Читать книгу Счастье среди лаванды. О сбывшихся мечтах, пылких садовниках и баночках с женским восторгом - - Страница 25

Монополия на чистку картошки тоже бывает.

Однажды в деревне я чистила картошку. Ну как чистила. Только я с горящим взором, истекая слюной, хищно занесла руку с острым клинком над корнеплодом, как папа Садовника, сказал, что нет, нет и еще раз нет, он почистит сам.

Клянусь, в тот момент он точно видел меня такой кровожадной кровожадиной (в случае с картошкой «крахмаложадной»). И дабы спасти бульбачку, меня отстранили. Я еще слышала какое-то тихое бурчание, типа «она полкартошки обрежет, есть ничего не останется», но это не точно.

Итог: в деревне картошку чистить мне не дают, нервы папы важнее.

К слову, он делает это о-о-о-о-очень ме-е-е-е-едленно, как ленивец из Зверополиса, но шкурочку срезает-таки то-о-о-оненькую. Скорость – ничто, нервы папы – все.

Короче, ребят, это как отстранение от олимпиады за допинг. На 4 года и больше. Потому что с тех пор я не чищу картошку совсем. Апелляцию мою не принимают.

Садовник туда же, куда и взрослые. В городе я тоже не допускаюсь к заветным клубням. Ни мыть. Ни чистить. Ни жарить (жарю я тоже плохо и неправильно). Ни. Че. Го. Он говорит, что видеть не может, как я, дословно, «там своими ручонками ковыряюсь».

А мне-то что? Мне норм. Я хорошо устроилась и не претендую на картофельный пьедестал. И лишь когда варю суп, в эти моменты сладостного кухонного одиночества мне дозволено потрогать патату. О святые картофельные глазки, как же это круто, когда я одна, без злобно дышащего за спиной палешука, могу всласть начистить себе четыре, а то и пять картошечек так, как умею и хочу! И пусть от нее после останется только половинка!

Ну и как бы все. Больше мне ничего не запрещают. Даже писать смешные рассказы про папу Садовника. Счастливая я баба, получается!