся, но не мешали человеку трудится, внезапно проникся, признался во всем Ушакову и был допущен в качестве кандидата, которому еще предстояло доказать свою лояльность. Я пока слегка от всего этого отстранился, мне было некогда, но я знал, что все находится в надежных руках, и не волновался. Тем более, что все больше и больше молодых и не очень молодых людей я видел на балах с одинаковыми перстнями на пальцах. В этом направлении все идет по плану. Правильно, не можешь противостоять бардаку, возглавь его.

Когда мы вернулись, то оказалось, что мой мужской журнал внезапно стал дико популярным. Полуголые девицы заставляли мужичков покупать их украдкой от жен, и с упоением читать, прикрывая амбарными книгами в кабинетах. Они уже начали расползаться по России. До Урала пока не дошли, но это было дело времени. Руководство журналом я поручил отцу Петькиному, который увидел у меня макет и проникся, так сказать. Александр Румянцев, вот же седина в бороду, сумел сделать его еще более интересным и откровенным. Я-то осторожничал, потому что не знал, где нужно будет остановиться, чтобы воспитание и мораль не вошли в конфликт с пикантностью и любовью к клубничке. А вот Румянцев-старший в силу возраста эти границы знал и ни разу через них не переступил. Сейчас же в журнале между статей «Как ухаживать за усами, чтобы пользоваться успехом у дам» начали появляться нужные нам статьи. Их было немного, они были ненавязчивы, но откладывались в головах, и настраивали мысли на нужный лад. Да и в добавок ко всему, это оказалось весьма выгодно.

Петьку же Румянцева я отправил в Мекленбург, налаживать дипломатические отношения. Он был со мной в Киле и успел изучить местных, чьи стремления и убеждения мало отличались от жителей Мекленбурга и их герцога.

Устроившись в живописной и достаточно большой беседке, способной вместить весь наш табор, я снова погрузился в письмо.

Так, надо бы премию Флемму выписать. Он каким-то образом умудрился уговорить дочерей императора Священной Римской империи привиться от оспы. Поговаривали, что с Терезой Бенедиктой Давид часто разговаривал об искусстве и даже позировал ей для картины. Картины я не видел, поэтому мог руководствоваться только слухами, и письмами Луизы, которая знала все и обо всех. Так вот, каким-то образом он умудрился уговорить девушек на прививку. Их отец, когда об этом узнал, сильно гневался, рассказали-то ему не вернувшиеся из загула девчонки, а доброхоты, которых везде хватало. Но, этой весной Тереза Бенедикта заболела. Что характерно – оспой. И тут бы с гарантией восемьдесят процентов девица откинула бы тапки, но нет, выкарабкалась и даже прелестная мордашка не была испорчена страшной болезнью.

Карл Альбрехт почесал тыкву, сложил два и два, получил, как ни странно, четыре и сделал неприличное предложение Елизавете о том, что страстно хочет припасть к ее мудрости, позволившей начать такое богоугодное дело. Елизавета не сплоховала, и одолжила ему одного из лекарей, занятых в вакцинации, которая медленно, но верно шла по России. Очень много статей уже было написано, очень много слухов распространено, но лучшей рекламой оставалась та злосчастная тюрьма, в которой Флемм ставил свои эксперименты.

Зато сейчас, спасение любимой дочурке, и, значит, возможность ее использовать на брачном рынке, обеспечила нам лояльность Священной Римской империи. Карл не придет, и все такое. Нет, откровенно он Фридриха не пошлет, но можно ведь так затянуть процесс, что уже страны не будет, когда какие-то решения на свет народятся. Это была хорошая новость для меня и не очень для Фридриха. А у Луизы точно зуб на брата, наверное, все-таки поругались насмерть. Так ругаться, чтобы вообще в клочья могут лишь близкие родственники. Может быть, он хотел заставить ее оставить Данию в покое, я не знаю, она мне в этом никогда не признается.

Также весьма интересной для меня новостью стало известие о том, что София Фредерика родила от Понятовского мальчика. Родила она его на полгода раньше, чем родился Пашка. Новость безусловно интересная, но не совсем понятно, почему она заинтересовала Луизу, которая и Софию, и ее мать на дух не переносила.

Когда я закончил чтение, раздался топот копыт и невдалеке от беседки спешился офицер в форме польского кавалериста. Он подбежал к стоящему у входных дверей гвардейцу и что-то быстро заговорил. Машка напряженно смотрела на него, да и я почувствовал какое-то беспокойство. Что-то определенно случилось,

Гвардеец взмахом руки подозвал к себе гуляющего неподалеку Федотова. Он вполне мог себе это позволить, чтобы не покидать пост, и это было оговорено со стоящими в карауле отдельно. Федотов подошел к уже порядком раздраженному поляку. Ничего, потерпит. А-то привык, похоже, что все по его первому требованию выполняется. Он начал что-то доказывать Федотову, размахивая при этом письмом. Мой адъютант требовательно протянул руку и, похоже, велел заткнуться. Вскрыв письмо, он осмотрел его на предмет посторонних предметов, понюхал, потер в пальцах бумагу, чуть ли не лизнул, и только после этого кивнул поляку, чтобы тот следовал за ним.

Удивлению посланника не было предела, когда, вместо того, чтобы провести его во дворец, Федотов направился в сторону нашей беседки. Я встал, и словно ненароком заслонил собой и Машку, и держащую в это время заворочавшегося Павла няньку.

– Станислав Сикорский, ваше высочество, – он неплохо говорил по-русски, и поклон его был выше всяких похвал. У меня срочные новости из Варшавы для ее высочества.

– Говорите, пан Сикорский, – я тем временем протянул руку, куда Федотов тут же вложил письмо.

– Ваше высочество, я со скорбью вынужден вам сообщить о гибели вашего отца, его величества короля Августа.

– Что? – Машка побледнела. Не то, чтобы с отцом у нее были слишком теплые отношения, но такая новость кого угодно выбьет из колеи. – Как это произошло? Когда?

– Четыре недели назад, ваше высочество, его величество упал с коня на охоте и свернул шею, несчастный случай, – и он сочувственно вздохнул.

Я же начал быстро читать письмо. Так, охота, падение с лошади, королем выбран, согласно ранним договоренностям, Понятовский. София, значит, у нас сейчас королева Польши. А так ли случайно было это падение и не откинется ли пан Паниковский в скором времени от геморроя или чирия на заднице?

Луиза прекрасно знает Софию, все-таки они были подданными Прусских королей. И теперь становится понятно, зачем она писала мне о рождении маленького Понятовского. Только вот теперь мне интересно, это предупреждение, или просто информация к размышлению? А еще это значит, что путь к Саксонии открыт. Понятовский слова против не скажет. К тому же у него скоро будут другие заботы, как бы выжить под лавиной заботы любящей супруги.